***
Анна расцвела. — Добро пожаловать в самое тёплое, самое дружелюбное… э-э… место в замке Эренделла! Принц Грегори склонил голову. — Это конюшня. — О нет, — простонал принц Фредрик. — Вам тут не нравится? — спросила Анна. Фредрик сразу же выпрямился. — Вовсе нет, миледи! Как вы можете принять такое волнение за что-то ещё? В-в конюшню! — Ах, вот это сила духа! Эльза смотрела, как её сестра ведёт их уважаемых гостей внутрь, и поняла, что не знает, как реагировать. Только когда Анна заметила её пропажу и повернулась назад, улыбка всё ещё оставалась неизменной. В тот момент она действительно выглядела как принцесса, полностью в своей стихии. Затем она подошла к Эльзе и прошипела себе под нос: — Помоги. Всё ещё чувствуя себя подавленно, Эльза наклонила голову к сестре. — Почему конюшни? — прошептала она в ответ. Принц Люцио с любопытством оглянулся через плечо. Анна ухмыльнулась и помахала ему рукой, сказав Эльзе: — Потому что Фредрик. Эльза не понимала раздражённые ноты в голосе своей сестры — но она понимала, что принц Фредрик Везелтон был полностью восхищён Анной после того, как погрузил её в самый… необычный танец. Он не взглянул на Эльзу с тех пор, как они вышли из портретной комнаты, что отчасти принесло облегчение, но в основном вызвало у Эльзы чувство провала. Всё прошло не так, как должно было быть. Она хотела, чтобы Анна провела свой день рождения с музыкой и людьми. Другими людьми. Фредрик испуганно пискнул: — Ах! Это он! Это он! — Но ведь, Фредрик, вы только что сказали нам, сто любите лошадей. — Вы не понимаете, Люцио, видите это? Он пытается меня съесть! Эльза двинулась навстречу суматохе, но рука Анны опустилась на её. — Всё в порядке, — усмехнулась она, озорно блеснув глазами. — Он нашёл Каштана- я справлюсь. — Пройдя мимо Эльзы, Анна крикнула: — Всё в порядке, Фредрик. Ему просто нравятся ваши волосы! И Эльза была одна. Холодный воздух пугающе успокаивал её, очищая голову. Она поколебалась, затем посмотрела через двор на ворота. Звуки праздника доносились над высокими стенами. Вот почему она попросила Кая не говорить Анне. Внутри она увидела Люцио, наклонившегося, чтобы погладить застенчивую пони. Окаменевший Фредрик раскачивал дрожащую морковку перед лошадью Анны. — Каштан любит всех, кто кормит его морковкой — ой, берегите пальцы! Эльза почувствовала, как её плечи слегка расслабились. — Фредрик выглядит поражённым вашей сестрой. Грегори прислонился к дверному проёму, скрестив руки на своей мощной груди. Эльза слышала, что многие члены королевской семьи Южных островов были военно-морскими офицерами, и Грегори не давал ей повода сомневаться в том, что он был одним из них. В конце концов, он не играл в королевскую игру, как другие. Она слишком натянуто улыбнулась. — Я считаю, что они встречались раньше. Езда верхом, — сказал Фредрик. А теперь в конюшне стояли три принца и две принцессы. Очень много. Глубокие зелёные глаза Грегори скользнули по Эльзе. В его взгляде была тяжесть, которой она не чувствовала с тех пор, как увидела своих родителей на их корабле, — уверенность кого-то старше её. Эльза чувствовала, что Грегори обращается с ней не только как с ребёнком; он обращался с ней так, как если бы она уже была королевой. — Это сложно, не так ли? — Простите? Его губы растянулись в тонкой улыбке. — Иметь младших братьев и сестёр. Поймай меня…! — Я… У вас много братьев и сестёр, принц Грегори? Его глубокий смех застал её врасплох: — Много? Ваше Высочество, у меня одиннадцать братьев. — Одиннадцать? — Эльза поняла, что такая перспектива её напугала. Грегори с ухмылкой пожал плечами. — Ну, двенадцать, если считать ещё одного. Хотя технически его сейчас не существует. Эльза посмотрела на него. Его лицо было серьёзным. Она не знала, что сказать. Они оба наблюдали за Анной, которая теперь яростно настаивала, чтобы Фредрик попытался взобраться на Каштана. Лошадь всё ещё оставалась «Гулбрандом» в сознании Эльзы, всё ещё испуганным пони, который почувствовал лёд под её перчатками в тот момент, когда Эльза взяла его поводья. Но теперь он был лошадью Анны. «Каштан» ему вполне подходил. — Надеюсь, вам не будет слишком обидно, — сказал Грегори, — если я поймаю себя на том, что сравниваю наших младших братьев и сестёр. — Боюсь, я не понимаю. Почему это может меня оскорбить? Он мрачно ей улыбнулся. — Мой брат слишком наивен. Эльза на мгновение была ошеломлена. Она открыла рот, но остановилась на полпути и снова сосредоточилась на сестре. Её перчатки были сухими и безопасными, но при этом слишком холодными для внутренней стороны ладони. Точно так же, как в тот момент, когда Фредрик взял её за руку в галерее… если бы он не отпустил её прямо тогда — если бы Анна не пришла за ней… Хлопки и восклицания заполнили конюшни. Чтобы заверить Фредрика, Анна вскочила на свою лошадь, в зимней юбке, сапогах и с редкой грацией. Грегори присоединился к аплодисментам. Лицо Анны сияло. Затем она заметила Эльзу в углу, и её улыбка стала шире. Все ещё злюсь на тебя, — произнесла она. Их отец беспокоился, что Анна не обращает внимания на мир за стенами дворца. Прикоснувшись к своим перчаткам, Эльза улыбнулась сестре и понадеялась, что папа теперь видит Анну. — Я думаю, им труднее, — ответила она. Грегори взглянул на неё. — Принцесса? — спросил он. — Я думаю, им труднее, — тихо сказала Эльза, — быть нашими младшими братьями и сёстрами.***
— Что насчёт него? — Не-е-ет. Он невысокого роста. — Я уверена, что он вырастет выше. — Но я тоже! Так сказала мама. — А что насчёт того мальчика? Рядом с цветами? — Он любит шоколад? — Я не знаю… — Тогда я спрошу его! — Что? Анна! Пс-с- Анна… боже мой. — Эльза, Эльза! Он любит шоколад! Мы собираемся пожениться!***
Большую часть прогулки до столовой Анна провела, умоляюще глядя на Эльзу. Сначала она подумала, что её сестра — терпеливая, прощающая Анну — наконец переросла терпимость к принцу Фредерику Везелтонскому, который уже некоторое время шептал ей на ухо анекдоты. Но Эльза была зажата между военно-морской тактикой Грегори и комментарием Луцио об испанских свадьбах, и она не могла — правда не могла — смотреть на Анну так, чтобы её глаза не выдавали, насколько… рада, что неловкий смех сестры поддерживает атмосферу. Потому что Анны здесь вообще не должно было быть. Затем они подошли к массивным дверям, которых Эльза всегда боялась в детстве, но её матери не было рядом, чтобы уговорить её зайти внутрь всего на один прием пищи, чтобы твоя сестра могла тебя видеть. Вместо этого их ждал ряд стюардов с двумя другими знакомыми фигурами во главе — и когда Анна бросила на неё последний взгляд, Эльза наконец всё поняла. Кай и Герда поздоровались с ними низкими поклонами. Наконец сумев отделаться от Фредрика, Анна подскочила к ним. — Пожалуйста, скажите мне, что ужин готов! Герда улыбнулась. — Всегда готов, принцесса Анна. Затем они открыли двери. Эльза дышала через нос. Она была готова — она в этом убедилась — но увидела, как Анна заколебалась, когда перед ней раскинулся длинный обеденный стол, и Эльза сжала свои перчатки. В глубине души она всё ещё слышала Анну за дверью: за обеденным столом пятьдесят восемь мест… а я только одна. — Какой чудесная зал! Архитектур великолепна! — заметил принц Люцио. Фредрик согласно кивнул, не сводя глаз с Анны. Грегори стоял со слабой ухмылкой. Эльза вдохнула и сделала первый шаг в тёплый свет столовой. Она улыбнулась и старалась не смотреть на сестру. — Не пообедать ли нам? Они оставили два стула во главе стола пустыми. Кай выдвинул сиденье для Эльзы. Расправляя её салфетку, он пробормотал: — Я понимаю, если вы расстроены из-за меня, принцесса. Анна разговаривала с Гердой; слишком быстро, слишком рассеянно. Напротив них принцы толкались в поисках лучших мест, и Люцио, слишком маленький и забывчивый, чтобы соперничать с другими, был отодвинут в сторону. Вокруг неё были люди. Эльза легко ответила: — Я пыталась, Кай… обидеться на вас. — Да, мэм. — Я не могу. — …Спасибо, Ваше Высочество. Грегори откинулся на стуле напротив неё. Их взгляды встретились. Эльза боролась с необходимостью лечь головой на скатерть, чтобы избежать этого пронзительного взгляда. Ей удалось это предотвратить только потому, что она сделала вид, что это был добрый взгляд отца, напомнивший ей, что Ты мой наследник. Раздался громкий стук. Эльза подняла голову. Анна опрокинула столовые приборы. Она засмеялась, но Эльза заметила, что взгляд сестры метнулся в сторону пустого изголовья стола. Сиди спокойно, Анна, их отец посмеивался. У большинства принцесс больше грации, чем у новорождённого утёнка. Анна позволила Герде принести ей новый набор столовых приборов. Фредрик начал другую шутку, на этот раз про обезьян и музыку танго. Грегори закатил глаза. Анна слишком громко рассмеялась перед кульминацией. Эльза не заметила, когда подали первое блюдо.***
— Что это? — Я думаю, что это конкурс ледяных скульптур. — Застрявшие во льду? — Скульптура. — Скультура? — Ску- Анна, Анна, посмотри на ту! Ледяной замок — вау, он такой красивый! — Я не вижу-у-у. Возьми меня на руки! — Но… ох, ненадолго. И не… — Говори маме и папе, поняла! — Теперь ты видишь это? Анна? — Ага… — Разве это не выглядит потрясающе? — Эльза? Могу я спуститься? — О… хорошо. Тебе это не нравится? — Страшно. — Ледяной замок страшный? — Мне не нравится быть выше тебя.***
— Что ещё вам нравится, принцесса Анна? — спросил принц Фредрик в восьмой раз во время десерта. Анна подняла глаза с половинкой миндального пирога во рту. Она с трудом сглотнула. — Я? Э-э-э… чтение? — Моя тоже так думать! Возможно, нам нравятся одни и те же названия. Моя особенно нравятся книги о ракообразных и модных причёсках — и, естественно, о танцах. А как насчёт вас? — Ракообразные, звучит… интересно. Мне, м-м-м, нравится… Эльза оторвалась от тарелки. Анна любила сказки. Те, в которых принцессы спасали принцев и устраивали свои собственные счастливые финалы. Они давно не читали вместе. Глубокий голос Грегори вернул её, прерывая заикание Анны: — Вам не нравится королевский пирог*, Ваше Высочество? — Эльза подняла глаза и обнаружила, что его изумрудный взгляд устремлён прямо на неё. — Нет, мне он очень нравится, — медленно ответила она. — Вы едва прикоснулись к своей тарелке. — И вы тоже, принц Грегори. Уголок губ Грегори приподнялся, но улыбка не коснулась его глаз. — Меня не особо интересуют блюда без мяса. Где-то далеко Эльза услышала, как Фредрик спросил Анну: — А как насчёт этого? Чего вы больше всего боитесь? Эльза спросила: — Может, мне попросить поваров приготовить что-нибудь ещё? И Анна ответила: — Двери. Голова Эльзы повернулась. Глаза Анны расширились, и она с ужасом смотрела в глаза Эльзы. Они вернулись к Фредрику, и она пробормотала: — Погодите, нет, я имею в виду… я боюсь врезаться в них, потому что они неожиданно выпрыгивают на меня… — но было уже слишком поздно. Эльза прикрыла замороженную вилку обеими руками и сжала её. Жёсткая. Она проглотила воздух. Двери, — сказала её младшая сестра. Грегори посмотрел между ними. Затем: — Я слышал, что ворота дворца давно закрыты. Рот Анны захлопнулся. У Эльзы перехватило дыхание. — Мне просто интересно. По какой причине? У вас есть королевство, граничащее с горами и водой, и с фестивалем, столь оживлённым, что я даже не подозреваю о мятеже, — Грегори пожал плечами. — Есть ли что-то, чего вы боитесь? И в этот момент Эльза осознала свою ошибку. Что она недооценила принца Грегори Южных островов — нет. Она недооценила всех троих своих гостей. Это было в невинной улыбке Грегори, в повороте головы Люцио и в паузах в речи Фредрика… Они хотели знать. Эльза, что ты наделала? Она почувствовала на себе пристальный взгляд Анны. — Я не боюсь… вы неправильно поняли. Это наш отец приказал закрыть ворота… Я была ещё молода. Мы обе были молоды. Грегори откинулся назад. — Понятно. Любопытно. — Затем он переместился, и Эльза почувствовала холод в своём коротком выдохе, потому что его расчётливый взгляд упал на Анну: — Вы тоже не знаете, верно? Анна вздрогнула. Она почти не разговаривала с Грегори — Фредрик не давал ей шанса. Но ещё и потому, что Эльза могла сказать, что даже Анна ожидала формальностей, а Грегори не произнёс ни принцессы, ни вашего высочества — он только взглянул на неё. Как будто она была двенадцатым братом, о существовании которого он не думал. Эльза тогда знала, что Грегори проверяет Анну. Ком в её пересохшем горле превратился в нечто ужасное. Она всё ещё не могла услышать голос матери. Но что-то поднималось на ледяную поверхность — чего Эльза не чувствовала уже долгое время. Анна выпалила: — Я знаю, что это не из-за вас. Эльза почувствовала жгучий холод под перчатками. Грегори приподнял бровь. — Простите? Анна облизнула губы. — Я имею в виду… я не знаю. Но я просто подумала… — Она вздрогнула. Эльза не могла понять, было ли это проявлением внезапного холода в комнате или нервозности её сестры. — Анна… — голос Эльзы был шёпотом. Это всё, что она могла сделать. Анна посмотрела на неё. Моргнула. Она села прямее. — Я знаю, что Эльза вас не боится, — сказала она принцу Грегори. Он удивился. — Не могу сказать, что я очень старался… но, пожалуйста, скажите на милость. Откуда вы это знаете? — Потому что Эльза умнее и сильнее меня. — На губах Анны расплылась усмешка. — И я не боюсь вас. Эльза ослабила хватку вилки. Глаза Грегори метнулись к ней. Она поняла, что улыбается. — Вот это да, — прокомментировал Люцио, никогда не обращая внимания на напряжение, — пре-е-еграсна. Грегори оглянулся на Анну, долго её изучая. Возможно, он решил, что она ещё более наивна, чем он думал. Анна только бесстрашно улыбнулась ему в ответ. Наконец, он усмехнулся и поднял бокал с вином. За Эренделл. Фредрик продолжал смотреть на Анну. Он тоже поспешно схватил свой бокал. — И за милостивых принцесс! Просто притворись, — сказала ей мать. Эльза уже привыкла к жжению, кислому привкусу в горле. В конце концов, она впервые выпила вино именно в этой комнате. Рядом с ней Анна с сомнением посмотрела на малиновую жидкость в собственном бокале. Эльза поджала губы. Она назвала имя сестры и протянула руку. Люцио хлопнул в ладоши. У него был такой же вкус, как и сказала мама: тёплый полдень, её любимая сказка, прощающий, но никогда, никогда не забываемый.***
— Эльза? Ты не потеряешь меня, правда? — Нет, если ты не отпустишь мою руку. — Хорошо. Потому что я буду плакать. — Т-ты будешь плакать…? — Да! Очень громко, чтобы Эльза могла меня найти. Ты всегда приходишь, когда я плачу. — О… тебе не нужно этого делать, Анна. — Но тогда как бы ты меня нашла? — Я бы сделала снег. — Снег? — Потому что Анна всегда приходит лепить снеговика.***
Проводить встречу в кабинете было ужасной идеей. В промежутке между лесной промышленностью Уэселтона и третьим комментарием Грегори о пацифизме Эренделла Люцио изучил портрет на дальней стене и сказал: — Вы действительно похожи на своего отца, принзесса Эльза. Эльза замерла, потянувшись за чашкой чая — любимого напитка её матери. Медленно она поставила её обратно на блюдце. — Я? Люцио открыл рот, но вмешался Фредрик: — Королевская аура, — кивнул он. — Задатки могущественного правителя. — Южные острова отправили в воду поисковую команду. — Грегори налил ей чаю и, отодвинувшись, поднял взгляд. — Большая потеря, — закончил он. Она взглянула на своего отца. Та самая картина, что криво висела в её комнате. Эльзе было интересно, ждёт ли ещё Анна снаружи и достаточно ли тёплое пальто её сестры для холодной, промозглой ночи. — Принц Грегори. Все повернулись к ней. Эльза поняла, что на этот раз она не позаимствовала голос матери. Это её собственный голос. — У моего отца была веская причина закрыть ворота. Я просто хотела, чтобы вы это знали. Они обсуждали инфляцию до конца ночи. Когда двери наконец открылись, Анна вскочила с пола, поспешно вытирая слюни с подбородка. Эльза подумала, любит ли Анна всё ещё подслушивать через замочную скважину. Они проводили Фредрика и Люцио в их комнаты для гостей. «Всего одна ночь», — напомнила себе Эльза. Несмотря на настойчивость Эльзы, Грегори сказал им, что вернётся на свой корабль. — Я не могу спать вдали от моря, — сказал он, когда они стояли во дворе. — Я не люблю море, — пробормотала Анна. Грегори коротко рассмеялся. — Однажды, принцесса, вы обнаружите, что трудно любить то, что никогда не угрожает причинить тебе ужасную боль. — Затем он улыбнулся, и Эльза поняла, что принц Грегори вовсе не был принцем. Он был просто мужчиной, и она завидовала ему больше, чем было положено. Анна держалась за руку Эльзы, пока ворота не закрылись за его спиной. Сегодня вечером небо было слишком тёмным и затуманенным для полярного сияния. «Завтра, — подумала Эльза, — будет больше кораблей, больше чужаков». Но это будет завтра. Когда они возвращались обратно в замок, тяжесть дня наконец сказалась на Эльзе. Всё казалось слишком тяжёлым — её руки, её ноги, её веки. Когда Анна плюхнулась вниз на лестнице, чтобы сбросить туфли, Эльза легкомысленно присоединилась к ней. Возможно, так Анна улыбнулась ей с надеждой. Они не совсем сидели молча. Анна напевала. Эльза пощупала ткань своего платья, холодную от мраморной ступеньки под ней. «Королевы не сидят на лестнице», — подумала она. — Фредрик — ужасный танцор. Эльза открыла глаза, не осознавая, что закрыла их. — Грегори… — Анна наморщила нос. — Он просто странный. Он мне не нравится. Держу пари, он храпит и ненавидит снеговиков. Эльза не хотела смеяться. Каким бы тихим и утомлённым ни был её голос, он всё же отдался эхом: — А Люцио? — Ух, не заставляй меня начинать с Люцио. — Потом Анна остановилась и подумала. — На самом деле, Люцио очень милый. Эльза улыбнулась. Анна ухмыльнулась. — Знаешь, мне не жаль. Ну, за всё. И я шутила, — добавила она, когда Эльза открыла рот. — Я на самом деле не злюсь на тебя. Я имею в виду, я злилась. Потом случился Фредрик и его нелепый танец, а за ужином Грегори был просто таким фу… — Фу? — повторила Эльза. — Да. Это всего лишь слово. В любом случае, я пытаюсь сказать… — Анна вздохнула. — Я знаю, почему ты это сделала. И я не сержусь на тебя. Так что… можешь не сердиться на меня, пожалуйста? Ночь не должна была быть такой холодной. — Анна, я не… — Правда?! — Анна практически села к ней на колени, отчаянно ища яркими глазами ответ. — Ты действительно не злишься? Её сестра была слишком близко. Но из-за вина болели глаза, а буря внутри исчерпала свои силы… и Анна сказала, что боится дверей. Эльза встретилась взглядом с сестрой и сказала: — Правда. Глаза Анны расширились. Затем она упала со вздохом облегчения. — Хорошо, — сказала она. — Хорошо. Бодрствовать в таком большом и тихом замке обычно было ужасно. Тем не менее, сегодня вечером в огромном зале царило спокойствие. Эльза подтянула колени и старалась не беспокоиться о том, что её заметят. Напомнила себе, что кроме Анны здесь никого нет. — Спасибо, — прошептала она. Палец Анны прочертил узор в пространстве между ними. — Ты действительно открыла ворота… для меня? Эльза кивнула. — Но почему? — Это то место, которому ты принадлежишь. — У тебя тоже день рождения. — Ты должна пойти, Анна. — Ты должна была сказать мне, что встречаешься с мальчиками — тремя мальчиками! — Они принцы. Гости. — Мальчики. — Я не понимаю, насколько важна эта деталь. — Важно? Это важно? Я-могла-упустить-своего-Прекрасного-принца — вот, что важно! — Ну и как, нашла? — …Нет, не совсем. Эльза ещё раз улыбнулась. На этот раз всё было по-настоящему. — Спасибо, что приняла танец Фредрика. — Что это было? Обезьяна с лицом чего? — Я не знаю. Это было… чудно, мягко говоря. — Скажи это моим ногам! Пальто вокруг неё было слишком тёплым. Эльза положила голову себе на колени. Мгновение спустя Анна мягко спросила: — Ты устала? — Я в порядке. — Эльза. — Мне просто… нужна минута. Плечо Анны коснулось её плеча; Эльза автоматически сжала пальцы в перчатках. — И плечо, — сказала её сестра. — Я имею в виду, если оно тебе нужно, моё довольно удобное — ну, я думаю, что оно удобно. Вес сестры, навалившийся на неё, каким-то образом удерживал мир на земле. Нетронутый мир. — Можешь ли ты пообещать мне кое-что? Молчание встретило её безрассудные слова. Эльза подняла голову. Анна с серьёзным выражением лица протягивала мизинец. Эльза почувствовала, что становится маленькой, совсем маленькой. Грегори всегда был прав. Она многого боялась. Двери. Её рука слегка дрожала, когда она подняла мизинец. Шок Анны длился всего секунду. Она зацепила пальцем руку Эльзы, и Эльза глубоко вздохнула, потому что рука её сестры так сильно выросла. Если бы папа и мама увидели Анну сейчас, они бы не боялись потерять её в толпе. Потому что Анне сегодня было шестнадцать. И Эльза хотела сказать Анне, что она должна пойти на фестиваль завтра и послезавтра, снова и снова. Делать всё, что они делали раньше, и делать вид, что всего пяти дней было достаточно, чтобы исправить ошибки долгих десяти лет и той одной неизменной ночи. Но вместо этого она обнаружила, что её глаза закрыты, а её голова покоится на плече Анны, и она услышала, как она бормочет: — Пожалуйста, не забывай всё это. — Забыть что? — Голос Анны звучал далеко. — Эльза? В представлении Эльзы старый тролль осторожно потянулся к голове её сестры. Яркие цветные вспышки на фоне тёмного ночного неба. Но перед этим она почувствовала, как в её руке покачивается маленькая рука. Сделай волшебство, сделай волшебство! Она улыбнулась и потёрла снег пальцами. Готова? На улице пошёл снег.