Cloud Kingdom

Лазурное небо: оно, кажется, здесь всегда такое — на нём обязательно сияет солнце, которое вдобавок припекает тебе голову; почти нет облаков, а если есть, то где-то вдалеке, почти невидимые; в нём всегда резвятся чайки, те самые, которые воруют завтраки жильцов местных гостиниц. Сегодняшний очередной день, пока всё ещё не получается поверить, что вот, спустя столько лет наконец можно отдохнуть и не дома, просто отрубившись, а на берегу моря, где пальцы ног ласкают нежные морские волны. В бумажком пакетике утренние блинчики — сейчас как раз утро. Не захотелось сидеть в том удобном зелёном кресле, необходимо было выйти погулять вдоль побережья. В сланцах, неглаженных спортивных штанах и футболке, неотъемлемой части самого себя — ораве браслетов на левом запястье; с собранными перед сном в хвост волосами; с задумчивый лицом, на котором впервые за долгое время не подведены глаза и не закрашены синяки. Ты видишь знакомую фигуру — в розовой футболке с жёлтым воротником, шортиках, которые еле прикрывают попу, с косичками. Он идёт не купаться или загорать, он идёт в свою небольшую открытую закусочную. Пока не переворачивает картонную табличку на «открыто», сидит за стойкой, смотрит в сторону. Люди понемногу выползают: сонные и бодрые, прямиком к морю. Дети пробегают мимо… Ты никогда не хотел детей, вообще до конца не помнишь, какого это быть ребёнком. Наконец доходишь до закусочной, усаживаешься на своё место — уже тёплое, потому что солнце палит. Молча смотришь туда же, куда и знакомый незнакомец: на кого или что он смотрит? На тех, кто седлает волны, на небольшую каменных скалу, до которой вряд ли доплывёшь, даже если олимпиец, или попросту в никуда? Витает в своих мыслях, может быть. Только через пару мгновений замечаешь пар — видишь чашку с горячим чаем. Он, казалось бы, не вписывается в природу этого края, но отнюдь — здесь всё на своих местах. И только потом, спустя долгие секунды, до твоих ушей долетает фраза: — У людей такие красивые улыбки… Ты молча киваешь.  — Вообще-то я не скоро открываюсь… Через часик, мне кажется, — ты бы воспринял это за вежливый намёк уйти и ты даже на самом деле его расслышал в этих словах, как тебе тогда показалось. Уже мог бы даже встать, неловко кивнуть или извиниться, может быть молча встать. Но ты сидишь и смотришь на него. Он такой… Он является частью этого мира, он здесь как вишенка в вишнёвом торте; это море было бы совсем не то, что оно есть, если бы его не было здесь, его, продающего коктейли, хот-доги французские и классические и пирожные. — Но, может быть, ты что-нибудь хочешь? До тебя не сразу долетает смысл сказанного. Тебе кажется, что тебя вполне можно считать глуповатым или отсталым и, этот паренёк, наверняка тебя таковым и считает. — Капучино? — спрашиваешь ты. Этот знакомец тебе улыбается и тихонько говорит: — Как хочешь. Потом отворачивается и через минутку садится напротив тебя. Ты не обращаешь сначала внимание на горячий напиток рядом с собой — ты о нём, кажется, вообще забыл. У тебя в голове крутится одно: как ты сел в самолёт, как долетел, выгрузился и заселился ночью, как никому не написал, что всё хорошо. Ты не хочешь этого признавать, но тебе бы хотелось в телефоне тот самый до глупости нелепый, но такой живой контакт, который имя и сердечко, который любимый и сердечко. Хотелось бы быть любимым. Ты ведь умеешь любить, ты знаешь, ты хороший. Но почему всегда всё не то… Уже так много раз? И с кем был твой первый поцелуй? Веретено мыслей останавливается на стройной фигуре в розовой футболке, на его красивом лице со, скорее всего, мягкими щёчками, живой улыбкой. Улыбка. — У тебя красивая улыбка. Он краснеет, ты решаешь на него не смотреть. Наконец замечаешь капучино. И расплывшееся нарисованное на пенке сердечко.