Пропогейник

Все мои чувства — это смех в лицо смерти.       — Вставай, Антон, — бодро будит его Эд, стаскивая одеяло, и открывает шторы, пропуская солнечный свет, — нам столько всего предстоит сделать, и не отхватить за это пизды.       — Позже давай, — с нежеланием отвечает Антон, накрывая голову подушкой, — который час?       — Время идти нахуй, Шастун, — он скидывает сонного Антона на пол и идёт собираться сам, — приводи себя в порядок, и мне похуй, если у тебя бошка болит, сам виноват.       Антон послушно плетется в ванную, чтобы умыться, и подумывает о том, чтобы принять душ, но времени не так много, уже скоро нужно ехать, поэтому отменяется. Он смотрит в зеркало и кривится от своего вида: ну нихуя себе ты принял, Шастун, теперь похож на побитую жизнью псину.       — Эд, мы успеем принять душ? — Кричит Антон, смотря на себя в зеркале, и лыбится,— или ну его нахуй.       — А ты дольше спи, тогда вообще ничего успевать не будем, — ворчит Эд, и Антон закатывает глаза, — или ты так заманивал потрахаться?       — Нет, а хотя, — Антон подходит к Эду и обвивает его шею руками, тянется для поцелуя, — думаю время на это мы всегда найдём, — Шастун облизывает его нижнюю губу и опускает руку к паху Эда, но тот останавливает.       — Не сейчас, Антон, — рвано дыша отзывает он, — поторопись, я буду ждать тебя в машине.       Антон вздыхает от облома, и кидает последний взгляд в зеркало: всё такой же красавчик.       Всю дорогу они едут молча: у Шастуна башню рвёт от недотраха, хотя ему и пять минут было бы достаточно, да и зная, как Эд водит машину, они могли и пол часа ебаться. Но тут он едет неспешно, смотрит по сторонам, будто чего-то ждёт, а точнее кого-то — Артёма, с его шайкой отбросов.       У Эда же голова забита совсем иными мыслями: касалось это угроз, которые исходили от Артёма, не то чтобы он прямо сейчас ожидает, что тот появится, нет, но пристально следить за обстановкой не перестанет, тем более когда рядом Антон. Такой беззаботный, местами похуистичный, и впервые вчера попробовавший наркоту парень, у которого вся жизнь впереди — на него ведь посмотришь, так и подумаешь. И Эду бы безумно хотелось, чтобы они прожили всю жизнь, пусть даже в небольшой квартирке, но вместе. Они накопили бы достаточно денег, чтобы насытиться опасной работой, и найти в итоге более спокойную, ведь сейчас ему как никогда страшно за жизнь Шастуна. Возможно Антон всегда думал, что Эд к нему несерьёзно относится, но таких тёплых чувств, к кому либо он не испытывал никогда. Поэтому уйти из всего этого было бы самым верным решением.       — Антон, — начинает Эд, — давай завяжем со всем и просто уедем?       — Звучит идеально, но..       — Никаких но, — повышает голос Эд, мельком смотря на Шастуна, — сегодня отвезёт товар и на этом всё.       — Теперь ведь проблема не в этом, чтобы завязать, а в моём брате, — вздыхая говорит он, — он и правда опасен.       — Мы справимся, — твёрдо говорит Эд, взяв Антона за руку, — справимся же?       — Справимся, — соглашается Шастун, крепче сжимая руку Эда.       С п р а в я т с я л и ?

***

      Антон с Арсением после прогулки решают немножко поспать, причём так вместе, на диванчике.       Арсений ложится следом за Антоном, целуя его в лоб и прикрывает глаза, засыпая практически сразу же.       Через некоторое время он слышит телефонный звонок, и тихонько сползает с дивана, чтобы не разбудить Антона и отходит к двери. Номер ему незнаком, а значит есть вероятность, что это звонит Эд.       — Алло? — Шепотом говорит Попов, потирая свои глаза, облокотившись об дверной косяк.       — Спустись вниз, там для тебя посылка.       Попов замирает, слыша знакомый голос и поворачивается, испуганно смотря на спящего Антона.       — Кто это?       Он сглатывает, сердце начинает колотиться, пытаясь выскочить из груди, кажется Арсений понимает с кем имеет честь общаться.       — Твой новый друг, Арсений, — в телефоне раздаётся заливистый смех, затем гудки.       Арсений не медля спускается вниз, и открывает дверь на улицу, смотрит по сторонам. Опустив глаза вниз он видит небольшую коробку, сверху к которой прикреплена записка.       Арсений садится на корточки, и с щемящей болью вздрагивает, понимая, что может оказаться внутри, точнее он уже знает. Такие 《подарочки》в преступном мире ему уже приходилось видеть, осталось только гадать: палец там или уже рука. Начинается всё с малого, и доходит до головы.       Записку он откладывает, решая сперва заглянуть внутрь: закрыв глаза он обхватывает коробку и приподнимает крышку; и как только его глаза вновь открылись, он, как принятие факта, сразу её закрыл, увидев на отрезанной руке те же татуировки, что и у Эда.       — Блять, — не сдерживается и стонет Арсений, обхватывая себя за голову, пытаясь унять истерику и поток слёз, который моментально обжигает щёки.       Артёму и его людям уже известно местонахождение Антона, а это значит, что за ним скоро прибудут. Эду не удалось закончить то, что они начали, пусть Арсений и знал, чем это обернётся, но страх застрял в горле. Ему хочется закричать от боли, но он то и дело прижимает руки к груди и молится, чтобы всё это было неправдой.       Арсений решает прочесть записку, в которой естественно ничего хорошего не было. В ней говорилось, что Эд ещё жив, и у него остались считанные дни, ведь каждый раз ему будут отрезать части тела. Играли они по крупному — начинали не с пальцев, а сразу с руки, и Арсений понимал насколько всё серьёзно. В записке предлагается обмен: Артём отпустит Эда, но взамен ему нужен будет Антон. Без всякого вмешательства, иначе погибнут все. Там был оставлен номер, где было сказано позвонить до вечера, для обмена, и если этого не случится за Антоном придут сами.       Как бы больно не было это признавать, но Эд уже покойник, Артём идёт ва-банк и будет играть до последнего: Арсений не может просто так отдать Антона в руки этого монстра. Поэтому об обмене не может идти и речи. Арсений готов к тому, что потеряет брата, да и Эд не хотел бы таких жертв, поэтому и сам бы принял такое решение.       Остаётся только ждать.       Только бы Антон руку не увидел, ему даже больно представить, что они оба переживут в этот момент, причём для Арсения это будет уже двойной удар.       Лишь бы не увидел, лишь бы не узнал..       — Арсений?       Звонкий голос вновь пронзает его, но Арсений не обращает внимания, даже не в силах обернуться, чтобы взглянуть на Оксану, которая всегда обеспокоена его состоянием.       — Преподобный, вы чего здесь сидите? — Вопрошает девушка, присаживаясь рядом, с улыбкой, с которой, казалось бы, могла осветить весь мир, — и что это за коробка?       — Можешь мне тыкать, Оксана, — вытирая слёзы с щёк, шепчет он, — и называй Арсением.       Девушка не перечит — видит, что Арс не в лучшем состоянии.       — Что случилось, Арсений? — Оксана подсаживается ближе, обнимая его за плечо, — мне-то можешь сказать.       — Всё рушится, вновь и вновь, — мямлит он, смотря девушке в глаза, стараясь улыбнуться, — Антон в опасности, а Эд..       — Арсений!       Девушка тянет его на себя в крепкие объятия, стараясь более увереннее говорить на ухо, что всё будет хорошо, и они справятся. Ведь проявление слабости, для Арсения значит проигрыш. Ему нельзя опускать руки, тем более когда дело касается Антона, и то, что он к нему чувствует.       — Поможешь избавиться от коробки? — Он передаёт её девушке в руки, — можешь не спрашивать, что внутри, я и так скажу.       — Хорошо, — кивает Оксана, удерживая коробку в руках, которые почему-то только сильнее начались трястись, — я уверена, что внутри ничего хорошего.       — И ты права, — подтверждает Арсений, — там рука Эда.       — Мне так жаль, — по слогам и с сожалением всхлипывает Оксана, вновь обнимая Арсения, — как мне забрать твою боль? Скажи мне.       — Избавься от коробки, — твердит он, — закапай на кладбище, и впредь никто не должен знать об этом, особенно Антон.       — Ради тебя, что угодно, — она поднимается с места и тянет руку Арсению, — не думаешь, что Антону всё-же нужно знать об этом? Эд ему не чужой.       — Не лезь в это, — почти злобным тоном выдаёт он, и тянется за рукой, приподнимаясь, — я забочусь о его чувствах, ему и так тяжело пришлось, а ещё это.       — В любом случае, Арсений, он заслуживает знать правду, — настаивает Оксана на своём, — и мне кажется, с самого начала понимал, во что они с Эдом ввязались, и какой может быть итог.       — Только попробуй ему сказать, — тон Арсения становится громче, отдаваясь звонким эхом вдали, — сейчас Антону хорошо, со мной, и я не хочу это разрушить.       — Мы нечестно поступаем с ним, когда шепчемся за его спиной, — вздыхает Оксана, пытаясь убедить Арсения в своей правоте, — он должен, нет, он обязан знать всю правду, тем более когда тут уже конечности присылают, между прочим его парня.       — Оксана, не смей, — уже рычит, хватая её за руку и тянет на себя, — этому мальчику сильно досталось, он не потерян, в моих руках он обретает жизнь.       — Из-за твоей халатности, вы все погибните, запомни мои слова Арсений, — она убирает его руку от себя и идёт вперёд,— я сохраню твой секрет, можешь за это не переживать, а тебя пусть совесть сжирает, если, конечно, хоть что-то осталось.       Арсению теперь и минуты нельзя без переживаний прожить?

***

      Антон просыпается на диванчике в привычном месте — в кабинете Арсения, фокусирует взгляд на рабочее место — его нет.       Поднимается с места, идёт к шкафу чтобы приодеться, и еле себя сдерживает, чтобы не накинуть обычную одежду, вместо жаркой рясы, в которой Антону до сих пор не по себе; он будто находится в какой-то ролевой игре, только не имея никакого удовольствия.       После тех поцелуев ему, кажется, не по себе, и Антон успевает накрутить себя. Думая о том, что поспешили, что Арсений не знает с кем связался, и в какой опасности находится рядом с ним. Также как и Эд был..       Антону хочется расплакаться вспоминая доброту Эда, когда он дал ему приют, накормил и обогрел, стал опорой и защитой, пусть иногда подвергая и себя и его опасности.       Но тут приходит Оксана, рассматривая как он стоит в одних трусах, с огромным не желанием надеть рясу и идти беседовать о делах церковных.       — Ой, Антон, — девушка моментально краснеет и отворачивается, практически влетая в дверь, — я не знала, что ты здесь..мне нужно было постучать, какая я бестактная.       — Блин, Оксана, — Антон тянет руку к ней, а потом моментально прикрывается рясой, — ничего страшного, я уже собирался, вновь опаздываю.       — Арсений сам всё провёл, — говорит девушка, прикрыв лицо руками, не поворачиваясь к Шастуну, — и сейчас обед, если ты не заметил, ты пропустил завтрак.       — Чёрт, Арсений будет зол, — кричит парень, быстро накидвая на себя рясу, — где он сейчас?       — Обедает, — говорит Оксана, поворачиваясь, — я как раз пришла пригласить тебя пообедать, мне прислал Арсений, он внизу, ждёт тебя.       — Даже так, — приятно удивляется парень, — я готов, можем идти.       Они спустились вниз, прошли в столовую и подошли к столику где сидел Арсений, а на столе их ждала тёплая еда.       — Ты ждал пока мы придём, поэтому ничего не ел? — спрашивает Антон, присаживаясь за стол, чуть двигаясь вперёд на стуле, — и извини, что я опять проспал.       — Ничего, — высокомерно говорит Арсений, и у Антона аж ком в горле застревает, насколько холодно тот это произнёс — но тебе придётся заняться уборкой на складе, он порядком захламился за столько-то лет.       — Это наказание такое? — Возмущается Шастун, вскинув брови вверх, — мало того, что мне приходится париться в этом наряде, так ещё и убираться в ней.       — Если будешь возмущаться дальше, прибавлю ещё работы.       Арсений смотрит на него безразлично, будто у них ничего и не было, и Антону не по себе. Что за хуйня? То он милый такой, и сам проявляет инициативу, а сейчас ведёт себя как козёл, не иначе.       Оксана смотрит на них и не желает вмешиваться в разборки; вежливо предлагает приступить к обеду.       Когда Антон наполовину съедает борщ, он молча встаёт с места и уходит на склад, слушая в след крики Попова о бестакности, но Оксана успокаивает Арсения, говоря, что сама приберет тарелку.       Попов с утра кипит, и у него едет крыша из-за посылки, которую он получил, увидев руку Эда внутри, и многочисленные угрозы в придачу. Теперь-то начинается серьёзная заваруха, спать спокойно не придётся долго.       Главное чтобы Антон об этом не узнал..

***

      Антон возвращается злой и уставший, наконец закончив со складом, (расставив там всё по полкам, как в чёртовом музее), скрипя зубами входит в кабинет к Арсению и видит непонятную для себя картину: Арсений наказывает Оксану, а главное как это выглядело, смущает слишком.       — Арсений? — Ошарашенно подаёт голос он, смотря на это с приоткрытым ртом.       На коленях у Арсения лежала Оксана, с поднятым апостольником: он шлепал её по голой заднице, и кричал о том, что она рассказала какой-то секрет Антону.       Но ведь она ничего ему не рассказывала?..       Да и что это, наказание такое или же тут ролевые игры приветствуются? У Антона даже на такое действие Арсения, ревность душит и вырывает всё изнутри, делая голос сиплым. Какое он право имеет, сначала притягивать к себе, обращаясь как к божеству, а потом отталкивать, смотря с холодным безразличием?       — Выйди! — Кричит Арсений, указывая пальцем на дверь, на что Антон вышибает дверь, выбегая.       Ему уже не хочется здесь находиться, он замечал, что у них какие-то секреты между собой, они постоянно перешёптывались, а видя мимо проходящего Антона, аж вздрагивали, но он не хотел вдаваться в подробности. Но может в этот раз дело касается Эда, и они что-то умалчивают?       В любом случае Шастун ощущает здесь себя лишним: здесь не такой уж тёплый приют, какой у них был дома с Эдом.       Может это ошибка влюбиться в Арсения? А ведь он, сука, любит, да так, что сейчас задыхается, выбежав на улицу, и падает на землю от бессилия вхлипывая, сжимая траву в руках.       Я люблю тех, кто даёт мне приют,       Я люблю тех, кто заботится обо мне,       Я люблю тех, кто не обижает меня.       Я в конце концов люблю..