«Везде стонут люди, И среди них ты».
Чонгук скидывает со своего плеча руку Хосока и, зажав двумя руками катану, начинает по очереди сносить головы надвигающимся спереди ходячим, освобождая путь. От тяжести тела друга Тэхён стискивает зубы, старается унять дрожь в ногах и, тихонько рыча под нос, продолжает фактически нести Хосока на себе, медленно продвигаясь вперёд. — Надо что-то делать! — говорит Чонгук, сплёвывая кровь и откидывая мокрые волосы назад. — Мы не уйдём, надо что-то придумать, — он останавливает взгляд на точке в пространстве и замолкает на несколько секунд. — Мы возьмём их тачку, — выдаёт он, и глаза Тэхёна лезут на лоб. — Ты рехнулся? — повышенным тоном спрашивает Ким, чуть не падая на месте под чужим весом. — Мы не уйдём ни от них, ни от мертвецов, мать твою! — почти что кричит Чонгук, и оба слышат голоса японцев недалеко от того места, где они перелезли через шины. И, возможно, оставили после себя парочку мертвых тел. Одним движением Чонгук подхватывает Хосока, и оба парня, стараясь передвигаться как можно быстрее, плетутся к месту, где видели ту самую машину, в которой и увезли Хосока, в последний раз. Надежды мало, потому что наверняка уже все «за забором» в курсе про постороннее вторжение, про убийство у границы и про воровство их обеда. Но, моля всех богов о хорошем исходе, Тэхён и Чонгук направляются вперёд. Среди шелеста листьев на ветру они слышат тихий смех и последующие за ним фразы и переглядываются. Чонгук скидывает с себя тело пострадавшего друга. — Стой здесь, — шепчет он, лёгким движением толкнув Тэхёна в проём между дверьми. Чон сжимает в правой руке катану, которой, честно говоря, ещё не совсем понял как пользоваться, и вынимает из кармана украденный пистолет, знания о пользовании которого также оставляют желать лучшего. Ким задерживает дыхание, продолжая держать Хосока на себе. — Руки! — доносится до него стальной голос Чонгука, вышедшего под лучи лунного света. Тэхён осторожно выглядывает за угол, наблюдая за происходящим. Двое из трёх мужчин неловко приподнимают ладони над собой, в то время как третий продолжает спокойно курить, сидя на водительском сидении машины и наполовину развернувшись наружу. Он окидывает Чона надменным взглядом, не выражая своим видом даже толики страха. Мужчина приподнимает уголок губ и кидает бычок недокуренной сигареты недалеко от машины. Чонгук медленно подходит ближе, направляя на чужаков и катану, и пистолет, надеясь, что, в случае чего, пули там остались. — Ты неправильно держишь лезвие, придурок, — усмехается тот, что в машине, и выходит из неё, не закрывая дверь. — Наше лезвие, кстати говоря. Откуда оно у тебя? — он показательно поднимает руки над собой. Чонгук чувствует проступивший холодный пот на лбу, но взгляда с мужчин не сводит. Чонгук не уверен, что понял сказанное до конца и правильно перевёл фразы в голове, поэтому напрягает все свои знания базового языка и мысленно матерится, давая себе обещание наконец-таки взяться за чёртов японский язык. Он же не виноват, что во время крушения мира оказался не на родине. — Заткнись, — шипит Чон. — Какая разница, как я его держу и чьё оно, если оно в любой момент может оказаться в твоей башке или отрезать твою руку, а? — он уверен, что ошибок в сказанном больше, чем волос на его голове, но нельзя показаться слабым, поэтому плевать он хотел на ошибки. Главное, чтобы был понятен смысл. Тэхён облизывает пересохшие губы и пугается, когда Хосок внезапно приходит в себя и начинает тихо постанывать. Он шепчет тому, что всё хорошо и чтобы он молчал, на всякий случай приложив ладонь к чужому рту. — Отошли от машины, — произносит Чонгук, остановившись недалеко от мужчин. — Видимо, ты не в курсе гостеприимства в Японии. Может, ты всё-таки зайд… — Я сказал. Заткнись, — сквозь зубы шипит Чон. — От машины отошли. — Иначе что? — Иначе подохнете, как те двое у вашей границы, — отвечает кореец, натянув улыбку, чтобы выглядеть как можно более жестоко и злобно. Хотя сам он не уверен, что выглядит, как минимум, не глупо. Но жизнь его и его друзей важнее. Тот, что сидел в машине, долго прожигает Чонгука взглядом, но потом сдаётся, проходится языком по передним зубам и, махнув друзьям, отходит от машины. — Дальше, — дулом пистолета Чонгук тычет на дальний угол улицы. — Вот к той помойке, — рычит он, продолжая наставлять оружие вперёд. Он проверяет, на месте ли ключ зажигания, пока японцы идут в указанное место. — Отлично, — под нос шепчет Чон и быстрым движением скидывает со лба пот. — Тэ, живее! — чуть повысив голос, произносит он, и Тэхён, поддерживая уже очнувшегося Хосока, начинает ковылять к машине. Ким открывает дверь и аккуратно кладёт Хосока на задние сидения, а сам садится рядом с водительским. Чонгук заводит машину и громко захлопывает дверь. Некогда думать о чём-то постороннем, поэтому он сразу же жмёт на газ, и парни на большой скорости пролетают мимо продолжающих стоять на указанном месте японцев. Тэхён показывает им средний палец, чувствуя бушующую внутри радость, и улыбается.***
— Ну, пиздец, — выдыхает Чонгук спустя примерно четверть часа, и они с Тэхёном начинают тихо смеяться. Чон останавливает машину на обочине, и оба поворачиваются к Хосоку, уснувшему сзади. Ким протягивает ладонь к его волосам и осторожно их гладит, мысленно благодаря хоть какие-нибудь силы в мире за то, что им удалось его спасти и все снова в безопасности. Чонгук опускает окно, вдыхая воздух с улицы. — Пахнет дождём, — произносит он с огоньком в глазах. — Достань пустые бутылки на всякий случай, — говорит Чон, и Тэхён начинает шарить по рюкзакам. Чон открывает бардачок, рассматривая, что им удалось увезти вместе с машиной. Карты, пачки сигарет, платок, спички, парочка зажигалок и старый брелок. Ничего интересного, но на всякий случай он выгребает найденное и пихает по карманам. — Давно я не ездил на машине, — усмехается он, и Тэхён поддерживающе кивает. Они встречаются уставшими взглядами и долго смотрят друг на друга. Ким чувствует, как дыхание учащается, и притягивает Чонгука к себе, впиваясь в его губы своими. Солёный вкус железа не кажется странным, а даже наоборот — привычным. От приятного соприкосновения языков по спине бегут мурашки, а голова начинает кружиться. — Ох, удалите меня отсюда, — внезапно стонет Хосок, и парни, в миг друг от друга отстранившись, начинают смеяться. — Как ты себя чувствуешь? — хриплым голосом спрашивает Тэхён, и сразу же за его вопросом следует раскат грома. — Природа только что ответила вместо меня, — Хосок слабо хихикает и заливается кашлем, вновь засыпая. Чон смотрит на стекло, на которое с каждой секундой начинает падать все больше капель дождя. Буквально за несколько мгновений морось превращается в ливень, и оба парня, спасшие друга, радостно выпрыгивают из машины, прихватив с собой пустые бутылки. Они ставят их на грязный асфальт, а сами раздеваются и подставляют кожу прохладным каплям, с каждой минутой всё яростнее барабанящим по плечам. Чонгук открывает рот и вынимает язык, радостно улыбаясь. Парни одновременно проводят руками по грязным волосам, которые уже полностью промокли, и ловят взгляды друг друга. Тэхён ухмыляется, рассматривая красивое тело Чонгука, а затем они одновременно делают шаги навстречу друг другу и обнимаются, крепко целуя друг друга. Ким чувствует горячее дыхание Чона и дождевую воду, увлажняющую их тела и джинсы. Чонгук прижимает хафу ближе к себе, слизывая с губ дождь и продолжая яростно целовать Тэхёна. Они никак не могут насытится друг другом, и вряд ли у них получится — ведь страсть лишь нарастает. Яростно гремит гром, заставляя их вздрогнуть от неожиданности, а Хосока в машине — застонать сквозь сон. Чонгук в последний раз проводит языком по чужим губам и напоследок нежно целует Тэхёна в щёку. — Надо ехать, — шепчет он, смотря в тёмные глаза перед собой. Он долго рассматривает капли на красивых длинных ресницах Тэхёна, на струи воды, льющиеся по вискам и щекам. Они похожи на слёзы, но он понимает, что это дождь, хотя от одной лишь ассоциации сердце Чонгука щемит. Он никогда не позволит Тэхёну плакать. Только не ему. Хафу замечает некоторую тревогу во взгляде партнёра, но не успевает ничего сказать, так как Чонгук, вновь охваченный чувствами, берёт его лицо в свои мокрые ладони и начинает покрывать короткими поцелуями каждый сантиметр. Он нежно целует Тэхёновы веки, виски, волосы, нос, уголки губ, брови, лоб, губы и снова веки. — Ты чего? — дрожащим голосом спрашивает Ким, но Чонгук не отвечает и лишь продолжает покрывать поцелуями уже чужие ладони, пальцы и запястья, а потом, после очередного раската грома, прижимает его к себе, крепко обнимая и вдыхая запах дождя с волос Тэхёна. Ему кажется, что ритм их сердец стал одинаковым, и мысль об этом почему-то делает его счастливым. Дождь превращается в ливень, и вся вода в бутылках уже давно льёт через край, поэтому корейцы молча закрывают их и, промокшие до нитки, садятся в машину. Хосок спокойно спит, сопя словно ребёнок, и бодрствующие парни осторожно откидывают волосы назад и протирают довольные лица, чтобы капли не попадали на глаза. Чонгук заводит машину, и они продолжают ехать вперёд. — Ливень как-то уж очень подозрительно усиливается, тебе не кажется? — настороженно спрашивает Тэхён, натягивая свитер. — Может, переждем под каким-нибудь мостом? — Тоже об этом подумал, — произносит Чонгук, всматриваясь в дорогу, на которой почти ничего не видно. Чон начинает осторожно тормозить, и Тэхён случайно заглядывает в зеркало заднего вида, различая очертания приближающейся машины, похожей на ту, в которой едут они сами. — Газуй! — громко говорит он, испуганно оборачиваясь. Чонгук растерянно смотрит в зеркало и выругивается. Видимо, за ними сразу же выехали люди. Этого стоило ожидать. — Вот же сука! — орёт Чонгук, стуча по рулю. Он с силой жмёт на газ, отчего Хосок чуть ударяется головой, но продолжает тихо сопеть. Тэхён закусывает губу от волнения, не отрывая взгляда от зеркала. Машина преследователей то отдаляется, то вновь нагоняет их. Ливень превращается в настоящую катастрофу. Яркая молния освещает всю правую сторону, и внезапный раскат грома оглушает их. И без того захламлённая дорога становится грязевым месивом, и гнать на всей скорости уже не получается. — Вот чёрт, — хрипло произносит Тэхён, наблюдая за падающим недалеко огромным деревом. Он не успевает увидеть, как оно приземляется, так как Чонгук делает резкий зигзаг, объезжая внезапно вышедших откуда-то мертвецов. Вода и грязь замедлили их передвижение, но не стали для них таким уж препятствием. Ким ударяется головой о стекло и слышит тихое Чонгуково «извиняюсь». Может быть, эта небольшая толпа поможет избавиться от людоедов позади? Чонгук продолжает жать на газ, ведя машину прямо, так как поворотов нет от слова совсем. Сердце Тэхёна снова разрывается от внезапного страха, когда вдоль дороги он видит очередное дерево, словно в замедленной съёмке падающее на соседние. — Давай, — шепчет себе под нос Тэхён, вновь оборачиваясь. Чужая машина смогла обойти зомби так же просто, как и они, поэтому, не отставая, продолжала настигать парней. — Я нихуя не вижу! — орёт Чонгук, перекрикивая гром и шум дождя. Тэхён в волнении прикусывает ноготь. Грязи и воды на дороге скапливается всё больше, и остаётся только молиться и надеяться, что машина не застрянет. Внезапно их ослепляет вспышка молнии, ударившей в дерево недалеко от них вдоль дороги. Даже сквозь такой шум грозы парни слышат холодящий до костей хруст. Глаза Тэхена лезут на лоб, когда он еле различает, что это дерево начинает падать. Оно прямо перед ними, и через несколько секунд оно либо перекроет дорогу, либо раздавит их чёртову машину в лепёшку. — Чонгук! Скорее! — кричит Ким, наблюдая за огромным стволом, почти наполовину опустившимся. Чон задерживает дыхание и что есть силы жмёт на газ. В желудке неприятно сводит от промелькнувшей мысли о смерти буквально через несколько мгновений. — Я люблю тебя, Тэхён, — шепчет он, когда до дерева остаётся совсем ничего. Ким испуганно смотрит на него и чувствует вкус крови на прокушенной зубами губе. Они вздрагивают от громкого грохота позади и от того, как ветки упавшего прямо за ними дерева успели всё же покарябать машину. Мгновение. Секунда. Совсем немного, и они были бы придавлены к земле. Смерть во время зомби апокалипсиса от упавшего дерева. Что может быть глупее? Парни переглядываются, но Чонгук не может долго любоваться своим напарником в такой ситуации. Он вновь переводит взгляд на дорогу, но берёт Тэхёнову руку в свою, сильно сжимая. В ушах Тэхёна всё ещё эхом отдаётся скрежет веток по капоту и слова Чонгука. Стук сердца смешивается с непрекращающимся эхом, и на время Ким забывает дышать, прямо до того момента, пока Чон не отпускает его ладонь, продолжая рулить. Машины позади нет. Не хочется представлять, какая участь постигла тех преследователей, гнавших прямо за ними, поэтому корейцы довольствуются мыслью, что дерево стало между ними преградой, а не раздавило вражескую машину с её пассажирами. Но, может быть, они этого и заслужили? Природа, кажется, сделала своё дело, и погода постепенно улучшается, а потому дождь с каждой минутой слабеет. Тэхён косится на Чонгука, который временами объезжает маленькие группы ходячих, чтобы не дай бог не переехать их и не застрять с их останками в колёсах. Он и забыл, что тело Чона всё ещё оголено, в отличие от его, и хафу замечает, что Чонгук слабо дрожит: то ли от холода, то ли ещё от чего-то. Он берёт сзади какой-то лоскут ткани, лежащий рядом с Хосоком, и бережно накрывает плечи водителя, после чего тот благодарно кивает, не говоря ни слова. Непрерывное сопение Хосока позади слегка разряжает напряжённую атмосферу, и спустя ещё около получаса, Тэхён, утонувший в собственных мыслях, смотрит на подобие пейзажа за окном, а Чонгук — всё так же на дорогу. Солнце осторожно показывается из-за горизонта, и уголки губ Кима приподнимаются от невинной красоты рассвета. Внезапно они останавливаются прямо между рисовыми полями, и Чонгук спокойно произносит: — Всё, бензина больше нет, — он отпускает руль и, даже не взглянув на Тэхёна, выходит из машины. Отросшие волосы лезут в глаза, и одним небрежным движением Чон заправляет их за уши. — Хоби, — шепчет Тэхён, мягкими движениями будя друга. — Вставай, дальше нужно будет немного походить, — ласково произносит он, и Хосок открывает глаза, оглядываясь. — Как ты себя чувствуешь? Сможешь идти? — спрашивает хафу, пока Чонгук вынимает все их вещи плюс те, которые им удалось захватить в общине людоедов. Хосок кивает и с помощью Тэхёна выходит из машины. Чон натягивает уже почти полностью сухую майку, и все трое идут прямо по дороге, оставляя машину позади.***
— Ему надо отлежаться, — тихо говорит Тэхён, наклоняясь к Чонгуку. Чон смотрит на Хосока, еле шагающего и с трудом не засыпающего. Он кивает и делает несколько больших шагов вперёд, хладнокровно втыкая в глаз ходячего новоприобретенную катану. Четверть часа парни идут молча, периодически убивая редких мертвецов на пути. — Эй, — тихо привлекает внимание Тэхён и указывает на какой-то небольшой железный сарай, похожий на тот, где отлёживался в своё время Чонгук. Чон, кажется, вспоминает то же самое, так как машинально дотрагивается до плеча. — Надеюсь, здесь не заперто, — неуверенно говорит хафу, и все трое приближаются к месту. С сердца будто падает камень, когда дверь с громким скрипом поддаётся, и Тэхён её открывает. Сначала его настораживает увиденное, но, присматриваясь чуть дольше, он понимает, что бояться нечего. Видно, что здесь до них кто-то ночевал, но можно не бояться, что этот кто-то вернется. Одеяло покрыто пылью и грязью, следов на полу нет — лишь ровный слой толстой пыли. Чонгук случайно наступает на какого-то таракана, заходя внутрь, и по комнате разлетается негромкий хлопок. Бывший житель этого места уже придумал всё за них, и парням остаётся лишь пододвинуть огромный железный блок под дверь в ночное время и, по возможности, отодвинуть мусор подальше в угол. Парни заходят внутрь и подпирают дверь. Они осторожно кладут Хосока на пол и устраивают ему более-менее комфортные условия, чтобы друг смог выспаться и спокойно прийти в себя. Чонгук плюхается на пол у стены и Тэхён, глубоко вздохнув, присаживается рядом. В ушах каждую секунду возникают отголоски фразы, которую выпалил Чонгук на дороге, но Ким не поднимает эту тему, хотя и чувствует некоторую неловкость и напряжение в воздухе. Он начинает кусать губу, и оба парня ещё долгое время молча сидят у стены, слушая сопение Хосока. — Я боялся, что дерево нас всё-таки расплющит, — хриплым голосом произносит Чонгук, и Тэхён ничего не отвечает, так как эта фраза и есть тот самый ответ на мысленно заданный вопрос. На несколько минут вновь наступает молчание. Чонгук вынимает бутылку с холодным зелёным чаем и делает глоток. Хосок что-то бормочет сквозь сон, разбивая тишину. — Я не должен был рисковать, — внезапно Чон закрывает лицо ладонями и опирается локтями в ноги. — Тобой, Хосоком, собой… Мы могли ум… — Чонгук, — прерывает его Тэхён. — У нас не было другого выхода. Это был единственный шанс. С обеих сторон лес, сзади эти идиоты, а спереди — выход, дорога. Мы бы погибли в трех направлениях из четырех, и ты сам это знаешь, — мягко говорит он, и Чонгук убирает ладони от лица, встречаясь с ним взглядом. Он долго рассматривает его длинные чёрные ресницы, его чуть приоткрытые губы, его родинки на лице. Хотя ему кажется, что это длится долго, на деле же не проходит и двух секунд, как Чонгук притягивает лицо Тэхёна к себе и нежно целует в губы.***
Никто из парней не вспоминает сказанную Чонгуком вслух фразу во время падения дерева, хотя Тэхён уверен, что они ещё к этому вернутся. Просто не сейчас. Место, в котором они находятся, до боли напоминает то, где произошла их встреча с Хосоком и первый поцелуй друг с другом. Тэхён вспоминает это и улыбается, крепко сжимая ладонь Чонгука в своей. Тот отвлекается от шахмат и спрашивает: — О чём думаешь? — Да так, — тихо отвечает Ким и медленно проговаривает воспоминания, пришедшие в голову. — Как твоё плечо, кстати? Не болит? — Чонгук отрицательно качает головой. — Я так испугался, когда услышал в тот день голос Хосока, — он хихикает своим прошлым эмоциям, а Чонгук, улыбнувшись, возвращается к игре. — Нет! Нет! Не заставляйте меня убивать! — внезапно произносит Хосок с закрытыми глазами. Парни сразу же подбегают к нему и присаживаются рядом. Дыхание Хосока становится тяжёлым, а слова — нечёткими. — Я не хотел… Меня… Меня заставили уби…вать… — Хоби, — твёрдо произносит Тэхён, обхватывая лицо напарника ладонями. — Проснись, — говорит он, но Хосок лишь продолжает в страхе мотать головой из стороны в сторону, видя неприятный сон. — Хосок! — чуть громче произносит хафу, и Чон резко открывает глаза, глубоко дыша. — Всё хорошо, всё хорошо, — шепчет Тэхен, обнимая проснувшегося и прижимая того к груди. Чонгук чуть смачивает какую-то тряпку водой и осторожно проходится ею по шее и лицу Хосока. — Что тебе снилось? — спрашивает Тэхён, ловя испуганный взгляд Хосока, но тот, кажется, всё ещё не может прийти в себя и просто смотрит в лицо напарника очень долго и внимательно. — Ладно, всё. Всё хорошо, — говорит Тэхён и вздыхает.