*
Узнав, кто именно привёл его кораблик в относительный порядок (починить его полностью, как сказал Тех, можно было бы разве что с помощью несуществующей магии), Вос устроил им с Техом совсем не джедайский матерный разнос. Даже не подумал благодарить, ди’кут, и это только укрепило Вольфа в подозрениях. Что-то с этим парнем было не так. Пло, видя задумчивость Вольфа и почему-то решив, что тот расстроен, пояснил, что «Квинлан щепетилен в отношении личного пространства и очень нетерпелив, не принимай близко к сердцу его слова». Вольф пожал плечами: он не собирался принимать слова Воса близко ни к сердцу, ни ко всему остальному себе, да и Альфа в учебке, бывало, куда круче выражался, от него ещё и выхватить можно было. Поэтому, пока Вос орал на них с Техом, а Тех горячо отстаивал собственную правоту и беспрерывно сыпал числами и терминами, он исподлобья смотрел на Воса и пытался понять, заподозрил тот что-то или нет. А вот внимание Пло было приятным. Очень. И не менее пугающим, потому что Вольф всерьёз боялся к этому привыкнуть. Подсесть, как, говорят, подсаживаются на спайс, и не справиться потом, когда это закончится. Когда он всё испортит, не сдержав однажды своих никем не прошенных чувств. Планета, на которой они застряли, такая зелёная, такая мирная, тоже совсем не помогала: глядя по ночам в звёздное небо, или щурясь от утреннего солнца, или кашеваря в полевой кухне во время обеда, или возясь с кораблями в ангаре, было так соблазнительно поверить, что это — надолго, если не навсегда. Что нет никакой Империи, никакого ситха у власти и никакой войны, только полудикий, уже почти налаженный быт, палатка, которую он привык делить с Рексом, вечера у костра с братьями и джедаями. Да, были ещё учения и планирования, но всё это не ощущалось таким всеобъемлющим, как война. Здесь, на Эндоре, казалось, что война — где-то там, далеко, а на этой планете её не было и не будет. Очень опасное заблуждение. Прежде у Вольфа не возникало трудностей с тем, чтобы просто наслаждаться мгновениями мира, но прежде и мгновения эти были короткими, больше недели не длилась ни одна увольнительная. Что делать с неделями и месяцами мира, пусть и мнимого? Что делать с постоянным присутствием генерала и своей на него реакцией, которую скрывать всё сложнее и сложнее? Вос со своими тайнами вернул Вольфу трезвость мышления, и он был за это почти благодарен. Война, в конце концов, никуда не делась и присутствовала даже на Эндоре — просто потому, что и джедаи, и клоны никогда не переставали быть её частью, и, придя на эту планету, принесли войну с собой. Нет, всё-таки на месте аборигенов стоило бы по-тихому отравить всех чужаков. Хорошо, что эвоки слишком наивны, чтобы понять это, да и «Тайн Старой Республики» не смотрели.*
Следить за Восом оказалось занятием не из простых: во-первых, тот был джедаем, во-вторых — недоверчивым параноиком, не хуже самого Вольфа, и отличным следопытом, а в-третьих — явно что-то скрывал и потому был осторожен вдвойне. Может, это был тайник со сладостями или любовница с выводком детишек, а может, он тайком принимал спайс, но при наличии предателя в рядах союзников в такое простое объяснение верилось слабо. В-четвёртых же, Вольф не был ни шпионом, ни разведчиком и не очень представлял себе, как можно за кем-то следить, кроме как везде ходить по пятам. В случае с Восом — плохой вариант. Он пытался обиняками выяснить хоть что-то через джедаев, с которыми Вос поддерживал контакт, но Эйла Секура гораздо больше общалась с Китом Фисто и юнглингами, чем с бывшим учителем, Оби-Ван Кеноби, когда не пропадал на очередных переговорах, не отходил от Скайуокера, а Бент Эйрин чаще всего была одна и очень много времени проводила в медитациях. С передвижениями тоже было сложно: многие джедаи так или иначе отлучались кто на разведку, кто на переговоры с союзниками и потенциальными союзниками, и вменить Восу в вину, что он опять где-то пропадал, было невозможно. А Нар-Шаддаа… именно Вос на одном из совещаний выдал идею о том, что чем активнее будут сейчас преступные синдикаты, тем лучше для Сопротивления и хуже для Империи: они внесут диссонанс, и Палпатину так или иначе придётся оттягивать часть сил для борьбы ещё и с ними. Пло Кун и Йода идею не одобрили, но Скайуокер, как ни удивительно, Воса поддержал, сказав, что сейчас у джедаев всё равно нет никакой возможности усмирять наёмников, контрабандистов и торговцев спайсом, так почему бы не обернуть это себе во благо? — Ведь и делать ничего не надо, — говорил он, — просто оставить пока как есть, они всё сделают сами. Вос с энтузиазмом согласился, и его полёты по злачным местечкам Галактики получили хорошее объяснение. Которому Вольф ни криффа не верил, но и доказать свои подозрения не мог. Когда совещание закончилось, Вольф нашёл своего генерала на краю лагеря, у реки. Тот сидел, скрестив ноги, на мягкой траве и смотрел на воду. А может, и не смотрел — в очках было не разобрать. — Сэр… Пло, — неловко исправился Вольф, чувствуя себя донельзя глупо. Зачем вообще пришёл? Если генерал спросит — не скажешь же, что просто захотелось! Раньше надо было думать, как обычно, а теперь не убегать же. — Вольф, — Пло обернулся, голос его звучал тепло, даже радостно. — Присаживайся. Ты не помешаешь. Пришлось проглотить просящееся на язык «Не хотел вам мешать» и осторожно опуститься рядом, вытянув ноги. Пло ни о чём не спрашивал, и какое-то время они провели бок о бок в уютном молчании. — Мне не нравится эта идея, — сказал Вольф в конце концов, не сводя взгляда с бликующих на воде солнечных отсветов. Идея ему действительно не нравилась, и вовсе не потому, что её предложил Вос. Просто… не нравилась, но почему — он не смог бы объяснить. От всего этого за парсек несло политикой. Он ненавидел политику. — Как и мне, — согласился Пло. — Это логично, и доводы Энакина вполне разумны, в том числе, к сожалению, и то, что мы сейчас просто не смогли бы как-то бороться ещё и с преступным миром, не обнаружив себя. Но использовать тех, кому должны противостоять в первую очередь… Сейчас, возможно, это меньшее зло — но это зло. Можно сколько угодно говорить о важности высшей цели, но какое это будет иметь значение для тех, чьи жизни окажутся разменной монетой в молчаливом соглашении между джедаями и преступниками? Генерала явно расстраивало происходящее, а хуже всего было то, что Вольф ничем не мог ему помочь. Хоть иди и в одиночку бросай вызов Палпатину, лишь бы не ощущать парализующего бессилия. — Спасибо, — вдруг сказал Пло. Вольф не плюхнулся от неожиданности на задницу только потому, что уже на ней сидел, и озадаченно уставился на генерала: — За что? — За верность. За поддержку. За то, что ты рядом тогда, когда это необходимо. — Необходимо?.. — прошептал он, едва шевеля одеревеневшими губами. Пло кивнул, повернувшись к нему и не сводя взгляда, ощущавшегося даже сквозь защитные очки — почти как прикосновение: — Всегда, Вольф. Всегда. Обычно это слово парализовывало жутковатым постоянством, вечной неизменностью: война всегда будет вашей судьбой; люди всегда будут умирать; всегда найдутся те, для кого выгода важнее клятвы; хорошие солдаты выполняют приказы всегда — иначе они плохие солдаты и подлежат выбраковке. Хуже «всегда» было только «никогда». Но прямо сейчас это огромное слово звучало не угрозой, а обещанием, давало странную, зыбкую, едва звенящую надежду. «Ты всегда будешь мне нужен», «я всегда рад твоему присутствию». Вольф вцепился предательски подрагивающими от тактильного голода пальцами в траву, чтобы не сделать что-нибудь непозволительное. Чуть слышно затрещали, ломаясь, сочные стебли. Пло осторожно накрыл его ладонь своей и покачал головой, и Вольф разжал сведённые судорогой пальцы, прикрыл глаза, разрешив себе просто чувствовать это прикосновение. Наслаждаться им. — Всегда, — эхом повторил он.*
Несколько дней спустя Скайуокер с Рексом и частью 332-го отправился встречать партию контрабандного оружия с Алдераана, а вернувшись, сиял, как начищенный до блеска «диси». За ним бодро катился, заливисто треща и мигая светодиодом, знакомый бело-синий астродроид. — R2! — Асока бросилась к дроиду с радостным визгом и заключила в объятия. Следом за ней подошёл генерал Кеноби и, прежде чем тепло поприветствовать Скайуокера, с ласковой улыбкой погладил дроида по металлической башке и сказал: «Очень рад тебя видеть, дружище!» На взгляд Вольфа, дроиды были не более чем инструментами, но R2D2 почему-то так воспринимать не получалось — слишком уж тот был… личностью. После алиинской миссии все вопросы о том, почему генерал Скайуокер настолько ценит своего дроида, что даже как-то организовал для него спасательную операцию, отпали сами собой. — Смотрите, кто теперь с нами! — Скайуокер, улыбаясь, указал всем присутствующим на дроида, который снова что-то зачирикал. — Он тоже рад встрече. Падме и Бейл вывезли их с 3РО с Корусанта. — Этот второй тоже здесь? — понизив голос, опасливо спросил Вольф подошедшего Рекса. — 3РО? Нет, он с сенатором Амидалой, — ответил тот. — А ты что, соскучился? — Шутишь? Меньше, чем по этой болтливой железке, я скучаю только по каминоанским лаборантам. Как вспомню полёт с Алиина, когда Пло его на меня сбагрил, так до сих пор чувствую, как башка трещит. — Пло, значит, — хмыкнул Рекс. Вольфу немедленно захотелось дать затрещину ему, но ещё больше — себе. Что за идиот! Надо ж было ляпнуть. — Заткнись, Рекс! — Да ладно, ладно… я только хотел сказать, что рад возвращению R2. Он ведь не просто астродроид, он друг. По крайней мере, для генерала Скайуокера и Асоки. — Асока, значит, — не удержался от ответной шпильки Вольф. Рекс, к его удивлению, не ощетинился и не смутился, а от души рассмеялся, хлопнув его по плечу. А потом перестал улыбаться и неожиданно серьёзно сказал: — Коммандером она ещё успеет побыть, когда выступим. Вольф очень хотел ответить, что готов считать дни до этого момента, потому что мирная жизнь и эта планета сводят его с ума… Но Рекс вряд ли был бы рад такое услышать, и он промолчал. К тому же, когда выгрузили оружие, все посторонние мысли отступили на второй план: отряд Скайуокера привёз реактивные ранцы.*
Остаток дня для «Стаи» прошёл в тренировках. Отчаянно соскучившись по чувству полёта, клоны погрузились в дело с головой, забыв обо всех прочих заботах, и никому даже в голову не приходило ворчать, что коммандер их совсем загонял. У Вольфа, помимо возможности снова летать, был и дополнительный повод для радости — к нему вернулась броня. Не его собственная, разумеется: без заботливо собранных модификаций и чисто-белая, как у «блестяшки», но броня! О модификациях и знаках отличия он планировал позаботиться в самое ближайшее время, а до той поры на все беззлобные насмешки братьев отвечал: «Спасибо за твоё ценное замечание, я услышал. А теперь — тройное сальто в воздухе… два тройных сальто. Уже три. Мне продолжать?» Зубоскалить «волки» не прекращали, но приказы выполняли беспрекословно. Хорошо. Именно для того, чтобы они не забывали о войне, Вольф нещадно их гонял по лесам почти каждый день, полёты лишь внесли приятное разнообразие. Шутки шутками, но когда доходило до дела, дисциплина и подготовка в 104-м всегда были безупречны. — Надеюсь, Джаг, ты их там не распускаешь, а то ведь от рук отобьются — а мне потом всё заново начинать, — пробормотал Вольф, потуже затягивая лямки ранца. Он протестировал его на малой высоте, на максимальной, на открытой местности и среди деревьев — и остался доволен всеми результатами. Никаких маркировок на оружии, разумеется, не было, но Вольф знал, что оно с Альдераана, а там что попало не делали, работали качественно. Во время боевых и спасательных операций полёт был просто средством максимально быстро попасть из одной точки в другую, наслаждаться им было некогда. На тренировках обычно тоже было не до того, поэтому Вольф, по примеру Альфы и с одобрения Пло Куна, в начале и в конце каждой тренировки обязательно давал «Стае» — и себе — некоторое время, от пятнадцати минут до получаса, на свободные манёвры. Это было нужно именно для того, чтобы ощутить полёт. Впитать его, насладиться им, научиться его любить — или вспомнить, за что уже любишь. Подход оправдал себя и в этот раз: с тренировки парни расходились, сияя глазами, смеясь и весело переговариваясь. Такими воодушевлёнными они не бывали уже давно. Пло не летал с ними, но наблюдал с земли, и под его взглядом Вольф чувствовал себя почти всесильным, жалея только об одном: что не может видеть его глаза, скрытые непроницаемыми очками. Серьёзно, если бы Великая Сила исполняла самые горячие и искренние желания тех, кто к ней обращался, как это было в «Тайнах Старой Республики» (и, конечно, являлось полнейшим бредом или, как говорил вежливый Коди, «художественным вымыслом»), Вольф попросил бы путешествие с Пло на Дорин. Просто чтобы увидеть его настоящего, безо всей этой защиты, необходимой кел-дорам в ядовитой для них кислородной атмосфере. Чтобы просто посмотреть ему в глаза. Обидно, что Великая Сила так не работает. Может быть, когда-нибудь потом, когда закончится война… и если согласится Пло, потому что зачем бы ему тащить с собой домой коммандера 104-го батальона, если в мирное время джедаи не имеют к ВАР никакого отношения? Мысль оказалась невыносимо горькой, и Вольф спешно выбросил её из головы: сейчас не время. Кто вообще сказал, что он сам застанет конец войны? Лучше думать о небе и, по заветам военного времени, не смотреть в будущее дальше завтрашнего дня, да и туда — с оговорками.