***
И всё же забывчивость была его верной спутницей по жизни. Забыться или забыть. А может заставить себя, больше не вспоминать? Как сделать больнее человеку; появляться в его жизни каждый божий день или вычеркнуть того из своей жизни, наслаждаясь мучениями ожидающего? Она привязалась, он наигрался, но не отпустил. Комбинации можно было менять ещё множество раз, но не при каких обстоятельствах, это не было взаимно. Это не была любовь. И лучше, пусть это будет так, нежели отношения родителей Хорушимы. Этот брак был обречён еще тогда, когда мать со слезами пыталась выгнать мужа из дома, а на следующий день они в обнимку сидели и обсуждали планы на будущее. Эти поганые улыбки на лице и фальшивые любезности… Вот вам и семья, вот вам и любовь. Возможно для людей, имеющих семью и переживших многое вместе — это норма, но для ребёнка, что тихо плакал в своей комнате, пока отец в соседней чуть ли не припечатал к стене свою жену, это никогда не покажется нормой. Детская психика подобна губке, что впитывает в себя всё хорошее и плохое. И во всех случаях, я ненавижу тот груз, что называют эмоциями. Иногда хочется верить в то, что падающая звезда действительно исполнит твоё желание, желание никогда и ничего не чувствовать. Приторно сладкая картинка. Ты ничего не ожидаешь, и в последствии не ощущаешь разочарование. Во всех гребаных девяноста процентах, люди не решаются действовать, потому что боятся. Боятся осуждения или насмешек. Боятся почувствовать или показать свои чувства — это неудача. И будь бы на то моя воля, я бы не хотела ощущать любовь, какой бы она прекрасной не была. Я не хочу ощущать любовь, а значит, я и не попробую на вкус боль. Печально было бы, не чувствовать счастья вообще, но от моей повседневности этот расклад ничем бы не отличался, поэтому пожертвовать такой мелочью, было бы совершенно не обидно. От части моя жизнь никогда не была идеальной. И никогда еще зависть, не охватывала мой разум настолько сильно. Смотря на счастливых детей, играющих на площадке, или на одноклассников, которые по выходным гуляют с семьёй, или на ту действительно влюблённую парочку, что шли мимо того же парка. Мне кажется я теряю рассудок, в попытке отличить зависть от ненависти. И эти чувства приносят только боль. Я желаю несчастья тем, кого даже не знаю, кого вижу в первый раз. Кулаки сжимаются всё сильнее, от ненависти и бессилия. А ночной Токио прекрасен, по нему хочется гулять, желательно держась за руку с кем-нибудь по правде близким и дорогим. Хочется обсуждать всякую бессмыслицу, а потом забежать в какую-нибудь кафешку и продолжать наслаждаться незамысловатым диалогом. Хочется обмениваться забавными видео из соц сетей и подписывать их как «мы». Хочется плакать от счастья, потому что такого никогда больше не повторится, но в нашем случае, даже и не случится. На общение с милой одноклассницей, время конечно нашлось. Выпуск состоялся, каждый пошёл своей дорогой, но она нашла его. Небось подумала, мол нужна ему, раз он так радужно согласился провести с ней время. Санзу нравились стереотипы о людях и их действиях, однако сам он, не походил ни на один из них. И встречи их были такими же стереотипными и блёклыми. Когда она робко прижималась к нему всем телом, он представлял на её месте кого-то другого. «кого-то?». В каком-нибудь романтизированном фанфике о не взаимных отношениях, эту сцену расписали бы как драматичную, или даже отвратительную картину. Но никто не пойдет против своих желаний, и пока этот процесс доставлял Харучиё удовольствие, дальше его розовых мыслей, этот случай романтизировать никто не будет. Омерзительно, но до дрожи во всём теле — приятно. Образ слишком знакомого человека, причинял боль, ровно так же, как когда-то Харучиё причинял её Хорушиме. Всё в этом мире возвращается бумерангом, но эта история таким законам жизни не подчинялась. Сигарета, очередная. Окно открыто нараспашку, что всякие ненужные бумажки разлетелись по комнате. Он хотел забыться. Нет, забыть. Доза, очередная. Дверь в квартиру была открыта, но никто бы не рискнул зайти. Даты на календаре менялись, настроение Харучиё тоже. Эмель не была первой и не стала последней. Пожалуй она единственная. Единственная, кому он так безнадёжно сломал будущее. Эта мысль, будоражила? Хотелось закрыть окно к чёрту, но вся квартира пропахла сигаретами. Ей не особо нравился запах табака. И не важно, что она больше не постучит к нему в дверь добровольно. Хотелось домой. Но не туда, где его никогда не любили. Не туда, где когда-то жили мать с отцом и их трое детей. Не туда, где вечно пахло алкоголем и чужими поношенными футболками. Не туда, где его пинали ногами и заставляли извиняться за каждый проступок. Уж точно не туда, где он впервые убил человека. Ей хотелось разодрать ладони в кровь, чтобы заглушить моральную боль, а ему хотелось почувствовать хоть что-то искреннее. Санзу улыбался, когда вся его жизнь шла коту под хвост. Его любовь была неравной и эгоистичной. И всё равно не любовь. Письма, что он писал отцу пополнялись, вот только адресат теперь был другой. Теперь вместо душераздирающих «я ненавижу» или «хочу убить»; корявым почерком фигурируют «скурил две пачки марихуаны», «сегодня был красивый закат», «у тебя всегда были холодные руки», «хочу закончить всё.» Улицы оживлённые, словно буйный ручей спускающийся со склонов гор. Вечерняя прохлада приводила в чувства, но не Харучиё, который давно их потерял. Сев на скамейку, он почувствовал лёгкое головокружение. Розововолосый давно не спал и толком не питался. Внезапное поручение Майки вывело его из удобной ему колеи, и вот справившись со своей задачей, он мог снова утонуть в этом ярком и живом городе, среди таких же людей, с похожими проблемами. Санзу не был роботом, но хотел бы. Сладостные воспоминания так и вовлекали его в свой омут. Иногда ему хотелось верить в то, что падающая звезда действительно исполнит его желание, желание никогда и ничего не чувствовать. Греющие душу моменты прокрадывались один за другим. И так быть не должно было. Игра, увлечение, привязанность, эмоции наивной девчонки… Когда он успел полюбить каждый её недостаток? Психопат живущий по настроению вдруг стал беспокоиться о содеянных действиях? И всё ради той самой, для которой он стал личным спасением и смертельным ядом. Тяжёлый, нечитаемый взгляд был прикован к тумбе, расположенной прямо напротив сидящего на полу Харучиё. Он решается, пожалуй впервые за долгое время, с волнением достаёт из кармана мобильник. Их последний диалог, он перечитывал с трепетом, пытаясь найти какие-либо скрытые послания, которых там точно не было. Каждый раз, будто читает что-то новое и захватывающее. В груди защемило, но не как иначе, как от жалости к самому себе. Такой жалкий, пожалуй он всегда был таким. <@akaasharuchi: что с отцом? — 19:46 Единственное что он пишет после стольких недель молчания. Ему было хорошо, потому что не доводилось вспоминать её. С Эмель сложно, и дело вовсе не в том, что усложняет всё именно Санзу. Ему было приятно не думать о ней хотя бы месяц, заглатывая грусть пёстрой таблеткой. И дни проходили на славу, ведь галлюцинации подкидывали ему разные привлекательные иллюзии. Произошла ошибка, Санзу дал слабину, раз стал думать о ком-то кроме Манждиро чаще чем пару раз в день. И лучшим решением, вновь стало игнорирование ситуации, чувств, которых у Харучиё, по его же словам — не было. Поэтому он в клубе, в окружении молоденьких, красивых девушек и неограниченного алкоголя. И ему хорошо, сейчас хорошо.***
Букет полевых цветов уже неделю как функционировал в качестве забытой метлы. Искупить своё молчание цветами? Именно так, я расценивала этот «презент». Библиотека и двор стали моими излюбленными местами времяпровождения. Вот только вместо чтения книг и прогулок по улице, я была словно отмороженная рыба. Короче говоря, я искала одиночество, которое так и так всегда было со мной. По правде? Я убегала от себя, а точнее от своей жизни. Дома было невыносимо, особенно если мама и Шон брали дистанционку. Если бы от частого прослушивания музыки, из ушей шла бы кровь, то из моих давно бы уже пошёл фонтан. Оставаться наедине — это конечно хорошо, но оставаться наедине со своими мыслями, отвратительно. Нужно было отвлечься и я начала нагружать свою память, читая историю. Когда-то ненавистный мне предмет, стал спасением от тягостных мыслей. Я изучала всё, стараясь запомнить каждую деталь. На некоторых моментах, всё же приходилось вспоминать прошлое. История Японии, личность Токугавы Иэясу и его союзников. Создание и процветание политико-административного центра Японии — Эдо…«you will come back to me anyway. I will call it love.»
Он в той же косухе, что вечно пахнет её духами. Идёт по улице, в стельку пьяный. Глубоко вдыхает и совершает ошибку, две, три… Убивает двух зайцев, одним своим смс. «С отцом всё хорошо» — наверное прошло уже несколько месяцев, как Харучиё перечитывает её последнее сообщение и с ненавистью воспринимает их последний разговор. Садится на асфальт, прямо напротив её окна и продолжает ненавидеть. <@akaasharuchi: тогда, ты была права. Было весело, спасибо тебе за это, котёнок. А моя грустная, физическая оболочка сидит на скамейке и думает, что стоило бы убежать, хоть всё равно и придётся возвращаться.Телефон всегда был на беззвучном, потому что такая скучная и посредственная персона как я, даже собственным родителям не была особо интересна.
Однако один контакт, всё же был исключением, его всегда сущность выделялась среди других, будь он даже самым неприметным и тихим в школе. Но совершать ошибки, свойственно каждому. Поэтому я пишу ему, что без него не смогу; не смогу как раньше. Пишу, что согласна, хочу чтобы он остался. Поэтому он поливает меня и мои последние надежды грязью и кидает в чёрный список. Поэтому в моих мыслях и сердце — образуется дыра, такая же чёрная и неисправимая. Вот так вот быстро и бесповоротно, обрывается наша история, длиною в сотни бессонных ночей и принужденных поцелуев.