Никак

— Уже придумал, куда пойдете завтра? — спросил Ван. Нирван нехотя оторвал взгляд от пристроившихся на его матрасе Никака и Бари, неопределенно мотнул головой. Сначала нужно дождаться, чтобы все вернулись, посмотреть, сколько добыли сегодня, прикинуть, все ли после получения своей части смогут работать завтра, или Румо снова вернется только к обеду, подсчитать сколько нужно добыть, поговорить с Хилзаром и узнать, что нужно в логово, распределить… Слишком много всего. И от того, что он это делал ежедневно, легче не становилось. — То есть совершенно никаких мыслей? — уточнил Ван. — Что задумал? — в тон ему отозвался Нирван. — Ну, знаешь же, что завтра городская ярмарка? Нирван кивнул. Как не знать, если все торговые ряды только об этом и гудят? Решают, кто где поставит свои лавки, обсуждают, сколько всего надо приготовить, спорят, чья выручка будет больше в этот раз. Больше шуму получается только если ярмарку устраивают заезжие. — Собираешься туда? — Это само собой, — немного оскорбленно отмахнулся Ван. Нирван кивнул снова. Будто могло быть иначе. Это остальные завтра будут стараться держаться подальше от площади и восточных ворот, до которых растянутся торговцы и артисты, а значит и от стражи, которая будет сновать тут и там и хватать всех, кто хоть сколько-то подозрителен. Но не Ван. Этот ломанется в самое пекло. А с другой стороны, в тяжелые времена именно на его добыче они все и живут. — А что тогда? — Отпусти со мной Никака. — Ни за что! Нирван хотел было кинуться объяснять, насколько это глупо и опасно, что Ван может рисковать собой сколько ему угодно, но не смеет втягивать в свои вылазки других без острой нужды, что Никак, в конце концов, еще не настолько умелый вор… Наткнулся на совершенно спокойный и терпеливый взгляд Вана, понял, что тот только этого и ждет. Конечно, он был уверен, что Нирван Никака не отпустит. Более того, он не мог не понимать — почему. И все равно попросил. — Что ты задумал? — настороженно спросил Нирван. — Я знал, что ты дашь мне шанс, — улыбнулся Ван.  — Он тает, — проворчал Нирван. — Не занудствуй. Я же прошу, решать все равно тебе. — Что? — Да ничего особенного. Просто возьму его с собой, выдам пару монет и отправлю скупать леденцы и кидать палки в чучело. А я поработаю пока. Нирван нахмурился: — В чем подвох? Ван явно обиделся. — Слушай, он — ребенок, завтра — праздник. Ну когда он в следующий раз сможет повеселиться? — Ему и здесь неплохо, — возразил Нирван. Никак, будто подтверждая это, заливисто засмеялся, стараясь увернуться от вылизывающего его лицо Бари. — Видишь? — добавил Нирван. — Вижу, — кивнул Ван. — И знаю, что все мы очень любим питаться зерном и лепешками из муки, когда ничего другого нет. Но это же не то. Нирван насупился, чувствуя в словах Вана знакомые, совершенно не его нотки. Сам бы он на ярмарку не сунулся, даже просто на праздник, без воровства — Хилзар это знал. А Ван сунулся бы в любом случае — это знали все. Да и вообще, слишком уж все это напоминало сцену с выходным Никака в порту. — А если тебя схватят? — осторожно спросил Нирван. — Никак быстро тебе об этом доложит, — так же осторожно пожал плечами Ван. Нирван знал, что мысленно он ответил совершенно иначе, и понимал, что не озвучил он это умышленно. — И ты за ним присмотришь? — И даже скажу, что это ты придумал, — заверил его Ван. — Он радуется, когда ты ему что-то даешь. Нирван едва сдержался, чтобы не потупиться. Да, Никак радуется. Только вот дает он нечасто… Может, и правда не стоит мешать другим, раз уж сам не можешь? — Вернитесь до обеда, — попросил он. — К ужину, — решительно заявил Ван. — Глотатели огня только к сумеркам придут.