Никак

Никак скучал. Стоило Нирвану уйти, логово стало каким-то очень пустым и чужим. Его подвал был таким же в первое время, но там хоть не было страшно. А здесь был Хилзар. Никак хотел было провести весь день где-нибудь, подальше от этой громадины, изучая кого-то другого, как Нирван и сказал, но не смог. Во-первых, Хилзар упорно ходил везде, где только мог протиснуться, размахивая какими-то тряпками и пушистыми палками, чем лишал Никака возможности спрятаться. Во-вторых, стоило Хилзару наконец-то скрыться в той части логова, куда приносили добытую еду и в которой ее готовили, Никак вдруг представил, как Нирван выгоняет его обратно, причитая, что мальчишка, который только ест и сидит на месте, ему не нужен. Он попробовал было представить, как объясняет Нирвану, почему не стал следить за Хилзаром, рассказывает, сколько всего другого успел узнать, но даже в голове ничего хорошего из этого не выходило. Никак вздохнул так тяжело, как только умел, будто это могло чем-то ему помочь, осторожно выбрался из своего гамака, в котором теперь, когда никто не видел, позволил лежать себе на животе, и поплелся к кухне, хотя таковой ее не считал. Подошел к проему, убедился, что Хилзар действительно там, решил, что наблюдать можно и издалека, и притаился, так и не зайдя внутрь. Хилзар проворно крошил что-то круглое ножом, даже не придерживая это на доске. Никак подумал, на всякий случай попробовал это запомнить. Что-то же надо будет потом рассказать Нирвану. — И что ты там притаился, ребенок без имени? — не отрываясь от своего дела, спросил Хилзар. Никак дернулся, хотел было сбежать, сделать вид, что его здесь и не было, а Хилзар продолжил, приковывая его к месту: — Нирван предупредил, что ты будешь следить за мной. Просил рассказать ему потом, что ты делал. Никак насупился, понимая, что даже если он сам Нирвану попробует рассказать, какой Хилзар на самом деле хороший, это не поможет. — Ничего я и не без имени, — обиженно буркнул он, выбираясь из своего укрытия и подходя ближе. Хилзар глянул на него — всего на миг, но и этого хватило — и спросил: — И какое же оно у тебя? Никак вспыхнул. Взял себя в руки, ответил: — Никак. Меня так Нирван зовет. Хилзар кивнул, добавил: — А Ван зовет тебя новобранцем. А Мулга лишним ртом и обузой. Это тоже твои имена? Никак промолчал. — Все со временем начнут звать тебя так, как ты захочешь, — пообещал Хилзар. — Только имя свое не забывай. Настоящее. Ты же его знаешь. Никак смиренно кивнул, тут же смутился того, как быстро согласился, упрямо повторил: — Меня зовут Никак. Хилзар растянул на лице какой-то жуткий оскал, и Никак понадеялся, что это — улыбка. — Так что ты там делал, Никак? — спросил Хилзар, теперь перекладывая нарезанные овощи в миску. — Смотрел, — буркнул Никак. Теперь Хилзар его не только пугал, но и заставлял злиться, и Никак понимал, что Нирвану и это не понравится. — Постарайся не совать руки куда не нужно, — предупредил Хилзар, снова берясь за нож. Никак нахмурился, осторожно уселся на табуретку, стоящую в углу, тут же почувствовал, насколько глупой была эта затея, но ерзать или вставать себе запретил. Вот еще. Хилзар продолжал стучать ножом по доске, кроша то какие-то овощи, то листья, то кусок мяса, совершенно не обращая на него внимания. Никак заскучал. А потом заметил, что по доске ползет паучок — небольшой, черный, совсем не страшный. В его подвале таких было много, и в плохую погоду, когда идти за едой было опасно, Никак представлял, что они — его друзья, даже имена некоторым дал. А теперь один из таких его друзей полз прямо под нож Хилзара. Никак замер, прикидывая, чего хочет — кинуться и спасти бедного паука, или доказать потом Нирвану, что Хилзар и правда страшный. Замотал головой, слез с табуретки, надеясь, что уж ему-то Хилзар ничего не отрежет, и подошел еще ближе. А Хилзар уже успел своей рукой смахнуть паука в чашку, осторожно накрыть сверху и выпустить уже на пол. — Почему ты его не убил? — изумленно ахнул Никак. Хилзар посмотрел на него очень серьезно, сказал: — Мы не убийцы. Никак вспомнил, как то же самое сказал ему Ван, смутился. Потом вспомнил, как Орт вчера прибил какого-то жука, который влетел к нему в тарелку, запутался. — Убийцы — те же воры, — снова заговорил Хилзар. — Только воровать могут лишь одно — жизни. Вот мы и не забираем то, что воруют они. Нам и своего хватает. — Никогда? — на всякий случай уточнил Никак. — Я — никогда. И Нирван тоже. — А остальные? — Кто как может, — неопределенно пожал плечами Хилзар. — Поможешь мне? Никак снова вздрогнул, не успевая за такой резкой сменой темы, задумался. И кивнул.