«Спаси меня от боли, спаси меня от грусти. Наша любовь — это несчастный случай».
Чимин вынимает ароматическую палочку из рюкзака, закрепляет её между двумя томиками книг, валяющимися на полу, и подносит зажигалку. Юнги, пользуясь случаем, приближается к огоньку и подкуривает сигарету. В комнате поднимается струйка дыма, наполовину сигаретного, наполовину с ароматом леса и ещё чего-то сладкого, похожего на имбирный пряник. Чимин шмыгает носом и дёргает плечами. — Холодно? — спрашивает Юнги, и Пак слабо кивает. Непослушные, сильно отросшие волосы лезут в глаза, и он убирает их за ухо. Юнги встаёт с пола, отряхивается и, делая затяжку, произносит: — Поищу какое одеяло, может, — он проходит в соседнюю комнату, а Чимин, словно завороженный, продолжает смотреть на воткнутую между книг медленно тлеющую тоненькую палочку, слегка подрагивающую от еле заметного ветерка. Мин, зажав сигарету в зубах, пытается найти хоть что-то, похожее на тёплую вещь без надоедающих насекомых, пока пепел бесшумно падает на пол. — О, — мычит Юнги и вынимает несколько вязаных свитеров из шкафа. Кажется, до них в этой квартире уже кто-то ночевал, так как одеял никаких не нашлось, дверь изначально была открыта, а на полу по углам разбросан мусор. Правда, так называемые улики уже покрыты плесенью и огромным слоем пыли, поэтому вряд ли этот кто-то сюда ещё раз возвращался. Взгляд падает на маникюрные ножницы на соседней полке, и Юнги напоследок хватает и их. — Держи, — он кидает Чимину все найденные свитера разных цветов и садится за спиной напарника. Продолжая держать ещё не потухший бычок в уголке рта, Юнги помогает другу натянуть теплую одежду. — Я нашёл это, — он показывает ножницы, и Чимин лишь кивает в ответ. — Подстричь тебя? — неуверенно спрашивает Мин, на что получает очередной молчаливый кивок. — Я, конечно, не парикмахер, но… — Юнги ухмыляется, швыряет потухшую сигарету в угол комнаты и выравнивает голову Чимина. Юнги проводит ладонями по мягким, пушистым после речной воды волосам и чувствует, как в груди начинает что-то непривычно копошиться, а дыхание замедляется. — Что там? — внезапно спрашивает Чимин тихим голосом, и Юнги выходит из подобия транса. — А, примерялся к твоей новой причёске, — отшучивается он и слабо ухмыляется. Несколько минут в комнате слышится только чирканье ножниц и слабое шуршание. — Они думали, что мы их убьём, — произносит Чимин, пока Юнги высматривает лишние волосы в стрижке. — Эти девочки. Они не знали, кто мы… Никогда нас не видели… Но уже решили, что мы пришли убивать, — Юнги сглатывает вставший комок, но продолжает играть в парикмахера. — Видимо, это не первый раз, когда к ним кто-то вот так врывается… А может, они видели, как убили их знакомых и тех, кто с ними выживал… Прямо как мы с тобой, когда ви… — Всё, готово, — резко произносит Юнги громким голосом и кидает ножницы на пол. Честно говоря, не то, чтобы прям совсем уж готово. Но слушать об этом снова Юнги не хочет. Это было. Да, им пришлось пережить это. Им пришлось увидеть и услышать это, ощутить на себе. Но он устал. Устал вспоминать об этом и слышать душераздирающие крики во сне. Хватит. Чимин проводит взглядом вставшего с корточек Юнги, и они долго смотрят друг другу в глаза. Палочка заканчивается и потухает, и тонкая струя дыма тоже постепенно сходит на нет. Юнги проводит языком по внутренней стороне щеки, не отрывая взгляда, и Пак неожиданно для себя чувствует, как за секунду потеют его ладони. Он отводит взгляд и незаметно вытирает руки о джинсы. — Тебя... — Чимин запинается и прочищает горло. — Тебя надо подстричь? — спрашивает он, хотя даже не собирался этого делать, но чувство, что нужно что-то сказать, выиграло. — Давай, — Юнги хмыкает. — Надеюсь, у тебя получится лучше, чем у меня. — Чего? — испуганно спрашивает Чимин. — В смысле? — он начинает нервно трогать руками волосы сзади, а Юнги зажимает рот от смеха.***
Пак отдал один из свитеров Юнги. Он смотрит на красную вязку, кажущуюся тёмно-синей в ночи, переводя взгляд с неё на куски волос на полу и обратно. Луна сегодня неяркая, поэтому видно лишь тёмные очертания предметов. Радует, что город действительно маленький, и мертвецов здесь тоже практически нет, поэтому сердце более-менее спокойно, и не приходится следить за огромными стадами, проходящими мимо, ведь вдруг среди них найдётся зомби, которого привлечёт минимальный звук постукивания двери из-за ветра, и придется бежать из этой квартиры через окно или придумывать что-то ещё, чтобы выжить. — Доброе утро, — произносит Чимин и откладывает книгу. — Можешь поспать ещё пару часов. Солнце только что встало. Юнги щурится от красноватых лучей и отрицательно машет головой. Он смотрит на книгу, которую только что держал Чимин, и напарник замечает в его взгляде молчаливый вопрос, ведь на обложке корейское название. — Это мне дали те девчонки из школы. В пакете вместе с едой. У них там школьная библиотека… Была парочка книг и на корейском, — он улыбается. Юнги бормочет в ответ что-то похожее на «ясно» и садится. — Ополаскиватель остался? — сонным голосом спрашивает он, и Чимин кивает в сторону небольшой баночки с ярко-синей жидкостью на дне. — Ох, так мало. Надо будет найти ещё. Он быстро чистит зубы на балконе, сплёвывая вниз, и одним глотком ополаскивателя заканчивает утреннюю процедуру. — Ох, как же я скучаю по нормальному крану с огромным количеством воды… И по душевой, — Юнги заходит обратно в комнату. — Моешься, когда хочешь, а главное, под горячей водой. — Точно, — улыбаясь, произносит Чимин, и Мин ощущает тепло от того, что настроение его друга явно улучшилось. Юнги садится рядом. — Поспи, я посижу, — произносит он. — Я почитаю? — он кивает на книгу. — Спать ещё пока не хочу, — отвечает Чимин. — Да, конечно. Тебе понравится. Наступает молчание, и корейцы долго сидят в тишине, каждый думая о своем. — Как думаешь, мы найдём место, которое можно будет назвать домом? — внезапно спрашивает Чимин полушёпотом, и у Юнги начинает внутри что-то покалывать. Он боялся этих разговоров, но бегать от них бесконечно не удастся. — Думаю, да. Не будем же мы вечно рыскать по чужим старым квартирам и жрать одну сухую лапшу и консервы… Думаю, что есть люди, способные воссоздать какие-то общины. Можно будет заниматься земледелием, восстанавливать былые профессии и постепенно возвращаться к нормальной жизни. Конечно, интернет мы вряд ли застанем… — он смеётся и продолжает. — Но место, которое можно будет назвать домом, думаю, вполне можно найти. Главное, не сидеть на месте. — Ты прав, — Чимин кладёт голову на плечо Юнги и вздыхает. — Если мы хотим найти такое место, то должны двигаться вместе… — он поднимает глаза на Юнги, но не видит ничего, кроме его подбородка и щеки. — Вдвоём. Без кого-либо ещё. На последних словах тон голоса повышается и становится уверенным. Юнги вновь проводит языком по внутренней стороне щеки и кладёт ладонь на волосы Чимина, прижимая того ближе к себе.***
— Так-с, — Пак внимательно оглядывает карту и быстро её убирает. — Кажется, туда, — пальцем он показывает направление, и Юнги кивает. Метрах в пятидесяти навстречу идут около четырех мёртвых тел, и в голову парням бьёт адреналин. Они чуть разбегаются и без каких-либо проблем втыкают ножи в гнилые головы. А потом снова. И ещё раз. Больше не двигающиеся угрозы падают на засыпанный сухой листвой асфальт, и корейцы продолжают идти вперёд вдоль дороги. — Кстати, — Мин вынимает сигарету и засовывает её между губ. — Ночью я на пару секунд просыпался из-за того, что ты ржал, — он выдыхает струю дыма и смотрит на Чимина. — А, — Пак смеётся, опуская голову. — Там в книге потом дойдёшь до момента, короче, где… Он резко замолкает, а тело перестаёт двигаться. Глаза Юнги лезут на лоб от неожиданности происходящего, а Чимин начинает слышать собственный пульс. Звук вертолёта. Замерев на месте, они ищут в небе хоть что-то, похожее на летящий предмет из так называемого прошлого, и из-за деревьев слева от парней показывается то, что они так жаждали увидеть прямо сейчас. Пак приоткрывает рот в удивлении, а Юнги, не мешкая, выбегает на середину дороги. Он начинает прыгать на месте, маша руками, и Чимин присоединяется к нему. Вертолёт летит совсем не высоко, и увидеть людей внизу вполне возможно. Тем более, так активно дающих о себе знать. — Чёрт! Блять! — шипит Юнги, продолжая прыгать, но никто из сидящих наверху не обращает на них внимания. — Стой, что? — Юнги останавливается и приглядывается. — Он… падает? Сердце вот-вот вылетит из груди. Один из винтов с хлопком отлетает и падает на асфальт довольно-таки далеко от парней. Вертолёт начинает снижаться на огромной скорости по направлению к другому лесу. Юнги выкидывает сигарету в сторону и, крикнув короткое «бежим», срывается с места. Вертолет касается макушки деревьев, и по району разносится громкий звук ломающихся веток, а сразу же за ним поднимается столб пыли. Мин забегает в лес и, перепрыгивая через кусты, несётся прямо к месту падения. — Что ты делаешь? — задыхаясь, кричит Чимин, держась рядом. Быстрым движением Юнги смахивает пот со лба и продолжает бежать. Пыль забивает нос, а это значит, что вертолёт совсем близко. В боку начинает колоть, а торчащие со всех сторон ветки царапают щёки и руки. По пути Чимин убивает редких ходячих, которых просто-напросто оббегает Юнги, ножом в голову и продолжает нестись позади напарника. Ноги запинаются о корни деревьев, и Чимин матерится, спотыкаясь через каждые несколько шагов. Юнги впереди превращается в небольшую точку, а поднявшаяся пыль начинает застилать глаза. Спустя минуту Пак нагоняет напарника и ахает. Перед ними открывается не слишком лицеприятная картина в виде двух мёртвых пилотов, пристёгнутых к сидениями. Было бы лучше, если бы они были полностью мертвы. А не наполовину. Юнги сплёвывает и протирает глаза. — Быстро, вынимай оружие и всё, что увидишь, — бормочет Мин, прикрывая нос от неприятного запаха. Он подходит к одному из пилотов, втыкает тому нож в висок, и, одновременно с лезвием Юнги, голову второго пилота насквозь протыкает чья-то катана. Мин делает короткий вдох и вынимает нож из черепа, в то время как катана с лязгом выходит из головы второго пилота. Сердце начинает бешено биться. — Чёрт, — шепчет Юнги, держа нож перед собой. С другой стороны вертолёта выходит владелец катаны, также держа её наготове перед собой. Они встречаются с Юнги взглядами и молча начинают игру в гляделки. Чимин кладёт ладонь на свой нож и щурится. Парень выглядит лет на двадцать. Кажется, японец. Черные как смоль волосы забраны в небрежный хвостик, из которого выбились несколько прядей, и парень заправил их за уши. Одежда выглядит чистой, не рваной, грязи на коже тоже почти нет. Лишь тоненькая засохшая струйка крови на ладони портит общий вид. Похоже на царапину от ветки. Никаких вещей. Лишь маленький рюкзак, по виду пустой, и окровавленное оружие. Незнакомец и Юнги продолжают направлять друг на друга оружия, тяжело дыша. Правда, преимущество явно не у корейца с его коротким ножичком. Японец сдувает с лица мешающиеся волосы, и этим жестом пользуется Юнги. С негромким хрипом он набрасывается на незнакомца, пытаясь приставить нож к горлу, но тот быстро берёт себя в руки и начинает отбиваться от нападений. До ушей доносится лязг металла, свист катаны по воздуху и редкие выдохи дерущихся. Японец делает сильный удар и выбивает несчастный нож из рук Юнги. — Нет! Нельзя! — со стороны незнакомца выбегает девушка со светлыми волосами европейской внешности. Внешний вид у неё такой же опрятный, а волосы даже не кажутся растрёпанными. Она выставляет ладони перед собой и продолжает говорить дрожащим голосом на очень ломаном японском: — Кендзи! Нельзя драка! Это опасный! Нельзя! — Отойди, — рычит японец, даже не глядя на девушку. Юнги обманывает врага и, увернувшись от катаны, ударяет его по руке кулаком, от чего оружие чужака падает на землю, а парень хватается за руку. Все четверо словно на мгновение замирают. Внезапно в одну секунду все бегут к разбросанным по земле лезвиям, и девушка первая успевает перехватить катану своего друга, а Чимин — нож Юнги, и оба прячут поднятое за спины. Японец удивлённо смотрит на подругу, сжимая челюсти. — Чимин! Какого черта ты делаешь? — шипит Юнги, подходя к напарнику и пытаясь забрать у того нож из-за спины. Пак переглядывается с девушкой, которая также не отдаёт катану японцу, и внезапно они начинают друг другу улыбаться. — По-твоему это смешно? — рычит незнакомец и вновь делает попытку схватить лезвие, но зацепляет лишь воздух. — Нина, отдай сейчас же, — его голос становится холодным. — А я не понимаю японского, — отвечает девушка, пожимает плечами, и они с Чимином прыскают от смеха. — Вы бы видели себя со стороны, — Чимин начинает хохотать и присаживается, держась за живот. Юнги и незнакомец переглядываются и вздыхают. — Как два идиота. Один с зубочисткой своей, другой опасного строит, — он кидает нож Юнги рядом с собой, и Мин тут же подхватывает его, с неохотой возвращая в ножны. Девушка по имени Нина поддерживает Чимина и в округе слышится и её звонкий смех. Из кустов выходят несколько мертвецов, и японец, сплюнув рядом с Юнги, одним движением руки сносит головы ходячим. Мин провожает того холодным взглядом, переводя дыхание. — Берём всё, что видим, и уходим, — стальным голосом произносит Мин на корейском, и Чимин поднимается с земли, начиная осматривать содержимое вертолёта. Они находят несколько помятых увесистых коробок. Девушка снимает с одного из пилотов оружие и надевает на своё плечо. Юнги сразу же замечает это и, нахмурившись, поворачивается к японцу. — Эм, это — наше. Они вновь испепеляют друг друга взглядом, и Мин начинает медленно тянуться к ножнам. Чимин замечает это движение и сразу же подлетает к напарнику. Он берёт его лицо в свои ладони и долго смотрит в глаза. — Юнги-я, не надо. Мы всё равно не унесём всё это, понимаешь? — тихим, нежным корейским говорит он. — Поделим пополам, а? — Нет, — помедлив с ответом, говорит Юнги и отмахивается от Чимина. — Мы первыми пришли сюда, — он отходит от Пака и делает шаг к японцу. — Мы пришли сюда в одно и то же время, — слышит Юнги в ответ, и обстановка снова накаляется. Чимин вновь переглядывается с девушкой, и они закатывают глаза. Ещё несколько секунд два парня молча смотрят друг на друга, не уступая, пока их важный вопрос не прерывает общий для всех посторонний звук машин. Все четверо смотрят в направлении звука и присаживаются. Машины только-только показываются издалека. Кажется, их две или три. — Придурок, — шипит Юнги, очень быстро снимая со второго пилота оружие. Он кидает его девушке, которая уже держит винтовку первого пилота. Словно муравьи, они разбирают коробки между собой, и начинают все вместе двигаться как можно дальше от машин. Не сговариваясь, все бегут за парнем, которого девушка называла Кендзи, обратно к дороге. Ладони и щёки покрываются новыми царапинками от сухих веток, торчащих в разные стороны. Ребята пролезают через кусты, но не успевают сделать и шага, как… — Джо был прав, когда сказал сторожить с этой стороны! Кендзи тормозит и разочарованно поджимает губы. Незнакомый мужчина указательным пальцем подзывает всех к себе, облокачиваясь на бампер ещё одной машины, и все четверо выходят на дорогу. — Спасибо, что забрали для нас вещи из вертолёта, — говорит тот же незнакомец. — Вы ещё совсем молодые! — он разводит руками и осматривает каждого по очереди с ног до головы. — Так что убивать вас не очень-то и хочется. Поэтому вы все сейчас же положите эти коробки и пушки в нашу машину, и уйдёте отсюда. Кендзи облизывает губы, а Юнги сжимает челюсти и щурится, смотря на незнакомца. — Нет-нет, без всяких устрашающих взглядов, юнец! — мужчина смеётся и ударяет Юнги по щеке. Чимин вздрагивает. Мин прислоняет ладонь к лицу, проверяя кожу на кровь. Удар был не настолько сильный, но достаточный для того, чтобы разозлить. Юнги сплёвывает, осторожно кладёт коробку рядом с собой, слыша мерзкое «умница, мальчик», хрустит пальцами и со всей силы ударяет обидчика по лицу кулаком. Глаза Кендзи, Нины и Чимина лезут на лоб, но никто не успевает ничего сделать. Из машины выходят ещё двое мужчин и хватают Пака за руки. — Зря, — насмешливо произносит тот, которого ударил Юнги. — Но! Тебе я ничего делать не буду, вот такой вот я сегодня добрый, — он смеётся, и Мин чувствует мурашки по коже, слыша болезненные стоны Чимина неподалёку, но делает вид, что не замечает этого. — Мы заберём твоего друга. Он вроде бы хорошенький. Повеселимся с ним пару неделек, а потом придумаем что-нибудь ещё, а? Идёт? Нина и Кендзи медленно опускают коробки и ставят их рядом с собой, пока Юнги продолжает смотреть в глаза мужчине. Неожиданно Мин ухмыляется и пожимает плечами. — Да мне плевать, если честно, я понятия не имею, кто это, — он небрежно кивает в сторону Чимина и снова улыбается. Уголки губ мужчины еле заметно подрагивают, а в глазах появляется огонь. — Пусть так. Тогда заберём этого «понятия не имею кого», и тебе же от этого будет проще, — мужчина ухмыляется и делает шаг назад. Юнги встречается взглядом с Чимином, в глазах которого стоит непонимание и мольба о помощи, ведь его руки скручены за спиной, а тело наполовину наклонено в неудобной болезненной позе. — Как хотите, — лениво отвечает Мин и пожимает плечами. Мужчина подозрительно его осматривает, совсем забывая об остальных присутствующих, чем и пользуются их новые знакомые. Нина и Кендзи одновременно рвутся с места. Одним резким движением девушка со всей силы ударяет тяжелым прикладом винтовки по голове того, что стоял напротив Юнги, а Кендзи в мгновение ока втыкает катану в живот человека справа, заворачивающего руки Чимина. Пак, не растерявшись, бьёт коленом в пах того, что держал его слева. Все три тела незнакомцев с гулким звуком падают на покрытый красной листвой асфальт. — Быстро! — шипит Юнги, собирая с остальными коробки. Из леса начинают выходить мертвецы. Не два и не три, а около десятка. Видимо, они начали плестись сюда ещё с падения вертолета. Ребята собирают все вещи и продолжают бежать за Кендзи, пока сзади громко кричат от боли ещё живые враги, которых начинают разрывать на куски мертвецы.***
— Сюда! — Нина машет корейцам за очередным поворотом и скрывается за дверью в пустом переулке. Чимин и Юнги несколько минут идут между разбитых игровых автоматов, пока девушка ждёт их у лестницы. Она вальяжно шагает впереди, поднимаясь всё выше, и в голове Чимина всплывает место «жительства» Айви и других, точно так же находившееся где-то наверху по лестнице. Нина перешагивает через леску, указывая на неё парням предупреждающим жестом, и открывает дверь. Парни заходят внутрь небольшого хостела. Девушка по-своему баррикадирует дверь, пока корейцы оглядываются. Они стоят рядом с бывшим ресепшеном. Кругом нет ни грамма мусора, что кажется слишком уж непривычным, не говоря уже о слое пыли и покрывавшей всё плесени, следов которых тоже нет. — Обувь! — говорит Нина, и Чимину кажется, что он ослышался. — Что? — спрашивает он. — Обувь. Снять, — ещё раз повторяет девушка и снимает кеды, аккуратно ставя их недалеко от входа. Юнги чуть встряхивает головой и скидывает с плеча рюкзак. Они с Чимином с неохотой снимают грязные ботинки, неловко ставя их рядом с чужими, и проходят внутрь. Их встречает небольшое помещение со столами и книгами. В углу стоит множество коробок и несколько упаковок с бутылками воды. Юнги смотрит на них жадными глазами, чувствуя, как во рту скапливается слюна. — Лови, придурок, — внезапно слышит он, и слева в него летит бутылка. Юнги ловит её уверенным движением за несколько сантиметров от головы и недовольно окидывает улыбающегося Кендзи усталым взглядом. Он жадно выпивает половину бутылки и отдаёт остальное Чимину. — Там 5 комнат с капсулами, — говорит Кендзи и садится за стол. — Можете выбрать для отдыха либо отдельную комнату с кучей капсул каждый, либо одну на двоих и спать в соседних… — он осматривает корейцев и закусывает губу. — Или в одной капсуле спите, как хотите, — Кендзи легонько стучит по столу кончиками длинных пальцев и встаёт. — В капсулах окон, естественно, нет, поэтому можете взять вон в том ящике лампы на батарейках и позаниматься разной херней, если не спится. — А ты что, администратор тут? — надменно спрашивает Юнги, осматривая полки. Кендзи хмыкает. — Мы с Ниной живём тут уже пару месяцев. Плюс хостелов в том, что тут всегда есть сух паёк, дохрена зубных паст со щетками, чистые полотенца и еще прочая и прочая херня. И никому даже в голову не придёт вспомнить какой-то задрипанный отельчик в жопе города. Так что да, считай, что я — администратор, — он приподнимает брови и кивает своим же словам. — Мы заберем наши коробки и оружие, найденное нами в упавшем вертолёте, и уйдем, — холодно говорит Юнги. — Да, Чимин? — Ну… — Пак берёт с полки карты, даже не поднимая взгляда на Юнги. — Если хочешь, иди, а я останусь тут, — сухо произносит он, и Мин чувствует пронзающий укол в грудь. Кендзи тихо прыскает от смеха, а Нина таращится на Чимина, лишь наполовину понимая сказанное. Но, кажется, он сказал что-то грубое и неприятное. — Это как понимать? — тихо спрашивает на корейском Юнги, и Пак натянуто улыбается. — Так и понимай, — шёпотом заканчивает он диалог, кинув на напарника злостный взгляд, и вновь переходит на японский. — У вас есть что-нибудь перекусить? Пак отодвигает стул и садится. Кендзи непонимающе смотрит сначала на каждого из корейцев, а потом на Нину, и та лишь неловко пожимает плечами. — Ну… Ла-а-адно, — японец неуверенно снимает резинку с хвоста и распускает волосы. — Я… Эм… Сейчас мы с Ниной принесем поесть. Новые знакомые удаляются из так называемой гостиной, и Юнги быстро садится напротив Чимина. — Что это за хуйня? — холодно спрашивает он, складывая ладони в замок. Пак сжимает челюсти и смотрит на Юнги из-под бровей. В груди пульсирует злость, а руки трясутся. Он скрывает эту дрожь под столом. Хочется орать, рвать и метать, но нельзя поднимать шум. Как бы он ни злился. — Ладно, — отвечает Юнги на долгое молчание друга и громко кидает нож в пол. — Эй! — шипит Нина, заходя в комнату. Мин начинает нервно дёргать ногой и кусать губу, поглядывая на Чимина. Девушка ставит перед корейцами две тарелки с холодным супом. — Ночь. Скоро. Нельзя огонь. Извините, — криво произносит она, и Чимин мягко ей улыбается, благодаря пусть за холодный, но суп. Она кивает и садится рядом, пока Кендзи ставит им по такой же тарелке. Кендзи и Нина начинают есть так, словно не ели сутки, пока Пак с неохотой разводит жижу ложкой, а Юнги ни к чему даже не притрагивается. Он продолжает дёргать ногой, отчего все, сидящие за столом, чувствуют легкую вибрацию. — Прекрати, — холодно произносит Чимин, стальным взглядом смотря на напарника. Юнги пропускает его слова мимо ушей и, кажется, начинает дёргать ногой ещё сильнее. Кендзи с Ниной незаметно переглядываются, молча продолжая трапезу. — Я сказал, хватит, — сжав зубы произносит Чимин на корейском, наклоняясь чуть ближе к Юнги. Мин с грохотом встаёт, слегка задев стол, но новые знакомые успевают схватить тарелки в руки, спасая суп от попадания на стол. — Какого хуя происходит? — хочется орать от злости, но всё, что может Юнги, это лишь шипеть пониженным голосом. Кендзи и Нина вновь переглядываются, продолжая жевать, и с интересом наблюдают, не понимая ни слова и ориентируясь лишь на эмоции парней. — Ты спрашиваешь? — Чимин также небрежно встаёт, и стул под ним падает. — Да пошел ты нахуй, Юнги! — ледяным тоном произносит он. — Вспомни, пожалуйста, что ты сказал тому идиоту на дороге про меня, а потом катись с этими воспоминаниями к чёрту, — он делает шаг вперёд, смотря Юнги в глаза, в которых с каждым словом возрастает возмущение. — Чего? — непонимающе спрашивает Мин, срывая голос. — Ты совсем, что ли, сбрендил? Нина проливает бульон мимо рта, но не перестаёт неотрывно наблюдать за происходящим, равно как и её сожитель. — Чимин, скажи, пожалуйста, у тебя мозги вообще на месте? — Юнги чувствует, как краснеет его лицо от злости. — Я знал, что эти слова заставят того идиота замешкаться. Это было для того, чтобы спасти тебя! — Ага, да, как же, знал он! — Чимин натянуто улыбается. — Если бы это не выгляд… Не давая договорить, крепкой хваткой Юнги вцепляется в чиминову майку и притягивает к себе, целуя. От неожиданности губы слегка ударяются о зубы, но становится наплевать. Юнги чувствует, как напряжённое тело и губы Пака мгновенно расслабляются и начинают отдаваться ему. Он облизывает чужую губу, мягко её покусывая, и чувствует мурашки по коже, когда Чимин запускает в его волосы ладонь, прижимая к себе. Кендзи и Нина вновь переглядываются с набитыми ртами, уже не жуя. Они тихо берут тарелки и уходят в другую комнату.