Компас

Чем дальше Москва, тем ровнее бьется сердце. Главное, не вспоминать, что между ней и землей десятки километров. И не думать о том, что там, в Зималетто сейчас творится. Крики и ругань Киры и Андрея? Или Малиновский поехал праздновать с ним условную победу. Кресло-то пока за Андреем… Нет, нельзя о них думать, хватит! Не нужно гадать, что там, у нее, в конце концов, отпуск! За эти две недели нужно все расставить по местам в голове, решить что-то для себя, ведь так дальше уже невозможно жить. Думать о том, что ждет ее в Египте, тоже страшно. Юлиана на все вопросы ответила уклончивым «отдыхать и работать». Думать о родителях и Кольке, оставшихся в Москве? Почему-то не хочется. Поспать бы, но за сегодняшний день она так устала и вымоталась морально, что, наверное, не уснет даже когда окажется в отеле.

***

Там, в Москве, холодно и неуютно, не то, что здесь! Ярко светит солнце, теплый ветер треплет волосы и юбку. Юлиана щурится, забыв солнечные очки дома, но ничего не говорит по поводу потрепанного старенького чемоданчика Кати и ее внешнего вида. Микроавтобус уверенно везет их из аэропорта в отель. Заселятся — и можно будет отдохнуть. — Катюша, работы нам предстоит много, но отдохнуть мы просто обязаны! — жизнерадостно сообщила Виноградова. Катя молча кивнула, не зная, что ответить. Опять вечеринки и фуршеты? Так она в Москве ими по горло сыта. — Ты же не собираешься по полдня сидеть в номере? — добродушно спросила Юлиана. — Нет, — Катя врет неуверенно, вызвав улыбку у спутницы, и отворачивается к окну. — Именно это ты и собираешься делать! Море, солнце, пляж… Катя, в каморке еще насидишься у своего Жданова, а сегодня предлагаю дойти до пляжа, помочить ноги в теплом море и посмотреть на закат. Лови момент! — И что такого в закате? — обреченно спросила Пушкарева, пропуская мимо ушей разговоры о каморках и Ждановых. — Что-что? Романтика! — уверенно заявила Юлиана. — Боюсь, романтика не про таких, как я, — Катя вздохнула и прищурилась. — Это пока ты так говоришь, — Виноградова рассмеялась в голос. — А влюбишься… — Это тоже не про меня, — поспешно отозвалась Пушкарева. — Все равно от этой любви одни переживания. Не хочу. Мысли упорно возвращали девушку в Москву. Даже на другом материке, в другой стране, стоит прикрыть глаза, как ей мерещится Андрей. Куда податься от него?.. Несколько часов назад он ее целовал, клялся в любви и просил позвонить, как долетит. Так хотелось услышать его голос сейчас. Наваждение какое-то! Летела сюда, чтобы забыть обо всем, а получается все наоборот! Звонить ему или нет?.. — Катюш, приехали! Заселимся, переоденемся — и на пляж! — энергией Юлианы можно запитать пару мегаполисов. — Мне позвонить необходимо, — осторожно ответила Катя, неловко подхватывая свой старенький чемоданчик. — Домой? Звони, — Виноградова протянула ей мобильник. Катя кивнула в знак благодарности. Набрать номер Андрея? Ну не при Юлиане же… Потом. — Мамочка, привет! Мы долетели, все в порядке, — в трубке раздалось заботливое причитание родительницы, которое захотелось свернуть побыстрее, несмотря на любовь к ней. — Я с мобильного просто, извини, я позвоню потом вам, все расскажу. Папе и Кольке привет! Андрею Катя была намерена позвонить позже, как окажется в номере наедине с собой, но Юлиана отговорки усталостью не приняла, так что звонок Жданову отложился. А потом, когда Катя босиком прогуливалась по пляжу, и вовсе забылось про обещание. Мерный шум набегающих на берег морских волн, резкие крики чаек, теплый песок под ногами… Хотелось раскинуть руки навстречу ветру, закрыть глаза и полететь. Жаль, что крыльев нет, подрезали… Изваляли в пыли и потоптали ногами. Попади она раньше в это райское местечко — орала б от восторга и переполняющих эмоций. А сейчас спокойно прогуливалась, слушая болтовню Юлианы. — Ты что-то задумчивая больно, — заметила Виноградова. — Ну-ка, прекращай хандрить! — Все в порядке, — заверила ее Катя. — Устала просто. — Ну да, а телефон в руке вертишь из-за полного спокойствия, — Юлиана рассмеялась. — Андрей… Палыч позвонить может, — неохотно ответила Катя. — Твой Андрей Палыч переживет без разговоров с тобой один вечер. Ты в отпуске! — Еще бы его это останавливало, — пробурчала себе под нос Катя, но Юлиана ее услышала и с интересом уставилась на свою временную помощницу. — Рассказывай. — Что? — Чем тебя так обидел Жданов, что ты говоришь о нем таким тоном? Катя задумалась. Конечно, Юлиана была подругой Воропаевой, а, значит, наверняка будет в курсе любовных «подвигов» Кати. Наверное, нужно рассказать самой, как есть, а не как придумает Кира… — Есть причины, — Катя остановилась, глядя на влажный песок под ногами. Сказать — не сказать?.. Пока собиралась с силами, завибрировал мобильник. Жданов. Легок на помине. Не отвечать на звонок было бы невежливо, тем более, вдруг что-то важное? Но слышать его голос прямо сейчас совершенно не хотелось. — Извините… Да, Андрей… Палыч? — Кать, я весь извелся, — тихо прошелестело в трубке. Пьян. — Ты обещала позвонить… Все в порядке? «До твоего звонка все было отлично!» — чуть не сорвалось с языка. — Да, все в порядке, не было возможности позвонить, — осторожно ответила Катя, косясь на Юлиану, которая вдруг очень заинтересовалась поиском ракушек в песке. — Ты не одна, что ли? — не унимался Жданов. — Кать, я знаю, что нарушил обещание, прости. Сама же знаешь, что совет директоров прошел не так, как мы планировали… — Да, — неопределенно ответила Пушкарева, глядя на заходящее солнце. Никак романтика, обещанная Юлианой, не выходила у нее. Сплошные нервы. — Я совершенно не представляю, как без тебя эти две недели быть, — вдруг сказал Андрей. — Сижу в твоей каморке, за твоим столом, и все кажется, что ты сейчас войдешь. — Андрей, у меня отпуск, — устало ответила Катя, совершенно позабыв о наличии рядом Виноградовой. — И мне совершенно не хочется сейчас вспоминать о Зималетто и всем, что с ним связано. — Я не про компанию, Катюш. Я про нас. — Андрей, никаких «нас» не было, и быть не может. Я тебе уже говорила, — Пушкарева вздохнула. — Хватит. Я обещала твоему отцу помочь, ваши с Малиновским игры уже ни к чему. — Кать… Ладно, поговорим, когда вернешься. Я надеюсь, ты переменишь решение, — настала очередь Андрея вздыхать. Катя опустила взгляд, словно он был рядом с ней. — Я позвоню тебе еще. Катя не ответила, положила трубку. Сколько еще это будет продолжаться? Короткая передышка всего на несколько часов, и вот, пожалуйста, все снова. По телефону, в нескольких тысячах километров, легко говорить о том, что на душе, но, рано или поздно, придется снова посмотреть в глаза Андрею, и, возможно, повторить все еще раз. — Ну, Катюш, рассказывай, — из задумчивости Пушкареву вывел голос Юлианы. — Что у вас там происходит? Катя нерешительно пожевала губу, надеясь, что не расплачется прямо сейчас, и приступила к рассказу. Выговориться, и, может, действительно станет легче?