Компас

Дверь за Кирой захлопнулась с оглушительным грохотом. Катя даже вздрогнула, но поворачиваться к девушке не торопилась. Сил на это не было. Взять папку с отчетом, прихватить на всякий случай план по выходу из кризиса, и найти в себе силы вернуться в конференц-зал под прицел ненавидящих взглядов. — А вы неплохо все продумали, Катенька, — с усмешкой сказала Кира. — Ведь так? — Я не понимаю, о чем вы, Кира Юрьевна, — не оборачиваясь, ответила Пушкарева. — Компанию к рукам прибрали, — Воропаева фыркнула. — Воспользовались доверием Андрея, да? Он никогда не обратил бы внимания на вас. Поставили ему условие, да? — Я по-прежнему не понимаю, о чем вы, — Катя прикрыла глаза, хоть и стояла спиной к Кире. — Вам захотелось почувствовать себя особенной, да? Вы же знаете, что на вас никто нормальный не посмотрит, вот и прибрали к рукам компанию, и условием возвращения поставили Андрею изображать любовь к вам, да? А неплохо для дурнушки-серой мышки! — в голосе Киры послышалась истерика. — И чего вы хотите, Катя? Вот скажите мне прямо! — Закончить дела на сегодня и улететь, наконец, в отпуск, — процедила сквозь зубы Катя, отыскав, наконец, все нужные документы. Нужно еще найти в себе силы сохранить лицо и повернуться к Кире, взглянуть ей в глаза. — Да вы что? — голос Воропаевой подскакивает вверх, она почти срывается на визг. — И не боитесь, что все ваши старания пойдут прахом? — Какие старания? — Пушкарева круто оборачивается к собеседнице, и почему-то ей смешно. Наверное, истерика — это заразно. — Вы уверены в своих выводах, Кира Юрьевна? Точно? А не может случиться так, что вы в корне ошибаетесь и путаете причину и следствие? — Что вы… что вы хотите этим сказать, Катя? — Кира срывается на крик, заставив Пушкареву болезненно поморщиться. — Вы меня за дуру держите? Я вас огорчу, Катенька, я далеко не дура! Вы! Разрушили! Мою! Жизнь! Вы во всем виноваты! — Ваше право так думать, Кира Юрьевна, — не реви, Пушкарева! Потом! Дома, в такси, в самолете, в отеле, наконец! Но не здесь. Не перед Воропаевой. — А знаете, Катя, я сделаю все, чтобы ваши планы полетели к чертям! Мы все равно поженимся с Андреем! Он любит меня! Поиграйте пока, компания рано или поздно вернется к нам… а вы полетите отсюда с такими рекомендациями, что на приличную работу вас никогда не возьмут! — Меня Павел Олегович ждет, извините, — Катя попыталась обойти Киру, но та расставила руки в стороны, не давая вернуться в конференц-зал. — Дайте пройти, Кира Юрьевна. — Думаете, вам удастся и дальше водить всех за нос? Кроме Андрея вам все равно никто не доверяет! Запомните это! — Святой наивный Андрюша, — пробормотала Катя себе под нос. — Ну да… Одно дело, когда неожиданно узнаешь, что ты наивная дура, другое — поделиться этим знанием с человеком, который тебя буквально ненавидит. А, впрочем, терять Кате уже было нечего. Ну, посмеется Кира над ней еще раз, ну потопчется напоследок и спляшет на костях Кати Пушкаревой… Но, может, хотя бы отстанет от нее, и сомнительный аргумент Андрея в пользу нахождения в этой кладовке станет бесполезным. Терять нечего, а к насмешкам и обзывательствам не привыкать… Господи, как же стыдно! Но руки уже передавали Кире смятые листки инструкции Малиновского, которые Катя зачем-то достала из мусорного ведра еще месяц назад, собственный дневник и пару свежих открыток авторства Жданова, которые еще не успела выбросить. — Я надеюсь, вы получите несравнимое удовольствие от прочтения, — дрожащим голосом произнесла Катерина и решительно отодвинула Киру в сторону. — Рекомендую начать с тетрадки.

***

Андрей не обращал ни малейшего внимания на ужимки Малиновского, ловя каждое слово отца. Воропаевы покинули конференц-зал, Кира, как вышла за Катей, так и не появлялась больше, на телефон не отвечала, даже когда ей позвонила мама. Милко сослался на свою скорую смерть из-за новости, что фирма принадлежит фактически «этой страшной лЯгушке» и ушел пить валерьянку в мастерскую. Под шумок ушел и Урядов. В конференц-зале оставались только Ждановы всей семьей, Малиновский и Катя. — Катя, — Павел Олегович отложил в сторону документы и устало взглянул на девушку, — я очень надеюсь, что вы не измените своего решения и поможете выйти компании из кризиса. — Я уже пообещала, — Катин голос тихий и немного хриплый от бушующих эмоций. — Все, что в моих силах… — Довольно, я понял, — Жданов-старший улыбнулся. — Прошу только присылать реальные отчеты, как есть, и не стесняться звонить в случае возникновения проблем. Катя кивнула. Думала, что ее сейчас линчуют, но обошлось. Даже Андрею и Малиновскому не влетело по сути. Жданов-младший сохранил за собой президентское кресло, пока они не выведут компанию из кризиса, а возмущения Александра Павел Олегович прервал твердо, но жестко. Малиновский остался вице-президентом, к молчаливому недовольству Кати, но спорить она не решилась. Да наплевать! — Разумеется, — Катя вежливо улыбнулась. — Павел Олегович, вы меня простите, но с сегодняшнего утра я в отпуске, а через несколько часов у меня самолет. Если мы решили все вопросы, то я бы попрощалась… — Идите, Катя, — Жданов-старший кивнул и взглядом остановил подорвавшегося следом сына. — А ты куда, Андрей? У тебя тоже самолет? — Па, я обещал подвезти Катень… Катерину Валерьевну до аэропорта. — Я, пожалуй, такси возьму, — еще одна вежливая улыбка. — Катя, подождите, пожалуйста, — Андрей виновато взглянул на родителей и пошел за Пушкаревой следом. — Я сейчас вернусь, пап. Прости. — Ну, что еще? — когда дверь каморки закрылась за Андреем, спросила Катя. — Позвонишь, когда долетишь? — первое, что пришло в голову, ляпнул Жданов. — Я бы отвез, как и обещал, но… сама видишь… — Можешь не утруждаться, — Пушкарева фыркнула, — я верну компанию, как и обещала, и не обязательно ублажать Мисс Железные зубы. — Я хочу тебя проводить на самолет, — процедил сквозь зубы Андрей. — Но не получается, как видишь. Не злись, я не ожидал, что Воропаев был в курсе и поспешит этим знанием поделиться. Правда! Клянусь! — Какая тебе разница? Кресло по-прежнему твое, все отлично, — Катя фыркнула и потянулась к своему пальтишку. Жданов поспешил помочь ей одеться, не утерпел, обнял, прижимаясь к своей помощнице. — Не все, — Андрей коснулся губами потрескавшихся губ девушки. — Ты по-прежнему мне не веришь, хотя я извинился уже тысячу раз перед тобой. Я люблю тебя, Кать. Правда! Я… я не знаю, как я эти две недели буду без тебя! Обещай мне, что позвонишь, как долетишь! Прошу тебя! Катенька! — Ладно, — пискнула девушка, отталкивая от себя начальника. — Мне пора. Сразу, конечно, уйти не вышло, Жданов еще долго терзал ее губы, обещая невозможное. Чуть ли не жениться пообещал, но Катя этот бессмысленный разговор все-таки свернула и поспешила прочь из президентского кабинета. Внизу, у лифтов, она столкнулась с Федькой, который несказанно удивился, что Катя на работе. — Катюша, какая неожиданная встреча, а я думал, ты уже того! — Коротков улыбнулся и изобразил трепетание крылышек пальцами. — Были кое-какие дела, — Пушкарева улыбнулась другу в ответ. — Прости, но мне пора, опаздываю немного. — Так давай докину! — тут же отозвался Федя и развернулся к выходу следом за Катей. — Домчу с ветерком, только держись крепче! — Ладно, уговорил в этот раз, — девушка опустила глаза. Ох, влетит ей от папы, если он узнает!.. — Поехали! Федя, улыбаясь, протянул подруге запасной шлем, который Машка надевать отказывалась категорически.