Сердце острова

«Разбитое сердце.»

      Как только нам с Генри довелось отойти от пристани, он решил задать, как можно было понять, его интересующий вопрос, что, в принципе, и сделал:       — Вы же встречаетесь?       — Чего?       Понимая, что я ничего не понимаю, я посмотрела на брата. Его лицо было до жути невозмутимым и серьезным. На нем хрен знает как просочились даже частички негодования.       Из сего не очень-то и получившегося диалога было ясно только одно: он чего-то успел обкуриться, чтобы разговаривать с таким покер-фейсом.       — Ты. С Крюком. Встречаетесь?       — Ты белены объелся? — спросила я, потупив взгляд. — С чего ты это взял.       — Ну… Это… Вы с ним обнимаетесь типа, вот и спросил.       Ахнув и охнув от шока, я демонстративно приложила ладонь ко лбу тыльной стороной, слегка корпусом наклоняясь назад.       — Какие у тебя скупные взгляды на любовь. И вообще, он мне, как отец.       — Да? Тогда другой вопрос: у тебя есть парень? Если, да, то, кто, а если нет, то почему? Спрашиваю чисто из интереса.       — Давай начнём с того, что я способна любить. Сейчас поясню. В мирах есть несколько типов сердец: первые — самые обыкновенные сердца, в которых все чувства на равных. Их больше всего. Вторые — верующие. Они чаще всего у детей, которых бросили, но они продолжают верить в чудо. И ещё есть третий тип — разбитые, те, кого бросили и сломали. Они больше не способны полюбить, а любят только тех, кого любили до того, как их разбили. Точно… Есть ещё половинчатые сердца. Это когда рождаются два человека с одним сердцем на двоих. У одного одна часть, у другого другая. И на последок возьмем пятый тип — бессердечные — это люди без сердца. Они спокойно живут, вот только чувства им не знакомы. В наше время последних двух типов нет.       — Значит у тебя разбитое сердце, а почему?       — Где-то сто лет назад я полюбила одного парня. Всё у нас было прекрасно, но в один момент он бросил меня. Все бы ничего, но случилось так, что потом я узнала, что он пользовался моей магией и просто играл на моих чувствах, — на лице расползлась грустная улыбка, — и после этого случая, моё сердце разбилось.       — Илиз, не грусти, у тебя есть я и мама. И я уверен, что в других мирах у тебя много друзей, которые любят тебя.       Генри подошел ко мне и заключил в самые крепкие объятия на планете. Мы так простояли не очень-то и долгое время, мало ли найдется какой никакой прохожий, который подумает о том, что я совращаю маленьких мальчишек.       — Да, мне повезло, что у меня есть вы. Наверное, если бы не ваша любовь, я, может быть, вообще перестала бы жить среди людей.       — Ага, ты бы заперлась в замке и стала бы как Румпель, до встречи с Бель       От сказанными слов Генри мы громко рассмеялись. Далее мы шли молча, но уже с приподнятым настроением, а не с тем, которое было ранее. Такими темпами нам удалось дойти до излюбленного нами же кафе «У Бабушки». Зайдя внутрь, мы сели за свободный столик.       — Генри, что ты будешь?       — Наверное, просто обед и пирожное.       На его слова я ничего не ответила, лишь кивнула, заглянув в меню, чтобы найти то, что мне требовалось для полного счастья.       — Чего-то желаете?       — Да, нам обед, два пирожных с ягодной начинкой и кофе.       Как только официант отошёл от нашего столика, в заведение, в котором сидели я и Генри зашли Эмма и Румпель. Заметив нас, они направились в нашу же сторону.       — Какие люди!.. Доброго дня, — в своей манере проговорил Румпель.       — Привет, — поздоровалась с ними и блондинка.       — Здравствуйте.       — Какими судьбами?       — Такими же, что и вы, есть пришли. А вы что, одни, без Реджины? — поинтересовалась Эмма.       — Угу. У нас сегодня выходной. Гуляли, проголодались, вот сидим, заказ ждём.       — Мы к вам присядем, не против? — задал вопрос Румпель.       — Да пожалуйста.       — Завтра встреча сказок, ты же будешь там присутствовать? — спросила меня Эмма.       — Как завтра? Уже завтра? Я же ничего не успею! — начала я паниковать.       — Успеешь.       Тут, ни с того ни с сего наш короткий диалог прервал Румпельштильцхен, задав, по всей видимости, давно интересующий его вопрос. Хотя, может все и наоборот…       — Илиз, ты же знаешь все о магии?       — Ну да, а что ты спрашиваешь?       — Хочу задать пару вопросов. Что ты знаешь о заклинании обмена?       — Э… Ну, это довольно древнее заклинание. Им никто не пользовался на моей памяти. Заклинание сильное, ничего не скажу, но плата слишком большая. Как по мне! И самое главное заключается в том, что его действие длится 200 лет. Потом нужно платить опять.       — А платить чем?       — Тут три варианта. Или близким человеком, или магией веры, или любовью.       — А если не заплатить? — тихо, но четка спросил Румпельштильцхен.       — То человек умрёт или будет проклят, — непринужденно сказала я. — А чего это ты интересуешься? Применить захотел?       — Что?! Нет. Просто новое пророчество связанно с этим заклинанием, вот решил разузнать про него побольше. — как-то скомкано проговорил он.       Я посмотрела на него, нахмурив взгляд.       — Что за пророчество? — спросила я.       За разговором мы даже не заметили, как нам принесли заказ. Поблагодарив официанта, мы продолжили вести диалог. Генри же начал есть, внимательно слушая наш разговор и не упуская ни одного слова.       — Да там… было не особо понятно, — запнувшись, сказал Румпель. — Больше, честно, ничего не знаю.       — Это как-то странно немного, обычно я знаю обо всех пророчествах. Значит оно как-то связанно со мной, — я напряженно посмотрела на свой заказ. — Вот когда умру, тогда узнаем, — я усмехнулась. — Как говориться, не впервой.       — Про тебя уже были пророчества?       — Да, и не одно, — с улыбкой сказала я.       — Илиз, сколько тебе лет? — на прямую, но с некой осторожностью спросила Эмма. — Просто за жизнь обычно бывает одно пророчество, а ты выглядишь максимум на четырнадцать.       — Правда? Спасибо. В этом мире мне семнадцать, а так около трехстах пятидесяти есть точно.       — То есть ты старше всех в этом мире? — продолжила расспрашивать блондинка.       — Ну, наверное да… Как минимум в Сторибруке точно.       Пока я продолжала разговор, Генри, уже давно доевший свой заказ, ждал меня со скучающим лицом, что-то вырисовывая пальцем на столе. Я, заметив это, подозвала официанта, чтобы заплатить за еду.       — Мы пойдем наверно, — забирая сумку, сказала я. — До завтра!       — Угу, — промычал Румпель.       — Пока, — Эмма, вышла из-за стола, чтобы обнять брата, а затем и меня, — будьте аккуратней, пожалуйста.       — Мы всегда аккуратны, — сказала я, беря Генри за руку и выходя из забегаловки.       Женщина тяжело вздохнула, переводя взгляд от недавно закрывшейся двери на собеседника.       — Почему ты ей солгал?! — раздраженно промолвила блондинка. — А вдруг что-то пойдёт не так? Ты должен ей рассказать!..       — Я не могу, — сказал не менее обозленный Румпельштильцхен, сжимая стаканчик от выпитого кофе. — Это против правил. Если я нарушу правила, то всё может стать только хуже. Я уверен в этой девчонке на все сто десять процентов.       — Но она ребёнок, так нельзя!       — Нет, Эмма, она не ребёнок. Это один из самых сильных магов всех времен, только она сама боится этих сил, — стукнул по столу маг. — И себя… — менее тихо добавил он. — А Питер Пэн будет на встрече?       Эмма выгнула бровь, удивляясь такой резкой смене темы. Но все же немного недопонимая проговорила:       — Эм, да, должен быть, но он может пренебречь приглашением.       — Я этому даже не удивлюсь и буду безумно рад.       — Не могу не согласиться, — усмехнулась блондинка. — Я, пожалуй, пойду, уже поздно. До завтра.       — До завтра…       Эмма поднялась со стула и быстрым шагом направилась к выходу из кафе, нервно сжимая лямку мини-рюкзака. Румпель, посидев на месте минут шесть, также выходя на опустошенную безлюдную улицу, которую оживляли лишь еле слышные звуки, доносящиеся из бара напротив.       Спустя долгие годы его взору предстал тот самый пейзаж, который показывал виды неземной красоты, скрывающей за собой не самые лучшие тайны. К его горлу подступил ком. Ком страха и боли, впивающейся глубоки в сердце своими длинным когтями. Почему? он и сам не знает. Знает лишь, что его не покидают мысли о той самой вечной и несносной девчонке, которые порядком начинают его раздражать и надежды на то, что пророчество, высказанное не так давно Темным магом — кристально-чистая правда.       Крюк и сам не замечает, как корабль причаливает к берегу, а ноги несут его на сушу, где его уже ожидает человек, явно обозленный витанием в облаках Киллиана, ибо тот никак не откликался на его зовы.       — Крюк, мне тебя долго звать?! Совсем оглох? — с нескрываемым раздражение произносит парень, стоящий перед ним. — Привёз? — уже более спокойным тоном произносит, замечая, как мужчина наконец обратил внимание на него.       — Да, — сглатывает Джонс, — держи, — он протянул ему пару мешочков с пыльцой.       — Что-то ты в мыслях теряешься, влюбился гляди… — на лице парня расплылась злобная улыбка, и в миг его рука касается руки собеседника, когда взгляд направляется в никуда. — Симпатичная… Только не надейся на взаимность, — он глядит точно в душу, — потому что ты староват для неё. Кстати, сколько ей?       — Четырнадцать. Зачем это тебе, Пэн? насторожено произносит. — Не смей её трогать! У тебя же есть вроде игрушка.       — Успокойся, она мне не нужна. Пока что, маленькая ещё, — он нагло улыбнулся, — думаю, года через два можно. И, раз уж так, то знай, этой игрушки больше нет… А девчонка будет на балу? — капитан положительно кивнул, на что Питер усмехнулся, задумавшись о своем.       Было захотел пират задать вопрос, как понял, что Пэн уже исчез в ярко-зеленом дыму. Чертыхнувшись раз десять точно, мужчина направился на борт, мысленно насылая на Вечного мальчишку множество проклятий.       «Стоит предупредить эту несносную девчонку. Не дай бог, она пострадает из-за это дьявола.»       Сколько мы гуляли, никто не знает, но любой с уверенностью может сказать, что долго. Глянув на наручные часы, я поняла, что пора закругляться, потому что стрелки часов показывали десятый час. К слову, не самое благоприятное время для прогулки, на той улице, на которой мы находились.       Всю прогулку меня не покидало чувство, что меня кто-то преследует, кто-то следит. Но его приходилось упорно игнорировать, чтобы не обидеть Генри скорым возвращением домой.       — Генри, пойдем домой. Я не хочу получить от мамы. При этом, время не для гулянок.       — Ладно… идем.       Минут через десять мы уже были дома, уставшие и голодные.       — Голоден? — зевая, задала я вопрос.       Генри отрицательно мотнул головой и пошёл к себе.       — Спокойной ночи, — пересилив свою лень, бросил он.       — Спокойной.       Я поднялась к себе в комнату, схватив пижаму с нижним бельем. Приняв горячий душ и смыв макияж, я плюхнулась на кровать. Сон как рукой сняло, заняться нечем, ибо телефон разряжен. Немного поразмышляв, я направилась в мамину комнату, на ходу припоминая какие у родителя имеются книги. Только оказалась в помещении, как глаза начали бегать по корешкам разных книг, взгляд натыкается на книгу о Питере Пэне и рука неуверенно тянется к ней, я думаю, брать или нет, но в конечном итоге ухожу с книгой в руках. Книга затягивала быстро, но ближе к середине глаза начали слипаться и через незначительное время я уснула с раскрытой книгой, лежащей на моей груди.