Dominus

Сегодня солнце выглядывает на редкость рано, но птицы прячутся до тех пор, пока небо не затопит фиолетовой краской и её постепенно не разбавит ярко-оранжевое солнце. Их музыкальное и в некой мере волшебное щебетание приветствует новый день. — Haud mirum, где ты?! — Гарри пробирается сквозь заросли на поляну, куда привёл его запах его пары. Он проснулся рано утром и решил приготовить завтрак, дав Луи немного поспать, но тот встал ещё раньше и вышел на улицу, чтобы полюбоваться рассветом. Снаружи свежо и приятно пахнет возрождающейся после долгой зимы зеленью. Гарри обыскал весь дом, паника сдавила грудь, угрожая остановить сердце, пока он не уловил тонкий шлейф запаха омеги. Луи лежит на одеяле, глядя в небо. — Я здесь. Ему не нужно повышать голос, чтобы Гарри услышал его. Он приподнимает голову при звуке тяжелых приближающихся шагов и улыбается доминанту. Гарри с облегчением выдыхает, наконец обнаружив омегу недалеко от дома, под лучами солнца, в шортах и футболке, подол которой был оторван в порыве страсти, что превратило её в топ. — Не пугай меня так, — альфа садится рядом с ним, между бровей складочка — признак обеспокоенности. — Пообещай, что так больше не уйдёшь. Луи просто вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом с лошадьми, но Гарри это трудно объяснить, потому что его паранойя и чрезмерная опека только усиливается по мере продвижения беременности. Омега уже на пятом месяце, и с его стороны глупо надеяться, что его выпустят из поля зрения, особенно после сегодняшнего. Альфа целует его в лоб и щёки, морщась от давящего протеза, а затем и в надутые губы. Луи улыбается и прислоняется к его груди. — Прости, — он чмокает его в кончик носа и заползает к мужчине на колени. — Я больше так не буду. Гарри обнимает его одной рукой и поглаживает животик, который заметно подрос. Он целует в шею и вдыхает его феромоны полной грудью. — Что вы здесь с малышом делаете, haud mirum? — шепчет Гарри и по спине мальчика бегут мурашки. Луи вздыхает и откидывается назад. Он поднимает руки и заводит их назад, обнимая доминанта за шею, прежде чем повернуться и поцеловать его в щёку. — Так хорошо на улице, — Луи скрещивает ноги. — Небо красивое. Гарри мычит в знак согласия и прижимается губами к шее мальчика снова и снова, оставляя нежные поцелуи, похожие на прикосновения пёрышка. Омега довольно улыбается и наклоняет голову, предоставляя больше места для ласки, в то же время пальцы Гарри скользят по вырезу импровизированного топа. — Ничто не сравнится с твоим великолепием, — Гарри успокаивающе поглаживает животик, внутренний альфа довольно рычит. — Ты выглядишь таким счастливым, нося моего щенка. Их планы насчёт переезда отложены до тех пор, пока они не найдут идеальный дом в другом месте. Гарри разговаривал с Оливером, узнавая о других странах, чтобы решить, где лучше растить их ребёнка. К сожалению, в большинстве государств такие же строгие требования к детям-доминантам, потому что более доминирующий пол должен быть лучшим из лучших. Гарри часто не спит по ночам, наблюдая за Луи, положив ладонь на обнажённый животик, чтобы защитить малыша. Он разговаривает с их будущим ребёнком, дарит множество поцелуев и обещаний не допустить познать ту боль, которую довелось испытать ему самому. Он готов пожертвовать своей жизнью, лишь бы его ребёнок не страдал. — Сейчас только весна. Представляешь, какой будет летняя жара? — спрашивает Луи с закрытыми глазами. — Да, — Гарри сдвигает ногу, царапая протезом землю. Он целует Луи в плечо. — Мы будем проводить все ночи под звёздами.

***

Гарри совсем не против помочь на кухне, но омега обычно насильно отправляет его заняться своими делами, потому что хочет хозяйничать сам. Доминант просто целует его в висок и оставляет в покое. Однако сегодня вечером Луи чувствует себя особенно странно и нуждается в помощи. Приступы головокружения, вызванные беременностью, заставляют его остаться в постели. Омега раздражается из-за собственной беспомощности, потому не может ни одеться, ни помыться без помощи Гарри. Для него очень важна его независимость, но вот альфа, похоже, только рад помочь своему мальчику. — Haud mirum? — зовёт Гарри, нарезая на разделочной доске болгарский перец трёх разных цветов. Луи мычит, жуя маринованный огурец — новое пристрастие. Гарри облизывается при виде прекрасного омеги в низко сидящих спортивных штанах и укороченном топе, обнажающем круглый животик. — Что ты сделал с тем нижним бельём, которое купил, когда мы в последний раз ездили в город? Луи краснеет от вопроса. — Лежит в шкафу. А что? Он знает, почему доминант спрашивает, и чувствует себя слегка виноватым за то, что заставил его спросить. Луи не открывает коробку с нижним бельём и не вспоминает о нём с тех пор, как купил, а Гарри хочет увидеть в нём своего омегу. — Ты очень хорошо знаешь, почему я спрашиваю, — Гарри подходит к нему и прижимается грудью к спине мальчика, положив руки на пышные бёдра. — Почему ты так мучаешь меня, любимый? Луи наклоняет голову в сторону, когда губы Гарри начинают покрывать влажными поцелуями его шею. — Я думал, ты забыл о нём. Его грудь вибрирует от тихого рычания, пальцы впиваются в плоть. — Как я могу забыть, когда ты посадил семя такой фантазии в мой разум? Зубы вонзаются в брачную метку Луи, отчего под кожей кровь начинает бурлить и жизнь внутри него даёт о себе знать. Омега ахает, чувствуя шевеления в животе: малыш проснулся. — Я хочу увидеть тебя в нижнем белье сегодня вечером, — в голосе Гарри слышна властность, которая одновременно вселяет в него страх и трепет. — У волка не так уж много самоконтроля, haud mirum. Луи невинно крутит бёдрами, «случайно» потираясь ягодицами о промежность Гарри. Он делает вид, что тянется за солью. — Если я не надену… что ты сделаешь? Луи мельком замечает что-то тёмное и дикое в глазах доминанта. Кажется, его внутренний зверь вышел на поверхность. Гарри рычит, уткнувшись в шею омеги. — Я не хочу наказывать тебя, haud mirum, — шепчет он в кожу, едва касаясь её влажными от слюны губами. — Я хочу подарить тебе весь мир. Гарри предельно осторожен, когда дело доходит до занятий любовью. Луи беременен, и он не хочет причинить ему вред. Но омеге это не совсем нравится, он хочет вывести его дикую сторону наружу. — Но какое наказание ты бы мне дал? — Луи возбуждает его тёмный взгляд, и он отчаянно хочет прощупать границы. Гарри прижимает парня к столешнице, обеими руками обхватив животик, чтобы защитить его. Он кусает Луи за плечо, отчего тот скулит. — Я воспользуюсь этим, — Гарри гладит ягодицы омеги, разминая напряженные мышцы. — Дольше, чем ты хочешь. Но узел я тебе не дам. Луи уже сожалеет, что вообще затеял это. После спаривания желание зашкаливает, он очень сильно хочет узел альфы, так что такое решение доминанта действительно будет для него наказанием. — Что случилось с моим милым доминантом? — Луи игриво надувает губы и нежно трётся носом о шею Гарри. Мужчина в ответ пощипывает натянутую кожу животика, наслаждаясь теплотой его тела. Луи расслабляется, прежде чем повернуться, обнять его за шею и сказать: — Если ты завтра отведёшь нас с малышом куда-нибудь, я надену нижнее бельё и… позволю тебе снять его с меня.

***

Луи заставляет альфу пообещать сводить его посмотреть на маленьких животных и цветущую фрезию, что находятся недалеко от их дома. И тот это выполняет. К ужину он готовит картофельное пюре и восхитительное куриное жаркое. Они располагаются на полу на одеяле перед зажжённым камином с чашкой тёплого молока. Гарри кладёт ноги Луи себе на колени, между глотками разминая его опухшие лодыжки. — О чём ты думаешь? Гарри прижимается губами ко лбу Луи, обнимая его и притягивая ближе. — Ты самое прекрасное создание, и я думал обо всём, что хочу с тобой сделать. Сильно покраснев, Луи тихо скулит и устраивается на коленях мужчины. Он кладёт руки на плечи и заглядывает в бездонные глаза, чёрные от похоти. Доминант сжимает обеими руками ягодицы омеги, давая потереться о твердеющий член. Гарри прикусывает нижнюю губу и одаривает его голодным, прожигающим насквозь взглядом. Он порывается вперёд и пылко целует, раздвигая языком губы мальчика. Вкус ванильного крема и сладкой посыпки ударяет по рецепторам, и Гарри только прижимает голову своей пары к себе, углубляя поцелуй. Гарри часами занимается любовью с любимым омегой перед никогда не гаснущим камином. Он не обращает ни на что внимания, кроме раздвинутых бёдер скулящего и извивающегося под ним любимого. Луи кажется ему божественным на вкус, он проводит целую вечность, смакуя каждую капельку смазки, вытекающую из маленькой жадной дырочки. Гарри доводит его до двух оргазмов только языком, а затем ещё до третьего, пустив в ход пальцы. Он так умело и настойчиво массирует простату, что Луи плачет от удовольствия. Несмотря на чувствительность, он не отказывается от узла доминанта. Луи не возражает и не протестует, когда Гарри проникает в жар его тела и начинает двигаться. Мальчик стонет от удовольствия, выгибает спину навстречу, его кожа блестит от пота. Он царапает лопатки Гарри, чтобы услышать его одобрительное рычание, и тот кусает его за шею. Гарри наполняет его узлом, и они остаются вот так на добрые полчаса, наслаждаясь близостью, пока он не начинает снова двигаться, не дожидаясь, пока Луи успокоится. Быстрыми, беспорядочными толчками он врезается в омегу, в один момент закинув его ноги себе на плечи. У него самая красивая, отзывчивая пара на земле, потому что Луи задыхается и отчаянно кричит. Каким бы чувствительным он ни был, ему это нравится. В четвёртый раз омега кончает от болезненного удовольствия. — Ты был таким замечательным, haud mirum, — сладко шепчет Гарри ему на ухо хриплым и скрипучим голосом. У Луи слипаются глаза от усталости, он тихо бормочет: — М-мы забыли о нижнем белье. Гарри не может удержаться от смешка, чмокая его в подбородок. — В следующий раз не забудем, любимый.

***

— Здесь так красиво! — восклицает Луи, как только они поднимаются на холм. Они решили устроить там пикник. Омега приготовил множество сэндвичей и закусок для этого случая. — Да, — Гарри поглаживает его по щеке и целует в лоб, улыбаясь. — Но не красивее, чем ты и мой щенок. Луи закатывает глаза и взвизгивает, когда Гарри щипает его за задницу. К счастью, рядом никого нет, так как деревня далеко, а из стаи ещё никто не спарился, чтобы была причина прийти сюда. Под солнцем Гарри расстилает плед, Луи садится и первым делом берёт контейнер с куриным салатом. Он положил туда больше заправки и перца, чем необходимо, поэтому с удовольствием начинает есть, облокачиваясь на плечо Гарри и наблюдая, как белки взбираются по деревьям, а олени проходят к сверкающему озеру. — Вкусно? — спрашивает Гарри, убирая чёлку Луи с глаз и целуя в нос. Тот надувает губы и накалывает кусочек курицы на пластиковую вилку. Гарри хватает помидор черри из контейнера и моментально отправляет в рот. Омега шокировано ахает и шлёпает его по груди. — Это моё! — он устраивается на бедре мужчины. Протез альфы снят и лежит рядом, давая ноге отдохнуть. Гарри мычит, жуя, и целует Луи в висок. — А ты весь мой. Спустя несколько минут Луи забывает про контейнер, когда к нему подбегает кролик. Белоснежный пушистый комочек копошится у лодыжки. Омега заботливо даёт ему лист салата, а затем берёт на руки, поглаживая. — Он очарователен, Гарри, — Луи поворачивается к доминанту и надувается, когда тот только совершенно незаинтересованно улыбается. — Обрати на меня внимание. Гарри разражается смехом. — Я обращаю на тебя внимание, haud mirum. Луи прижимает кролика к груди и хмурится. — Тогда недостаточно. Приподняв бровь, Гарри обнимает Луи за талию и притягивает к себе, целуя. Со стоном омега впускает язык доминанта. — Кто знал, что мой любимый такой дерзкий? — Гарри ухмыляется, опуская руку ниже, к его ягодице. — Дерзкий? — Луи выпускает животное из объятий, чтобы тот мог присоединиться к своим друзьям. — Я не дерзкий. Гарри недоверчиво хмыкает и опускает его на одеяло, нависнув над мальчиком с дьявольской ухмылкой, когда Луи краснеет, и чмокает его в губы. Альфа ложится на живот между бёдрами омеги, чтобы поприветствовать своего щенка. Он обхватывает животик, нежно поглаживая кожу и целуя в пупок. — Уже целых пять месяцев носишь нашего щенка, haud mirum, — Гарри задирает футболку Луи, осыпая поцелуями животик, где спит их чудо. — Ребёнок будет таким маленьким, — Луи прикладывает руку к коже, чувствуя жизнь внутри. — Я уже знаю, что наш второй щенок будет таким же большим, как ты. Гарри усмехается, прежде чем собраться с мыслями и сказать: — Любимый, я нашёл место, где мы можем спокойно растить наших щенков. — Правда? — Луи приподнимается на локтях. — Да, однако… — Гарри вздыхает и смотрит на животик. — Наш новый дом будет чрезвычайно современным и, скорее всего, в городе. — О. Даже до встречи с Гарри Луи жил в простом доме и тихой деревне, соблюдая старые традиции и законы. Город же отличается беспокойным ритмом жизни, что может создать определённые трудности для их маленькой семьи. — О чём ты думаешь, haud mirum? — спрашивает Гарри после минутного молчания. — Я думаю, что жить в городе — лучший вариант, чем отдать нашего ребёнка в этот ад. Он ещё не родился, а я уже ужасно боюсь потерять щенка, Гарри. — Тише, любовь моя, — мужчина спешит успокоить его. — Я никому не позволю забрать нашего ребёнка, haud mirum. — Ты не можешь этого обещать, Гарри, — тихо шепчет Луи. Он проводит пальцами по его бицепсу и пытается контролировать своё дыхание. — Могу, и я обещаю тебе, — Гарри целует Луи и заглядывает ему в глаза. — Если понадобится, я мигом увезу вас. Луи улыбается, но в глазах заметно беспокойство. — Значит, мы будем переезжать? — Скорее всего, haud mirum. — Гарри берёт Луи за руку и целует запястье, где бьётся пульс. — Не беспокойся, я совсем разберусь. — Я не могу всё бросить на тебя, Гарри, — спорит Луи. — Это моё правило, ты не ослушаешься его, haud mirum. — Хорошо, — Луи выдыхает и закрывает глаза. Гарри целует его в лоб. — А теперь, как насчёт того, чтобы сделать то, ради чего мы пришли сюда? Луи растерянно смотрит на него. — Что именно? Альфа ухмыляется, на щеках появляются ямочки. Он совсем не похож на устрашающего доминанта, когда так очаровательно красив. — Нужно искупаться. — Но твоя нога, Гарри… — Я помню, любимый, — мужчина поднимает его. — У моего волка нет проблем с водой. — Ты обратишься? — Да, — Гарри снимает со своей пары футболку и бросает плед, прежде чем на его лице появляется ухмылка. — Ты боишься моего волка? — Вряд ли. Ты же не укусишь меня? Гарри громко, раскатисто смеётся. — Ты никогда не спрашивал, хотя уже много раз видел моего волка. Луи отталкивает руки Гарри, когда тот тянется к поясу его спортивных штанов. — Это подло — смеяться над людьми. Альфа старается сразу успокоить Луи. Он притягивает его к себе и хочет поцеловать, но тот отворачивается. — Любимый, ты расстроен из-за меня? — Возможно. — О, haud mirum, — Гарри наклоняется ещё ближе и заглядывает в глаза. — Ты думаешь, что я посмел бы оскорбить тебя? В голубых глазах омеги отражается солнце. — Ты смеялся надо мной. Гарри знает, что гормоны Луи во время беременности зашкаливают, и его настроение меняется со скоростью света, поэтому делает всё возможное, чтобы избежать неприятностей. Он обидел свою драгоценную пару смехом и жалеет, что не может вернуться в прошлое и не делать этого. — Я не хотел смеяться над тобой, милый, — Гарри гладит его бока. — Я приношу извинения за то, что обидел тебя. Я люблю тебя. Луи усмехается. — Я тоже тебя люблю. Гарри быстро уговаривает его пойти в воду. Мальчик снимает штаны и остаётся в неприлично коротких боксерах. Вода оказывается прохладной, но не настолько, чтобы Луи завизжал и убежал, как в первый раз, когда они пришли сюда. Он может без труда доплыть до другого берега, но доминант не отпустит его одного. Луи останавливается у валуна посреди озера и оборачивается, чтобы посмотреть, как величественный волк входит в воду. Он добирается до Луи, его мех намок и стал ещё темнее. Омега почесывает его за ухом и целует волка в нос. Гарри тыкается мордой в его плечо. — Осторожнее, — предупреждает Луи с улыбкой. — Ты знаешь, я беременен. Гарри рычит и наклоняется к воде, носом ткнувшись в круглый животик и лизнув там, где почувствовал щенка, как бы говоря: «Поверь мне, я знаю». Луи был грациозен, но беременность изменила это. Он цепляется за Гарри для равновесия, когда неуверенно ступает на острые камни. Дойдя до самого большого валуна, стоящего неподвижно в озере, омега опирается на него и расслабляется. Гарри кладёт тяжелую голову на колени Луи. Он шумно выдыхает, закрывая чёрные мерцающие глаза. Омега перебирает шелковистый мех, слушая грубое урчание доминанта. — Я скучаю по твоему голосу, — Луи целует волка в макушку. Тот поднимает голову и острыми зубами прикусывает кожу рядом с меткой их связи. — Я слышал, что чувства острее, когда ты в волчьей форме. Это правда? Гарри издаёт неразборчивое ворчание. Луи воспринимает это как отрицание.