«Я до сих пор побитый, но всё еще на ногах».
— Ты знаешь, я правда благодарен тебе, — хрипло произносит Тэхён, зажигая очередную спичку и туша её о пыльный пол уже давно заброшенного магазина мягких игрушек. Огонёк на несколько секунд освещает полароидный снимок и вновь затухает. На маленькой карточке два улыбающихся парня, один из которых Ким Тэхён, сидят в обнимку на красном диване. Кажется, что фотография была сделана в прошлой жизни. Чонгук ничего не отвечает, продолжая жадно жевать чипсы из найденной в углу пачки. Он хочет спросить, что за фотокарточку рассматривает Тэхён уже около получаса, растрачивая такие важные для них спички, но лишь продолжает молча жевать. В голове всплывают образы родных людей, оставшихся далеко позади. Людей, которых Чон больше никогда не увидит. Близкого человека, к которому Чонгук прилетел в Японию, и который, скорее всего, уже давно ходит в той безмозглой толпе, вокруг которой носятся тонны мух. Хотя, какая разница, кто на снимке рядом с Тэхёном? Наверняка какой-то друг или типа того. Спрашивать нет смысла, ведь человек остался только на фотографии. Говорить не хочется, но слова Кима греют Чонгука, словно солнечный луч в морозный день, и уголки губ машинально приподнимаются. Чон отводит взгляд от маленькой фотографии, в очередной раз освещённой напарником. Парень встаёт, отряхивая штаны, и вытирает руки об одежду. Нечего тратить последние салфетки на грязные руки. Он делает глоток воды, внимательно осматривая Тэхёна, сидящего у стены. Волосы парня сильно растрёпаны, а одежда настолько грязная, что уже не поверишь, будто она когда-то была сшита из светлых тканей. — Тебе нужно найти новый прикид, — кидает Чон как бы невзначай. Он быстро осматривает небольшое помещение. С улицы доносится тихое шуршание приближающихся мертвецов, по звуку, не меньше нескольких десятков. Тэхён сразу же убирает спички и снимок куда подальше и встаёт, направляясь за Чонгуком вглубь магазина. Дверь закрыта, но теперь настороже нужно быть всегда. Взгляд, привыкший к темноте, натыкается на большой стол, и Чонгук, таща Тэхёна за собой, садится рядом с временным укрытием. Он пододвигает к себе игрушки из разбитых автоматов и расставляет их под столом, делая что-то наподобие кровати. Ким наощупь открывает все шкафчики, на которые натыкается, и пытается найти хоть что-то стоящее, но ничего кроме ненужного барахла не находит. — О, — тихо шепчет парень, и Чонгук оборачивается. Ким вынимает с самой нижней полки стопку чистых выглаженных маек для работников отдела, и Чон одобрительно кивает. Тэхён снимает с себя уже похожую на половую тряпку чёрную рубашку и откидывает куда подальше. Запах чистой, хоть и пыльной, одежды помогает ощутить хоть какую-то атмосферу аккуратности и уюта. Чонгук снимает с себя лёгкую куртку, кладёт под подушку нож и смотрит на напарника, всё ещё копошащегося с переодеванием. Чон чувствует ужасную усталость, но всё же в голове появляются разные мысли, от которых никуда не деться. «Как же повезло, что я нашёл кого-то, знающего корейский…» Тэхён протирает шею влажной салфеткой, и кожа начинает чуть поблескивать от лунного света, пробивавшегося сквозь окно наверху противоположной стены. «Может, это было судьбой — спасти тебя…» Ким ещё раз нюхает майки, и в нос попадает немного пыли и запах порошка. «Что это был за человек на фотографии, сидящий рядом с тобой на красном диване?» Чон не замечает, что пристально смотрит на парня напротив, пока тот надевает тёмно-зеленую майку огромного размера с надписью «Автоматы с мягкими игрушками. С пустыми руками не уйдёте!». «А может быть, он смог выжить? Тот, ради кого я здесь… Тот, кого я…» — Чего? — шепчет Тэхён, наблюдая за пялящимся на него Чонгуком. — Мне не идёт? — он шутливо осматривает свой прикид, и Чон улыбается. — Всё нормально, — тихо отвечает парень. — Просто задумался, — он переворачивается на спину, чувствуя, как в шею упирается лапка мягкого кота из какого-то аниме. — Ложись спать, — вздыхает он, и Ким ложится рядом. Кажется, что внутри магазинчика никого нет, однако под столом на горе игрушек лежат два человека, которые не могут уснуть. Казалось бы, за всё прошедшее время после начала можно было бы привыкнуть к звукам снаружи, и особенно, когда пытаешься заснуть. Но, видимо, к этому невозможно привыкнуть никогда. Ведь раньше ночь была чем-то священным — ночью эмоции становились ярче, мысли шире, поступки откровеннее, улицы спокойнее, а ночной запах — чем-то отдельным, нереальным. Сейчас же ночь превратилась в ужас, который нужно лишь пережить, дожидаясь рассвета. Сейчас ты не слышишь далёкий смех пьяных друзей, уходящих домой после вашего общего веселья где-нибудь в баре или на лавке — ты слышишь шорох, стоны и рычания, иногда перебиваемые громкими криками погибающих людей. Сейчас ночь является лишь ещё одним пробуждением страха и ничем иным.***
Чонгук чувствует лёгкий солнечный свет на лице и открывает глаза. Тэхён всё ещё спит. Кажется, он уснул лишь когда стало светать и рёв за окном стал чуть тише. Чон протирает глаза и аккуратными, тихими движениями ищет в рюкзаке воду, чтобы ополоснуть руки и лицо. — Можешь не тихушничать, — слышится хриплый голос рядом, и Чонгук улыбается, тут же расслабляясь. — Я думал, ты ещё спишь, — отвечает он, полностью вылезая из-под стола. Тэхён ничего не говорит и лишь приподнимает уголки губ, всё ещё лёжа с закрытыми глазами. Снаружи слышится пение птиц, сразу же исчезнувшее за очередным рычанием проходящих мимо мертвецов. — Я думаю, сегодня будет легче, — продолжает Чонгук и протягивает Киму бутылку с водой. — Пойдём дальше по той железной дороге, — Тэхён делает глоток и молча кивает. Он машинально ещё раз смотрит на фотографию и убирает её обратно в карман. Подготовления утром перестали быть чем-то долгим и важным. Хватает и десяти минут, чтобы полностью «умыться» и перекусить хоть чем-то, чтобы не болел живот, а дальше — как пойдёт. Одним движением Чон отодвигает от входной двери шкафчик, пока Ким стоит рядом с ножом наготове. Снаружи слышится приближающийся звук зомби, и Тэхён сглатывает. Хоть они с Чонгуком уже не в первый раз убивают ходячих, каждый раз ему страшно, как в первый. Ладони потеют, а голова начинает кружиться от волнения. — Готов? — шёпотом спрашивает Чонгук, и, как только Ким положительно кивает, делает последнее движение и открывает дверь. Тэхён смотрит прямо в глаза надвигающемуся мертвецу, в его молочные заплывшие зрачки, на его синеватую кожу и обрубок руки, тянущийся к Киму. — Тэхён! — шипит Чонгук, отталкивая ногой от себя уже третьего мертвеца, в голове которого побывал Чонгуковский нож. Ким хочет сделать шаг вперёд, убить надвигающегося врага, но ни одна из мышц не слушается, и всё, что он может сделать — продолжать смотреть прямо в пустые, стеклянные глаза. Внезапным движением Чонгук подбегает сзади трупа и втыкает в череп нож, отчего зомби сразу замолкает и падает парням под ноги. — Что за херня? — громко дыша, спрашивает Чон, прослеживая за непонимающим взглядом Тэхёна — точно таким же, какой он видел в первый день их знакомства. Чонгук долго смотрит на напарника, облизывая губы и переводя дыхание, но в итоге смиряется с его молчанием и стряхивает с лезвия почти чёрную кровь. Он нежным движением тянет Тэхёна за собой, и оба парня выходят наружу.***
Железная дорога находится недалеко от магазина игрушек, в котором они ночевали, поэтому сложностей по пути почти нет, если не считать нескольких убитых Чонгуком мертвецов. Проходит несколько часов, но ни один из парней не говорит ни слова. Солнце начинает палить слишком сильно, и Чон чувствует, как спина накаляется, словно сковорода на плите. Спустя ещё около получаса парни всё-таки останавливаются у небольшого ресторанчика, в котором раньше, судя по вывеске, можно было насладиться вкусным рамэном [1]. — Ра-мэ-н, — шёпотом читает Чон покрывшуюся пылью вывеску на катакане [2] и чувствует, как рот наполняется слюной от одной только мысли о хорошо приготовленной горячей еде. — Я думал, ты совсем не знаешь японского, — внезапно говорит Тэхён, и Чон оборачивается на напарника, прислонившегося к стене. — Немного могу читать азбуки, и всё, — отмахнувшись, отвечает Чонгук и встаёт рядом. Они молчат ещё какое-то время, просто отдыхая от долгой ходьбы. Кажется, что на целые мили вокруг — ни души. Иногда даже слышен шелест листвы от лёгкого ветерка. — Как-то здесь слишком тихо, — медленно говорит Чонгук, доедая плитку шоколада и делая последний глоток воды, оставшийся в бутылке, — не чувствуешь? — Возможно, — Ким задерживает дыхание, пытаясь услышать хотя бы один звук уже такого привычного рычания или шаркания по асфальту, но кроме листвы — ничего. — Может быть, тут оч… — Садись! — Чонгук быстро присаживается на корточки и тянет Тэхёна за руку, за собой. Слыша собственное сердцебиение, оба парня быстро ползут за угол маленького ресторана, в узкий переулок не больше метра в ширину. — Да я разбил ему башку сразу же, как только увидел! — слышит Тэхён отдалённые людские голоса. Он поворачивается к Чонгуку и проводит пальцем вдоль шеи. Кажется, что их двое или, может, трое. Ким концентрирует всё своё внимание на голосах. Парни прижимаются к стене, хотя смысла в этом не так уж и много, ведь если незнакомцы пройдут мимо, то в любом случае увидят их, так как этот узкий переулок, по факту, является тупиком. — …да эта сука сбежала утром, оставив рюкзак! Жаль, я ведь так и не успел её… Голос резко замолкает, и Тэхён прислоняет палец к губам, стеклянными глазами смотря на Чонгука, который не понимает смысла сказанных незнакомцами фраз. Чон вспоминает пустую бутылку и упаковку от шоколадного батончика, которые он забыл у места, где они сидели несколько минут назад. — Это твоё? — слышится тихий голос одного из незнакомцев, а в ответ — тишина. Тэхён сглатывает. — Мы отходили на десять минут! Какого черта?! — снова молчание. — Этот кто-то, видимо, один и не мог уйти далеко, — шёпот. Ким медленно устремляет глаза на Чонгука и сжимает губы. Он слышит собственное сердцебиение, а руки начинают дрожать. Чон вопросительно поворачивает голову, как бы спрашивая, что происходит, но Тэхён лишь снова подносит палец к губам. Он осторожно приближается к уху напарника и еле слышно шепчет: — Надо бежать. Чон сразу же кивает и беззвучно достает нож. Медленные шаги незнакомцев становятся всё ближе к парням. Ещё немного, и они смогут увидеть Чонгука и Тэхёна, а бежать тем некуда, поэтому остаётся единственный вариант — выйти из укрытия прямо сейчас и бежать. Парни переглядываются. Чон видит, как со лба Кима стекают капли пота, и, переждав ещё пару мгновений, они кивают друг другу. Дальше всё происходят очень быстро. Чонгук появляется из-за угла словно вылетающая из клетки птица. Боковым зрением он видит двух мужчин, удивлённые взгляды которых сразу устремляются на корейцев. Ноги несут в противоположную сторону, и Тэхён быстро ровняется с Чоном. Незнакомцы, растерявшись всего лишь на пару секунд, начинают бежать следом, и мимо головы Кима со свистом пролетает стрела. От страха взгляд напуганного парня становится бешеным, и Чонгук начинает волноваться не меньше. — Не беги по прямой! — орёт он на корейском, и они с Тэхёном продолжают бег по кривой линии. Ещё несколько стрел пролетают прямо около шеи, падая на асфальт чуть дальше, и сзади слышится громкий мат, понятный лишь Киму. — Вправо! — кричит Чон, и парни, добежав до перекрёстка, тут же сворачивают направо. Они практически пролетают мимо мертвецов, которых становится всё больше на каждых десяти метрах. — Вправо! — снова кричит Чонгук, и в плечо резко вонзается что-то острое. Чон громко вскрикивает прямо на повороте, и отдача от ранения заставляет его чуть притормозить. Боль от пронизывающей плечо стрелы становится ерундой по сравнению с тем, что парни видят за поворотом. Прямо на них надвигается стадо как минимум в триста голов. Чонгук сжимает зубы и прислоняет руку к стреле, пытаясь не дать крови течь дальше. Тэхён хватает напарника за другую руку, и оба быстро ныряют в первую попавшуюся арку без двери. Ким за несколько секунд пролетает по лестнице, иногда оборачиваясь на Чона, который, всё ещё стискивая зубы, со стрелой в плече быстрым шагом поднимается следом. Место похоже на бывший магазин комнатных растений. Тэхён помогает другу преодолеть последние ступени, и они забегают в приоткрытую дверь, сразу же тихо её закрывая. Кровь Чонгука оставила следы, и стоны мертвецов уже слышатся с лестниц. Чон, тихо скуля от боли, ковыляет до самого дальнего угла комнаты и плюхается на пол, в то время как Ким передвигает единственный более-менее тяжёлый предмет в комнате — кресло — к двери, чтобы хоть как-то её запереть. Хотя бы на время. Рёв становится громче, и Чонгук чуть вздрагивает, когда слышится первый удар в дверь. — Тихо, — шепчет Ким сам себе под нос, осматривая помещение. — Всё будет хорошо, — успокаивает он, кажется, сам себя, и начинает открывать каждый шкафчик. — Наконечник стрелы с зазубринами? — спрашивает он, продолжая что-то искать. Чонгук, тяжело дыша, косится на наконечник, насквозь пронзивший плечо, и отрицательно мычит. — Есть, — ладонью Тэхён вытирает со лба пот и подбегает к напарнику. Быстрыми движениями он вынимает из рюкзака бинты, тюбик со спиртом, обезболивающие таблетки и воду. — Пей быстрее, — шепчет он, оглядываясь на дверь, за которой стонут уже не менее двух десятков трупов. Дрожащими руками Тэхен берет плоскогубцы, найденные рядом с каким-то увядшим растением, и подносит к кончику стрелы, торчащему из плеча Чонгука. Спустя пол минуты откусанная плоскогубцами часть падает на пол, и Ким протирает руки спиртом. — Будет больно, — шепчет он, и Чон со всей силы сжимает зубами кончик куртки. — Готов? — Ким сам боится, но выхода нет. Он старается держаться как можно спокойнее и не паниковать, хотя получается это с трудом. Чон еле заметно кивает. — Раз, — Тэ чуть поворачивает напарника в сторону. — Два… — он сжимает ладонью часть стрелы со стороны спины в месте оперения. — Три. В мгновение Ким вынимает стрелу из плеча, а Чонгук чувствует, как темнеет в глазах от боли, а изо рта вылетает рычание. Из глаз текут слёзы, а двигаться до жути больно. — Всё, всё, — Тэхен, не обращая внимания на дрожащие руки, откидывает вынутое оружие в сторону и быстро снимает с Чонгука майку. — Сейчас ещё пощиплет, — продолжает он мягким голосом, и Чон вновь закусывает конец куртки. Ким то и дело поглядывает на дверь, и сердце его начинает болеть, когда он замечает, что появилась щель, и что времени у них с Чонгуком совсем не много. Он быстро протирает раны с двух сторон плеча, приговаривая: «Ещё немного, ещё чуть-чуть». Он разматывает бинт и, осторожно приподняв руку раненого, перевязывает раны. — Мы скоро найдём перевал и там отлежишься, идёт? — говорит он, и Чон с закрытыми глазами лишь медленно кивает. Ким снимает с себя майку без пятен крови с надписью «Автоматы с мягкими игрушками. С пустыми руками не уйдёте!» и натягивает её на Чонгука, а ту, что вся в крови, кидает в противоположный угол. — Надо уходить, Гук-и, кресло с минуты на минуту перестанет быть преградой. Тэхён полностью открывает окно и высовывает одну ногу наружу, опираясь на небольшую крышу ресторана на веранде второго этажа. Крыша чуть дрожит под ногами, и Ким стирает со лба капли пота. Вниз смотреть страшно, и больше не от того, что они находятся на высоте третьего этажа совсем без страховки, стоя на колыхающейся слабенькой крыше, а из-за того, что вся улица заполнена той самой толпой, из-за которой им и пришлось забежать внутрь здания. Ким помогает Чонгуку перелезть, и оба смотрят вниз, стоя на маленькой крыше. У Чона всё ещё периодически появляются тёмные пятна перед глазами. Он трясёт головой, но думать ясно не получается. — Ты сможешь бежать, Гук-и? Совсем немного… — неуверенно спрашивает Ким, бегая глазами по возможным вариантам побега. — Совсем… Не… Из комнаты слышится стук и ещё более громкий последовавший за ним рёв. Ким хватает еле соображающего Чонгука за руку. Аккуратно двигаясь по крыше, Тэхён слышит собственное биение сердца. Он не смотрит вниз и старается не плюнуть на всё прямо сейчас, не спрыгнуть прямо в мёртвые руки, чтобы забыться в кромешной тьме и больше не мучиться в этом прогнившем мире. Ходячие тянутся к ним через окно, пытаясь оказаться снаружи, но единственное, что получается лишь у некоторых — быть вытолкнутым другими и полететь вниз по крыше, а потом — на асфальт. Тэхён слышит редкие звуки ударов мёртвых тел об асфальт, и тошнота подходит к горлу. — Гук-и, давай, — Ким сжимает его ладонь сильнее, и оба оказываются на краю. Крыша противоположного здания ниже и достаточно близко. Тэхён снимает с себя тяжелые рюкзаки — свой и Чонгуковский — и кидает их на другую крышу. — Я тебя поймаю, хорошо? — Тэ берет ладонями лицо Чонгука и смотрит прямо в глаза. — Не бойся, скоро мы дойдём… — сам не зная, до чего же они дойдут, Ким просто успокаивает напарника. — Давай, прямо за мной, хорошо? — Чон кивает, и Тэхён отпускает его лицо. Ревущие трупы под ногами явно сбивают с концентрации, и Тэхён, мысленно досчитав до трёх, прыгает вперёд и чувствует резкую боль от удара в коленях. Всё-таки, расстояние оказалось чуть больше, чем могло показаться. Он быстро встаёт и смотрит наверх, на Чонгука. Жестом Ким показывает, чтобы тот прыгал, и Чон, держа ладонью больное место в плече, прыгает вперёд, собирая все оставшиеся силы. Ноги приземляются прямо на краю крыши, и Ким тут же тянет друга на себя. Он тяжело вздыхает и пытается отдышаться, опираясь ладонями на колени. Переждав несколько минут, Ким вынимает из рюкзака воду и делает пару глотков, сразу же передавая Чонгуку. Тот, держась изо всех сил, делает несколько шагов вперёд, огибая угол крыши, и замирает на месте. — Тэхён, — тихо говорит он. — Ты чего тут? — Ким подходит к Чонгуку, и тот молча показывает вперёд. Тэ долго рассматривает то, на что указал Чонгук, и закусывает губу. — Тот берег… — Чон набирает воздуха и с трудом выдавливает из себя несколько слов. — Если мы переплывём на тот берег, мы… Уйдём от стада… — Ты с ума сошёл? — шипит Тэхен, сразу же отворачиваясь. — Мы не сможем, Гук-и. Даже если бы ты был не ранен, вряд ли нам хватило бы сил. — Расстояние… Расстояние не очень большое… Ким вздыхает, ещё раз осматривая реку недалеко перед зданием. Чон молчит, давая ему подумать, ведь именно от решения хафу зависит его жизнь, и в данный момент следует слушаться именно его. — Другого выхода нет… Их слишком много… В этом районе… — Чонгук скалится от боли в плече. — Видимо… Они все долго… Толпились тут… Тэхён продолжает молчать, измеряя шагами пространство вокруг Чонгука. — О, Боже, — он вздыхает, понимая, что это и правда единственный выход, так как бежать сквозь всё это стадо у них не получится — слишком уж сильно оно растянулось на многие километры — а прятаться в зданиях очень опасно. — Значит, так, — сильно нервничая, Тэхён начинает говорить очень-очень быстро. — Я переложу основное твоё барахло к себе в рюкзак, а ты наденешь на здоровое плечо полупустой, понял? — Чон кивает, начиная расстёгивать рюкзак. — Ты будешь плыть слева от меня, обняв мою шею, тебе ясно? — от страха мурашки пробегают по коже Тэхёна. Он встаёт и ищет глазами то, с помощью чего можно спуститься до асфальта. — Вон лестница, через пару метров. Значит, так, мы врубаем сейчас тот будильник и кидаем вон туда, — он указывает на расстояние между домами. — Так мы сможем отвлечь одну сторону толпы, и у нас будет несколько секунд, чтобы добежать до воды. Ясно? Чонгук послушно кивает и протягивает Тэхёну тяжелый рюкзак с переложенными вещами. Он крутит найденный старый будильник, и они ждут несколько минут, чтобы тот начал громко трезвонить. — Пошли! — Ким кидает механизм в противоположную сторону на асфальт, и мертвецы начинают идти прямо на трезвонящую точку. Парни быстро спускаются по железной пожарной лестнице, и как только оказываются на земле, начинают бежать. Многие трупы тут же перестают интересоваться каким-то там звоном, и уже тянут свои конечности к пробегающим мимо парням. Они, не оборачиваясь, бегут прямо к воде, и Ким несколько раз отталкивает мертвецов на пути ногой от себя. — Прыгаем! — кричит Тэхён и делает шаг вперёд, так как данное место у воды — без пляжа. От прохладной воды разум становится чуть яснее, и Ким всеми силами плывет к воздуху, хотя с тяжёлым рюкзаком это не очень-то и просто. Он всплывает на поверхность воды и делает глубокий вдох, убирая с лица мокрые волосы. Чонгука не видно, и Ким начинает тихо шипеть его имя. Внезапно Чон, помогая себе здоровой рукой, всплывает рядом, и Тэхён выдыхает. — Нужно торопиться, — хрипло шепчет он и разворачивается. Чон обнимает его за шею, и Ким чувствует ужасную тяжесть на своём теле. Медленно, но хотя бы как-то, они начинают плыть до другого берега, пока сзади, прямо на том месте, где они прыгнули в воду несколько минут назад, начинают падать зомби, словно солдатики, плюхаясь в воду и не всплывая. Хотя, может быть, это только пока. Парни слышат непрекращающийся звук падающих в воду тел. Чон, тяжело дыша, сжимает зубы и, продолжая терпеть ужасную ноющую боль в плече, гребёт одной рукой, в то время как Тэхён почти перестаёт чувствовать тело от усталости. — Я, — хрипло выплёвывает Ким, когда они доплывают почти до середины. — Больше… Не могу… Он останавливается, жадно глотая воздух, а Чонгук болтается рядом, обнимая его шею. — Я смогу доплыть один, ты и так уже помог, — тихо говорит Чон, убирая руку с чужой шеи. — Нет! — строго говорит Тэхен, сплёвывая. — Положи обратно! — шипит он, но Чонгук уже плывёт отдельно, шевеля лишь одной рукой и ногами. — Чёрт! И хотя Тэхён злится, ему и правда стало легче, а продвижение — чуть быстрее. Ким слышит тихие стоны боли Чонгука, но ничего не говорит. — Ещё немного, — говорит Тэхён, когда до берега остаётся около пятидесяти метров. Они продолжают плыть, хотя Чонгук, кажется, справляется уже не очень хорошо, периодически уходя под воду, а потом снова всплывая. Тэхён, не слушая его упрёки, снова закидывает чужую руку к себе на шею и, заткнув напарника, начинает плыть за двоих. Двадцать метров. Десять метров. Ботинки касаются дна, и Чонгук, облегчённо вздохнув, убирает руку с Тэхёна и медленно шагает вперёд, в то время как Ким снимает с себя рюкзак, даже не выйдя из воды, и толкает его вперёд, к суше. Он делает ещё два шага, и внезапно в ногу вцепляется чья-то рука, тянущая на себя. Тэхён вскрикивает и тут же уходит под воду, а кто-то также продолжает тянуть его всё ниже и держать всё крепче. — Тэхён! — кричит Чонгук. Одним движением он вынимает рюкзак Тэ на сушу и быстро заходит в воду. — Тэхён! — повторяет он, и на поверхности воды появляются пальцы напарника, а затем снова исчезают под водой. Чон сразу же ныряет и плывёт вперёд. В глазах темнеет, как только он начинает помогать и раненой рукой тоже. Под водой ничего не видно из-за песка, и Чонгук всплывает на поверхность. Он плывёт ещё немного вперёд, и Тэхён слабо касается его руки пальцами, продолжая медленно уходить на дно. — Тэ! — Чонгук хватает друга двумя руками за ладонь и тянет на себя, хотя это даётся ему намного сложнее, так как дна под ногами не чувствуется. Ким продолжает дергать ногами, отбиваясь, но голова кружится из-за нехватки кислорода. Чон делает очередной рывок на себя и чувствует, как Тэхён становится легче и податливее. Он снова тянет того, и Ким всплывает, жадно глотая воздух. Они выходят на сушу и плюхаются прямо на песок, тяжело дыша. Мышцы ноют от боли и усталости. — Что это, чёрт возьми, было? — спрашивает Чонгук, снова ощущая боль в плече. — Ходячий, — коротко отвечает Тэхён и прикрывает глаза, радуясь тому, что они преодолели эту чёртову водную преграду и теперь в безопасности.