Никак

— Теперь она, — попросил Нирван. Никак посмотрел на женщину, которую показал ему Нирван, и старательно сосредоточился. Он уже неделю только и делал, что смотрел на других людей. Сначала — в логове, наблюдал за каждым, старался понять, кто какой, и пересказывал свои наблюдения Нирвану, осторожно опуская инцидент с Мулгой, ежедневный приход Бари и те выводы, которые могли бы Нирвану не понравиться. Нирван кивал, соглашаясь, но сам ничего не рассказывал. А потом разрешил ему выходить из логова и наблюдать за другими людьми, и Никак стал разглядывать торговцев, ремесленников и их покупателей. Поначалу было сложно. В отличие от логова, где все знали, что он смотрит, и большинство это игнорировало, на улице люди либо старались укрыться от его разглядываний, либо кричали и прогоняли. Иногда — пинками. А потом Никак научился смотреть незаметно, быстро, мельком, и стало проще. И тогда Нирван стал выходить с ним и обсуждать то, что Никак успевал увидеть. Вот и теперь тоже. Никак быстро пробежал взглядом по самому основному — волосы, одежда, корзина в руках, торчащие из-под юбки концы туфель, — стараясь ничего не упустить. Казалось, что отвечая правильно он заслуживает себе право и дальше жить в логове, раз уж ничего другого ему не поручали, и он очень старался не ошибаться. Не потому, что Нирван мог выгнать, а именно потому, что не выгонял. — У нее есть деньги, — решительно заявил Никак. — Одежда чистая и светлая, в волосах заколка, и покупает не глядя, у нее яблоко гнилое в корзине. — Может, она специально взяла гнилое, потому что денег мало, — возразил Нирван. Никак уверенно замотал головой: — Оральщик не снижает цены, просто подкладывает гнилое тем, кто не смотрит. Нирван удовлетворенно кивнул. Никак облегченно выдохнул, чувствуя, что не подводит его. Они пошли дальше по улице, глядя по сторонам. Нирван, кажется, выбирал следующую «жертву» для Никака, тот в свою очередь — уже молча — тренировался на тех, мимо кого успевал пройти. — Нирван, — позвал вдруг он. Нирван вопросительно глянул на него, показывая, что слушает, и Никак продолжил: — А зачем я это делаю? — Ты учишься, — сказал Нирван. — Ты говорил, что нужно знать, у кого воровать, — напомнил Никак. — Но ничего не спрашиваешь про торговцев. — Потому что мы воруем не только у торговцев. И мы не воруем у бедняков. Никак задумался, согласно кивнул: — Потому что у них нечего брать. — Чтобы не забрать последнее, — поправил его Нирван. Никак смутился. — Давай теперь его, — попросил Нирван, показывая на мальчишку за рыбным прилавком. Никак посмотрел на него, задумался, уточнил: — А что про него говорить? Есть ли у него деньги? Нирван улыбнулся. — Деньги у него точно есть, он же торговец. Ты бы пошел у него воровать? Никак задумался снова, решая. Мальчишка выглядел старше его, сильнее. Но если побежать… — Я не знаю, — грустно признался он. — Давай думать, — согласился Нирван. — Он же не хозяин, слишком маленький. Что с ним будет, если у него украсть? Нирван посмотрел на него как-то по-особенному, будто удивился этому вопросу, потом пожал плечами: — Не знаю. Накажут, наверное. — Тогда не пошел бы, — решил Никак. — Только из-за этого? — уточнил Нирван. — А что? — Ну, смотри. Много рядом еще детей за прилавками? Никак оглянулся, перепроверяя, замотал головой: — Только взрослые. — Так. А что это значит? Никак нахмурился, стараясь понять, замотал головой, сдаваясь. — Значит, за ним кто-то присматривает, — объяснил ему Нирван. — Скорее всего, хозяин лавки где-то рядом. Сунешься воровать, и он объявится. — Я понял, — вздохнул Никак. — Прости. — За что это? — Что не догадался. Нирван снова улыбнулся, заверил: — Научишься еще, все в порядке. Все учатся. — И ты тоже учился? Нирван почему-то улыбаться перестал. — Учился. Но не так, как ты. — А как? — Так, как ты не будешь. Никак смутился. Нирван, явно заметив это, тронул его за плечо и посоветовал: — Не думай. Лучше расскажи мне про него. Никак пообещал себе, что больше не ошибется.