***
— Ваньнин, как твоё самочувствие? Ваньнину жгло глаза от яркого света. Несмотря на то, что его выпустили ранним утром, когда солнце ещё было за горизонтом, пробыв в темном храме почти четыре месяца, он почти свихнулся, уходя в медитацию каждый раз, когда открывал глаза и видел перед собой кромешную тьму. Чу Ваньнину было всего четырнадцать лет. У него было тонкое тело и бледная кожа. Голова так же как и у всех монахов побрита налысо. После строгого поста он казался изнеможденным и крайне уставшим. — Я в добром здравии, учитель. — Чу прикрывал глаза, но сложил руки в уважительной печати и поклонился Настоятелю. Он наконец смог кое-как нормально открыть глаза. Перед ним стоял мужчина, его учитель и настоятельно храма Убэй — Хуацзуй. Его голова была начисто выбрита, на нём были жёлто-оранжевые монашеские одеяния, в руках он держал чётки. Весь его облик лучился добром и спокойствием. — Как твоя голова? Её покинули не здравые мысли? — Да учитель, я много чего осознал. — Бесстрастно произнёс маленький Ваньнин. Он был облачён в те же монашеские одеяния, только были они немного пыльными и потерявшими свой яркий оранжевый цвет. — Приятно слышать, что ты осознал свои ошибки. Скажи, в чём они заключались? Ваньнин поднял свой острый взгляд наконец разогнувшись и опустив руки. Это было непозволительно и абсолютно нарушало все правила почтения учителя учеником. Хуацзуй нахмурился бросая ответный острый взгляд мальчишке перед ним. — Моя ошибка заключается в том, что я слушал вас и искренне верил каждому вашему слову. — Ваньнин! — Выкрикнул монах, от его доброжелательности не осталось и крохи. — Я прошу прощения учителя за свою дерзость, но я покидаю храм и отказываюсь от вашего настоятельства. — Ваньнин снова поклонился монаху. Он опустил руки и прошёл мимо своего учителя, человека, который заменил ему отца и деда, тот кто позаботился о нём, когда никто не заботился. Но как бы странно это не было, чувство долга и вины, которые так долго не давали ему покинуть храм, отступили, и на душе стало совсем легко. — Ваньнин! Неблагодарный ученик, вернись сейчас же и я так и быть прощу тебя! — Прилетело ему в спину. Ваньнин продолжал идти, не оборачиваясь назад. Он шёл и на его обычно бесстрастном лице цвела улыбка, а по бледным впалым щекам катились слезы. Ваньнин спустился в обычный мир без ничего. Он был с пустыми руками и абсолютно без денег, но он ещё ни разу не был таким уверенным в своих силах. Бродя по улицам незнакомого ему города, Чу ловил на себе взгляды проходящих мимо людей. Он шёл, пока не стемнело и улицы загорелись неоновыми вывесками. Вокруг стали толпиться уже другие люди, которым до него дела не было. Они смеялись и веселились. Кто-то на лавочке в парке, кто-то в уличном кафе. Ваньнин смотрел на эту суету и у него горели глаза, одновременно с этим его мутило. Он не привык к шуму и гаму города. За столько лет жизни в храме он бывал в обычных городах максимум раз десять за всю жизнь. Но и тех раз ему хватило, чтобы больше не хотеть жить с монахами. Он смотрел, как веселятся окружающие его люди и хотел тех же ощущений. Он хотел смеяться и есть еду, что стояла на столах молодых людей. Играла музыка и молодёжи была тьма, в какой-то момент у Ваньнина закружилась голова и его начало тошнить. Он что есть мочи добежал до ближайшего дерева и его стало выворачивать желтоватой жидкостью. Его рвало так, что шумело в ушах, а перед глазами было чёрное марево. Живот неприятно сводило от каждого спазма, что он даже не сразу заметил, как к нему подошел молодой парень с девушкой и стали поливать его голову холодной водой. Чу едва смог выдавить спасибо, как его снова стало выворачивать. Было невероятно стыдно и он просил прощения в моментах между спазмами. Когда его желудок оказался полностью пустым, парень принял из рук девушки ещё одну бутылку воды и дал Ваньнину умыться. Вода почему-то кололась и шипела, но мальчишка спихнул всё на плохое самочувствие, но когда он сделал пару глотков из бутылки то тут же закашлялся выплевывая всю воду. — Дорогая, монахам нельзя пить газированную воду? — Послышалось совсем рядом. Говорил тот самый парень, видимо, обращаясь к своей возлюбленной. — Не думаю, может ему просто сильно плохо. Ты меня слышишь? Как тебя зовут? — Возле него на корточки села молодая девушка с ребенком на руках. Малыш прятался в мамином воротнике блузы иногда поглядывая на Ваньнина настороженным взглядом. — Да. Всё в порядке, спасибо. Меня зовут Ваньнин. — Мальчишка прикрыл глаза и почувствовал как его за руку приподнимают и куда-то ведут. Чу обнаружил себя уже усаженным на лавочку в парке. Рядом ходили люди и было не так шумно. — Тебе легче? — Взволнованно спросила девушка. — Да, намного. Спасибо. — Что случилось? Спустился с храма и впервые напился или ты с какого-то фэста? — Рядом сидел парень. Не сильно старше самого чу Ваньнина. На вид ему было лет девятнадцать, но легкая щетина придавала возраста. Вдруг, девушка с ребенком пнула парня в ногу и нахмурилась. — Ай, дорогая, что я такого сказал? — Очень нетактичный вопрос. — Нет, всё в порядке. — Поспешил заверить Чу, боясь стать причиной ссоры возлюбленных, тем более что они ему помогли. — Я… И правда спустился с храма, но не напивался. — Уши мальчика заалели и он опустил голову нервно сминая свои одежды. — Мне просто стало дурно. — Ладно. — Парень сидящий рядом с ним на лавочке похлопал его по спине и улыбнулся. — Где твой храм, мы подвезем тебя. — Я… Я больше не живу в том храме. — Да? Тогда дом твой где? Этот парень был слишком прямолинейным и энергичным. Он буквально за пару секунд утомил не привыкшего к разговорам Чу. — У меня нет дома. — Тогда где ты ночуешь? — Изумился парень. — Если тебе некуда податься, можешь переночевать у нас. — Вдруг заявила девушка и улыбнулась. Чу вскинул на неё полный надежд взгляд. В голове промелькнули воспоминания, где его настоятель ему рассказывал об алчных и жестоких людях, но буквально в первый же день Ваньнин встретил самых добрых и отзывчивых людей в мире. Девушка ему приятно улыбнулась и мальчик на её руках был уже не так насторожен. Парень рядом засмеялся и, подбодрив Чу, настоял на том, чтобы тот остался у них. По дороге к чете Сюэ, как узнал Чу, парень по имени Сюэ Чженьюн не затыкался. Он болтал обо всём, за что цеплялся его глаз. За парки и машины, за магазины, где они с его женой, покупали коляску, о детском кресле, в котором сидел их малыш по имени Сюэ Мэн, и как долго они крепили его на заднем сидении. Его жена, которую он называл дорогая, чаще всего отдергивала своего мужа, когда тот задавал неуместные вопросы или начинал говорить какую-то ерунду. Чу Ваньнин почти заснул под все эти рассказы, но машина затормозила у небольшого домика в пригороде. О нём глава семейства тоже рассказал. Что купили они его в кредит, на двадцать лет и что хоть он и маленький, но уютный, и как только Сюэ Чженьюн немного освободится от работы, то обязательно сделает на заднем дворе беседку, и они будут сидеть там семьёй каждый летний вечер. Ваньнину постелили в гостиной, предварительно напоив чаем и дав сменную одежду Чженьюна. Так как одежда на нём висела, хозяйка дома быстро подшила штаны и футболку мужа по размеру мальчика. В ту ночь Чу впервые спал на мягком диване и беззвучно плакал в окружении одеял и подушек. На следующее утро у него началась лихорадка и госпожа Ван выхаживала его около недели, пока Чу не смог встать на ноги. Ваньнин понимал, что не сможет оставаться у четы Сюэ всю жизнь, поэтому сам попросил отвести его в место, где бы он смог жить. Сюэ Чженьюн отговаривал его и говорил, что к нему привязался маленький Мэн-Мэн, но Ваньнина было не переубедить. Так на вторую неделю знакомства он съехал в детский дом, где его пристроили в школу для отстающих. Но Ваньнин никогда не был глуп, потому легко сдал все экзамены, усердно учась днём и ночью, в конечном итоге, через два года усердной учёбы, он смог поступить в хорошую старшую школу.***
— Я смог поступить и надеялся, что наконец-то смогу найти друзей, быть таким как все, но я сильно ошибался. — Чу замолчал. Мо Жань тоже не знал, что сказать, он лишь гладил мужчину по спине, периодически целуя его в макушку. — Где тот храм? — Зачем тебе знать? — Мне интересно, где ты вырос и есть желание набить одному монаху ебало. Чу засмеялся впервые за день. Он поднял взгляд на Мо Жаня и поцеловал его в губы, невинно, просто касаясь. Парень тут же вернул ему поцелуй. — Тебя невзлюбили в школе? — М… Они издевались надо мной.***
Из-за долгого пребывания в храме, глаза Чу Ваньнина не привыкли к долгому чтению или мониторам компьютера, потому его зрение резко упало. Чу часто ходил в гости к чете Сюэ и, когда госпожа Ван заметила, как Ваньнин щурится, чтобы на что-то посмотреть, предложила сходить к окулисту. Так у Ваньнина появились первые очки, и сразу с минусом три. С каждым годом зрение всё ухудшалось, а линзы становились всё толще. А потом произошли проблемы с зубами, и Сюэ Чженьюн отвёл парня к стоматологу, так как в приюте этого делать не собирались. У четы Сюэ тоже не сильно много сбережений было, поэтому пошли они не в самую дорогую клинику, от чего Ваньнина намучали так, что он на протяжении всей жизни больше не хотел ходить к стоматологам. Ему поставив кучу пломб, а после и пластинку, от чего он немного шепелявил. После долгих лет бритья головы, его волосы росли как им вздумается, и на голове Ваньнина было гнездо из вихрей и залысин. Перед вступлением в школу, ему дали выбор из двух причёсок, и Чу снова побрили. Из-за этого он выглядел, мягко говоря, не очень. Хоть в приюте и было трёхразовое питание, но он не поправлялся от слова совсем, потому школьная форма висела на нём мешком. Она и так была у всех одного размера, но на худом и невысоком юношей, она вообще выглядела ужасно. Так как он плохо видел, его посадили на первую парту, оттого ему на стол со всего класса летели записки с издёвками. Его называли заучкой и страшилой, лупоглазым и глистом. В школьной столовой ему регулярно разбивали об голову яйцо ссылаясь на то, что его голова такой же формы. А от того, что он постоянно пил соевое молоко, его обливали им с ног до головы хулиганы за школой. Его учебники выкидывали в окно, а на парте писали гадости. Учителям не было дела до бедного сироты, потому они даже не обращали на всё это внимание. Ваньнин терпел. Часто плакал, но из-за своей доброй, выращенной в храме души, он не мог дать достойный отпор. Единственное, что его отвлекало от всех этих издевательств, это фильмы и книги. Он набирал в библиотеке целую кучу романов и перечитывал их. В один из дней он наткнулся на роман с пометкой «BL», сначала ему не очень понравилось. Было как-то непривычно, но в какой-то момент он стал ассоциировать себя с хрупкой девушкой, которую защищает её парень, и осознал, что он не хочет создавать ту семью, как Сюэ Чженьюн, он не сможет быть главой семейства, он хочет быть как госпожа Ван. Осознание стало просто ударом. Чу начал думать что он неправильный, не такой, как должен быть. Что причина издевательств в том, что ему нет места в обществе, что ему правда не стояло покидать храм, возможно там бы его приняли, в храме не осудили. В какой-то момент в школу пришёл психолог и Ваньнин решил поделиться своим переживанием с знающим человеком. Кто бы знал, что в конечном итоге, этот психолог доложит директору, что Ваньнин нетрадиционной ориентации и его прилюдно опозорят перед всей школой. С того дня на его парте стали появляться слова «педик», «петух», «мужская подстилка». Ваньнин смог выпуститься, зная, что больше никогда не вернётся в эту школу. Он не хочет видеть этих людей и даже мимолётно с ними сталкиваться. С того времени он через силу смог победить свой страх и пойти к нормальному психологу, проработать свои травмы. Он подлечил зубы и отрастил волосы. Смог осознать, что быть геем это нормально и что он не неправильный. Он поступил в университет с Сюэ Чжэнъюном, тот решил закончить наконец обучение и поддержать Ваньнина в его начинаниях. Выбор был очевиден, он хочет стать писателем или возможно режиссёром, потому поступил на режиссуру. Он встретил в университете хорошего друга и полностью переступил через подростковый период, а после окончания вуза закончил танцевальную школу и стал преподавать танцы по гаранту за границей. Вернувшись в Китай, стал работать в университете, деканом которого теперь являлся Сюэ Чженьюн. Он встретил Мо Жаня и, казалось, всё как нельзя лучше. Но спустя пятнадцать лет, у них в школе назначили встречу выпускников.***
— Они нашли мою страницу и вычислили мой электронный адрес, прислав приглашение. А потом добавили в группу. Это моя старая страница, там даже фотки моей нет, я не знаю, как они поняли, что это я, но теперь они просят меня прийти и манипулируют оскорбляя меня. Я заблокировал эту группу, но они нарочно создают новую, чтобы поглумится надо мной. Я не хотел вспоминать всё это. — Чу вжался в Мо Жаня сильнее. — Я убью их всех, ты только скажи, они будут страдать, если ты этого хочешь. — Мо Жань был не просто зол. Они с Тясянь-цзюнем внутри были абсолютно солидарны в убийстве этих мерзких утырков. Пыль под ногами их золотца. — Нет, надо просто удалить страницу и всё. — Чу даже выбрался из объятий Мо, намереваясь так и поступить. — Как насчёт пойти на встречу выпускников? — Вдруг задал вопрос парень, отчего Чу нахмурился. — Ты меня вообще слушал? — Конечно, но ты уже не тот, кем был. Ты вырос и можешь за себя постоять. Ты красавец и самый умный мужчина из тех, кого я встречал. Лучшая месть, это когда ты показываешь, что лучше и выше этих червей. Ваньнин смотрел на Мо Жаня, как идиот. Вдруг он отвернулся и его уши сильно покраснели. — Это, наверное, хорошая идея. Парень улыбнулся и, обхватив своё золотце за талию, повалил его обратно на кровать. Он стал расцеловывать лицо Ваньнина каждый раз шепча, какой он красивый и как всех уделает. И Ваньнин заулыбался. Он обхватил ногами талию юноши, притягивая его ближе и обвивая руками шею. — Ты пойдёшь со мной? — А? — Мо Жань, который покрывал поцелуями уже шею мужчины, поднял голову, смотря в глаза Ваньнина. — А мне можно? — В приглашении написано, что можно привести свою пару… И я подумал… — Уши мужчины начали алеть сильнее, а шея покрылась красными пятнами. Его аж в жар бросило от неловкости. Конечно, Мо Жань не захочет идти, чтобы и над ним не насмехались. — Конечно! Ух, что мне надеть, в чём бы ты хотел меня видеть? А когда у тебя встреча? На какой машине поедем, твоя или моя? Моя выглядит пафоснее, так что наверное на моей чтобы уделать их всех с порога. Приносить.? — Мо Жань, замолчи пожалуйста. — Чу схватил Мо Жаня за лицом, обращая на себя внимание, он улыбался и его глаза лучились счастьем, отчего юноша замер на долгую минуту. — Через две недели. Они снимают ресторан. Сходим в магазин и купим тебе новый костюм. Чу поцеловал юношу в губы, совсем легко прикусывая его нижнюю губу. Ответ не заставил себя ждать и уже через несколько минут Ваньнин лежал абсолютно голый, а Мо Жань зацеловал каждый сантиметр его тела. Его золотце наконец-то ему полностью открылось. Он рассказал ему то, что так долго держал в себе, и от того в душе юноши поднялась волна нежности, готовая утопить их с Чу Ванином. Мо Жань быстро стянул с себя треники и достал из-под подушки смазку, он обильно полил свои пальцы начиная массировать мягкий вход. — С завтрашнего дня только меж бёдер тебя трахать буду. Я не хочу чтобы это навредило твоему здоровью, раньше ты не был таким мягким. Чу закрыл лицо руками, сжимая мышцы изо всех сил. Ему было стыдно от таких разговоров, но с парнем он был согласен. Они иногда делали перерыв с анальным сексом, чтобы не навредить Чу, хотя и не всегда им хватало только ласк ртом и руками. Мо Жань легко протолкнул внутрь пальцы растягивая мягкие мышцы, размазывая смазку по стеночкам.Чу выгнулся в спине, тихо постанывая от нажатия на чувствительные мышцы. Он сжал пальцы в себе, понимая, что раньше и правда Мо Жаню было сложнее его тянуть. Хватило пяти минут, чтобы четыре пальца юноши свободно скользили внутри. Он убрал руку и приставил свой член к сжимающимся мышцам. Головка прошла хорошо. Чу сжал ногами талию, сильнее хватаясь за руки юноши, которые удерживали его бёдра, и, закусив нижнюю губу протяжно громко застонал. Мо Жань вошёл плавно, пару раз немного выходя из мужчины и толкаясь обратно. Всё же он потратил слишком мало времени на растяжку, а сегодня хотелось быть нежным как никогда. Войдя в мужчину до упора, парень на пару секунд остановился, стараясь привыкнуть и отдышаться. Первые минуты всегда самые сложные. Юноша сделал пару толчков на пробу убеждаясь, что дискомфорта никакого нет, он начал медленно то наращивая темп, то сбавляя его на нет. Чу под ним извивался, кусал губы и стонал в такт толчкам. Он притянул парня к себе за шею, целуя в губы, пока в его тело мерно вбивались. Вэйюй остановился и сел на пятки, он перехватил бёдра мужчины так, чтобы приподнять их немного над кроватью, теперь только лопатки и голова Чу касались одеяла и простыней. Мо Жань стал наращивать темп, более его не сбавляя, Чу хватался за простыни и кричал от удовольствия разливающемся внизу живота. — Золотце… Какой ты красивый. — Шептал Мо Жань, наблюдая, как капельки пота скапливаясь на животе, стекали вниз на грудь и собирались в впадинке между ключиц. Ваньнин ничего не ответил смотря на юношу туманным взглядом, Мо Жань зажмурился, делая последние несколько толчков, и кончил на живот мужчины, полностью выходя из него в последний момент. Чу тяжело дышал под ним, ещё не доведённый до кульминации, потому юноша спустился поцелуями от ключицы, собирая влагу губами, до самого лобка, где на животе лежал аккуратный средних размеров член. Мо Жань взял его в рот, сначала посасывая головку, а после беря почти до упора. Чу тут же положил руку на голову парня, сжимая кудрявые пряди и начиная толкаться в рот своего парня. Юноша тем временем вставил в расслабленное отверстие пальцы начиная массировать мягкие стеночки с лёгким разочарованием замечая, что всё-таки немного его семени попало в Чу. — Мо Жань! Сейчас… Чу попытался убрать голову юноши, но тот крепко держал его бёдра одной рукой, чувствуя, как в горло бьёт горячее семя. Ваньнин громко застонал, пытаясь отдышаться и чувствуя лёгкое покалывание во всём теле. Мо Жань сглотнул вязкую жидкость, целуя головку полумягкого, после оргазма, члена. Чу вздрогнул, издавая короткий мяукающий звук от прикосновения к до чёртиков чувствительному члену. Мо Жань улыбнулся, кусая внутреннюю сторону бедра рядом с ещё не сошедшим засосом и белым, кругловатым шрамом, пытаясь своими метками перекрыть страхи прошлого. Мо Жань надеялся, что и об этом Чу когда-то расскажет ему. Он вытер простыней живот Чу, понимая, что надо купить ещё пару комплектов постельного белья, и улёгся на него, обнимая мужчину за талию. Ваньнин, немного отойдя от оргазма, гладил юношу по голове, перебирая влажные кудри. — Купим мне те брюки, которые я видел на позапрошлой неделе? Они хорошо подойдут под мою блузу. — Промычал мужчина, прикрывая глаза и думая, что обует под такой образ. — Мгм, можем съездить на следующих выходных в торговый центр. Я видел там туфли, тебе очень подойдёт. — Мо Жань почти спал, убаюканный мерным движением пальцев в его волосах. Чу заулыбался, не понимая, как Вэйюй каждый раз с такой точностью угадывает его мысли. — Когда я читал рассказы о заклинателях, — тихо начал Чу, — я мечтал оказаться на месте девушки, которую сильный заклинатель защищал её от обидчиков. Мечтал, что когда-то и у меня будет тот, кто поможет мне справится с одноклассниками… Мо Жань приподнялся выше, целуя Чу в живот и рёбра. — Нашёл? — Нет. Ещё не разу не встречал достойного. — Чу заулыбался. А потом и вовсе покатился со смеху, так как руки Мо Жаня стали щекотать его бока. — Мо Жань! — Я тут. Говоришь не встречал, да? — Отпусти! — Чу пытался перекатиться на бок и поджать ноги, закрывая бока руками, но парень легко пробирался под защиту продолжая мучать несчастного профессора. Мо Жань отпустил мужчину, притягивая того в свои объятья и усаживая на свои колени. — Так не нашёл, говоришь? — Прошептал юноша в губы мужчины, смотря ему прямо в глаза. — Нет, — Чу прислонился своим лбом ко лбу парня, кладя свои руки на скулы юноши, — Благородного и сильного героя я не нашёл. — Мо Жань даже нахмурился, смотря на эту насмехающуюся над ним улыбку. — Я нашёл страшного злодея, который не просто защищает меня, а рвёт на куски всех моих обидчиков. — Ну раз я злодей, то ты получается принцесса, которую я заключил в своём замке против её воли? — Не то чтобы принцесса против заключения. Мо Жань резко перевернул Чу, снова падая с ними на кровать и нависая над мужчиной. — Говорят, этот злодей насильник. — Против этого принцесса тоже ничего не имеет.***
Они всё-таки съездили в торговый центр и купили новых шмоток. Чу ещё зашёл в детский и купил себе лего голову Венома, потому что очень давно его хотел, а настроение было хорошим, так что он знал, чем займётся в своё свободное время. Когда настал тот самый день встречи выпускников, Чу с самого утра был на нервах. Группу он стал игнорировать, но это его не спасло от редко всплывающих уведомлений с его ником и каким-то оскорблением по типу: «Хэй, яйцеголовый, ты всё ещё пидор?» или «Прости-прости, мы не со злом, просто детское вспоминаем, ты же не сердишься?». Ваньнин будучи преподавателем из университета искусств, думал о том, что по его жизни можно было бы снять неплохой такой фильм про заучку, который на школьном выпускном превращается в красавца. Только в его случае нужно будет произвести подмену актёров. Чу всё ещё немного сомневался в своей полной привлекательности, и всё чаще думал о том, что видимо его студентов часто роняли в детстве, если они думали, что он красивый. Раз пять проверив свой наряд у зеркала, Чу вздохнул. Он поправил узорчатый воротник и брюки на талии. Его белая почти полупрозрачная рубашка была заправлена в брюки и немного неровными складками выпадала из-за пояса. Вырез был V-образный, потому Чу надел жемчуг и золотую подвеску-медальон. Свободные брюки пудрового оттенка касались земли, а на ногах были белые ботинки с небольшим каблуком в два сантиметра. Он завязал высокий хвост, на этот раз оставив немного чёлки спереди, заколов её сбоку невидимкой. Весь его образ кричал о нежности и богатстве. Но, смотря на себя в зеркало, Чу всё равно не мог понять, что в его образе не так. Сзади подошёл Мо Жань, уже полностью собранный. В зеркале они были полными противоположностями. Из-за тонкой талии Ваньнин казался в разы меньше самого Мо. Парень был одет в чёрную рубашку и расстегнутый на три пуговицы воротник не скрывал вереницу татуировок, доходящих до самого подбородка. Чёрные брюки и лоферы, наверх Мо Жань накинул дублёнку, отчего его плечи стали ещё шире, и Ваньнин, не надевший своё пальто, выглядел хрупкой добычей в руках хищника. Особенно когда Мо Жань положил свою руку с красивыми серебряными часами ему на талию и прижал к своей спине, они стали выглядеть как Инь и Янь. — Ты кое-что забыл. Мо Жань взял руку Чу и надел на безымянный палец мужчины золотое кольцо в виде ивовой лозы с белым камушком в центре. У юноши было точно такое же только с красным камнем. — Где я его оставил? — Чу перепугался, он всегда носил обручальное кольцо и теперь переживал, что мог его так потерять. — На полочке в ванной. Чу выдохнул с облегчением. — Перед душем снял, боялся, что в водосток скатится. — Ты прекрасен, золотце. Мо Жань поцеловал Чу в голову и, отстранившись от мужчины, достал из шкафа флисовое белое пальто, накидывая на плечи мужчины. — Очень красиво выглядишь. — Мо Жань снова приобнял Чу за талию, но теперь поворачивая на себя. У мужчины покраснели уши и он немного опустил глаза, отчего белые блестящие тени стали переливаться на свету. Мо Жань быстро поцеловал Чу в губы и тот тут же отстранился. — Мо Жань! У меня же блеск! Чу повернулся к зеркалу вытирая то, что размазалось вокруг губ и после поворачиваясь к самому юноши, вытирая его губы от блеска. Мо Жань всё это время посмеивался, облизывая сладкие губы. Поехали они всё-таки на машине юноши. Мо Жань копил на неё со своего подросткового возраста и теперь всем хвастался своим чёрным ягуаром. Даже Чу иногда ревностно посматривал в сторону машины юноши. Встреча происходила за городом, поэтому они вышли за полчаса, чтобы приехать как раз вовремя. Кто бы знал, что, когда Мо Жань будет искать парковочное место, в ресторане уже будет стоять шум и гам. Чу вышел из машины, смотря на сияющий, буквально, дворец, и нахмурился. Он ходил в школу для богатеньких, смог сдать экзамены на стипендию, так что понятно, почему был выбран именно этот ресторан. В нём проводили разные банкеты, от дней рождений до свадеб и встреч иностранных делегаций. В переписке говорили, что Ваньнин, конечно, может прийти, но потянет ли он такую сумму, чтобы оплатить банкет, и, когда Ваньнин перечислил нужное количество на карту организатора, все разом заткнулись, пару раз пошутив, что Ваньнин ограбил банк. — Кажется, мне дали неверное время. — Сказал Чу, ёжась на холоде. Машин было много, потому они еле нашли парковочное место в самом крайнем ряду, потому через весь сад перед рестораном они шли пешком. В центре перед входом стоял фонтан, а ко входу вела лестница. Каблук Чу отстукивал чёткий ритм, его спина была напряжена, а брови то и дело хмурились. — И хорошо, красивой принцессе положено появляться в конце бала, чтобы очаровать своим появлением уставших гостей. — Ты какой белиберды начитался? Это сборник сказок братьев Гримм? Мо Жань рассмеялся. — Нет, просто одна очень весёлая группа. — Переписываешься со своими друзьями из психушки? — Ваньнин, не обижай меня. У меня одиночная палата. — Ах, точно, особый случай. Подшучивая над друг другом, они подняли себе настроение и Ваньнин теперь не казался таким зашуганным. Они прошли в богато украшенный холл. Сначала сняв пальто с Чу, а потом свою дублёнку, Мо Жань передал их встречающему их персоналу. Ваньнин нервно поджимал губы, его сердце билось в ушах. — Золотце, не волнуйся, я рядом. Мо Жань сжал руку Чу и сразу же отпустил, заметив как мужчина оглядывается. — Нет, я не стесняюсь тебя. Ваньнин хотел снова взять юношу за руку, но тот ему не дал. — Давай держать интригу. Ваньнин снова поджал губы, но кивнул, он рвано выдохнул и они вместе с юношей вошли в банкетный зал. Все разом обернулись на входящих и даже Мо Жань занервничал. Его окружал шик и богатство. На их лицах читалось недоумение, люди вокруг не могли понять, кто перед ними стоит. Чу вручил мужчине рядом, похожему на дворецкого, своё приглашение и тот, открыв его, объявил на зал. — Господин Чу Ваньнин прибыл. Мужчина выдохнул, но не мог сделать и шагу, люди не прекращали свой галдёж, при этом каждый хотел незаметно взглянуть на пришедшего. — Ты мне не говорил, что учился в королевской школе. — На пониженных тонах сказал Мо Жань, толкая Чу в локоть и заставляя пройти вглубь зала к столу с закусками. — Это была обычная частная школа. — Нахмурился мужчина. — В обычной частной школе не учатся дети министров. — Мо Жань! Ты здесь вообще зачем? — Чу зло зыркнул на юношу и тот улыбнулся, эти ямочки на щеках заставили уши мужчины покраснеть. — Ваньнин? — Послышался женский голос позади мужчины и Чу развернулся, встречаясь взглядом с бывшей одноклассницей. Рядом стояли её подружки, имён которых он не помнил, но они всегда ходили свитой за главной стервой школы. — Юнь Бинь. Давно не виделись. — Бесцветно ответил Ваньнин. — И правда, очень давно! Ты так изменился, я тебя и не сразу признала! Теперь-то ты завидный жених! Я вот недавно развелась, мужики такие козлы, а ты всегда был таким нежным. А это твой друг? Честно говоря, увидев у тебя в профиле статус «женат», я думала ты приведешь свою жену. Девушка бросала красноречивые взгляды на Мо Жаня, в одной руке держа бокал, а второй рукой подпирая грудь с глубоким вырезом. — Настолько нежным, что ты не могла удержаться со своими подружками от разрезания моей формы в клочья? Или от того, чтобы написать на моей парте пару тройку гадостей? Лицо девушки вытянулось, но она тут же мило засмеялась, прикрывая лицо рукой. — Ваньнин, дорогой одноклассник, ну ты что до сих пор держишь обиду на детские игры? Мы же не со зла… — Не со зла что? Обзывали меня педиком или твой парень тушил об меня сигареты тоже не со зла. Мо Жань вспомнил о тех круглых шрамах на внутренней стороне бедра Чу и ужаснулся. Там, где никто не увидит. Дети и правда жестокие. Лицо Мо Жаня с натянутой улыбкой теперь походило на оскал. — Да кем ты себя возомнил?! Думаешь снял очки да нарядился в дорогущие шмотки и теперь пуп земли?! — Девушка не на шутку разозлилась. — А ты, такой красавец и дружишь с таким гнилым ублюдком, я ведь подошла к нему и начала нормальный разговор, зачем сразу вспоминать прошлое?! — Довольно, Юнь Бинь, не порть всем праздник. — На плечо девушки легла мужская рука и Юнь Бинь тут же скинула её, злобно разворачиваясь на мужчину. — Тц, то, что я встречалась с тобой в школе не означает, что ты можешь класть на меня свои грязные руки. — Девушка поправила своё платье и ушла со своей свитой, нервно цокая каблуками. — Чу Ваньнин, приятно видеть тебя в добром здравии. — Улыбнулся мужчина, чуть выше самого Чу, но явно ниже Мо Жаня. — Не взаимно. — Чу кинул в мужчину режущий металл взгляд, но тот лишь улыбнулся, посмеиваясь. — Ты привёл с собой друга? Я так полагаю, господин Мо Вэйюй? Ваш суд с отцом был грандиозным делом. Я, как адвокат, восхищаюсь вашим упорством. — Мужчина протянул Мо Жаню руку, но тот лишь посмотрел на неё с презрением. — Не думал, что это дело ещё кто-то помнит. Мужчина неловко убрал руку и его улыбка нервно дёрнулась. — Конечно, внебрачный сын, которому перейдёт половина имущества отца. С вами желает познакомиться каждый человек в этом зале. — А вы собственно… — Мо Жань намекнул на то, что знать не знает человека перед ним, тем самым задевая самолюбие этого ублюдка, но тот даже бровью не повёл. — Ах, прошу меня простить за мою грубость. Я Ченг Шен, бывший одноклассник Ваньнина, владелец юридической фирмы «О свободе». — Тот самый одноклассники который тушил сигареты об бедра Ваньнина? — Лицо Мо Жаня потеряло всякую доброжелательность. Сейчас он больше походил на разъярённого хищника, готового в любую секунду наброситься на свою жертву. Всё это время стоявший позади Чу просто безучастно наблюдавший за общением юноши и своего одноклассника, влез в разговор. Невольно брошенная им фраза могла привести к летальному исходу. — Вэйюй, успокойся. Это дела давно минувших дней. Успевший скукожиться от страха Шен резко расправил плечи, вздохнув с облегчением. Он как никто другой знал, что засудить его за жестокое обращение с Чу Ванином Мо Вэйюй мог как нечего делать. Вокруг уже начали толпиться люди посмотреть и поздороваться с Чу Ваньнином и его обворожительным спутником. — Ваньнин, какой-то у тебя агрессивный друг. — Муж. — Равнодушно ответил Чу, сделав глоток из бокала, который взял у мимо проходящего официанта. Сморщившись от горьковатого привкуса, Ваньнин фыркнул. — Что? — Мужчина опешил и собравшиеся вокруг люди начали нервно шептаться. — Он мне не друг, он мой муж. — Чу отставил бокал на поднос и взял Мо Жаня под руку. — Ха! Как был пидором так и остался! — Да, и ты как был моральным дном так и остался. Ничего в нашей жизни не меняется даже с годами. — Чу улыбнулся уголками губ, чувствуя себя невероятно довольным. — Золотко, мне так душно, может поедем уже? — Мо Жань показательно немного помахал на себя ладонью улыбаясь. — Конечно, в обществе душнил такое случается. Ваньнин с Мо Жанем под руку сделали шаг в обступившую их толпу и направились в сторону выхода, но уже у самого выхода их нагнала Юнь Бинь со своей свитой. — Я тоже могу привести с собой эскорт и говорить всем, что это мой парень! Не думай, что ты смог нас обмануть. Люди в зале зашептались снова и у Ваньнина уже начинала болеть голова. — Золотце, они нам не верят. — Досадно, пошли уже. Чу помассировал свои виски, намереваясь уйти. Прийти буквально на полчаса он решил в самом начале, но не простояв в зале и пятнадцати минут его начинало тошнить. Он хотел уже выйти на свежий воздух. Но Мо Жань схватил мужчину за талию прижимая к себе, отчего уши Чу тут же покраснели. Он упёрся руками в широкую грудь, не отталкивая, но ведя себя настороженно. — Думаю, нам нужно показать, что мы не обманщики. Мо Жань приблизился к губам Чу прихватывая верхнюю, потом нижнюю, пока мужчина отходил от первого шока. Столько людей смотрят на него. Его обидчики, одноклассники, которые издевались над ним изо дня в день. Сердце билось в ушах, животе, горле, но точно не там, где ему положено биться. В конечном итоге, прикрывая глаза, Чу расслабился, закидывая руки на шею Мо Жаня и какими бы гомофобами не были люди в этом зале, каждый из них неохотно признал, выглядели они очень гармонично. Отлипнув от мужчины, Вэйюй улыбнулся, замечая поддёрнутый дымкой взгляд. — Теперь мы точно всех уделали. — Улыбнулся Мо Жань, ведя Ваньнина за собой под руку. Они даже не надели верхнюю одежду, как два идиота бежали к машине, а в воздухе кружил первый снег. Всё-таки он не ошибся в выборе злодея.