The sky is awake

      Эльза подняла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как последний лист упал с дерева за её окном. Она отложила ручку, взглянула на дату, написанную в верхней части письма, и почувствовала, как холодный ветерок пробежал по спине. Это время года всегда наступало слишком быстро.       Стук в дверь. Три порядочных стука вместо оптимистичного ритма, который обычно эхом отражался в её сердце. Эльза моргнула.       — Кай?       — Ваше Высочество, у меня ваша утренняя трапеза.       Эльза снова повернулась к окну, и её взгляд упал на самую высокую сторожевую башню, едва заметную за северным крылом. Зимой всегда была ледяная буря, и в конце концов её отец реформировал патрули, чтобы избавить их от нахождения на сторожевой башни в самые ужасные ночи. Но не все посетители башни были охранниками. Некоторые были любопытными детьми, запертыми за закрытыми воротами.       — Я иду.       Снаружи Кай терпеливо ждал с подносом, аккуратным и порядочным. Когда Анна доставляла еду, она всегда пыталась принять позу, когда Эльза открывала дверь, чаще всего роняя всё на пол.       Кай поклонился.       — Могу я пронести его внутрь для вас, миледи? — Он и Герда всегда спрашивали, сколько бы раз она ни отказала им, и Эльза всегда была непреклонна. Всегда.       Ей было интересно, есть ли у Анны аппетит утром.       К счастью, Кай только улыбнулся, когда Эльза кивнула и приоткрыла дверь. Она сжимала и разжимала пальцы в перчатках, когда он ставил поднос на её стол. В конце концов, она подала голос:       — Как Анна?       — Она прикована к постели, — ответил Кай. — Хотя мастер Смолт уверяет меня, что её лихорадка пройдёт. Он был очень расстроен, увидев принцессу в своей клинике так скоро.       На губах Эльзы мелькнула улыбка.       — Она снова их искала? — Кай, должно быть, знал, что она имела в виду украшения, потому что многозначительно кивнул. — Они красивые в этом году? — тихо спросила Эльза.       — Как и всегда, ваше высочество. Герда недавно побывала в деревне. Она сказала мне, что горожане создают марширующий оркестр.       Музыка. Когда они ходили с отцом и матерью, всегда была музыка.       — Распространите информацию, что те, кто находится на королевской службе, могут свободно участвовать, если хотят. Я знаю, что в последнее время у них не было много шансов выступить в оркестре.       — Конечно, ваше высочество. — Кай начал приводить в порядок документы, над которыми работала Эльза, что только выдавало его колебания, потому что он никогда не сомневался, что Эльза могла управлять своей комнатой самостоятельно, даже в детстве. — Могу я поинтересоваться; как идут… другие приготовления?       И внезапно страх Эльзы стал сильнее, потому что она больше не могла больше стоять за отцом и позволять ему говорить за неё. Ей удалось сохранить спокойный голос:       — Вы их сейчас держите.       Кай посмотрел на буквы. Она почти слышала, как он думает, гадая, не были ли они причиной появления синяков под её глазами.       — Я знаю, что уже предлагал это на прошлой неделе, — начал Кай, — но губернаторы с радостью сняли бы это бремя с ваших рук.       — Это не бремя. Это моя ответственность.       Кай грустно посмотрел на неё. Эльзу поразило то, что он и его персонал стареют; что она тоже стареет.       — При всём уважении, принцесса Эльза, — мягко сказал Кай, — до вашей коронации ещё есть время. Нет нужды брать на себя обязанности королевы так рано.       Она закрыла глаза, держа руки — перчатки — сжатыми перед собой.       — Это только сейчас. Однажды, — добавила она, как будто это что-то изменило. Кай склонил голову и ничего не сказал. Эльза вздохнула, выдохнула и почувствовала, как напряжение в её шее немного ослабло. — Кай?       — Да, мэм.       — Неужели уже прошёл год?       Его печальные глаза метнулись к портрету короля на её стене.       — Почти, мэм.       Она кивнула. Эльза одарила его лёгкой улыбкой.       — Спасибо, Кай.       Он улыбнулся в ответ.       — В этом году фестиваль выглядит прекрасно, ваше высочество, — в его голосе был намёк на предложение. Эльза поймала его и покачала головой. Его улыбка не дрогнула.       Когда Кай начал выходить из комнаты, Эльза заговорила:       — Ты знаешь, Кай? Чего она хочет в этом году?       Он остановился у двери и, казалось, задумался над этим. Затем он усмехнулся.       — Я считаю, что вы спрашиваете не того человека, принцесса Эльза.

***

      Два. Таково было решение Эльзы к вечеру. В течение следующей недели по крайней мере полдюжины кораблей должны пришвартоваться к берегам Эренделла, и среди них были два особых сановника, за которыми ей нужно было внимательно следить. Отец так сказал в прошлом году.       Но в этом году всё было иначе. В этом году Эльза была всем, что стояло между политикой Эренделла и Анной.       Это был всего один день.       Её голова откинулась на прямую спинку стула, и Эльза тихо вздохнула. Её желудок был пуст, а ужин стоял на краю стола. Он был оставлен за дверью из-за быстрого стука — это было не похоже на Кая, но Эльза не решилась обратить на это внимание. Теперь, когда она пододвинула к себе поднос и увидела кролика в золотой фольге, спрятанного под салфеткой, она поняла почему.       Нет, совсем не как Кай.       Она бы выглядело странно, идя по ледяным коридорам без пальто. Эльза знала, что ей следует взять его, на случай, если кто-то увидит её и задастся вопросом, — но её виски пульсировали тупой болью, и она просто не хотела ни о чём думать. Она только хотела проверить, вот и всё.       Она остановилась перед дверью своей старой спальни.       Эльза наклонилась и прислушалась, положив руку на дверную ручку. Тишина напомнила ей о ночи, когда Анна спала возле комнаты их родителей. Она подумала о сторожевой башне, холодной и тёмной. Затем она услышала что-то — царапающий звук, похожий на забитый водопровод, и прижалась лбом к дереву. Некоторое время она просто стояла и слушала.       Потому что она делала то же самое в прошлом году, пока её мать не вышла с пустой тарелкой из-под супа и не нашла её там. «Твоя сестра — ужасный пациент», — сказала она. Эльза начала улыбаться, но затем её мать спросила: « Не хочешь ли ты увидеть фестиваль в этом году, Эльза?» И её перчаток было недостаточно.       Я не могу, мама.       Вопрос был не в этом, дорогая.       Мама… пожалуйста.       Королева покачала головой, но никогда не сдавалась так легко, как её муж. Что начинается с Анны и заканчивается Эльзой? она пела тихо, как раньше, пока не закрылись ворота на фестивале её дочерей.       И Эльза хранила молчание, хотя она всегда знала ответ в глубине своего сердца. Она должна была сказать что-нибудь, что угодно. Но это был последний раз, когда она разговаривала с матерью наедине перед тем, как сесть на корабль… а потом было уже слишком поздно что-либо говорить.       Сегодня ночью Эльзе пришлось открыть дверь самостоятельно.       Она повернула ручку.       Луна встречала её через окно, паря в рамке, как будто ждала. Тут же взгляд Эльзы упал на кровать; не потому, что она искала её, а потому, что Анна переместила её на прежнее место Эльзы, куда всегда мог дотянуться свет неба. Сверху навалился силуэт полдюжины одеял.       Эльза прижала руки к груди и огляделась. Стол, книжная полка, потрёпанный сундук со старыми игрушками… Она коснулась стены рядом с собой и улыбнулась в темноте.       Анна ничего не изменила.       Затем взгляд Эльзы упал в пол.       Анна фыркнула во сне.       Эльза осторожно перешагнула путаницу платьев на своём пути, затем ещё… и ещё. Наконец она вздохнула. Эльза повернулась и подняла их всех. Когда она скинула всё на кресло, взгляд Эльзы задержался на куклах на столе Анны. Их сшитые улыбки сияли, и она со странным чувством в груди поняла, что узнала большинство из них. Она осторожно их поправила.       С кровати послышалось беспокойная возня. Медленно Эльза подошла ближе. Анну едва можно было разглядеть под одеялом, её растрёпанные волосы в лунном свете были в полном беспорядке. Эльза опустилась на колени и посмотрела на спящее лицо сестры. Анна всё ещё пускала слюни, всё ещё спала в неловких позах. Она всё ещё была похожа на ребенка, которого знала Эльза.       Но серебряная нить блестела, как иней, и Эльза вспомнила вспышку льда на её пальцах в тот день за дверью врача. Она отстранилась…       …и врезалась в прикроватную тумбочку. Книга с грохотом упала на пол.       Эльза затаила дыхание.       Анна продолжала спать.       Медленно двигаясь, Эльза взяла книгу. Она раскрылась посередине, перо было воткнуто в страницы; комбинация, которую она не ожидала найти у постели Анны. С любопытством она поднесла это к свету. И улыбнулась.       Она подошла к подоконнику. Он был точно таким же, как и в её комнате, но по какой-то причине казался меньше, как будто пространство не могло узнать её более длинные ноги. Эльза прижала их к груди, прислонила книгу к коленям и взяла перо. Затем она остановилась, потому что ей показалось, что она мельком увидела полярные сияния сквозь тёмные облака — и Эльза задалась вопросом.       Она задалась вопросом о фестивале. Она задавалась вопросом, когда у Анны должно быть домашнее задание по геометрии. Ей было интересно, смотрят ли её родители где-нибудь в свете огней. И она задавалась вопросом, как долго она сможет оставаться в этот момент, прямо здесь.

***

      — Пс-с, Эльза!       Ей снился снег в большом зале, но не о той ночи. О каждой второй ночи, когда её сестра забиралась к ней в постель и задавала тот особенный вопрос. Ей снился Олаф.       — Проснись, проснись, проснись!       Эльза, задыхаясь, открыла глаза, и снег осыпался прямо ей на кончики пальцев. Знакомое одеяло соскользнуло с плеч.       — Анна…       — Ш-ш-ш! Оно приближается!       Она знала это — лёд был на её коже, скользил по стене за спиной — она ​​не могла сдержать его.       — Анна, пожалуйста, ты должна…       Небо загорелось.       Анна завизжала.       Множество цветов заплясали в глазах Эльзы.       — Один! — Анна засмеялась. — Два! — Второй пылающий след пронёсся по тёмному небу, расцветая ярко-зелёным. — Три!       И они продолжали взлетать, один за другим, пока ночь не окуталась дымом и смехом сестры. Последний фейерверк взлетел выше остальных, завис на долю секунд…       — Шестнадцать, — прошептала Эльза, когда из деревни раздалось отдалённое приветствие. Полночь. Через пять дней их будет двенадцать.       Анна сжала её руку. Эльза оглянулась и увидела, как в ярких глазах её сестры вспыхивают угасающие фейерверки. Анна улыбнулась в ответ.       — Угадай, что? — прошептала она. Небо просыпается.       Так и было.       — Мне очень жаль, — пробормотала Эльза.       В ошеломлённом взгляде Анны дрогнули огни.       — Почему?       Потому что каждый год ты болеешь, пытаясь увидеть празднование собственного дня рождения.       Странно посмотрев на Эльзу, Анна внезапно наклонилась.       — Это моя домашняя работа? — Она пролистала страницы и поморщилась. — Неужели я действительно неправильно понял все вопросы?       Эльза провела рукой по складкам одеяла — своего одеяла.       — Не все… только большинство.       — Хорошо… о нет, подожди… — лицо Анны скривилось. — Апчхи! — Она нащупала коробку с салфетками. Эльза осторожно сунула её ей в руку. — Угх, чёрт. Ух. Сторожевая башня зимой? Плохая идея. Постой, я думаю, что говорила это в прошлом году.       Лёд снова был у неё за спиной.       Анна громко высморкалась.       — Но ты знаешь, это того стоит, заболеть и всё такое, потому что ты можешь увидеть всё там — я думаю, что они с марширующими оркестром. Насколько это круто? У них не было ни одного с тех пор, как мы в последний раз… были там, — она поморщилась.       Это было десять-одиннадцать лет назад.       Эльза положила голову на колени.       Спустя некоторое время Анна сказала:       — Эй, Эльза.       Она слегка повернула голову. Анна сидела спиной к выступу, слишком близко, слишком тепло. Но Эльза слишком устала, чтобы больше чувствовать лёд.       — С днём ​​рождения.       Впервые за всю историю она не услышала это через замочную скважину. Прикрыв веки, Эльза вообразила тёплый стол и улыбки короля и королевы, когда их дочери пели друг другу поздравления с днём ​​рождения каждый день до последнего фейерверка на пятый день; в небе всегда на три больше, чем было в первый день.       Раньше у них был зимний праздник. Он всё ещё был.       Пальцы Эльзы слегка коснулись макушки Анны, как будто она была пыльной. Она чуть усилила хватку.       — С днём рождения тебя тоже, Анна.       И это длилось всего несколько секунд, но Анне этого должно было хватить, потому что она прижалась головой к Эльзе. Потом она заколебалась.       — Могу я? — спросила она.       Эльза вспомнила время, когда её сестра была намного меньше и задавала только вопросы, на которые не было ответов. Предполагалось, что это время будет течь вечно… но в этой комнате требовалось всего одно слово:       — Хорошо.       Анна свернулась клубочком, сжимая книгу по геометрии. Эльза накинула на неё одеяло.       Анна зевнула.       — Я скучаю по маминому куриному супу.       Эльза закрыла глаза и почувствовала, как её тело расслабляется.       — Ты когда-нибудь загадывала желание, Анна? — мягко спросила она.       — Хм?       — Что бы ты была нормальной девушкой.       Она почувствовала, как у Анны повернулась голова.       — А ты?       — Я не могу.       — Вопрос был не в этом.       Эльза слабо улыбнулась. Нет. Нет, не в этом.       — Эльза?       Что начинается с Анны и заканчивается Эльзой?       — Всё в порядке, Анна. Иди спать.       Снаружи мерцало северное сияние.       Всё.