Cloud Kingdom

Помнишь тот бесконечный космос, который виднелся в черноте ночного блестящего неба? Мерцающие звёзды, среди которых ты угадывал ковш Большой Медведицы? А как трава щекотала кожу, какой она была мягкой тогда; а как неожиданно подуло чем-то холодным со стороны, это ты всё помнишь? Конечно, до мельчайшей подробности, — сам себе в голове отвечает Син Цю. Он сидит здесь, на той же самой вершинке холмика, в конце лета, уже не в первый раз в надежде встретить того, кого встретил в том воспоминании. Он не назвался… А он ни у кого и разузнавать не стал — слишком это было странно, чтоб делиться с другими. Просто терпеливо с толикой грусти ждал того волшебника. Син Цю не хочет допускать мысли, что ему та ночь просто приснилась — как он часто делает в принципе относительно всего странного на помине. Он не хочет верить, что те недолгие объятия были ненастоящими, что незнакомец из сна показал ему этот самый ковш, который найти не получилось. Чем дольше он воображал в голове их будущую встречу вновь, тем больше он понимал, что влюбляется. Син Цю улыбается: глупый? Нет… Мечтательный чрезмерно. Но разве это плохо? Конечно, нет. Это так романтично, не правда ли? Син Цю смотрит на вершину какой-то горы вдалеке: так высоко, там вообще бывает кто-нибудь? Наверное, всё-таки нет, или кто-то просто-напросто рисковый. Он не знает, как позвать, не знает, ответят ли ему, придут ли. Но он снова пробует, как умеет: — Я тут… Ты слышишь меня? Или хотя бы помнишь? Пожалуйста, приди снова? Я ведь не так много прошу… Он слышит, как что-то шебуршит в кустах. Видит злой взгляд кабана. Ох, не к добру всё это… Син Цю ойкает — он же даже меч с собой не взял. Боже… Кабан замолкает. Появляется он. — Господи, ты снова тут… — говорит безымянный. — Ты? Другой молчит, повернул голову в сторону и скрестил руки. — Как тебя зовут? — Син Цю снова пытается. Он уже встал с травы и даже почти подбежал вплотную. Но незнакомец как будто магически переместился назад. Вокруг него было что-то чёрное, похожее на облако или дым. — Сяо, — наконец ему отвечают. — То есть… ты всё это время был тут? — И везде. — Как это «везде»? Сяо не улыбается — он как будто чем-то огорчён или расстроен. — То есть… Всё, что я говорил, ты слышал? Сяо кивает головой. — И даже про…? — Думаю, да, — говорит он. — У тебя не кружится голова? Син Цю тупит взгляд. — А должна? Нет… — Хорошо, что пока твоё тело никак не реагирует на мою энергию. Чёрный дым что ли?.. — Почему ты не приходил? — Нельзя. — Почему, — у Син Цю почему-то слёзы наворачиваются. Ладно, если бы это был на самом деле сон, было бы не так плохо. Сяо вздыхает. — Ты не поймёшь. Син Цю сначала тянет к нему руку, потом она опускается. Он смотрит в землю. Сейчас опять пропадёт, да? Сяо появляется вплотную к нему. Как — загадка. Невесомо касается губ губами. У Син Цю внутри все осевшие где-то на дне бабочки снова затрепетали крылышками и взлетели. Он слышит тихое «прости», перед тем как провалиться в дрёму. Утром он просыпается у себя в кровати. Чувствует жар, как будто простуда пришла. Видит у себя на животе записку — очень короткую — там одно только нарисованное сердечко.