Луи и Гарри подъезжают к элитной художественной галерее. Там много людей и достаточно шумно, учитывая, что омега слышит музыку, играющую внутри. Само здание небольшое, с панорамными окнами, которые создают впечатление, что всё строение из стекла. Луи без труда видит гостей мероприятия держащих в руках бокалы с шампанским.
— Готов? — Гарри наклоняется и ободряюще сжимает руку омеги.
— Конечно, — отвечает он и целует доминанта.
Гарри пользуется случаем, углубляет поцелуй, затем чмокает за ухом и слегка прикусывает кожу. Он тихо смеётся из-за того, что его поддразнивание заставляет Луи хихикать.
— Пойдём. Я не хочу, чтобы ты меня съел.
Луи пытается открыть дверь, но терпит неудачу. Доминант выходит и огибает машину спереди, подмигивая мальчику. Луи очаровательно краснеет и опускает взгляд, отчего ухмылка на губах становится только шире.
— Обувь, haud mirum, — Гарри весело щёлкает языком, когда понимает, что его пара разута.
— О, — Луи смотрит вниз на свои ноги, он в одних носках, на ковре внедорожника стоят его вансы.
Он уже собирается обуться, как Гарри его останавливает.
— Позволь мне.
Там, припарковавшись на обочине среди других дорогих автомобилей, Гарри опускается на одно колено. Он не боится испачкать брюки или безупречно чистые туфли. Доминант берёт обувь Луи и по очереди надевает, нежно целует лодыжки.
— Не надо было, — смущается Луи и притягивает альфу, глядя на него влюблёнными глазами и следом сладко целует.
Гарри поднимается и подхватывает Луи на руки.
— Да, но я уже это сделал.
Омега ярко улыбается и хватается за его плечи, пытаясь удержать равновесие.
— Я люблю тебя.
Доминант целует его ещё раз, прежде чем их прерывает стук высоких каблуков по асфальту. Кто-то хлопает и раздаётся приятный женский голос:
— Если бы в этом чёртовом мире остался только один джентльмен, это был бы ты, Гарри Стайлс.
Гарри реагирует не сразу, потому что у него на руках его очень беременный омега. Сначала он опускает его на землю. Луи думает, что Гарри оставит его и поприветствует женщину, но в который раз убеждается, что он — настоящий доминант, когда тот покровительственно обнимает его за талию. Альфа поворачивается и приветствует женщину с искренней радостной улыбкой.
Луи не знает её имени, но в этом нет необходимости, потому что она достаточно красива, чтобы её не забыли. Её стройная фигура облачена в облегающее вечернее чёрное платье с яркой серебристой молнией спереди. Тёмные волосы собраны в тугой пучок, на идеальных ногах чертовски высокие чёрные каблуки.
Она подходит ближе, её глаза тёплого шоколадного оттенка, но в них, к счастью, нет желания, вожделения к альфе.
— Рада встречи, Эйч.
— Взаимно, — Гарри кратко обнимает женщину, чтобы не вызвать у Луи ревности. — Луи, это Кассандра. Сэнди, это моя пара Луи.
Она тут же обнимает омегу, и парень расслабляется в тёплых объятиях.
— Приятно познакомиться с тобой, Луи.
— И мне, — Томлинсон вежливо улыбается и сжимает её в ответных объятиях, прежде чем отстраниться.
К счастью, неловкого молчания не возникает. Кассандра тянет омегу на себя, подальше от Гарри. Доминант, кажется, не встревожен, но Луи всё ещё нервно покусывает губу.
— Я украду твою пару, Эйч, — заявляет она, уводя Луи в сторону входа. — Присоединяйся к нам!
Гарри закрывает внедорожник и спешит за ними, чтобы Луи ненароком не попал в опасность. Но омега оказывается совершенно в порядке и его абсолютно не смущает излишняя эмоциональность Кассандры. Гарри убирает телефон и ключи в карман, прежде чем войти в помещение.
Кассандра предлагает Луи бокал шампанского, от которого он отказывается.
— Не любишь алкоголь?
— Да, но… — он чувствует гордость, когда она смеётся. — Вообще мне пока нельзя алкоголь.
— О, — после первого глотка она внезапно понимает, что он подразумевает. — О, поздравляю!
Луи снова оказывается в её объятиях, и замечает, как Гарри наблюдает за ними. Доминант отпивает из бокала что-то янтарного цвета.
— Спасибо.
— Я всегда знала, что Гарри хочет стать отцом, — Кассандра проводит его через толпы людей, художественные работы почти не привлекают внимания. — Какой у тебя срок?
— Эм… пятый месяц, — гордо отвечает он. Луи инстинктивно прикладывает руку к своему круглому животику.
— Это замечательно, — она подводит его к кейтерингу. — Можно мне бутылку воды и ту булочку с корицей, которую вы мне показывали?
Луи не слышит её просьбы, потому что оглядывает зал в поисках Гарри. Его чувства обострены из-за того, что он вынашивает такого сильного щенка, поэтому Луи различает запах альфы в воздухе.
— О, — он слегка теряется в словах, когда Кассандра протягивает ему маленькую тарелочку с тёплым сладким угощением и бутылочку охлаждённой воды. — Спасибо.
— Не за что.
Луи думает, что мог бы подружиться с этой женщиной, которая оказалась такой светлой и искренней.
— Итак, расскажи мне о моём старом друге.
— Гарри? — Луи ценит, что она идёт в его темпе. Они останавливаются перед картиной, на которой маслом изображена обнажённая фигура на фоне ярких красных и жёлтых кругов. — Мне кажется, это я должен задать тебе этот вопрос.
— Ладно, справедливо, — Кассандра хрустит костяшками пальцев и машет кому-то на расстоянии от них. Она снова поворачивается к Луи, складывает руки на груди и поджимает губы. — Он по-прежнему предпочитает арахисовые конфеты?
Луи вспоминает каждый их поход по магазинам и слегка улыбается.
— Да.
— А… как насчёт его храпа?
— Он всё ещё… — Луи замолкает, понимая её вопрос. Откуда ей знать о его храпе?
— О Боже, мне так жаль, — Кассандра закрывает лицо руками. — Я знаю, как это звучит. Мы никогда… Мы никогда не были больше, чем друзьями.
У Луи сразу становится легче на душе, когда он это слышит. Ему не нравится, какой оборот принял этот разговор, но Кассандра, кажется, очень старается не обидеть его.
— Я не… Ладно, я подумал об этом. Спасибо за разъяснение.
Кассандра кривит губы в извиняющейся улыбке.
— Наши семьи дружили. Раньше они устраивали большие ужины, и в итоге мы часто проводили время вместе.
Только Луи собирается задать вопрос, как появляется Гарри. Доминант касается его плеча, затем его рука скользит по спине и ложится на бедро. Луи прижимается к нему и расслабляется из-за ласкового поцелуя в висок.
— Извините, — Гарри прочищает горло и кивает в сторону кого-то.
Кассандру отвлекает красивый молодой человек в смокинге. Она замечает, что Гарри уводит Луи подальше от картин.
— Оставайся на связи, ладно?
Гарри коротко машет ей, а Луи улыбается на прощание, хотя сбит с толку тем, почему они, кажется, уходят. Гарри кладёт ладонь ему на поясницу, помогает пройти через толпу людей. Они останавливаются, чтобы отдышаться, только когда снова оказываются на улице прямо под луной и звёздами. Гарри опускает руки ему на бёдра и разворачивает парня.
— Что не так? — спрашивает Луи мужчину, который глупо улыбается и прижимается к его лбу своим. — Гарри?
Его доминант усиливает хватку на бёдрах, прежде чем наклониться и поцеловать. Луи пылко отвечает.
— Мы уходим, — отстраняясь, шепчет Гарри.
— Что? — Луи не понимает, что происходит. Доминант ведёт его к машине мимо уже подвыпивших гостей. — Любимый, куда мы?
— Я очень легко могу прочитать тебя, haud mirum, — Гарри подталкивает Луи вперёд себя и сжимает его бока, игриво рыкнув в шею мальчика. — Я видел, что ты не хотел там находиться.
— Гарри, — Луи замедляется и заглядывает в хищные зелёные глаза в тусклом свете мерцающего уличного фонаря. — Дело не во мне.
Гарри улыбается, на щеке появляется ямочка.
— Ладно, тогда мой щенок не хотел там находиться, поэтому мы уходим.
Они продолжают путь, на этот раз медленнее, и Луи опережает Гарри. Доминант останавливает его, когда они оказываются перед крошечным индийским кафе.
Луи, вцепившись в его бицепс обеими руками, очарованно рассматривает тёплое и уютное заведение. Там немноголюдно, оранжевый свет тускло освещает десять пластиковых столиков. Он наклоняется и устало скулит, прижавшись носом к его плечу.
— Что мы здесь делаем, любимый? — тихо спрашивает он.
— Не знаю, это спонтанное решение, — Гарри похлопывает Луи по бедру и пропускает его вперёд.
Они берут меню со стойки и усаживаются за маленький столик с цветочной скатертью. Вместо того, чтобы заказать каждый себе, учитывая их непредсказуемые желания, они берут самый большой сэндвич-субмарина.
— Будь честен со мной, любимый, — Луи берёт его за руку и смотрит в зелёные глаза. — Почему мы ушли?
Гарри вздыхает, откидывается на спинку стула и расстёгивает пиджак.
— Я понял, что было ошибкой приходить туда.
— Почему? — Луи сцепляет пальцы в замок и кладёт на них подбородок, скрещивая лодыжки под столом.
— Кассандра — часть моего прошлого, к которой я предпочёл бы не возвращаться, — Гарри прочищает горло, когда им приносят еду. Он шокировано выпучивает глаза.
Луи хихикает, прикрывает рот ладонью, и запрокидывает голову, смеясь ещё громче. Их сэндвич огромный, его хватит накормить целый город.
— Вы двое…
— Нет. Несмотря на свободу, которая предоставляется доминантам дома, ты единственный, с кем я когда-либо занимался любовью.
***
Луи и Гарри возвращаются в свой гостиничный номер за час до полуночи. Первый идёт вскипятить чайник, чтобы попить чая без кофеина, а второй собирается принять душ. Луи зевает, наблюдая за мигающим огоньком чайника, и потом неспешно, словно плывёт, идёт в душ вслед за доминантом.
— Вот это сюрприз, — Гарри приглашает Луи в душ, обнимая под потоком воды.
— Я устал, — жалуется омега. Он закрывает глаза, наваливаясь всем весом на Гарри.
— Я знаю, haud mirum, — альфа целует его в лоб, прежде чем взять губку, чтобы помочь ему помыться. — Я позабочусь о тебе.
Гарри сдерживает своё слово. Помыв омегу он выносит его из ванной. Луи одевается в старую футболку с дыркой на плече и шорты, которые оставляют слишком много обнажённой кожи. Альфа готовит ему чай и укрывает одеялом.
— Лучше? — Гарри улыбается, подползает к омеге и целует.
— Давай завтра поедем домой, — предлагает Луи, допивая чай, и усаживается, чтобы расчесать длинные кудри Гарри.
Доминант согласно мычит, утыкаясь в круглый животик, он закрывает и вдыхает аромат своей пары и ребёнка.
— Я тоже скучаю по дому, haud mirum.
***
Они собрали вещи и готовы временно попрощаться с городом. Но всё идёт наперекосяк.
Луи внезапно просыпается в два часа ночи из-за спазмов в желудке и тошноты, он думает, что это пищевое отравление. Прежде чем омега решается выбраться из постели и разбудить Гарри, всё проходит и он засыпает.
Омега снова просыпается, когда солнце только-только восходит, и его тошнит от отвратительного привкуса во рту. Он только успевает схватить мусорное ведро, как его выворачивает. Всё, что он съел за сутки, оказывается на дне. Луи хватается за живот, кажется, что кто-то затянул на нём пояс.
Гарри помогает ему, спустившись на пол без протеза, но Луи говорит, что не хочет возвращаться в постель. Они засыпают на полу на одной подушке и под стёганым одеялом.
После этого долгое время всё хорошо. Луи спит долго, и Гарри позволяет ему, охраняя омегу, ни на шаг не отходит от него. Доминант несколько раз обтирает его прохладными фланелевыми полотенцами, так как тот весь горит и хныкает во сне, держась за живот.
— Это ты, vegrandis mirum? — спрашивает Гарри у живота Луи, прижавшись к нему губами. Он задаётся вопросом, является ли ребёнок причиной недомогания Луи. Его щенок, естественно, не может ответить ему, но Гарри надеется, что он усыпил чрезмерно активного малыша. Эта надежда выброшена в окно, когда Луи резко подскакивает, истошно крича от боли со слезами на глазах.
— Что болит, любимый? — Гарри садит Луи к себе на колени, прислушивается к тяжелому чужому дыханию и нежно поглаживает животик. — Поговори со мной, haud mirum.
— Мой малыш! — Луи кричит, запрокидывая голову, пытается справиться с мучительной болью. — О-останови это, я не могу…
Боль слишком безжалостна. Ему кажется, что кто-то разжёг внутри него огонь, а изнутри колет кто-то ножом. Рёбра словно трещат. Внезапно всё почернело, и он потерял сознание от шока.
Гарри уже вызвал скорую, потому что под бёдрами омеги растеклось мокрое пятно. Мужчина вдыхает запах крови, пугается худшего и прижимает ладонь к животу Луи, беспомощно рыча в шею потерявшего сознание мальчика. Он чувствует толчок и, присмотревшись, воет, видя, что щенок натягивает кожу до предела, словно хочет вырваться наружу.
***
Луи уже час находится в больнице в отдельной палате. Он приходит в себя, изнеможенный, голодный, но не в настроении что-либо есть, поэтому медсестре приходится поставить ему капельницу с глюкозой внутривенно. Гарри сидит на стуле рядом с ним, его внутренний альфа потрясён недавними событиями.
Омега беспокоится о щенке, у него возникает плохое предчувствие.
— Я чувствую, — Луи гладит живот, который сильно вырос всего за час. — Что-то не так.
Гарри поднимает голову.
— Haud mirum, всё в порядке.
Луи старается не быть пессимистом. Кровотечение остановили, но боль осталась.
— Я надеюсь, любимый.
Вскоре к ним приходит врач, она молодая и очень доброжелательная. Её зовут Пэтти, и она поднимает Луи настроение, заставляет смеяться, прежде чем он сменяет больничный халат, чтобы сделать УЗИ.
— Хорошо, — она прижимает датчик где-то внизу живота, отчего становится больно.
— Ты делаешь ему больно, — рычит Гарри, игнорируя, что Луи сжимает его пальцы.
— Извините, но так нужно. Видите? — доктор указывает на большую серую область, а затем на отчётливую белую кляксу. — Это ваш щенок.
Луи отвлекается, увлечённо рассматривая черты ребёнка. Гарри же замечает замешательство на лице их доктора. В этот момент его чуть ли не трясёт от ярости, он не может больше терпеть.
— Что случилось? — спрашивает Луи, замечая, что изображение на экране мерцает, он пытается сесть, но доминант кладёт его обратно.
— Я… — Пэтти кусает губу и достаёт из кармана телефон, чтобы вызвать другого врача. — Это… что-то новенькое.
Прежде чем Гарри успевает потребовать подробности, заходит ещё один врач. Он старше и явно доминант. Гарри приветствует его сдержанным кивком, в то время как Луи пожимает ему руку.
Гарри снова смотрит на монитор и хмурится, потому что что-то в белой части меняется на его глазах.
Пэтти знакомит нового врача со старым изображением УЗИ. Они молча сравнивают, и Луи не сдерживается.
— Чёрт возьми, это происходит внутри меня, и это мой ребёнок, скажите мне, что происходит!
Гарри целует его в брачную метку за то, что он такой смелый. Пэтти отходит и передаёт дело врачу.
— Извините, — он сдержанно, но по-доброму улыбается. — Я доктор Корнуэлл, и я специализируюсь на исключительно особых случаях, подобных вашему.
Луи ошеломлённо смотрит на Пэтти.
— Мой щенок — особый случай?
— Да, — Корнуэлл поворачивает к нему монитор и указывает на белую специфическую часть. — Это лапа.
Сердце Гарри пропускает удар.
— Лапа?
— Да. Ваш доминант — волк?
— Да, — отвечает Гарри, скрещивая руки на груди.
— У меня есть к вам несколько вопросов, — Корнуэлл переворачивает две страницы блокнота. — Чиста ли ваша родословная?
— Да.
— Название родословной? — Корнуэлл быстро что-то пишет.
— Стайлс.
— Насколько старая ваша родословная?
Гарри задумывается.
— Ей больше двухсот лет.
— Тогда ребёнок достаточно взрослый.
— Достаточно взрослый для чего? — нетерпеливо спрашивает Луи.
Доктор Корнуэлл надевает колпачок на ручку и суёт блокнот под мышку. Он протягивает Луи сонограмму, распечатанную до появления мерцания на мониторе.
— Вы видите разницу?
— Не особо.
— То, что пытается сделать ваш щенок, — это нечто такое, что не встречали более ста лет, — доктор Корнуэлл смотрит на Гарри, когда называет время. — Сто лет назад роды в волчьей форме были запрещены, потому что все омеги умирали.
Луи в шоке вздыхает. Он смотрит на живот.
— Ваш ребёнок пытается сменить форму в вашей утробе. Это причина увеличившегося живота и боли.
— Что нам делать? — Гарри нервно проводит рукой по волосам и дёргает локоны.
— Я хочу, чтобы Луи остался в больнице до конца беременности, — говорит он, доставая маленький блокнот. — Такое поведение со стороны плода непредсказуемо. Здесь я могу воспрепятствовать обращению, не задерживая его рост.
Луи готов на всё, что поможет сохранить жизнь его щенку и даст ему возможность увидеть своего малыша.
— Что… Как это могло случиться спустя сто лет?
Доктор Корнуэлл просит Пэтти передать кому-то его записку, прежде чем вернуться к ним.
— Ваш доминант происходит из чистой родословной, у него очень сильные гены. Поэтому это произошло. Не волнуйся, Луи. Я позабочусь о том, чтобы вы и ваш щенок были в полном порядке.
— Вы уже сталкивались с подобным? — спрашивает мальчик, прижавшись к альфе, пока тот вытирает ему живот.
Доктор Корнуэлл ничего не отвечает, только коротко улыбается и выходит в коридор.
