***
На широкой деревянной сцене звук каблуков сатиновых туфель казался первобытным ритмом барабанов, диким, но четко выверенным, структурированным и совершенным. Мелькали стройные ноги, отбивающие шаги по лакированным доскам. В белых лучах прожекторов сверкало ярко алое расшитое золотыми пайетками платье. После каждого движения бедром асимметричный подол взмывал вверх, создавая иллюзию объятой огнем фигуры танцовщицы. Она перебирала ногами в такт музыке, кружась по сцене в тщательно спланированном безумии. Сердце горело. По крайней мере, ей так казалось. Она чувствовала музыку, текущую сквозь тело, словно та была частью крови в венах или воздуха в легких. Живая и быстрая, музыка будто перекатывалась под танцевальным костюмом, заставляя кожу нагреваться и почти плавиться, сливаясь с красной тканью. Или же это все было просто странным ощущением, охватывающим каждого танцора, когда-либо стоявшего на сцене. Платье прилипало к спине, пот выступал на лбу и его капли стекали вниз, попадая на накрашенные красным веки. Широко распахнутые глаза отражали свет тысячи горящих в зрительном зале ламп и казались неземными, наполненными изнутри далекими звездами. На последней ноте «Tango des todes» зал взорвался аплодисментами, а мгновением позже танцовщица рухнула на сцену без сознания, упав на покрывавший пол ковер из кроваво красных роз. Бьянка Палома пережила свой единственный краткий миг славы и сгорела как спичка, исполнив лучший свой танец.***
Бывшая танцовщица улыбалась и вокруг глаз собрались морщинки. Она была стара, но сохранила удивительную, присущую лишь исполнительницам танго грацию, не потерявшуюся со временем, хоть и изрядно потускневшую. Седые волосы, пронизываемые немногими рыжими, по привычке собраны в пучок и скреплены шпильками, но уже не так туго и идеально. Она подняла ногу и расстегнула замочек браслета. Теперь она просто женщина, не отягощенная прошлым и направляющаяся к счастью.