***
Она слышала собственный храп. И кто-то стучится в дверь. — Принцесса Анна? Вы проснулись? Со стоном она перевернулась… и инстинктивно забарахталась, пока не поняла, что не упала с кровати. Не в этот раз. Что она делала, лёжа на полу? — Принцесса Анна? У Анны было ощущение, что она что-то забыла. Она зевнула. — Да? — Извините, что разбудил вас, мэм. — Нет, нет, нет, нет, не извиняйся. Я не сплю уже несколько часов… Она вытащила волосы изо рта, вытерла слюни и почувствовала, что поддаётся сладкому, тёплому кокону. — Пора готовиться, ваше высочество. Её голова дёрнулась, заставляя её проснуться. — Хорошо, конечно… к чему готовиться? — Зимний фестиваль, миледи. Он начинается сегодня. О, она знает о фестивале. Конечно, знает. Она смотрела на фейерверк все шестнадцать лет и… Анна вскочила, проснувшись. — Мой день рождения! — она ахнула. Споткнувшись об одеяло, Анна бросилась к зеркалу и потянула себя за щёки, волосы, проверяя улыбку и глаза; искала знак, искорку зрелости — что-нибудь — что могло показать, что она стала на год старше. Кай откашлялся. — Пожалуйста, поторопитесь и переоденьтесь, принцесса. Я настоятельно рекомендую вам одеться потеплее. На улице, кажется, ветрено. Анна разгладила странную прядь белых волос. — Я не думала выходить на улицу… о, но я пойду. Каштан не бросит меня в мой день рождения, не так ли? Окно за её отражением было широким и ярким. Анна оглянулась через плечо, склонив голову и изучая место у подоконника, где её тетрадь по геометрии аккуратно лежала на солнце. Ей нравилось сидеть там, но Анна не помнила, как делала уроки. На этот раз у неё была обоснованная причина пропуска уроков: она была больна! Она взяла книгу, открыла её, и из неё выпала ручка. Её ручка… но страницы были заполнены не её почерком. Ты когда-нибудь загадывала желание, Анна? Анна развернулась, кружась по кругу. Комната была пуста. Кай через дверь сказал: — Но, принцесса Анна, ворота откроются на короткое время. — Прости, Кай, я только что… ты видел… Затем она услышала — действительно услышала — то, что он сказал. Дверь распахнулась так быстро, что Кайя чуть не сбили с ног. Он начал кланяться. — Добро… — Кай, — перебила Анна, затаив дыхание. — Кай. Что ты только что сказал? — Я сказал добро… — Нет, нет, нет! До этого. О воротах… Она забыла, как произносится это слово. Кай долго смотрел на неё. Анна не знала, дышит ли он. Затем он улыбнулся ей, и это было так странно, потому что это была та улыбка, которую Кай дарил ей, когда король и королева были слишком заняты, чтобы посмотреть на её рисунки мелками. — Принцесса Эльза попросила открыть ворота сегодня. Открыть. Всё в порядке, Анна. Как будто вдалеке Анна услышала, как спросила: — Навсегда? Кай покачал головой. — Только для вас.***
— Яблоки в шоколаде! — Помедленнее! Мы только что позавтракали и… — Но, Эльза-а-а, это же шоколад! — …Хорошо, ты подловила меня. Но мы должны держать это в секрете от мамы и папы, хорошо? — М-м-м! М-м-м! — Эй, оставь мне немного! Теперь шоколад на твоём лице. Стой спокойно, глупышка. — М-м-м… Эльза? Мы можем взять немного… — Зефира? — Это то, что я собиралась сказать! Шалость! — Новая шалость!***
— Эльза! Эльза! Эльза! Анне пришлось схватиться за дверной косяк, прежде чем она пролетела мимо. Постучала нетерпеливо. Нет ответа — но мысли в её голове были слишком громкими, чтобы она могла слышать тишину. — Кай сказал… — она затаила дыхание. — Кай сказал, что ты сказала… о воротах… о, Эльза, это просто… это так чудесно! Анне хотелось обнять белую дверь — нет, пинком её открыть. Поскольку в её груди стало так тепло, она хотела смеяться, петь и плакать одновременно, и ей просто хотелось, чтобы Эльза открыла дверь, чтобы они могли вместе надеть платья и… выйти наружу. Наружу. — Как ты думаешь, будет шоколад? О, о! У них будут яблоки в шоколаде, да? Я не знаю, с чего мы начнём! Ну, конечно, нам придётся встретить всех — ты знаешь, принцессы страны и всё такое. А потом… что, если…? Что, если одна из нас встретит того самого? Анна ахнула собственной гениальности. Он будет принцем, естественно, и он прискачет на своём белом коне — может быть, даже, о, спасёт её от… чего угодно! Всё в нём будет чудесным, совершенным; будет замечательно, если ему также нравятся шоколад, бутерброды и носки. Но всё будет в порядке, даже если он не будет подходить под такие рамки, пока он не попытается навсегда закрыться от неё. Анна моргнула. — Эльза? — в её голосе звучало знакомое колебание. — Ты тут? Папа говорил, что ей нужно избавиться от этой дурной привычки — задавать вопросы, на которые она уже знала ответы. Очевидно, принцессы не должны спрашивать; они просто должны знать. И иногда Анна так и делала. Просто знала. «Открытые ворота», — напомнила она себе, почувствовав лёгкость от двух простых слов. Но было что-то… что-то в том, как Кай мягко и грустно улыбнулся, что заставило Анну нервничать. Пускай она каким-то образом знала, что комната Эльзы пуста, и она избегает её, и это всё равно в сто раз лучше, чем игнорирование, — Анне всё равно это не нравилось. Только для вас. Она так и не спросила Эльзу, не так ли? О её двери, о том, почему она пряталась, и о всех этих годах. Анна нашла дверную ручку пальцами. — Теперь всё в порядке… верно? — спросила она белую дверь. Она стояла стойко и спокойно. Перемирие со старым врагом. Это было где-то в одной из папиных книг по тактике. — Я действительно собираюсь это сделать. На самом деле, на счёт три. Она убрала пальцы и осторожно вернула их на место. — Хорошо? Хорошо. Один! Может, ей стоит постучать ещё раз. — Два-а-а. На всякий случай, вдруг Эльза действительно была там. — Два с половиной… «Что я делаю?» — Принцесса Анна? Она отпрыгнула. Анна широко раскрытыми глазами смотрела на Кая, материализовавшегося из ниоткуда, как он всегда делал, когда что-то вот-вот должно было пойти не так на глазах у её родителей. Одно из её зимних пальто было перекинуто через его руку. Анна нервно засмеялась, заправляя локон за ухо. — В-Вау, Кай, ты действительно ходишь так, как будто у тебя нет ног! Я имею в виду, не без ног, просто без звука, что на самом деле довольно жутко, если задуматься. Не то чтобы я действительно думала об этом, так что я просто собираюсь, гм, пойти… Улыбаясь, Кай наклонил голову. — Моя леди, если можно, я прерву… — Что? О нет, ты не прер… — Принцесса Эльза не запирает дверь. Она закрыла рот со щелчком и моргнула. Через мгновение Кай безо всякой причины поклонился, и Анна задалась вопросом, как давно они с Гердой знали это. Разве они стучат в дверь Эльзы? Изменило бы это что-нибудь, если бы она узнала раньше? Кай шагнул вперёд, чтобы накинуть пальто ей на плечи. Анна выдохнула и запахнула его сильнее, не осознавая, как сильно из-за лихорадки ей холодно. Во дворце всегда было холодновато. Естественно, на фестивале тепло, потому что там очень много людей и, ну, всё. Если вдруг пойдёт снег — тогда это будет лучший день рождения на свете. Анна повернулась к Каю с лёгкой ухмылкой. — Ты можешь в это поверить? Мне сегодня шестнадцать. И Эльза… Эльзе через пять дней исполнится девятнадцать. Всего лишь девятнадцать — хотя она казалась такой далёкой от езды на велосипеде и общения с портретами… хотя она уже могла использовать королевский голос мамы, как будто он был у неё с рождения. И вдруг Анна сообразила, что всегда отставала на три шага, следуя по следам, оставленным ей на снегу. Всегда. Она протянула руку и схватила Кая за ладонь. Слова вертелись на её языке. — Кай, когда мы — принцессы — должны перестать быть детьми? Она не могла припомнить, чтобы когда-либо видела такое испуганное лицо Кая, но она видела это сейчас. Потом это переросло в сочувствие, и Анна рассердилась из-за дурных привычек. — Пожалуйста, принцесса, — мягко сказал ей Кай. — Ваша сестра хотела, чтобы вы наслаждались фестивалем. — Я буду наслаждаться, — ответила она. — После того, как я попрошу Эльзу пойти со мной. — Принцесса Эльза занята… — У неё тоже день рождения. Кай закрыл рот. И Анна хотела извиниться, потому что не хотела так говорить — упрямо, не подобающе для леди и по-детски. Папа нахмурился, если бы услышал её, а Анне нравилось думать, что они с мамой всегда так делали. Но затем Кай улыбнулся. И сказал: — Этим утром принцесса Эльза спросила меня о двух вещах. Во-первых, я должен был убедиться, что вы одеты тепло по погоде. Глаза расширились, Анна сунула пальцы в шерстяной рукав пальто и подумала об одеяле, от которого пахло порошкообразным снегом и детством. Проверка. — А второй? — прошептала она. Кай жестом попросил её подойти ближе.***
— Посмотри на все эти корабли — они такие большие! — Это флаг Короны. А вон там — Уизелтаун. Папа говорит, что мы ведём с ними много дел. Я забыла, чем мы торгуем. Я думаю… — Эльза. Слишком заумно. — Ой. Извини. — Ничего страшного, королевы должны быть умными. Как мама! — Я-я думаю… Ты упадёшь в воду, если будешь так прыгать. — Я буду в порядке. Эльза умеет плавать. — Эльза не хочет намочить платье. — Я не хочу, чтобы ты была королевой, Эльза. Это слишком скучно. — Это важно. — Но ты больше не сможешь со мной кататься на велосипеде или лепить снеговика. — Что? Я всё ещё могу это сделать! — Правда? — …Я надеюсь. — Эльза! — Хорошо, хорошо, обещаю!***
Их отец просил их держаться подальше от галереи, потому что, очевидно, там были бесценные артефакты, на которые они могли случайно пролить горячее какао. Тем не менее, он не прогнал Анну, когда нашел её там, шестилетнюю, разговаривающую с Жанной д’Арк. Вместо этого он взял её на руки и объяснил ей каждую картину; скучная история и странные имена художников и техники кистей. Когда Анна сказала ему, что она думает, что Эльзе будет более интересно, папа бросил задумчивый, взрослый взгляд на образ святого Олафа и некоторое время молчал. Незадолго до того, как Анна заснула у него на плече, она рассказала отцу, что видела его портрет с коронации в библиотеке и что в реальной жизни он выглядит красивее. Папа усмехнулся и сказал ей, что это потому, что они не позволили ему улыбнуться, но однажды она найдёт тот же портрет где-нибудь в специальной комнате, и он будет улыбаться на этом портрете, висящим под кривым углом. Десять лет спустя Анна так и не нашла его, но какая-то часть дома всё ещё пахла мускусными картинами, написанными маслом. — Привет, Эльза, познакомься, Джоан — Джоан, познакомься, Эльза. Думаю, рукопожатие довольно сложно, но, м-м-м… ух! Анна застонала, спеша по коридору. Она не хотела, чтобы они встретились таким образом — она вообще не была уверена, что хочет, чтобы они встретились. Джоан знал слишком много её секретов, а Эльза… Эльза… — Пожалуйста, держите Анну подальше от портретной комнаты, — пробормотал Кай ей на ухо. Что, чёрт возьми, она делала? В поле зрения показались знакомые арочные двери — плотно закрытые. Анна остановилась перед ними. У неё перехватило дыхание — неужели она пробежала половину дворца? Почему эти туфли были такими неудобными? Что, если фестиваль уже начался? Нет, она наверняка услышит это отсюда. Ещё есть время затащить Эльзу к воротам и… подождите, почему она стояла здесь и смотрела на двери? Анна подняла кулак, чтобы постучать. Потом она поняла, что эти двери не были белыми; они были из тёмного красного дерева, и она всегда распахивала их настежь, как занавески. Почувствовав себя глупой, она прижалась руками к дереву. О, я готова к этому — я родилась готовой… С другой стороны она услышала смех Эльзы. О боже, что ей говорил Джоан? Анна толкнула двери… …как раз в тот момент, когда сквозь щель раздался голос: — Уверяю вас, принцесса, именно это и произошло! Анна замерла. Она забыла, как моргать, дышать или думать. Эльза была в галерее с мальчиком — мужчиной. — Ты шутишь, Фредрик, — сказал другой голос, и Анна чуть не упала. — Как можно петь быку и ожидать, что он перестанет видеть красное? — Это просто картина, джентльмены. Возможно, мы могли бы перейти к Жанне д’Арк… Затаив дыхание, Анна ещё немного приоткрыла дверь. Она заглянула в галерею. Эльза была в королевском синем платье, её волосы были собраны в пучок — и она улыбалась. В комнате с ней находились трое мужчин. Все были в перчатках. Анне казалось, что её сбила лошадь. Она попыталась вспомнить открытые ворота и яблоки в шоколаде, но шок не прошёл. — Жанна д’Арк, — говорил один из мужчин. Его волосы были коротко острижены и тёмно-каштановые, и Анна была готова поспорить на свой завтрак, что его глаза были мечтательными. Он повернулся к Эльзе. — Сильная женщина. Прямо как Ваше Высочество. Эльза сцепила руки вместе. — Я не могу сравниваться с ней, принц Грегори. Принц! Она знала это! — Я с трудом могу ездить на лошади в одиночку, — призналась Эльза. — Моя мог бы научить вас… — предложил самый низкорослый мужчина — другой принц, должно быть, — но был быстро оборван первым голосом: — Это напомнило мне кое-что! Прошлой весной в мою конюшню прибыла прекрасная молодая кобыла. Красивое создание — какое подобает вам, принцесса Эльза. Я был бы счастлив… — Пожалуйста, принц Фредрик, — поспешно сказала Эльза, что было странно, потому что она никогда никого не прерывала. — Вашего присутствия — всё ваше присутствие — более чем достаточно для моего дня рождения. Вы уже принесли достаточно подарков, чтобы наши слуги были заняты до самого вечера. Принцы засмеялись; богатая смесь баритонов, которую Анна слышала на гостевых обедах своего отца. Она очень давно не слышала этого звука. Принцесса Эльза попросила открыть ворота сегодня. Её пальцы крепко сжали медную ручку. — Я по-прежнему считаю, что мы должны лично преподнести принцессе Анне наши подарки, — сказал принц Грегори. Он был самым высоким из них, с широкими плечами и блестящими значками на груди. Он напомнил Анне леопарда — она не знала почему. Она видела их только в книгах. Эльза читала ей всевозможные книги, лёжа на животе в этой самой комнате. Держите Анну подальше от портретной комнаты. Эльза улыбнулась. — Боюсь, моя сестра всё ещё оправляется от гриппа. Я уверена, что она была бы рада познакомиться с вами. Анна очень любит людей. — Тогда она могла бы вспомнить меня! — Фредрик выглядел довольным. — Моя посещать Эренделл с дядей пять лет назад и ездить кататься с принцессой Анной. Мы безмерно наслаждались обществом друг друга. У Анны отвисла челюсть. О Боже. Фредрик. Тот, кто был на голову ниже её и не переставал говорить о себе в третьем лице — тот, чью шляпу Каштан сгрыз, обнажив лысину, от которой он плакал до конца своего визита. Тот самый принц Фредрик. — Моя не припомнить, чтобы встречать вас во время моего пребывания, принцесса Эльза. Моя быть очень разочарован. Ваша сестра так много рассказывала мне о вас. Он не помнил, не так ли? Что Анна отвела Фредрика к двери Эльзы, уверенная, что мальчик сможет выманить её сестру. Но всё, что им удалось обнаружить, — это обычное молчание, и Фредрик воспринял это так близко к сердцу, что сказал про Эльзу такие вещи, которые закончились бы тем, что Анна отомстила бы сама, если бы Каштан не опередил её. Они были детьми. И теперь он был мужчиной. В портретной комнате. Ищет её. Внезапный звук тарелок и труб раздался из окон. Анна чуть не провалилась через дверь. Как ни ждала она этого, фестивальная музыка всегда поражала её. Обычно она начинала смеяться после шока, потому что, даже если Эльза притворилась, что не слышит её стук, она никак не могла пропустить звук начала зимнего фестиваля — их фестиваля. Эльза повернула голову к окну. Анна слышала особенную песню своей матери издалека. Что начинается с Анны и заканчивается Эльзой? А папа гладил их по головам и отвечал: —Беда. — С днём рождения, — прошептала Анна. Музыка заглушила её. Интересно, откроются ли ворота без неё? Эльза, вероятно, не хотела бы идти… не с ними. Анна поняла, что она может ворваться в галерею прямо сейчас, и, возможно, её жизнь изменится. Она начала закрывать дверь. Затем она услышала, как Эльза вздрогнула. — Фр… принц Фредрик, что вы. Анна нащупала ручку. — Это ваш день рождения, ваше высочество! Как ваш ближайший торговый партнёр, мне вполне уместно предложить вам ваш первый танец дня. — Я… я польщена… правда… но я… Фредрик взял Эльзу за руку. «Грязь», — подумала Анна без всякой причины. Она смотрела на лицо своей сестры и видела возведённые барьеры внутри неё. Но это не было похоже на тот день возле кабинета Смолта; стены не поднимались — Анна только увидела, что они были там всё время. Эльза выглядела испуганной. Принц Грегори скрестил руки на груди, и третий принц покачал головой, его длинные вьющиеся волосы неодобрительно качнулись. — Нет, нет, нет, Фредрик. Первый танец принзессы Эльзы обязательно должен быть с кем-то, кто знает, что ей нельзя наступать на ноги. — О чём вы говорите, Люцио? Меня лично учить мой дядя, уважаемая Обезьяна Уэселтона с лицом павлина! — Д-джентльмены, пожалуйста… — Здесь, в Эренделле, действительно холодно. Вот, принцесса, возьмите мою куртку. — Я… спасибо. Но я действительно не… — Ну же, как вы можете пропустить танец в такой особенный день? По крайней мере, один… — Dos!* Принзесса должна мне танец. — Вы на полголовы ниже её, Люцио! Дверь распахнулась. Анне потребовалось мгновение, чтобы понять, что это сделала она. Принцы обернулись. Фредрик отпустил руку Эльзы. Грегори развёл руками. Широкие голубые глаза Эльзы нашли её глаза в другом конце комнаты. Затем произошло самое странное. Анна поймала себя на мысли о долгих обедах, на которых папа всегда запирал их в это время года. Как бы Анна ни жаловалась, ей никогда не разрешали видеться с гостями, хотя они всегда приносили ей и Эльзе столько дорогих подарков. Каждый год Анна пыталась проскользнуть внутрь. Каждый год её мать отрывала руки Анны от платья, соприкасала их лбы вместе и вздыхала: — Может быть, однажды, когда ты станешь старше. И когда Анна увидела свою сестру, застывшую посреди всех этих красивых, но очень напористых принцев, она поняла, что на самом деле они пришли совсем не для того, чтобы праздновать её день рождения. — …Привет, — выпалила Анна. Люцио приподнял бровь. — Принзесса Эльза? Кто эта красивая дева? Не отводя взгляда, Эльза только покачала головой. Анна решила, что это было предназначено для неё, чтобы предупредить, оттолкнуть, закрыть дверь. И, наверное, будет легче послушать, потому что ваша сестра хотела, чтобы вы наслаждались фестивалем. Но это был их день рождения. И Эльза продолжала обещать, что с Анной всё будет в порядке, но она никогда не давала Анне возможности пообещать ей то же самое. Анна шагнула в галерею. Прохладный воздух был благословением для её горящих ушей. Она заставила свой язык распутаться: — М-моя сестра не танцует. Эльза закрыла глаза и глубоко вздохнула. Анна посмотрела на принцев. «Сегодня, мама, — подумала она, сегодня я стала старше». Потому что даже принцессам нужно вырасти, и их нельзя защищать вечно, как бы все вокруг ни старались. Эльза смотрела на неё. Она попыталась изобразить лёгкую благодарную улыбку. Анна улыбнулась в ответ. — …Но я танцую.