Никак

Никак тихо шел по площади, стараясь быть как можно более незаметным. Мулга и Орт все утро провели, таскаясь по улицам и подворовывая тут и там понемногу: пара монет у мужчины с толстым поясом, браслет у какой-то дамы с огромной корзиной и пирожок у пекаря, который они тут же и разделили — на двоих. Если бы не периодические тычки от Мулги и окрики от Орта, Никак бы и вовсе решил, что о нем забыли, и, может, даже решился бы сбежать в логово, раз уж делать ему все равно нечего, но они были, и Никак понимал — нельзя. Солнце поднималось все выше, и Никак знал — скоро обед. Правда, обедать в логово приходили не все, но вот Орт и Мулга еду не пропускали, и Никака это даже радовало. Может, его оставят в логове после обеда, раз он такой бесполезный? И пусть Нирван ругается, если нужно. Может, Мулга и Орт именно из-за него так мало и воруют. Они обогнули площадь еще на раз, через подворотни вышли к западным воротам, пошли по торговым рядам, будто нарочно игнорируя все кошельки и украшения, которые изредка попадались на их пути, и снова остановились на площади. — Смотри какая, — позвал Мулга, тыча пальцем куда-то в сторону. Никак уставился на него, слишком поздно понимая, что звали Орта, поспешно отвернулся в ту сторону, в которую показывал Мулга, и постарался понять. — Ее бы к нам в логово на часок, — хмыкнул Орт. Никак вздохнул, наконец-то догадавшись, и тоже стал рассматривать женщину. Пыльная юбка, тонкая коса, худые руки — обычная, таких много кругом. — И что бы ты делал после первой минуты? — спросил Мулга и заржал. Никак, чувствуя себя совершенно лишним, засмеялся тоже — просто на всякий случай. Может, если начать понимать их шутки, его примут? Может, если смеяться, будет не так страшно? — А ты чего ржешь? — тут же вскинулся Орт, заставляя Никака поежится. — Неужели понял, о чем он? Ну-ка, давай, объясни мне. А то что-то не вижу смешного. Никак виновато потупился, в который раз за сегодня жалея, что не решился рассказать Нирвану обо всем или хоть просто попросить остаться в логове. Мулга пихнул его в плечо, дернул за ухо, заставляя смотреть прямо на себя, и прошипел: — Тебе сказали объяснить. Разве Нирван не говорил, что нужно слушаться? — Говорил, — признался Никак, старательно глядя на Мулгу, чтобы снова не получить тычок. — Тогда отвечай, — встрял Орт. — Над чем ты ржал? — Я случайно, — пробормотал Никак. И съежился, уверенный, что Орт его ударит. Не накажет, как Хилзар или Нирван, не осторожно хлопнет по затылку за глупую шутку, как Ван, а именно ударит, сильно и больно. Злобно. — Бестолочь, — процедил Орт. — Бесполезный приёмыш… — Я не бесполезный! — выкрикнул Никак. — Да что ты? — Мулга противно приподнял бровь, всем своим видом показывая, что согласен с Ортом. — Тогда покажи. Пойдем-ка, поможешь нам работать. Никак замер. Доогрызался, молодец, теперь от него точно не отстанут. А с другой стороны, разве это не то, чего он хотел? Воровать со всеми, быть полезным, приносить добычу. — А вот и помогу, — фыркнул он. Мулга ухватил его за плечо, заставляя развернуться к площади, снова ткнул в сторону женщины и сказал: — Обворуем ее. Никак пригляделся повнимательнее: лента в волосы не вплетена — слишком короткая, ее и на бантик для косы едва хватило, никаких украшений и висящий на поясе кошелек — на веревке, а не пояске, и почти пустой. — Она же бедная, — прошептал он. — А станет еще беднее, — хохотнул за их спиной Орт. — Нирван говорил, у бедных воровать нельзя, — возразил Никак. — Не такая она и бедная, — одернул его Мулга. — Я сказал, воруем у нее. А ты слушаешься и делаешь то, что тебе говорят. Никак поджал губы. А вдруг он неправ? Вдруг просто не знает, вдруг снова ошибся? Тогда получится, что он будет виноват дважды. Виноват и бесполезен. — И что мне нужно делать? — спросил он, смиряясь. В конце концов, он же просто слушается, он ничего не решает. — Побежишь мимо и упадешь рядом с ней, — решил Мулга, — Только хорошо упадешь, по-настоящему, чтобы ей тебя жалко стало. А когда она отвлечется, мы с Ортом все сделаем. Понял? Никак кивнул. А что тут можно не понять? Зато ему даже делать ничего особенного не придется. — Ну и вперед тогда! — объявил Орт, награждая его пинком. Никак побежал к женщине, боясь, как бы за этим пинком не последовали новые, заставил себя замедлиться, вильнул и побежал к ней с другой стороны. Приблизился, вздохнул и подался вперед, буквально вылетая ей под ноги и больно ударяясь коленом о камни. Крепко зажмурился, сдерживая слезы, подумал, всхлипнул. Осторожно перевернулся с живота на бок, еще осторожнее сел, осматривая ногу. Неудачно упал, колено в кровь разбил… Или это как раз удачно? — Как же ты так неаккуратно? — спросила женщина, наклоняясь к нему. Никак всхлипнул еще раз, для надежности, и попробовал собраться. Сейчас Орт и Мулга срежут кошелек, и нужно будет бежать. Быстро и осторожно, чтобы кровью не следить за собой. Или они смогут незаметно? Лишь бы женщина не отвернулась от него слишком быстро, не стала разгибаться. — Не плачь, — попросила она, усаживаясь на колени рядом с ним, будто подыгрывая их плану. — Дай, я посмотрю, что там у тебя. — Не надо! — испугался Никак. Если она потянется к нему, кошелек может соскользнуть вперед, и тогда к нему будет не подобраться. — Не бойся, — сказала она, приподнимая руки. — Я не обижу. Знаешь, у меня дочка — почти как ты. — Правда? — спросил Никак. — А где она? Ну почему Мулгу даже не видно? — Дома. Она болеет. — А вы вышли ей за лекарствами? — Да. И твое колено могу посмотреть тоже, вдруг что-нибудь поможет. Правда, у меня их немного — они дорогие. Никак зажмурился, заставляя себя сидеть на месте. Открыл глаза, наконец-то увидел подбирающихся к ним Орта и Мулгу — тихо, с двух сторон, — и вдруг зашептал, не успев, кажется, даже подумать: — Знаете, лучше не носить кошелек так, как у вас. Его очень просто украсть. Мулга и Орт за ее спиной остановились, явно услышав. — Думаешь? — спросила женщина. Орт предостерегающе поднял кулак, Мулга прищурился. Никак вздохнул: — Знаю.