Тень зверя

Бар «The Last Straw», суббота, 17:52       В толпе гостей знакомая официантка была у Вила под прицелом. Он видел её уже дважды, но она, слишком занятая работой, его не замечала.       Фойербах знал: терпение — залог успеха. Рано или поздно она подойдет ближе, и тогда его зубастая пасть захлопнется, ломая хребет маленькой глупой мышке.       Грызла ли его совесть? Отнюдь! Разве за беседу со школьницей в людном месте он должен держать ответ перед кем-то?       Жертва, наконец, уловила его магнетические вибрации. Он быстро помахал рукой, подзывая к себе. Пока она приближалась, Вил уже понял о ней достаточно, чтобы заранее порадоваться успеху беседы — она ведь только и молилась, как бы он скорее поманил её в свою сеть.       Она подошла, прижимая к груди поднос. Вся перед ним трепетала и дрожала в коленках, пока он с интересом рассматривал её с головы до ног.       — Здравствуйте... герр Фойербах?       Он игриво прищурился.       — Ты была на моем уроке?       — Нет, я не хожу на немецкий. Просто новый учитель в школе — всегда событие. Про вас все говорят.       — Правда? — эта информация пришлась по вкусу его самолюбию.       — На вас тяжело не обращать внимание, — призналась она, явно специально развешивая любезности. В полутьме Вил всё-таки умудрился заметить, как под пудрой на свежих девичьих щеках разошелся румянец. Он сам, задобренный комплиментами, расплывался от удовольствия как кот, обмазанный сметаной. — Хотите что-то заказать? Я принесу меню.       — Не надо меню. Темное пиво. Если есть кёстритцер, неси два.       Она кивнула, как будто получила приказ и упорхнула на кухню. Многослойная форменная юбка, удачно подчеркивающая талию, напоминала крылья бабочки. Вил разглядывал платье, бантик, на который завязывался передник, ножки в колготках, и не понимал, как она смогла устроиться сюда, будучи несовершеннолетней. Куда смотрели родители, раз не знали об этом? А он готов был поклясться, что они не знали.       Музыка в баре ему не нравилась. От сидения в одном положении затекала поясница, поэтому Фойербах откинулся на спинку дивана, рассматривая гостей.       Пусть он клялся оставить Мел в покое, тайное желание, что они столкнутся здесь случайно, жило в его сердце до последней минуты. Он-то свое обещание держал, а вот она напротив — его мысли покидать не собиралась. Оказалось тяжело привыкнуть к тому, что она теперь принадлежала другому.       — Не было вашего пива, — сказала девочка, запыхавшись. — Уж извините. Но я принесла самое лучшее из нашего ассортимента.       Она поставила перед ним два стакана, доверху наполненные ароматным напитком, на поверхности которого дышала пористая пенка. Вил потянулся за кружкой, но пить не спешил.       — Можешь присесть на минуту? — спросил он. Она с опаской оглянулась на барную стойку, но желание пересилило страх перед начальством. Свет упал на блестящий бейджик, приколотый к блузке, когда она заняла противоположное место. Вил впервые обратил на него внимание: — Агата, — прочитал он вслух. — Приятно познакомиться. Не страшно тебе здесь? На работу по знакомству взяли?       Она не могла найти себе место под его пристальным взглядом. Не привыкла к мужскому вниманию, он сразу заметил.       — Да, — сказала Агата. Между ними, наконец, установился зрительный контакт. Полдела было сделано. — Тут раньше мой брат работал, вот и попросил. Я всего пару часов после школы помогаю. Обычно тут всё спокойно, но за меня здесь есть кому заступиться. Если что.       — Всё равно это не место для школьницы, — сказал он, наконец, пробуя пиво. — Nicht schlecht! Пить можно.       Агата просияла. Вилу стало лестно от такого искреннего желания ему угодить.       — Я ведь специально пришел, знаешь? — произнес он тише. — К тебе.       Розовые губки приоткрылись от удивления. Она хлопала густо накрашенными ресницами, не издав ни звука. Фойербах нацепил на лицо маску задумчивого страдания, под которой злорадно ухмылялся от пьянящего чувства собственного превосходства.       — Зачем?       — Хотел сказать спасибо за бумажник. И извиниться, что напугал и наделал столько шума. Обычно я не такой буйный.       Он стал ласкать её глазами, с упоением наблюдая, как она совсем растерянная, искала любой возможности, чтобы разорвать их связь, но было уже поздно. Вил никогда не выпускал добычу, не утолив голод. Агата смотрела из-под челки, стараясь выдержать его обезоруживающий натиск.       — Ничего страшного, — говорила она, нервно обкусывая кожу с губ. — Вы из-за той девушки так переживаете? Они здесь часто бывают, — она замялась, видимо, не зная, тактично ли было уточнять. — Ну, с тем мужчиной. Думала, он её муж.       — Её муж сидит перед тобой.       — Вы были женаты? И она вам изменила? — она выражала столько искреннего сочувствия, словно знала, каково это.       — Не совсем. Мы собирались пожениться. Я даже кольцо купил, представляешь?       — И она изменила вам перед свадьбой?       — Вот так бывает, лапуля. Любви без денег недостаточно, — Агата ловила из его уст каждое слово. Он отклонился от спинки, придвинулся ближе. Их разделяло критическое расстояние. Под столешницей его колено будто бы случайно дотронулось до дрожащего девичьего бедра. Агата дернулась, но не отстранилась. — Говоришь, они часто здесь бывают? И как по-твоему, он хороший парень?       — Казался нормальным. Он всегда вежлив и всегда оставляет чаевые... Он друг владельца, его тут все знают. Вот вас и выставили тогда из-за него, — Вил видел, как её пальцы нервно перебирали складки на юбке. — Вроде сын какого-то министра.       — А, сын министра! Всё ясно! Может, ты и фамилию его знаешь?       — Агата! — крикнули со стороны кухни.       — Ой, извините! — она подскочила, задев угол стола. — Нужно идти, я же на работе. Я могу... спросить его фамилию на кухне.       Фойербах успел схватить краешек передника, чтобы придержать её ещё на секунду.       — Да, спроси. Хочешь, потом подвезу до дома? До скольких ты работаешь?       Она, окончательно смущенная, забыла, как говорить.       — Д-до с-семи сегодня. Как-то неудобно, вы же учитель.       — Не здесь и не сейчас. Я буду тут, если передумаешь.       — Ладно, — прошептала она и кометой метнулась к барной стойке.       Вил знал, что она передумает. Дом семьи Кэрриган, 21:01       Пэйдж резко откусила заусенец, раздражающий на протяжении всей дороги к месту вечеринки. Хотя она приехала вместе с Мартином, он продолжал упрямо игнорировать её от самого дома. Сидя позади него на мотоцикле, она чувствовала, что у него поднялась температура. Тело было горячим и так напрягалось, что казалось высеченным из камня. Он превратился в мраморное изваяние, к черту посылавшее необходимость в кислороде.       Маккинли одновременно злилась и боялась его. Она знала, что сама приближала точку невозврата, и тем не менее сделала всё, чтобы лишить Мартина возможности связаться с Джеком. Осечка больно ударила по его самолюбию. Это рьяное желание решить всё мирным путем выглядело просто смешно. Кадманн должен был получить по заслугам сегодня ночью.       Дни рождения детей в семье Агаты праздновались по одному сценарию — пикник, плавно перетекающий в вечеринку. Второй год подряд по просьбе дочери родители отдавали жилище в полное распоряжение именинницы с важным условием — Томас оставался за старшего. Агата не сильно вдохновлялась контролем брата, но он был более удачной кандидатурой, чем отец или мать. Бриджит забирали к бабушке под вздохи облегчения сестры.       Пэйдж сразу направилась в сад, минуя праздничные убранства. Во дворе уже стоял стол с закусками и шампанским. Бокалы переливались в такт мерцающим гирляндам на ветвях деревьев. Чем ближе подкрадывался закат, тем различимее вспыхивали огни. Наливная клубника с тарелки так и просилась в рот. Пэйдж проглотила ягоду, не жуя, даже не почувствовав вкуса.       Ей совершенно не хотелось идти внутрь, чтобы пересекаться с кем-либо. Вглядываясь в сумерки, она облокотилась на изгородь, отделяющую жилую территорию от лесной опушки. Холодное дыхание ветра рассыпалось по коже мурашками.       Будучи детьми, они часто убегали в лес играть в прятки, за что не раз получали от взрослых. Тогда их волнения казались им глупостью. Ну что могло с ними случиться? Впереди была долгая, счастливая жизнь... так они считали.       Теперь воспоминания о детстве выглядели как страницы из старой книжки, которую Пэйдж читала когда-то, но плохо удержала в памяти сюжет. Даже прошлый год неимоверно отдалился от нее в веренице уплывающих дней.       Она помнила, как они отмечали здесь двенадцатый день рождения Бриджит, ели мороженое под облаками шумящих листьев, меняющих цвета в зависимости от подсветки проектора. Отец семейства натянул экран прямо в саду, где они провели время за просмотром фильмов почти до самого утра. Карен тогда загорелась идеей раздобыть его для убежища, чтобы они и там могли смотреть кино без ограничений. Кев обещал исполнить её желание.       Пэйдж стояла на том же месте, что и сейчас, когда Карен обернулась на неё, сидя на подушках с ребятами. Она хотела убедиться, что сестра рядом. Пэйдж была. Всегда, когда в ней нуждались. Будь она рядом в день её пропажи, смогла бы она что-то изменить?..       Шелест травы дал знать о приближении еще одного человека. Жук шел так, словно крался.       — Привет, что ты тут делаешь? — спросила Маккинли, наблюдая, как он подходил вплотную и опирался на забор рядом. — Ты с Мэттом, да? С Алеком?       — Да, — быстро затараторил мальчик: — Ты должна уйти. Уходи сейчас, пока он... Просто уходи!       Пэйдж улыбнулась, дотрагиваясь до его макушки, чтобы пригладить волосы. Кев дернул головой.       — Пэйдж! Ты слышала, что я сказал?       — Ты не должен так обо мне волноваться. Не будь Мартином, дай разобраться самой. У меня все под контролем.       — Я не шучу! — зашипел Жук. Он снова забылся и раздавал ей указки командным тоном. — Уходи немедленно!       — Ещё чего?! — она отстранилась, чтобы увернуться от разговора. — Давай поучи! Я не Карен, в твоей заботе не нуждаюсь, уж поверь!       Она не желала слышать очередные воззвания к здравому смыслу. Неужели они все еще не поняли, что это война, в которой она должна была победить? Нужно набраться храбрости, чтобы сделать что-то из ряда вон выходящее, иначе он не отцепится. Он как клещ. Прилепился и будет высасывать кровь, пока его не вырвешь из-под кожи силой. Пэйдж была готова на всё. Кажется, после пропажи Карен чувство жалости атрофировалось у неё за ненадобностью.       Идя по дорожке в сторону дома, она ощущала, как в груди звенело волнительное напряжение. Она в нетерпении ожидала, как друзья растерзают Кадманну лицо, отобьют легкие и почки, а она с удовольствием на это посмотрит.       Дверь черного хода не запиралась. Пэйдж вошла внутрь, уже на пороге слыша обрывки разговора. В кухне столпились подружки Агаты из параллели, окружившие Мэтта и Алека. Она мышью прокралась вдоль стены, в надежде, что её не заметят.       Нужно было найти Мартина как можно скорее. Он ставил мотоцикл в гараж и обещал прийти в сад сразу после, но прошло уже больше пятнадцати минут. Где же его носило? Дыхание перехватывало от мысли, что эти двое могли отыграться на нём в отместку. Она шла по дому, выдавливая из себя измученную улыбку на каждое приветствие. В конце концов, они с Томом столкнулись почти лоб в лоб.       — Ты меня чуть с ног не сбила! — подколол он. — Куда ты так торопишься?       — Видел Мартина? — спросила Пэйдж без лишних объяснений. — Не могу его найти.       — Видел, конечно. Стоит на крыльце с сестрой.       — С Агатой?       Она как будто только теперь вспомнила о существовании подруги. Ведь она даже не поздравила её с днем рождения! Мысли о празднике подтёрли ластиком в памяти.       Том, замечая, что она как будто не в своей тарелке, начал пристальнее к ней присматриваться. Пэйдж поспешила удалиться, пока не вызвала очередных вопросов. Дом, в котором ей был известен каждый угол, вдруг стал лабиринтом. Уже в прихожей она тяжело облокотилась на стену, ощущая себя так, будто пробежала марафон. Странное предчувствие железными цепями сковало её браваду.       Она выглянула на улицу через оконце входной двери. Агата стояла рядом с Мартином такая красивая, как будто выиграла конкурс мисс мира! От зависти слюна стала горькой. Нескольких секунд хватило, чтобы рассмотреть, в какое шикарное платье она нарядилась, как удачно уложила волосы и как хорошо смотрелась рядом с широкоплечим парнем...       Пэйдж резко крутанула ручку. Взрывная волна снесла всё, о чем она думала прежде.       Щелкнул замок. Мартин оглянулся, а Агата моментально сникла. Два карих глаза потухли, словно кто-то задул свечи. Да, пусть Пэйдж не нарядилась и не накрутила кудри, зато она могла составить ей конкуренцию даже вот так, в джинсах и футболке. Агата всегда это знала. Кружевные оборки и макияж слабо помогали ей выделиться.       — Я тебя потеряла, — сказала она другу, тут же занимая настолько близкую позицию к нему, какую Агата не могла себе позволить. — Какая ты красотка! С днем рождения!       Она потянулась для объятий, но понимала, что им обеим они не доставят удовольствия. Агата хорошо держалась — почти смогла скрыть настоящие эмоции, которые Пэйдж, конечно, увидела.       Скажи ей кто-то год назад, что она будет так пренебрежительно относиться к ней, это звучало бы абсурдно! Как все дошло до такого?..       — Алек ведь ни о чем не подозревает? — шепнула Маккинли ей на ухо.       — Конечно, нет, — отмахнулась Агата, как можно скорее отстраняясь. — Пойду, скажу, чтобы перебирались в сад, пора жарить барбекю.       — Сейчас приду помочь, — сказал Мартин, дожидаясь, пока Агата скроется внутри дома. — Что с тобой происходит?       — Что?       — У неё всё-таки день рождения, имей уважение...       Пэйдж поставила руки в боки, внимательно слушая очередное нравоучение.       — Боже, ну и что?       — Я тебя не узнаю, вот что! — сказал он. На лбу у него пролегли три негодующие морщины. — Придумала план мести, заставила Агату участвовать на её же празднике! И я обо всём этом узнал от Тома!       — Тише ты! Всё запоришь!       Мартин брезгливо фыркнул. Впервые в жизни она прочитала в его взгляде презрение, но не могла никак за себя заступиться.       — Ты же знаешь, что он это заслужил. Почему ты не можешь меня поддержать?       — Потому что я предупреждал насчет него, а ты не послушала, — он весь позеленел, но главные слова, которые дались ему с усилием, всё-таки выжал: — Потому что, если бы не твои фото... если бы ты хоть немного задумывалась о последствиях... мне за тебя стыдно! А тебе как будто по барабану!       Пэйдж уже давно ждала его укора как пощечины. Она перебила, боясь услышать что-то еще, чего она переварить уже не сможет. Пусть она знала его мысли наперед, подтверждать догадки было мучительно.       — Слушай, мне жаль, ясно? Но я уже ничего не могу сделать. Будь у меня возможность отмотать время назад, я бы никогда... Вот как думаешь, я нуждаюсь в твоем порицании? Мартин, да все в школе только этим и занимаются! Как будто взорвалась бомба! Все так быстро забыли о Карен, а вот мои фотки забыть не могут. Ты нужен на моей стороне, как ты не понимаешь?       — Я вообще не хочу занимать чью-то сторону!       Он ушел в дом, а Пэйдж осталась. По лакированным доскам к её кроссовкам приближался крошечный паук. Желание раздавить его подошвой казалось правильным, но она позволила ему проползти мимо.       Принимаемые решения больше не поддавались определению. Она уже не знала, что было верно, а что нет.