Никак

Нирван быстро шагал по городу, убеждая себя не сомневаться. В логове же поверил, глупо теперь передумывать. Из всего потока горя и слез Никака им с Хилзаром удалось уловить только самую суть — пропал медальон. Его, Никака медальон. Нет, не краденный — личный. Был — и нету. Остальные слова Никака сводились к выводам, что он сам виноват и искать ничего не нужно, но Нирван на это уверенно помотал головой. Из-под его матраса точно никто ничего не доставал — вещи продавали из общей кучи. Сначала они с Хилзаром вместе перевернули матрас, прошерстили весь пол под ним и убедились, что медальона там нет. Затем — просто на всякий случай — подняли и другие матрасы, но результат был тем же. А потом Нирван сделал то, чего и сам от себя не ожидал — пообещал разобраться и вернуть. Пообещал и выбежал из логова, до конца не понимая, что и как собирается делать. Начало плана казалось простым — нужно было найти Вана. Что бы там ни было потом, одному лучше не соваться. А ведь Ван столько раз говорил, предупреждал, пытался раскрыть ему глаза! И Румо с его вечно пропадавшими деньгами и вещами, он же тоже требовал правосудия, требовал найти гада. Только он их не слушал. Теперь Нирван как никогда хорошо понимал, что всегда знал — они правы. Знал, но не хотел признавать. Сейчас выхода не оставалось. Ван нашелся в порту, и Нирван понимал, почему он именно здесь. У северных ворот, подальше от площади, он мог воровать почти спокойно, не оглядываясь и не боясь встретить знакомые лица. Да и добыча тут была двойной — в карман шли монеты, в рубашку под плащом — сама рыба. Добыча, которая так нужна сейчас им всем. Добыча, которую Вану придется бросить. Нирван осторожно, чтобы не привлекать ничье внимание, приблизился к Вану, шепнул: — Есть дело. И пошел дальше, точно зная, что Ван услышал, что пойдет следом. Ван догнал его уже у самых ворот — приблизился со спины, хлопнул по плечу, как старого товарища, которого случайно встретил — и спросил: — Что? И вот с этого момента все стало сложнее. Объяснять Вану, что именно произошло, не понимая этого до конца самому, было сложно. Отбиваться от целого вороха вопросов, на которые он и сам не знал ответов — просто невыносимо. Решить, что именно он собирается теперь делать и зачем ему Ван — невозможно. А что они могут? Находить всех парней, расспрашивать, проверять вещи? Да даже если медальон и найдется после этого, то у кого-то одного, а остальные уйдут сами, оскорбленные такими подозрениями. Найти и выкрасть какой-нибудь другой медальон взамен? Не выйдет — описать его Никак так и не смог, а приносить случайную вещь Нирвану не хотелось. Если бы Никаку был важен просто медальон — он бы нашел новый среди кучи еще не выменянных вещей. А ему нужен был именно тот медальон. — Проверим одно место, — наконец решил Нирван. Ван, кажется, понял, о чем речь, и Нирван тихо порадовался, что все ему рассказывает. Все стало бы еще сложнее, просто невыносимо сложно, если бы ему пришлось пересказывать все эти странности сейчас. К тому заброшенному подвалу они дошли достаточно быстро, без особых трудностей. Ван сбросил рыбу, которую успел стащить у рыбаков, в одной из узких подворотен, рассудив, что если ее съедят коты — такова их судьба, а если нет — у них будет ужин, и больше не говорил ни слова. А Нирван радовался и этому тоже, понимая — выскажи Ван хоть какое-то сомнение, и он сломается. Около подвала было тихо и пусто, и Нирван вздохнул, прекрасно понимая, как глупо было надеяться. Кто вообще ему сказал, что гад, ворующий из логова, и человек, хранящий свои вещи здесь — один и тот же? А если это и так, где гарантии, что он медальон понес именно сюда, а не продал сразу, как смог? Да и вообще, они же с Никаком в прошлый раз забрали отсюда все, что нашли, после такого только идиот воспользуется тайником снова! — Стой здесь, — попросил Нирван, тщетно стараясь придумать, что делать потом. — Я спущусь, гляну, что там, и… — Погоди, — спохватился Ван, хватая его за рукав. Нирван непонимающе уставился на него, и Ван мотнул головой в сторону подвала, как бы говоря — смотри. Нирван стал всматриваться в закрытые, заслоненные досками и мусором окна, замер. Одно окно — то самое, через которое и Никак, и он сам, спускались вниз — было открыто. Но ведь он закрывал его, когда они уходили. Значит, здесь потом кто-то был? Нет. Значит, здесь кто-то есть, иначе бы подвал был снова тщательно скрыт. Возвращаться в разоренный тайник, может, и глупо, но вот самому после такого бросать его открытым… И все же это не может быть кто-то из своих. Ну нет в логове таких идиотов! Да, медальон кто-то вынес, и с этим надо разобраться, но здесь — не он… Додумать Нирван не успел. Из окна подвала показались сначала очень знакомые, сухие и грязные руки, а потом и не менее знакомая голова. — Я так и знал! — крикнул Ван, бросаясь к подвалу. Нирван с небольшим опозданием кинулся за ним, видя, как округляются глаза Мулги и понимая — Вана он взял именно за этим.