The sky is awake

      Кресло отца всё ещё было великовато для Эльзы. Так было с тех пор, как она впервые села к нему на колени с широко открытыми глазами и сопротивлялась желанию прикоснуться ко всему. Отец протянул ей перо, но большая его часть попала ей в нос, и Эльза чихнула.       Когда она смущённо взглянула на своего отца, он сказал: Это твоё, Эльза. Всё это однажды станет твоим.       Теперь, когда розовое дерево твёрдо и прямо упиралось ей в спину, Эльза подумала, что она унаследовала ужасно неудобное сиденье.       Она долго сидела с закрытыми глазами и просто дышала. Прислушивалась. В ожидании услышать, как скрипит отцовское перо по пергаменту. Она начала забывать этот звук и то, как он её успокаивал. Эльза провела пальцами в перчатках по подлокотникам кресла, задерживаясь там, где задумчивые локти многих предыдущих правителей Эренделла притупили полированный лак.       Эльза попыталась удержаться на месте всем своим весом. Идеально подходит.       Однажды, — сказал её отец. Эльза взглянула на его портрет на стене; он намного больше и серьёзнее, чем тот, что был в её комнате.       — Скоро, отец? — тихо спросила она. Он не ответил.       В дверь постучали.       Эльза поморщилась. В последнее время Анна находила слишком много оправданий, чтобы быть рядом с ней, и Эльза знала, что это её вина. Хороший лидер не сдавал позиции. Она знала это.       Но прозвучал не певучий смех её сестры. Это был Кай.       — Я принёс ваш чай, мэм.       Плечи Эльзы расслабились. Анна была во дворе, где весна растопила снег и освободила пруд. Она упомянула о своём намерении проверить утят за завтраком, после чего последовала долгая, любопытная пауза. В последнее время Анна перестала просить о чём-либо; она только ждала с обнадёживающей улыбкой, и Эльза так и не поняла, откуда она взялась.       Эльза попыталась устроиться комфортно на жёстком сиденье, когда вошёл Кай. Он поставил чайник, фарфоровую чашку и свежие листья. Эльза улыбнулась, потому что Кай был единственным, кто позволял ей заварить чай, как она предпочитала.       Глаза Кая тепло прищурились.       — Погода сегодня чудесная, мэм.       Эльза слегка повернулась, ровно настолько, чтобы солнечный свет пролился через широкое окно на её лицо. Небо было чистым кристальным морем, оно бодрствовало.       — Весна, — пробормотала Эльза. Леденящий зуд сжал её пальцы. Зима была ужасным сезоном… но она хранила её в безопасности. Скрывала. А теперь в этом нет необходимости.       — Принцесса Анна у пруда. Животные возвращаются во двор. Прекрасное зрелище.       — Кай, пожалуйста… пожалуйста, не надо.       Лицо Кая помрачнело. Он поклонился.       — Могу ли я ещё что-нибудь сделать для вас, Ваше Высочество?       Эльза покачала головой. Потом она остановилась. Кай ждал. Эльза глубоко вздохнула.       — Моя коронация…       — До неё далеко, — ответил Кай слишком быстро.       — Подготовка уже началась. Совет дал мне на рассмотрение проект гостей.       — Могу ли я передать его одному из министров?       Эльза покачала головой.       — Я уже просмотрела его.       Кай замолчал.       — Вас что-то ещё беспокоит, мэм?       Ей показалось, что она слышит радостный вопль Анны далеко под окном третьего этажа кабинета. Эльза сжала руки и представила, как снимает перчатки, кладёт голые руки на державу и скипетр. Сотни гостей и весь Эренделл у ворот ждут королеву.       — Нет, — мягко ответила Эльза. — Ничего.       После ухода Кая Эльза снова посмотрела на сильные черты своего отца. Затем она открыла один из ящиков; тот, который ей показывали много-много раз. Мраморный штамп простаивал на шёлковой ткани, вышитой цветочным гербом Эренделла. Это твоё, — сказал ей голос короля. Эльза поджала губы, оглядываясь на картину. Она потянулась за маркой.       Она замёрзла.       Эльза захлопнула ящик.       Но лёд растекался — она чувствовала это. Эльза схватила кастрюлю с горячей водой. Она должна была обжечь её даже в перчатках — но вместо этого послышалось шипение и пар, и Эльза еще крепче сжала горячую посуду, потому что она не может сгореть, в этом был смысл, но какой смысл, если…       — Стой, — прошептала она.       Контролируй. Скрывай секрет.       — Перестань, пожалуйста.       Она услышала издалека смех Анны.       — Хватит!       И, с морозным вздохом, оно затихло.       Эльза села, тяжело дыша, слишком напуганная, чтобы пошевелиться. Кастрюля остыла. Она не смотрела на ящик. И ей не следовало смотреть на отца.       Перчатки помогут. Видишь?       — Они не помогают, папа. Они… не помогают. — Она сжала их в кулаки и услышала хруст льда. Эльза зажмурилась. — Помогите мне, — услышала она свой шёпот.       Тук тук тук-тук тук.       По потолку рассыпались сосульки.       — Эльза? Ты там, верно?       Эльза вскочила на ноги. Она поскользнулась на льду и почувствовала, как у неё свело живот, потому что это был не первый раз, когда она поскальзывалась там, где не должна была — не могла.       — Ты не поверишь в это, — послышался радостный голос Анны. — У мамы Утки родился новый ребёнок, и она очень хочет, чтобы я дала ему имя, но ты же знаешь, насколько я плоха. Я сказала ей, что посмотрю, есть ли у тебя какие-нибудь идеи.       Эльза в ужасе наблюдала, как двери начали открываться. Под её ногами пополз лёд, мчась по ковру. Эльзе нужно было добраться до сестры до того, как это сделает холод, поэтому она открыла рот и закричала:       — Уходи, Анна.       Анна отпустила дверь так быстро, что она сильно хлопнула, всего за несколько секунд до того, как ледяной покров покрыл всю поверхность. Последовало долгое, потрясённое молчание.       Затем тихий, растерянный голос:       — Эльза?       Она пересекла комнату несколькими шагами и на этот раз не поскользнулась. Двери замёрзли, замок заклинило. Эльза судорожно вздохнула и обернулась, столкнувшись с проклятием, которое она принесла в кабинет своего отца. Это твоё, Эльза… и оно её, не так ли? Её проклятие. Её вина.       Её сестра так отчаянно трясла дверьми, что они прогнулись у Эльзы за спиной, и её сердце ударилось о грудную клетку.       — Эльза? Эльза! Что случилось? Почему двери не открываются… гр-р! — И огромные двери, вековой давности и толщиной в несколько дюймов, заскрипели так громко, что Эльза отшатнулась от них. Часть льда раскололась.       Анна остановилась.       — Я что-то сломала? Разве, не так ли? О, боже. Список пополнился… что мне делать? Я, наверное, разобью твою корону на коронации — не то чтобы попытаюсь это сделать, просто я такая неуклюжая и… и…       Она замолчала, что было не похоже на Анну. Эльза подняла голову, но не сводила глаз с пола. Это было почти красиво, лёд мерцал на ковре. Её лёд.       — Эльза? Ты в порядке?       Нет.       — Да.       — Ты действительно хочешь, чтобы я ушла?       Эльза закрыла глаза.       — Что случилось? Это я виновата? Я знала, что должна была позволить тебе выиграть последний раунд в Рыбу! Обещаю, что в следующий раз будет проще. Действительно проще. Вроде… не буду читать мысли. Теперь лучше?       Лучше. Неужели всё может быть так просто? Эльза представила, как пьёт чай и шоколад с Анной на солнышке, и прижала ладонь к глазу.       — Это… — Анна кусала губу. Мать говорила, что она, должно быть, переняла эту привычку от своей старшей сестры. — Это потому, что я забыла что-то?       Дыхание Эльзы застыло на её губах.       — Э-это было что-то важное, не так ли? — это вырвалось с тревожным заиканием. — Ты сказала… после обсуждения Фредрика и остальных на лестнице… ты заставила меня пообещать. Ты сказала мне не забывать кое-что, не так ли?       Эльза прижалась головой к холодной двери. Почему она просто не продолжила скрывать?       — Я пыталась, Эльза. Я думала и вспоминала, и я даже спросила Кая и Герду, но я не знаю, что должна помнить. Ты не обязана говорить мне, если не хочешь, но хотя бы намекни? Подойдёт всего один намёк. Пожалуйста?       Эльза вернулась в каменистую долину, держа свои маленькие ручки в руках старого тролля, и он посмотрел на неё с жалостью. Он сказал ей, что в этом есть красота, но она уже знала это, потому что Анна всегда так говорила; что её способности были потрясающими.       Но Анна также велела поймать её, а Эльза промахнулась. Она промахнулась.       Она скучала по своей младшей сестре.       — Эльза, пожалуйста. — Анна подождала, прежде чем добавить: — Ты уверена, что не хочешь видеть утят? Они очень милые.       Она снова ждала. Она ждала дольше, чем ожидала Анна.       Потом она громко вздохнула.       — Хорошо. Я просто… найду тебя больше.       Если бы их мать была здесь сейчас, Эльза спросила бы её, заметила ли она всё то, чему её научила Анна, что было ценнее, чем кусание губ. Потому что Рыба начиналась с семи карт, и она не знала, как танцевать или ездить верхом на лошади… но Анна знала.       Хороший лидер не сдавал позиции.       — Анна, — мягко позвала Эльза.       Она задавалась вопросом, не ошибётся ли она однажды. Если однажды она протянет руку и обнаружит, что Анна наконец ушла от неё.       Может быть. Но не сегодня.       — Да? — раздался запыхавшийся голос Анны. — Подожди, как ты узнала, что я на самом деле не… нет, не говори мне. Практика, да?       — Анна, я… ​​у меня есть силы.       — Есть что?       Взгляд Эльзы остановился на небе снаружи, такому далёкому.       — У меня есть силы, — повторила она почти рассеянно.       — Как… магия?       Лёгкая улыбка.       — Да.       — Шоколадная магия?       — Не совсем.       — Это опасно? — тон Анны был дразнящим. Эльза поняла, что Анне это понравилось; ей нравилось, что её старшая сестра шутила с ней.       Её оковы ослабли ещё больше.       — Это очень опасно, но давным-давно… — Её рука коснулась двери, и лёд мягко лёг на кончики её пальцев. Он тает? — Давным-давно это было весело.       Анна засмеялась. Улыбка Эльзы стала шире, и её взгляд стал влажным, пока кабинет не превратился в дымку изо льда и солнечного света.       Это к лучшему, — сказал её отец.       «Впервые за всю жизнь», — подумала Эльза.