*
Когда доморощенные предсказатели с Бардотты прислали свои запутанные предсказания, а Тех закончил прототип универсального глушителя частот дальнего действия, многоступенчатая операция «Освобождение» (разумеется, не обошлось без Скайуокера с его любовью к простым, но броским названиям) была окончательно утверждена и молниеносно, тоже в стиле Скайуокера, развёрнута. Добровольцем для встречи со Скиратой стал Вольф: «Волчьей стае» и ему лично было привычнее не идти в лобовую, а скорее поддерживать и подстраховывать. Вместе с информацией от Скираты об охранных системах дворца и командного центра у армии Сопротивления будет всё необходимое, чтобы развернуть наступление по всем фронтам. Согласно плану, лобовая атака совместными силами джедаев, мандалорцев, отряда тви’лекков Синдуллы, клонов во главе с Асокой и флота мон-каламари должна стать лишь отвлекающим манёвром, в то время как Вольф добывает сведения у Скираты, а Скайуокер, Кеноби и «Бракованные» глушат связь в пределах планеты и нейтрализуют Сидиуса. «Стая» под командованием Пло и Синкера обеспечивала прикрытие с воздуха. Весь план держался на честном слове («и на одном крыле», — ехидно бросил Буст, припомнив дурацкую песенку про пилотов, а крылом этим были не иначе как предсказания шарлатанов с Бардотты, думалось Вольфу), но альтернативой было либо бесконечно прятаться, либо в конце концов попасться имперцам и погибнуть. То есть не было никакой альтернативы. Кто-то из них — или многие, или даже все — могли не пережить эту битву, и теперь, когда Вольфу впервые в жизни было что терять, осознавать это оказалось мучительно и почти страшно. Он безжалостно раздавил эту склизкую холодную жабу в самом зародыше, но накануне вылета всё равно долго не мог оторваться от Пло — а потом не спал почти всю ночь, так и держа его в объятиях и надеясь, что если это в последний раз, то погибнет он один, а Пло будет жить. Пло долго медитировал после совета, но Вольф так и не решился спросить, что сказала ему Сила и сказала ли что-нибудь. «Ничего она не скажет, всё зависит от нас самих», — в конце концов сердито подумал Вольф и потащил Пло в постель, и тот последовал за ним более чем охотно. Утро вылета, инструктаж, Корусант — война снова приняла клонов в свои объятия, и будто не было этих странных месяцев безвременья и безвластия на далёкой лесистой планете. Когда Вольф, скрыв разрисованную символикой «Стаи» броню и реактивный ранец под широким дорожным плащом цвета пыли, нашёл условленный тупик на нижних уровнях, Скирата уже ждал его — в стального цвета броне, но без шлема. Он был далеко не молод, суровое лицо, злое и усталое, было изборождено морщинами, но взгляд оставался цепким и холодным, как кинжал, а статью этот старик не уступил бы и самому Вольфу. Под прицелом почти прозрачных глаз Вольф откинул капюшон и, помедлив, снял шлем, доказывая, что он именно клон, не какой-нибудь там джедай. Без шлема на вновь начавшейся войне он чувствовал себя почти что голым, но выбора особого не было. Скирата медленно кивнул: — Рад видеть тебя, Вольф. Каждый отец рад видеть любого из своих детей в добром здравии. — Сэр? Вольф нахмурился. Может, должны были быть какие-то пароль и отзыв, но ему забыли или не смогли сообщить об этом? Рука сама потянулась к «диси». Скирата заметил, конечно, но не разозлился — улыбнулся, даром что улыбка его походила больше на оскал, — и покачал головой: — Верно, ты ведь не знаешь. Когда-то я учил «омег» на Камино, и с тех пор считаю их своей семьёй. И не только их — всех клонов. Потому и хочу помочь вам. Эта бессмысленная война должна закончиться. Вот, — он запустил руку в одну из висящих на поясе небольших сумок, — нужно передать тебе… Он резко выбросил руку вперёд, Вольф метнулся в сторону на вбитых с кадетского возраста рефлексах, одновременно выхватывая из кобуры «диси», но было поздно: он ударился плечом о пружинистую поверхность силового поля и едва удержался на ногах. Над ним раскрылся красноватый прозрачный купол. Ловушка, крифф! Так вот, вот кто, судя по всему, был предателем и ложным информатором! И стоило подозревать Воса столько времени! Вольф опустил бластер, не торопясь, однако, убирать в кобуру, и, не пряча злости, взглянул на двуличного ди’кута, позорящего наследие Мандалора: — Но зачем?! Вы только что сказали, что считаете клонов семьёй, так зачем вы нас предали? — Не вас, мой дорогой мальчик, — сказал Скирата, и Вольфа передёрнуло от этого обращения. — Вы мои дети, вас я никогда бы не предал! Разве ты не видишь, что это всё — дело рук джедаев? Они непоправимо искалечили ваши жизни в этой чудовищной войне, сделали рабами, а вы идёте за ними, как заблудшие души к свету, только вместо света они вас ввергают во тьму! Вольф помотал головой, пытаясь отогнать от себя эти слова, слишком безумные, чтобы не то что им поверить — даже просто понять смысл. Джедаи — и виновны в войне? Скирата что, в бункере жил всё это время и только вчера выполз, пропустив самопровозглашение Императора Палпатина и приказ 66? — Нет, — начал он, — это не… — Это так! — припечатал Скирата. — О, я знаю, тебе трудно в это поверить, но ты послушай, хотя бы послушай. Джедаи умеют вызывать любовь в сердцах, втираться в доверие, умеют заставить других себе служить. Мои сыновья, они тоже служили джедаям, даже я сам не сразу понял, в чём дело. Но понял, и ты поймёшь со временем, обязательно поймёшь, как и мои сыновья. Они больше не рабы Республики, а свободные граждане! — Империи, — буркнул Вольф. — Да, Империи! Император освободил всех клонов, служащих ему, он даже готов простить вас, перебежчиков, и тоже освободить, если вы согласитесь сдаться! По его приказу учёные ищут средство от преждевременного старения, которым вас наградили каминоанцы! А знаешь, почему наградили? Потому что таково было желание Сайфо Диаса, джедая. Снова джедая! Ему нужна была армия, которая сделает своё дело, умрёт за Республику — и ничего не будет требовать после. Ты мне всё ещё не веришь? — Замолчи! — рявкнул Вольф, ударив кулаком по мягко спружинившему силовому полю. Голова болела нещадно, в висках набатом билась одна-единственная мысль: он сможет прожить в два раза дольше, почти как настоящий человек. Ещё больше драгоценных минут, часов, лет — рядом с Пло Куном. Кел-доры живут долго, укороченные жизни клонов для них, верно, что мгновенные вспышки: вот были — а вот уже и нет, позабыты, стёртые прошедшими годами… В два раза больше времени. Неужели Скирата говорит правду, и ускоренное старение можно остановить? И неужели тем, кто велел сделать клонов такими… ущербными, в самом деле был джедай Сайфо Диас? Нет, подумал Вольф, вырываясь из слов и образов, как из липкой паутины, и даже головой помотал, словно вытряхивая из неё всё только что услышанное. Нет, всё не так. Даже если Сайфо Диас велел каминоанцам вырастить клонов в два раза быстрее, это был всего лишь один джедай, другие ведь и вовсе не знали о клонах. Пло тоже не знал. И перейти сейчас на сторону Империи — значит предать Пло. Как джедая, как командира, как друга… и много больше, чем друга. И на что тогда нужна будет внезапно удлинившаяся жизнь? Всего лишь в два раза больше времени в одиночестве, в осознании собственного предательства. Пло говорил, что клоны никогда его не подведут, но Вольф был уверен, что если сейчас примет протянутую руку Скираты — подведёт. Подведёт очень, очень сильно. Разрушит, растопчет то хрупкое, нежное, звенящее, что соткалось между ними; все слова, прикосновения, заботу, улыбку в голосе, и ночи, полные жаркого томления, когда не оставалось больше никаких преград, а они забывали себя, взамен обретая друг друга… — Прости, мой мальчик, — Скирата смотрел на него полным сочувствия взглядом, и от этого было тошно: старик, похоже, правда верил в то, что говорил. — Да, тебе больно это слышать, но ты должен знать. Сейчас я кажусь тебе врагом, но ты поймёшь. — А знаешь, Скирата, я уже понял, — усмехнулся Вольф. Нужно спровоцировать Скирату и разозлить, тогда он едва ли захочет оставить в живых того, кому столько выболтал, и это будет его шанс: чтобы выстрелить, нужно сначала снять силовое поле, а там уже всё будет зависеть от быстроты реакции. — В самом деле? Я… я рад, — сказал старик немного растерянно. Не ожидал, что Вольф так быстро смирится, и правильно не ожидал. — Да. Понял, что джедай мне оставил выбор, а ты посадил в клетку и пытаешься залезть в голову. Я не «твой мальчик» и сейчас даже рад, что у меня нет отца. Лучше так, чем называть отцом предателя без чести. Удивительным было не то, что предатель схватился за оружие, а то, что не стал его использовать. Вольф чуть не выругался. Это был бы отличный шанс, но он недооценил выдержку старика. Надо же, а кажется совершенным психом. А времени всё меньше. Крифф! Скирата покачал головой, выглядя при этом вполне искренне расстроенным: — Нет, Вольф, ты так ничего и не понял. Упрямый, как все мои сыновья. Я не собираюсь убивать никого из вас, я хочу вас спасти. Любой ценой. Вы не сможете выиграть эту войну и погибнете, защищая тех, кто видит в вас лишь пушечное мясо. Сдаться и перейти под знамёна Императора — ваш единственный шанс. Стрелять под куполом силового поля было чистым самоубийством, но руки так и чесались. Безумный старик предал их, а теперь ещё тянул время! И где теперь, крифф подери, взять нужные данные? Без них пробраться во дворец можно и не мечтать, если только Скайуокеру не удастся что-нибудь придумать… В установленных на широком проспекте громкоговорителях вдруг истошно взвыла сирена, до проулка долетели тревожные красные отблески сигналов опасности. — Нападение! — загрохотал неживой голос системы оповещения. — Нападение! Вторжение неизвестных сил в атмосферу планеты! Всем гражданам просьба не покидать помещения, всем силам правопорядка немедленно проследовать в точки сбора! Повторяю… Началось! Крифф, значит, времени совсем нет. Проклятый Скирата! За завыванием сирен и системы оповещения Вольф не услышал выстрела — лишь увидел быструю вспышку, а Скирата, пошатнувшись, молча рухнул лицом вниз, громыхая бронёй. Второй выстрел уничтожил генератор силового поля, и к этому моменту Вольф уже сгруппировался, держа бластер наизготовку. — Спокойно, солдат. Если ты не начнёшь пальбу, мне не придётся отвечать взаимностью, и тогда никто не пострадает, а мы же оба этого хотим, верно? Он вскинул голову — и бластер — на голос: сверху, с выступа стены какого-то обшарпанного здания на него смотрел дурос самого престранного вида, в длинном плаще-пальто малинового цвета и широкополой шляпе, отбрасывающей тень на всю верхнюю половину лица, и тоже целился в него из бластера. Вольф прищурился: у этой модели заряды слабее, но скорострельность выше. Досадно. — Хотел бы тебя убить — убил бы, — ехидно протянул дурос и опустил оружие. Вольф, чуть помедлив, сделал то же самое. — Ты кто такой? — Моё имя вряд ли важно в данных обстоятельствах, а что касается моего в высшей степени благородного поступка и его мотивов — то я всего лишь выполнял одно маленькое поручение, — дурос издевательским жестом приложил два пальца к шляпе. — Мол передаёт привет. И просит напомнить, что за Кеноби теперь должок. Ты, парень, очевидно, не Кеноби, но передай уж ему, если не затруднит. — Слишком много слов. Скирата мёртв? — За его смерть мне не платили. Просто оглушён, поэтому советую поторопиться. Он кинул Вольфу датакарту, и тот поймал её на лету. — То, что ты искал, — объяснил дурос. — Тут всё в очень общих чертах, у Скираты было бы больше данных об охране, но он, видимо, позабыл их захватить, придётся тебе и твоим друзьям довольствоваться малым. Вольф молча кивнул. Этот дурос, несмотря на дурацкий вид, странную витиеватую манеру речи и род занятий ему уже почти нравился. — До, надеюсь, нескорой встречи, солдат. — До никогда, — не остался в долгу Вольф. Дурос снова приложил пальцы к полям шляпы, резко развернулся, взметнув полами малинового плаща, и был таков. Вольф фыркнул. С кем только не приходится работать! Он посмотрел на Скирату — тот слегка пошевелился и глухо застонал. Добить его? Оставить? Вольф прицелился. Предателя опасно оставлять в живых. Но что он сделает теперь? Навредить сильнее уже не в его силах, и он, похоже, искренне верил, что спасает клонов, а не предаёт их… Медленно выдохнув, Вольф поставил бластер на предохранитель и убрал обратно в кобуру, потом сбросил опостылевший маскировочный плащ, оставшись, наконец, в «волчьей» броне, подобрал и надел шлем и запустил реактивный ранец, стартуя с места вверх. Времени было в обрез, Скайуокер ждал данные об охране дворца как можно скорее.*
— Ты вовремя! — Скайуокер, не отвлекаясь от молниеносных выпадов световым мечом, Силой выхватил у Вольфа датакарту и вставил в наручный коммуникатор, тут же вспыхнувший объёмным изображением. Клоны из отряда Фокса падали как подкошенные и больше не вставали. — Мы уже волновались, — Рекс снял двоих сзади, и Вольф кивнул, борясь с тошнотой. В разгар боя нельзя было позволить себе лишь оглушать противника, и на его счету тоже были жертвы, пока он прорывался ко дворцу. — Скирата — предатель! — нужно было быть максимально кратким и не забывать атаковать и парировать. Всё как обычно, если только не думать о том, что сражаешься с клонами, собственными братьями… Нет. Не думать — значит, не думать. — Эта схема не такая подробная, как мы рассчитывали, но данных должно хватить. Скайукер кивнул: — Отличная работа! Потом спрошу, где ты её взял. Его пальцы проворно отбили код, отправляя данные всем джедаям по закрытому каналу: начался штурм дворца. — Увидимся, — Вольф отсалютовал Рексу и активировал ранец, чтобы присоединиться к «Стае» и немногочисленным мандалорцам Бо-Катан: в небе кипел ничуть не менее ожесточённый бой, чем на земле. Эхо и Тех справились со своей частью работы, выведя из строя технику, но не только у «Стаи» были реактивные ранцы. Сверху, из-за плотных облаков, то и дело прорывались яркие беззвучные вспышки: мон-каламари и альдераанцы вступили в бой с флотом адмирала Юларена. Вот она, точка невозврата: здесь, сегодня, сейчас. Они победят или погибнут вместе с Республикой, и впервые за все бесконечные бои, в которых ему довелось участвовать, Вольф сражался не только и не столько за Республику. Впервые ему по-настоящему было что терять — и терять отчаянно не хотелось. Там, внизу, джедаи ринулись во дворец, и Вольфу показалось, что он видел вспышку светового меча Пло — хотя он в жизни бы не смог объяснить, почему решил, что это именно Пло… и тут же мимо, едва не задев шлем, просвистел бластерный заряд, угодивший в грудь клону в бело-золотой броне 212-го отряда. Вольф резко обернулся. Джаг — снова в своей прежней броне с «волчьим» рисунком — отсалютовал ему и постучал по комлинку: не работает. «Знаю», — кивнул Вольф. За спиной Джага полукругом собирались ребята из 104-го, и когда тот сделал знак атаковать — слаженно, будто звено истребителей, ринулись на «Стаю»… и мимо — к 212-м. Коммандер Джай'галар тоже сделал свой выбор. «Выживем, — подумал Вольф, — извинюсь за «предателя». И выживут… если отвлекаться не будут. Пло и генерал Кеноби говорили, что чем безумнее план Скайуокера, тем больше шансов, что он сработает, а этот бил все рекорды безумия — то есть, был обречён на успех. Они должны были проскользнуть в игольное ушко между ненадёжностью дроидов, верностью клонов, корыстолюбием синдикатов и уверенностью Императора в собственном всесилии. Легко? Да раз плюнуть. Главное — не отвлекаться. И не сомневаться, раз за разом нажимая на спусковой крючок. Они — те, что напротив, в золотой, красной, синей броне, — сомневаться не будут.*
Голоэкраны вспыхнули все разом, пошли серой рябью, и отовсюду, из всех громкоговорителей, замолчавших сразу после того, как «Бракованные» заглушили связь, раздался в сотни раз усиленный голос: — Код три-три-семь-один-девять: прекратить огонь. Повторяю. Код три-три-семь-один-девять: прекратить огонь. Голос резонировал, отражаясь от стен высотных зданий, стекал вниз, на нижние уровни, и взлетал вверх, не теряясь даже в дыму битвы. Клоны-имперцы и правда останавливались, опускали оружие. Джаг, державшийся поблизости от Вольфа, кивнул, потом махнул своим, и те тоже прекратили огонь. «Стая», повинуясь знаку Вольфа, поступила так же, и бывшие противники зависли в воздухе друг напротив друга странной карикатурой на сражение, бушевавшее буквально несколько мгновений назад. Приказ повторили ещё несколько раз, и когда вокруг стало тихо до звона в ушах, серая рябь на голоэкранах наконец сменилась картинкой, показав сенатора от Альдераана Бейла Органу. В альдераанской военной форме, со ссадиной на скуле и бластером в руках, он выглядел героем фильма о войне с космическими захватчиками. — Граждане Галактики! Меня зовут Бейл Органа, — начал он сильным, хорошо поставленным голосом. — Принц системы Альдераан, сенатор Галактической Республики. Сообщаю вам, что гражданин системы Набу Шив Палпатин, Верховный Канцлер Республики, а позже — незаконно провозглашённый Император, мёртв. В связи с этим я, согласно Кодексу о чрезвычайных ситуациях, временно беру на себя обязанности верховного главнокомандующего и объявляю чрезвычайное положение до тех пор, пока незаконно созданная Империя не будет снова реорганизована в Республику. Повторяю: Шив Палпатин мёртв. С джедаев снимается обвинение в государственной измене, их преследование и истребление запрещаются, им возвращается статус защитников мира. Сторонникам Шива Палпатина — приказ сложить оружие и сдаться. Вольф приготовился стрелять, но имперцы приземлились, не пытаясь открыть огонь. С уцелевших голоэкранов Бейл Органа продолжал говорить: о Республике, о потерях, о незаконном захвате власти, о чём-то там ещё. Вольф уже не слушал: со «Стаей» и 332-ми принимал сдачу имперцев. Коди стянул шлем и швырнул под ноги Рексу, а потом протянул руки: — Делайте, что должны, капитан. — Коди… Тот смотрел куда-то поверх плеча Рекса, на лице его застыло пустое «уставное» выражение. Коммандер КК-2224 приказ выполнил. Хотелось рявкнуть как следует, но Вольф просто не успел: краем глаза заметил движение и выстрелил, действуя почти на одних рефлексах. — Вольф! — Рекс уже целился в нарушителя, как и добрая половина «республиканских» клонов. Нарушитель же пошатнулся, прижимая левую руку к дымящейся ране на плече, но бластер не выпустил. Знакомый красный узор на броне. Крифф! Что ж ему неймётся, придурку. — Бросай оружие, Фокс, — сказал Вольф, краем сознания отметив, что голос не дрогнул. Хорошо. — Всё кончено. Ты слышал приказ. — Только Император Палпатин имеет право отдавать такие приказы, — выплюнул Фокс с презрением и закашлялся. Вольф усилием воли подавил желание броситься на помощь. — А вы… свергли его. Держащая бластер рука дрогнула, но Рекс, лучший стрелок в их выпуске, среагировал быстрее, и Фокс, пошатнувшись, выронил бластер и упал. — Оглушён, — тихо сказал Рекс. — Пойдёт под трибунал. Вольф молча кивнул. Верность, даже такому как Палпатин, — это хорошо. Это выбор. Хорошие солдаты выполняют приказы. Убитых и раненых среди клонов оказалось немало с обеих сторон, среди джедаев жертв было всего несколько, но почти каждый был ранен. Когда Вольф увидел хромающего, но живого Пло, у него от облегчения подкосились ноги и словно разжалась сжимающая сердце железная рука. Отчаянно хотелось, позабыв обо всём, броситься навстречу, обнять, подставить плечо — но он снова был коммандером КК-3636 Великой Армии Республики, находился при исполнении и не имел права на личные порывы. Не теперь, когда едва обретённая победа могла обернуться провалом буквально из-за любой мелочи. Пло остановился, едва заметно склонил голову, давая понять, что тоже увидел. «Я в порядке, я рад, что и ты — тоже». Они победили. Кажется, в этот раз — действительно, по-настоящему победили, и война наконец подходила к концу. Вольф стянул шлем и подставил вспотевшее лицо ветру. Вкус победы оседал на губах дымной горечью.*
Вольф мерил шагами казарменную квартиру, выделенную ему как одному из коммандеров: больше, чем прежняя комната, но меньше, чем апартаменты Пло в Храме джедаев. Вчера состоялся трибунал над офицерами, выступавшими на стороне Императора, и Совет Республики во главе с новым Верховным Канцлером Бейлом Органой постановил: помиловать, вернуть военные звания и статус граждан Республики. Это был первый указ Органы как Канцлера — дать всем клонам статус граждан. В тот вечер все корусантские бары сделали месячную выручку, а запасы алкоголя на планете были, наверное, вычерпаны подчистую. К заключению приговорили только Фокса и Блая, не пожелавших поступить на службу Республике. Скирату не приговорили к казни лишь потому, что его судьбой обещала заняться герцогиня Мандалора Бо-Катан Криз; его «дети» — отряд «Омега» — откололись от 501-го и дезертировали в полном составе, их местонахождение на данный момент было неизвестно. Вольф, как и многие другие, подозревал, что они подадутся в наёмники и рано или поздно дадут о себе знать. Умудрилась сбежать и Баррисс Оффи, что сильно беспокоило Асоку. — Я не смогла её убить, — тихо говорила она, совершенно растерянная, стоя посреди разгромленной пустой камеры, — это моя вина. — Ты поступила правильно, Асока, — сказал тогда Пло. — Не кори себя за то, что не была жестокой. Всегда лучше сохранить жизнь, чем отнять. В случае с ситхами Вольф был не вполне согласен, но такие вопросы были вне его компетенции. После трибунала был назначен большой совет джедаев: считали выживших, подводили итоги и решали дальнейшую судьбу Ордена. Пло казался спокойным, но Вольф не мог не заметить его волнения: в чуть более резких, чем всегда, движениях, в напряжённой линии плеч. Пло даже на ночь не остался, отправился в свои апартаменты в Храме, хотя у Вольфа после победы проводил больше времени, чем там. — Прости меня, — сказал он, — но сегодня я не смогу быть с тобой полностью, как ты того заслуживаешь: часть моего разума будет занята завтрашним советом. Но я приду к тебе сразу после. Вольф и сам не находил себе места от дурного волнения. Разумеется, Пло он своими проблемами не грузил, но разве от джедая-телепата что-нибудь скроешь! А волноваться было о чём: несмотря на всё, что было между ними, казалось почти невозможным поверить в то, что Пло действительно откажется от самого смысла своей жизни, от своего призвания — быть джедаем — ради какого-то клона. Дверь отъехала с тихим шорохом, пропуская Пло, и так же тихо закрылась за ним. Вольф шагнул вперёд, чувствуя, как частит сердце. Так страшно не было даже в первом бою. Пло стянул робу и аккуратно повесил на крючок в прихожей, и лишь после этого наконец обнял Вольфа. Тот сомкнул руки на его талии, боясь даже дышать. Если эта близость между ними — последняя, пусть она продлится хотя бы немного дольше. Пло расцепил объятия сам, напоследок ласково огладив плечи Вольфа, и прошёл в кухонную нишу. — Вольф, ты не возражаешь, если я заварю себе немного доринского чая? Он должен был ещё остаться. — К-конечно, — пробормотал Вольф, рухнув на стул и потерянно наблюдая за тем, как Пло по-хозяйски уверенно ищет на полках нужное и кипятит воду. — Знаешь, что лучшее в моих очках и маске? — Пло сел рядом и, поймав его за руку, принялся нежно поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони. Вольф недоумённо вскинул взгляд, и тот рассмеялся: — На особо скучных заседаниях можно вздремнуть, и никто не заметит. — Ты… ты правда… — Иногда бывало, — Пло озорно фыркнул, как мальчишка. — Но сегодня хитрость не пригодилась. Давно у нас не было таких напряжённых обсуждений! — И что… что вы решили? — опасливо спросил Вольф. Его начинало раздражать, что Пло ходил вокруг да около, никак не переходя к сути. Лучше уже сказать, как есть, и покончить с этим! «Я готов, правда. Я переживу, не нужно меня щадить». Ласковые прикосновения к ладони отвлекали, никак не согласовываясь с невесёлыми мыслями, но отнять руку было выше сил. Возможно, это в последний раз, и тем ценнее каждое мгновение. Ценнее. И мучительнее. — Орден больше не будет таким, как прежде, — сказал наконец Пло, и Вольф забыл, как дышать. — И в основном, должен отметить, благодаря Энакину, который при всех присутствующих не побоялся объявить себя и Оби-Вана парой. — Он сделал что?! — Вольф всё-таки выдернул руку и уставился на своего джедая круглыми от удивления глазами. — Именно это, — кивнул Пло. — Но если от него можно было всего ожидать, то Оби-Ван меня удивил. Энакина есть за что поблагодарить: без его вдохновляющего примера мне было бы очень сложно во всеуслышание высказать своё мнение… Я имею в виду — действительно своё, а не то, которое привык считать таковым. Твой генерал, Вольф, тот ещё трус. — Пло! — воскликнул до глубины души возмущённый Вольф. — Как ты можешь так говорить о себе?! Ты кто угодно, но не трус, я же с тобой прошёл всю войну, я сам видел! — Можно быть первым храбрецом в бою, — в голосе Пло сквозили едва заметные ноты грусти, — но это не отменит страха перед тем, чтобы взять свою жизнь в свои же руки и своей же головой думать. — Я всё равно не согласен, — пробурчал Вольф, наливая для Пло уже заварившийся и, наверное, даже перезаварившийся чай из доринских горных трав. Пло лишь весело хмыкнул. — А если бы генерал… генералы промолчали? — Не хочу огорчать тебя, Вольф, но тогда я и бы не высказался. Я бы последовал примеру Квинлана и просто ушёл из Ордена. — И ты обзываешь себя трусом! «Я думал, ты останешься в Ордене, а ты был готов всю свою жизнь перевернуть… ради меня. Ради клона». — Это решение было бы лучше, чем ничего, но Энакин поступил куда смелее, не только выбрав собственный путь, но и проторив его для других. Я считал ситуацию безвыходной и собирался просто устраниться из неё, но он сделал то же, что не раз делал до этого в бою: выиграл при заведомо безвыигрышном раскладе. Можно сказать, я у него в долгу. Пло с видимым удовольствием втянул через маску поднимающийся над чашкой ароматный пар. Вольф, поднявшись, встал за спинкой его стула и принялся разминать ему плечи. Мышцы были изрядно напряжены — верный признак того, что Пло пришлось понервничать. Подумать только, а ведь когда-то Вольф и представить себе не мог, что его безупречный генерал это умеет. — Вот уж нет, — проворчал Вольф, — ты столько раз вытаскивал его из луж, в которые он забирался, что даже после этого Совета в долгу перед тобой всё ещё он, а не наоборот. Пло рассмеялся, и Вольф, склонившись, поцеловал его в макушку. — Что теперь будет? — То же, что было, но прятаться будет больше не нужно. Хотя некоторые перемены всё же будут, — Пло сделал паузу, и Вольф приготовился услышать что-то не слишком приятное: от просьбы уйти из армии до известия о том, что ему назначат другого командира. — …нам скоро выделят апартаменты побольше, где будет и комната с доринской атмосферой. Придётся переехать. Ты же не против, я надеюсь? — Пло! — Вольф едва не задохнулся от возмущения. Криффов джедай! Телепат, мать его! — И ты только сейчас об этом говоришь?! — Я изложил всё по порядку, — отозвался тот, невозмутимо втягивая чай через трубочку. Джедаи. Джедаи!