Претендент

Ибо чувствовал себя ягненком, которого твердой рукой вели на заклание. Он словно стал сторонним наблюдателем и не пытался разобрать дорогу, отчасти в этом мешала вуаль, а отчасти начинающаяся плыть от щипающих глаз, ставшая такой нечеткой картинка. Молодой человек еле сдерживался, чтобы громко не шмыгнуть носом, не хватало еще разрыдаться как детсадовец. Нет, он не доставит им такого удовольствия. Совершив ещё пару поворотов в петляющих коридорах, его завели в комнату и усадили на стул. Ибо сел на самый краешек, сложил руки на коленях и смиренно потупил взор, ожидая решения по своей судьбе. Принц Ли Сюань, напротив же, присаживаться не стал, лишь прохаживался по комнате из одного угла в другой, словно вовсе забыл о существовании так называемого жениха. Ибо казалось, что мир замер, и он неподвижно просидел целую вечность, изнемогая от неизвестности. - Ты даже не хочешь посмотреть на меня? - звук столь знакомого и родного голоса в тишине прозвучал как громовой раскат, молодой человек вскочил со стула, от этого резкого движения, вуаль сползла открывая Ибо мир и человека, которого он меньше всего ожидал сейчас увидеть. Он неверяще зажмурил глаза, боясь что слишком буйное воображение сыграло с ним злую шутку. Ибо медленно открыл сначала один, затем другой глаз и едва не покачнулся от нахлынувшей радости. Он здесь, он рядом, стоит лишь протянуть руку, и он сможет прикоснуться к его Усяню, который смотрит на него со слабой улыбкой на губах. Именно эта улыбка разрушила чары волшебного оцепенения, и вся реальность происходящего обрушилась на молодого человека. Усянь врал, он просто использовал и играл с ним…. Сердце Ибо болезненно сжалось: - Зачем ты так со мной, - на грани слышимости прошептал молодой человек. - Что такого плохого я тебе сделал? - И, почувствовав вновь предательски накатывающие слёзы, боясь позорно разреветься, Ибо развернулся, желая ретироваться куда-нибудь подальше от Усяня. Его нагнали в два быстрых прыжка, и одним ровным движением прижали к груди, а губы стали слепо целовать шею, утыкаясь носом в чувствительное место за ушком, все время настойчиво повторяя как мантру: «Прости, прости, прости,….» Ибо всё-таки громко шмыгнул носом, от чего Усянь развернул его лицом к себе и сильнее стиснул руки, крепче прижимая к себе. - Прошу не плачь, - прошептал Усянь, сжимая ладонями его лицо и осторожно вытирая большими пальцами мокрые дорожки, от бесконечной нежности прикосновения, Ибо совершенно лишился чувств, и слезы хлынули новым потоком. - Не плачь, - выдохнул Усянь, всё ещё не отстраняя руку, наклоняя голову пока его губы не скользнули к уголкам глаз и Ибо ощутил лёгкие, слизывающие соленые капли прикосновения. - Не плачь, - Усянь коснулся губами его рта, его язык скользнул между чуть приоткрытых губ Ибо, встретился с его языком, и резко отдернулся, снова прокрался вперед для нового, сладостного касания. И тут мир вокруг взорвался неистовством страсти. Руки Усяня сдавили Ибо словно тисками, притягивая к груди. Он целовал его губы, дерзко сплетался с ним языками, лаская, гладя, пытаясь слиться воедино. Поцелуй становился все более страстным, и опьяненный страстью и желанием, Ибо не менее, пылко отвечал на поцелуй, замечая, как руки Усяня властно скользят по его спине и сжимают упругие полушария ягодиц, вдавливаясь бедрами в его бедра. Тут все неожиданно кончилось. Усянь с трудом оторвался, поцеловал лоб и глаза, а потом прислонился подбородком к макушке Ибо и замер: – Не двигайся, – пробормотал он. – Просто постой со мной так еще немного. Ибо уткнулся носом куда-то в ключицу Усяню и обнимал в ответ, боясь разорвать объятия, опасаясь, что, как только он разомкнет руки, все исчезнет. Усянь продолжал прижимать его одной рукой к себе, а другой гладить и шептать на ухо: - Прости, но по-другому я бы не смог забрать тебя себе, - он нежно коснулся губами виска. - Они бы не позволили мне это сделать. Ибо ужасно хотелось узнать, кто же эти они, но он не решился нарушить воцарившееся между ними молчание, к тому же получить ответ на этот вопрос у него ещё будет время. Молодой человек зашевелился в объятьях и запрокинул голову в желании получить ещё один, не менее страстный поцелуй. Глаза Усяня наполнились тягучим желанием, он наклонился к манящим губам, но лишь слегка коснулся их и тут же отстранился. Смотря на разочарованный взгляд, он усмехнулся: - Подождите, Чен-ди. На это будет вся ночь, а сейчас нас ждут три поклона.

***

Ибо проснулся от глубокого сна и нехотя приоткрыл глаз, не желая расставаться с волшебными маревом сна.… Молодой человек повернул голову и посмотрел на спящего рядом с ним человека и улыбнулся - реальность была не хуже чем сновидения, а может даже и куда лучше. Вот уже два месяца он был счастливым супругом принца Ли Сюаня (хотя наедине Ибо по-прежнему называл его Усянем). Но иногда, он боязливо замирал, боясь, что всё это ненастоящее и всего лишь сон. Завтра, а точнее сегодня они отправляются в императорский дворец Пэнлай по случаю 20-летия правления императора Гао-цзуна, где Ибо будет официально представлен как супруг принца Ли Сюаня и зять императорской семьи. И если сказать что Ибо по этому поводу переживает, то это ничего не сказать. Он просто в паническом ужасе. Хотя умом понимает, что волноваться ему особо не о чем. О том, что его сын предпочитает мужчин, император в курсе, он даже помогал с организацией отбора, да и все кандидатуры претендентов были также с ним согласованы и одобрены. Мать Усяня, императрица Ву, также заочно одобрила выбор сына и теперь желала с Ибо познакомиться лично, о чем неоднократно писала в своих письмах. Да и вряд ли нашелся бы во всей Поднебесной такой бессмертный, который бы посмел сделать или сказать что-то дурное в адрес Ибо, Усянь бы от него мокрого места не оставил…. Все это молодой человек понимал, но не переживать не мог, просто старался гнать от себя тревожные мысли. Он вновь посмотрел на спящего, и нежно улыбнулся, аккуратно отвел темную прядь со щеки любимого. Накануне вечером его принц поздно освободился, так как был занят решением важных дел и подготовкой предстоящей поездки и Ибо хотел, чтобы он отдохнул перед долгой дорогой. - Я люблю тебя, - тихо прошептал Ибо, он знал, что его не слышат, просто ему необходимо было произносить эти слова вслух. Он не испытывал ни малейшего сомнения насчёт своих чувств, ни насчёт чувств супруга. Ибо любил и был не менее любим в ответ. Принц откровенно его баловал, купал в своем обожании и задаривал подарками, стоило лишь чего-то пожелать и оно неизменно преподносилось на блюдечке. Вот, например, Ибо как-то заикнулся, что переживает о судьбе Ю Хэпина, как его, практически брата, перевели во дворец принца, и о чудо даже выделили приличное жалование. Зачастую молодожёнам было недостаточно взглядов и легких прикосновений, поэтому, не скрывая страстных порывов, они довольно часто уединялись, чтобы забыться в наслаждении пока с губ не срывались крики экстаза. А после долго держали друг друга в объятиях шепча милые глупости. Дни, наполненные счастьем и радостью, текли быстро. Обычно, когда Усянь занимался политическими делами, Ибо старался тоже разместиться где-то неподалеку, корпя над хозяйственными вопросами, читая или просто восхищенно наблюдая как Усянь вел дела. Иногда его принц поднимал голову, искал его глазами словно хотел убедиться, что Ибо здесь, улыбался или заговорчески подмигивал, и снова уходил в работу. - Я люблю тебя, – вновь прошептал Ибо и стараясь не разбудить, осторожно коснулся поцелуем лба. - Я тоже люблю тебя, - сонно прошептал в ответ Усянь, прижимая Ибо ближе к себе и целуя в ответ, - А сейчас спи, дорогой, иначе я найду этой кровати другое применение. Ибо послушно закрыл глаза и прижался к мужу, кончики его пальцев легко пригладили волоски на висках, скользнули по плечу и груди. Чувствуя, как, несмотря на зарождающееся в крови желание, супруг борется с его ласками, пальцы продолжили свой путь к низу живота. Усянь поймал его ладонь и крепко сжал и поцеловал пальцы, пытаясь их остановить. - Только попробуй сказать, что я не предупреждал тебя, - хрипло пробормотал он, одним быстрым движением опрокидывая Ибо на спину и вжимая телом в кровать. - Ни за что не скажу, - клятвенно пообещал Ибо.