***
На часах было ровно десять вечера, когда он вошёл в помещение, арендованное Судзаку под корпоратив. Тоору даже сначала подумал, что он ошибся адресом: людей было гораздо больше, чем он видел в офисе за всё время работы. Но всё встало на свои места, когда он увидел девушку в открытом наряде с неимоверным количеством татуировок на теле. Теперь даже была ясна причина, почему Судзаку решил устроить всё это. Либо тот был ещё ближе к своей цели, либо окончательно достиг её. Отыскав глазами тех, кого он хотя бы раз встречал в офисе, Тоору направился к ним. Он еле сдержался от вопроса, где Куроо, и секретарь босса весьма кстати начала с ним говорить на абсолютно другую тему. Ей бы, конечно, стоило подучиться подбирать разговоры для определённых событий, поскольку Ойкава не хотел говорить о работе от слова совсем, а вот Кимиё была абсолютно иного мнения. Отвязаться от неё Ойкава смог только спустя час — подошёл охранник, который днями ворковал с ней в приёмной. Проходящий мимо официант чуть ли не насильно сунул ему в руки стакан с виски, и Тоору повернулся, чтобы найти свободный диван. Прямо перед глазами сидел Куроо, а возле него крутилась симпатичная девушка. Но крайне инфантильная, судя по её повадкам. Сам же Тетсуро всем своим видом показывал, что никакого удовольствия не получает от компании с ней, но её это ничуть не волновало. Слишком активно проявляя знаки внимания, она была готова усесться на него прямо посреди зала. Девушка игриво чмокнула Тетсу в щёку, а после, не получив никакого отказа, стала перебираться к его шее и бесцеремонно отодвинула край рубашки, застёгнутой лишь до середины груди. — Хочешь, покажу, как делают опытные? — захихикала она, проводя ноготком по царапинам. — Боже, что за дикая кошка над тобой поиздевалась? — Мяу, — басовито сказал Тоору, который даже сам не понял, как оказался рядом с ними. Куроо распахнул глаза, уставившись на него, а девушка, рассыпавшись в извинениях, поспешила забрать свою сумочку и ретироваться прочь. Тетсуро шумно сглотнул, не в силах перестать смотреть на Ойкаву, который прожигал его взглядом. Время в этот момент будто и вовсе замерло, даже музыка на фоне не казалась такой уж громкой. — Я даже не собирался… — выдавил из себя Куроо. — Мне плевать, — оборвал его Тоору. — Просто не хочу, чтобы повторилась история с твоей… — Она не моя, — Тетсуро поднялся на ноги. — Ты что-то хотел? — Забрать свои вещи, — Ойкава выплёвывал слова раньше, чем успевал их обдумать. «Не делай этого», — пронеслось в голове у Тетсу, но он, состроив максимально безразличное выражение лица, сухо ответил: — Хорошо, через час можно будет отсюда уйти. «Отговори меня!» — Тоору был готов закричать это вслух, когда ему на долю секунды показалось, что в чужих глазах он заметил каплю сожаления. Но вместо этого лишь бесцветно кивнул, заняв свободный диван чуть поодаль. Покинули они корпоратив лишь тогда, когда убедились, что Судзаку было категорически плевать на присутствующих. Тот активно пользовался вниманием молодых и не очень девушек, которые облепили его со всех сторон, и его подчинённые постепенно начали расходиться. Кто-то в сторону бара, кто-то — к вип-комнатам, и немногие — к выходу из банкетного зала. Путь до дома прошёл в полнейшей тишине, Куроо и Ойкава даже ни разу не переглянулись. Уже будучи в лифте, они вовсе игнорировали присутствие друг друга, а когда вошли в квартиру, Тетсу сразу же направился в свою спальню. Тоору решительно схватил сумку с вещами, едва оказавшись в комнате, которую ещё вчера называл своей, и уже собрался выйти, демонстративно задрав подбородок, как столкнулся с непроницаемым взглядом. — Ты… звони, если понадоблюсь, — неуверенно проговорил он. Куроо, молча кивнув, отошёл в сторону, и Ойкава, поджав губы, зашагал в сторону двери. Он аккуратно положил ключи от квартиры на тумбу, старательно сдерживаясь от лишних эмоций, и в эту минуту раздался телефонный звонок. — У тебя что-то с телефоном, наверное… — он задумчиво обернулся, демонстрируя Тетсу экран, на котором светился его номер, и замер, когда понял, что тот стоит с трубкой у уха. — И как это понимать? — Сам сказал только что, — сдавленно ответил Тетсуро, — чтобы я позвонил… — Но я имел в виду, чтоб… — Тоору чуть было рот не открыл от внезапного осознания. — То есть сейчас я тебе понадобился?! Ты хотя бы раз думал о том, чтобы просто поговорить со мной, а не травить себя дурью?! — Прости меня. Я абсолютно не ценил тебя как друга, я… я просто отвратителен, но, Ойкава, пожалуйста, не уезжай, — Куроо закрыл глаза, чувствуя как его прошибает стыд. — Я клянусь, что стану для тебя тем другом, которого ты заслуживаешь. Только дай мне один шанс. Не выдержав, Тоору отшвырнул в сторону сумку и двинулся к нему. О, как же сильно ему хотелось сейчас врезать Тетсу, желательно в челюсть, но вместо этого он только толкнул его в грудь. — Какой же ты ублюдок! — он снова толкнул его, старательно пытаясь унять весь гнев, поднявшийся к горлу. — Я готов тебя по стенке размазать! Как ты вообще можешь думать, что я… что я имею право, — нервно сглотнув, Ойкава слишком неожиданно обнял его, — на то, чтобы отказать тебе в этом шансе… Куроо хапнул ртом воздух, резко вцепившись в его плечи так, словно Тоору мог исчезнуть в любую секунду. Впервые со дня смерти отца его глаза увлажнились, разум заполнился единственной мыслью, что сейчас он может остаться один. — Прошу тебя, не оступись, — тихо прошептал Ойкава. — Клянусь, что больше никаких глупостей. Не уходи, пожалуйста, — Тетсу прижал его к себе ещё сильнее. — Да куда ж я денусь, если ты так держишь, — усмехнулся он в ответ.***
Утро едва ли можно было называть по умолчанию добрым, но когда в пять утра раздаётся звонок от босса — добра можно уже ниоткуда не ждать. Все размышления Тоору о чём-либо стороннем утекали вместе с водой в слив, пока он просто стоял под душем, не находя в себе силы выключить кран. Он всем нутром чувствовал, что сегодняшнее дело ничем хорошим не закончится, кожей ощущал, что всё пойдёт не так. Снова украсть документы, но теперь это предстояло сделать в полностью пустом офисе. Это было слишком легко, чтобы так просто повестись на такую уловку, но задание поступило напрямую от Судзаку, а значит и не было смысла спорить. — Я тоже боюсь, — криво усмехнулся Тетсуро, выходя из машины. — Задницей чувствую, что это подстава, — обречённо вздохнул Тоору, снимая оружие с предохранителя. — Но мы же сделаем это? — без особой надежды в голосе спросил Куроо. Здание было совершенно пустым — ни единого признака того, что здесь вообще кто-то находился в последние дни. Почти беззвучно поднимаясь на седьмой этаж по лестнице, они периодически переглядывались, словно именно от этих взглядов зависела их жизнь. Зайдя в кабинет, Куроо и Ойкава огляделись по сторонам на наличие каких-либо датчиков, без труда отыскали нужные документы и направились вниз. Только было Тоору сказал, что всё слишком легко, как двери, ведущие на улицу, распахнулись. Мгновенно среагировав, он схватил за локоть Куроо и утянул его за ближайшую стену. — Твою мать, там Иваидзуми! — зашипел он. — В форме, вооружён! Куроо-сан, я говорил, что это самая настоящая подстава! — Это очень… очень хреново! Дай мне минуту, я придумаю что-нибудь, — закусывая губу, пробормотал Тетсу. — Нет у нас минуты, дай мне всё решить самому, я отвлеку его… Резко схватив его за руку, Куроо развернул Ойкаву к себе спиной. Он прижал сгиб локтя к его шее, не позволяя сделать лишнее движение, и достал оружие из кобуры. Невнятно пробормотав «прости», Тетсу ощутимо задрожал, приставляя дуло пистолета к виску Тоору. — Дёрнешься — вышибу ему мозги, — заявил Тетсуро, выходя из укрытия. — Отходи назад. Иваидзуми хапнул ртом воздух, никак не ожидая увидеть подобного. Стремительно бледнеющий Ойкава одними губами проговорил, чтобы тот выполнил условия Куроо; дрожащими руками он ухватился за чужое предплечье, чтобы хоть как-то удержать связь с реальностью. Тетсуро чуть повернул голову, чтобы Хаджиме не увидел, как он что-то говорит, и еле слышно зашептал: — Так ты останешься чист. Он поведётся, сможет только забрать меня в участок, а Судзаку быстро решит эту проблему, — Тетсу прижал палец к курку. — Иваидзуми, дай пройти! — Здание окружено, — Хаджиме поднял ладони, показывая, что он безоружен. — Если ты выйдешь на улицу, там не станут разбираться, пристрелят обоих. Отпусти Ойкаву, чтобы мы нормально поговорили. — Мы выйдем отсюда вдвоём, — прорычал Куроо, двинувшись вперёд. — Назад, Иваидзуми! Руки держать, чтобы я видел! — Я же говорил тебе, Ойкава, что не с тем ты человеком связался, — не выдержал Хаджиме, — я предупреждал, что он не чище уличного кота. Но ты упорно защищал его, опираясь на глупое чувство вины за смерть его отца! Пользуясь тем, что Тетсуро был обескуражен услышанным, Иваидзуми выхватил оружие, направляя на них. — Если выстрелю — попаду в тебя, не сомневайся, так что отпусти Ойкаву, — отчеканил он. — Куроо-сан, мы же не хотим лишних смертей, верно? — он еле сдержался от улыбки, когда тот ослабил хватку. — Отпускай, не совершай глупых поступков. — Иди на улицу, сразу же звони Судзаку, — Куроо чуть подтолкнул его в спину, — иди и не оглядывайся, — добавил он, задержав ладонь на плече Тоору. Ойкава шагнул вперёд, стараясь преодолеть головокружение. Ноги словно налились свинцом, страх уже подобрался комом к горлу, вызывая чувство тошноты; слишком долго преодолевая расстояние до Иваидзуми, он несколько раз прерывисто вздыхал, когда понимал, что перестаёт дышать вовсе. — То-то же, оружие на пол, подтолкни ко мне, — Хаджиме всё же оскалился, когда Куроо выполнил приказ. — Ты заигрался в крутого парня, Куроо-сан, и за это… Ойкава, только оказавшись за спиной Иваидзуми, резко развернулся и, выхватив пистолет, мгновенно снял его с предохранителя и упёр тому в шею. На его лице едва ли промелькнула хоть какая-то эмоция, когда палец коснулся курка, а после лёг на спусковой крючок. — Выстрелишь ты — выстрелю я, — абсолютно бесцветно заявил Тоору. — Ты так и не научился блефовать, Ива-чан. Сюда ты пришёл один, на улице нет никого, верно? — дождавшись тихого «да», он усмехнулся. — Когда в следующий раз решишь обвинить меня в выборе друзей, убедись, что хорошо знаешь меня. Точным ударом рукоятки по шее он вырубил Иваидзуми и громко выдохнул, когда тот упал. Нервно рассмеявшись, он разрядил свой пистолет и, сунув его в кобуру, потёр ладонями лицо. Тетсуро же смотрел на него почти не мигая, с трудом понимая, о чём вообще думает сам в этот момент. — Что смотришь? Бежим отсюда! — выпалил Тоору, жестом указывая Куроо поторапливаться. Они оба замерли у самого выхода, услышав за спиной шаги и аплодисменты. Из-за угла вывернул Судзаку, горделиво улыбаясь и поглядывая на бессознательного Иваидзуми. Тетсуро на инстинктивном уровне сделал шаг вперёд, закрывая собой Тоору. — Вы прошли проверку, — торжественно заявил босс. — Мне нужно было точно знать, насколько вы верны. Особенно ты, смазливый, — он указал пальцем на Ойкаву. — Вы даже не заглянули в документы… Похвально. Куроо подозрительно глянул на него, сжав в руке бумаги, а когда Судзаку кивнул, заглянул в страницы. Чёрным по белому было написано, что на первом этаже их будет ожидать Иваидзуми Хаджиме, и если Ойкава сомневается в своей верности боссу, то пусть воспользуется чёрным входом. — В тебе, Куроо, я не сомневался, ты это знаешь, — криво улыбнулся босс. — А вот ты… Ну, не мог я полностью тебе доверять. Но ты показал себя с той стороны, с которой я даже не ожидал тебя увидеть! Парни молча смотрели на него, никак не в силах сформулировать хотя бы одну мысль целиком. Когда Судзаку снова зааплодировал, выражая вслух своё уважение к Ойкаве, вызванное его поступком несколькими минутами ранее, тот облегчённо выдохнул. Конечно, было непросто воспринять тот факт, что за всё это время он был под постоянной слежкой, что до сих пор не вызвал ни капли доверия у босса, однако он и не скрывал того, что не собирался перед ним выслуживаться. — Ну, ещё раз поздравляю с успешным прохождением моего маленького испытания, а теперь идёмте, нечего здесь оставаться, — улыбнулся босс. — Подвозить не нужно, я на своей. За их спинами раздался выстрел, как только они сделали шаг за порог, и Куроо, обернувшись первым, в ужасе распахнул глаза. Он мгновенно схватил Ойкаву за плечи, пытаясь увести прочь, но не успел — тот остекленевшим взглядом уставился на лужу крови, растекающуюся под головой Иваидзуми. За всю дорогу к дому Тоору не проронил ни слова, он просто смотрел перед собой, ни разу не шевельнувшись. Весь этот спектакль означал только одно — проверка только началась. И Ойкава в ней уже заведомо проиграл. Когда Тоору с абсолютно пустым выражением лица вышел из ванной, Тетсуро вручил ему две таблетки снотворного, и он не стал отказываться. Правда, он опять не произнёс ни слова, молча выпил предложенное и побрёл в свою комнату.***
В течение трёх дней Тоору молчал, фактически ничего не ел и сидел у себя, не смея высунуть нос даже в коридор. Его не мучали кошмары, не было желания напиться или попросить у Тетсуро достать какие-нибудь вещества, просто было пусто внутри. Настолько пусто, что там не было даже боли. Судзаку, будто издеваясь, за все эти дни ни разу не прислал сообщение с требованием приехать в офис или же выйти на задание. Куроо же всё это время только и делал, что насильно заставлял Ойкаву съесть хоть что-нибудь, проверял его состояние и выходил из квартиры только после того, как тот выпивал снотворное и засыпал, при том старался вернуться как можно быстрее. Будто чувствуя что-то неладное, Куроо подскочил на ноги, оставив в пепельнице недокуренную сигарету, и помчался в комнату Ойкавы. Сердце ушло в пятки, когда он увидел его на балконе; бросившись к нему, Тетсуро схватил его за плечи, затянув в комнату. — Я и не собирался, — бесцветным голосом произнёс Тоору, — я просто стоял, воздухом дышал. — Ойкава-сан, я… — начал говорить Тетсу, но тут же был перебит. — Я был готов выстрелить сам в тот момент, когда он собирался убить тебя, — Тоору внимательно посмотрел в глаза Куроо, — и я бы выстрелил. — Не говори так, Ойкава-сан, я не заслужил этого, и ты… — Но я не был готов к тому, что Иваидзуми будет убит из-за меня, — продолжил он, не позволяя Тетсуро договорить. — Я не знаю, как скоро я смогу прийти в офис, чтобы не нарваться на пулю от Судзаку. — Слушай меня внимательно, Ойкава-сан, — Куроо нерешительно сжал его плечо, — у меня есть билет на самолёт, он оформлен на твои поддельные документы. Вылет послезавтра. Ты уедешь из Японии, а я исправлю всё без риска для тебя. — Ты хочешь… — Да. И я сделаю это, веришь мне? — не дожидаясь ответа, Тетсуро сжал его в объятиях, тихо зашептав: — Я убью Судзаку, клянусь тебе. И сделаю это для тебя. — Останься, пожалуйста, — еле слышно проговорил Ойкава, обнимая его в ответ. — Ничего личного, но у тебя здесь слишком тесно, — Куроо отстранился от него, уже пожалев о сказанном, но тот, едва заметно улыбнувшись, двинулся в сторону коридора. Тоору сразу же отвернулся к стене лицом, притянув колени к груди и обхватив их руками, и закрыл глаза. Спать, если честно, не хотелось от слова совсем, но почему-то внутри зарождалось спокойствие от одной только мысли, что он сейчас не один. Отлежав окончательно правый бок, он повернулся и встретился взглядами с Куроо. Не произнося ни звука, Тетсуро протянул ладонь к его лицу и подушечками пальцев начал медленно проводить по переносице Тоору. Тот сначала смотрел на него с недоумением, но буквально через несколько секунд почувствовал, как веки начинают тяжелеть. — Ты что делаешь? — спросил Ойкава, при том не останавливая чужую руку. — Бабушка так делала, когда я был маленький и не мог уснуть. Всегда помогало, — мягким голосом ответил Тетсуро. — Петь не буду, так что довольствуйся этим. Тоору невольно усмехнулся от мысли, что сейчас тот заголосит на всю округу. Он крайне неуверенно положил ладонь на рёбра Тетсу, но тут же отдёрнул её, а в следующую секунду был пойман за запястье. — Иди сюда, — низко проговорил Тетсуро, сгребая его в объятия, — и постарайся уснуть, ладно? — Спасибо тебе, Куроо-Сан, — пробормотал Ойкава, утыкаясь ему лбом в ключицу.***
Тоору резко распахнул глаза, едва не вскрикнув оттого, что увидел во сне. Кошмары его уже давно не мучили, а в последние дни и вовсе ничего не снилось, и этот сон был слишком реалистичен. Он расслабленно выдохнул, когда понял, что Тетсу мирно лежит рядом с ним, и совершенно точно не собирается его убивать в реальной жизни. — Твою ж ты мать! — выпалил Ойкава, сообразив, что они не просто до неприличия близко друг к другу лежат, но ещё и держатся за руки. — Тише ты, — сквозь сон пробормотал Тетсу, тут же забираясь пальцами в волосы Ойкавы и притягивая его к себе, — спи. — У тебя телефон звонит, — Тоору безуспешно попытался выбраться из объятий. — Да плевать, пусть звонит, — Куроо коснулся губами чужого виска и в эту же секунду широко открыл глаза. — Извини, я спросонья туго соображаю, — поспешил заявить он, увидев ошалевший взгляд. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, не в силах пошевелиться, и Ойкава первый подался назад. Выбравшись из постели, он проговорил что-то крайне невнятное и отправился в ванную комнату. Внутри всё ещё было пусто, и это будило непонятные чувства. Тоору не понимал от слова совсем, почему он не чувствует боль за смерть Иваидзуми, почему нет чувства вины, а совесть не разгрызает его грудную клетку. Куроо поднял взгляд, когда тот вошёл в кухню, и поджал губы, скрестив руки на груди. — Что-то произошло? — сразу же догадался Ойкава. — Я перепутал дни, — тяжело вздохнул он, — рейс сегодня, тебе нужно быть в аэропорту через два часа.