Никак

— Тебе Нирван только за мной сказал следить? — спросил Хилзар. Никак глянул на него недоуменно, и он кивком указал в сторону большой комнаты. — Кто-то вернулся. Никак кивнул, не решаясь. — Лучше тебе сходить, — предупредил Хилзар. — Нирван же сказал смотреть за всеми? — Угу, — вздохнул Никак, вставая. Он все утро так и провел на кухне, наблюдая за Хилзаром, и никак не мог поверить в то, что видел. Хилзар — эта пугающая громадина, которая даже говорит так, что стены трясутся, — страшным уже совсем не казался. Он осторожно отгонял или убирал всех жуков и мошек, которые норовили залезть к нему в миску, забавно потряхивал головой и совершенно не пытался Никака испугать, прогнать или обидеть. А потом на кухню забежал кот — грязный, ободранный, тощий, — и Хилзар, вопреки всему своему виду, его не прогнал. Наоборот, бросил ему пару кусков мяса и попросил: — Не говори Нирвану, если сможешь. Он уверен, что, если кормить Бари, котов здесь будут сотни. Но Бари пока один. И Никак пообещал, вспомнив добрую кухарку в одном доме у восточных ворот, которая иногда давала ему немного еды, пока никто не видит. Она тоже была большой, но не как Хилзар. Она была большой и мягкой. Хотя, из-за Бари Никак стал думать, что и Хилзар такой. И теперь, когда на кухне наконец-то перестало быть страшно и скучно, нужно было уйти. Никак смиренно поплелся к выходу, задумался. Может, если Хилзар не страшный, то и другие тоже? Все эти вчерашние крики, ругань, споры, что его не надо было приводить… Может, это просто ему показалось, что они — злые? Подбодренный своим предположением, Никак пошел к комнате, все же надеясь, что вернулся если и не Нирван, то хотя бы Ван, или тот тихий — Румо. Кто-то, от кого не хотелось бежать. В комнате оказался тот, кого Никак видеть совсем не хотел. Со шрамом на лице и какой-то очень длинной шеей, который вчера кричал больше и злее всех. Мулга. Никак решил действовать так же, как до этого поступал с Хилзаром — затаиться и подождать, а дальше делать, что придется. Он пробрался к столу, тихо уселся за него, делая вид, что его здесь и вовсе нет, и стал смотреть. Мулга перекладывал что-то из рубашки на свой гамак, и Никак нахмурился. Вчера все, кто приходили, добытое относили Нирвану и Хилзару, никто ничего не убирал. Или он просто не видел? Или это — не добытое, а его — Мулги — вещи? Он задумался, стоит ли об этом говорить Нирвану, на всякий случай тихонько сполз вниз, прячась за столом и приглядываясь теперь чуть получше. Мулга вытащил из кармана штанов какую-то мелочь, и Никак забрался уже под сам стол, чтобы оказаться хоть немного ближе. Глубоко вдохнул, прежде чем затаить дыхание. И чихнул. Никак и Мулга дернулись почти синхронно, Мулга — оглядываясь, Никак — просто от неожиданности, больно стукаясь головой о столешницу. Он потер затылок, снова посмотрел на Мулгу и увидел какие-то неестественно узкие — еще уже, чем у Вана — глаза, понял, что надо бежать, прятаться, возвращаться в подвал. Мулга схватил его прежде, чем он успел обогнуть стол. Поднял в воздух, резко усадил на столешницу, заставляя зашипеть от боли, а потом зашипел сам, так и не отпуская плечи Никака: — И что это ты здесь делаешь? Шпионишь? Никак замотал головой, опомнился, закивал и наконец выдавил из себя: — Мне Нирван сказал за всеми следить! А потом ему рассказать, что видел. Глаза Мулги забегали из стороны в сторону, снова вернулись к лицу Никака, вперились в него, будто прожигая насквозь. — Молодец, — снова зашипел Мулга, натягивая на лицо улыбку, которая никак не вязалась с тем, как он говорит. — Но о нашем с тобой разговоре ты ему не расскажешь. Никак нахмурился, очень стараясь не бояться. Может, позвать Хилзара, пусть придет и поможет, раз такой добрый! А вдруг дело не в Мулге, а в Никаке? Вдруг это он сделал случайно что-то не то, и Хилзара это разозлит тоже. — А иначе, — продолжил Мулга. — Я не расскажу, — пискнул Никак. Мулга кивнул, отпустил его плечи, сказал: — И правильно. У тебя ведь тоже есть секрет. Ты хорошо его прячешь, но я знаю. Расскажешь мой — расскажу твой. Никак испуганно замотал головой, почему-то не сомневаясь, что Мулга не врет. Мулга отошел от него, принес со своей кровати все, что на нее выложил, разложил на столе. — Если Нирван вернется, скажи, что это от нас с Ортом, — попросил он, уже уходя. Никак тихо всхлипнул.