The sky is awake

      — Анна? — прошептала Эльза.       — Гм. — Анна убрала руки ото рта. — Хорошо, это может прозвучать безумно, и я знаю, что говорю много безумных вещей… но я думаю, что за тобой стоит жуткий говорящий снеговик.       Названный жуткий говорящий снеговик ахнул:       — Ой ой, где? Я бы с удовольствием познакомился с жутким говорящим снеговиком!       — О Боже, за тобой определённо стоит жуткий говорящий снеговик. Это сон, и я сейчас проснусь. Эльза, ущипни меня.       Но Эльза сказала:       — Олаф?       — Подожди, ты знаешь этого жуткого говорящего снеговика?       — Я…       — О, мы знакомимся? Подождите меня!       — Что? Нет, нет, нет, ты должен стоять…       Слишком поздно, снеговик с озорной ухмылкой подбежал к ним. Господи, Анна даже не знала, что снеговики умеют бегать.       Она отчаянно потянула Эльзу, но её сестра застыла, глаза её широко раскрыты. Анна сглотнула и оттолкнула Эльзу за спину — как раз в тот момент, когда снеговик остановился у её ног.       Он сверкнул ей зубами.       — Привет!       Анна ударила ногой, не глядя.       — Беги, Эльза!       Только Эльза не двигалась, поэтому Анне пришлось её схватить и тащить. Это было так странно, потому что она всегда вела Эльзу навстречу неприятностям, когда они были маленькими, и никогда не уходила от них.       Эльза, спотыкаясь, двинулась за ней.       — Анна, — выдохнула она. — Анна, подожди.       — Зачем? — крикнула она в ответ.       Анну осенило, что всё определённо не в порядке, если она была голосом разума. Неужели всё происходит на самом деле? Если это осада, и она явно принцесса, где же находится её доблестный рыцарь?       Они добрались до дверей. Анна протолкнула Эльзу, затем захлопнула большие двери. И она на мгновение наклонилась, переводя дыхание и мысли.       Затем она начала смеяться, и, должно быть, её смех звучал безумно, потому что Эльза вырвалась из оцепенения и бросила на неё обеспокоенный взгляд.       — Т-ты в порядке?       Анна вытерла глаза, всё ещё посмеиваясь.       — О да. Я просто только что обезглавила говорящего снеговика! Насколько это храбро?       — Э-э-э-э-эй, кто-нибудь? — раздался за дверью приглушённый голос.       — О нет, он ещё жив! — пискнула Анна, а Эльза уставилась на свои руки.       — Но как? — прошептала она.       — Я не знаю! Разве это не загадка века? Черт возьми, Эльза, обычно в твоих словах гораздо больше смысла. — Потому что, если Эльза не знала, что делать, что могла сделать Анна?       Чихать, видимо.       — Ты промокла, — сказала Эльза.       Анна наконец поняла, что рука Эльзы была… тёплой. На ней не было перчаток и…       — Ты держишь морковку?       Они обе посмотрели вниз. Пальцы Эльзы дёрнулись в пальцах Анны, и Анна начала ослаблять хватку, потому что это было то, что она всегда знала — не говорить о снеговиках, а наблюдать, как её старшая сестра возводит стены. Ей хотелось держать язык за зубами.       Эльза засунула голые руки (и морковку) за спину, прикрывая их. Затем она соскользнула со стены на пол и обняла колени.       Анна просто смотрела, и это было так странно — смотреть на Эльзу сверху вниз, что она вздрогнула. Дело в Анне, или стало действительно холодно? Она тоже села, но не слишком близко, потому что всё ещё была мокрая от дождя, и она не хотела, чтобы Эльза заболела.       — Я сняла их, — тихо сказала Эльза. — Перчатки.       — Я так полагаю, ты действительно ничего не смыслишь в грязи?       — Как я мог с такой сестрой, как ты?       У Анны отвисла челюсть.       — Я хочу, чтобы ты знала, что я стала элегантнее, спасибо! И это не похоже на… Как будто мы играли вместе так много лет… Эм, не то чтобы я всё ещё гоняюсь за животными и лазаю по деревьям… ладно, я ещё делаю это.       Эльза улыбнулась и посмотрела вниз.       Они слышали звук, похожий на скрип ног, скользящих по льду по другую сторону двери. Анна обняла колени. Как это случилось? Не так давно она поссорилась с Эльзой и получила совет от Каштана. Теперь там были говорящие снеговики и снег падал с пустых потолков. Часть снега даже добралась сюда, скопившись у подножия лестницы. Как же так получилось?       Анна протянула руку Эльзе. Сестра взглянула на неё, затем нежно ущипнула её за запястье. Ой. Анна пробормотала:       — Чёрт.       Эльза снова вздохнула, снова склонив голову к двери. Мгновение спустя она сказала:       — Манеры, Анна.       Анна повернула голову.       — Серьёзно, Эльза?       Эльза оглянулась.       — Да?       Они продолжали смотреть друг на друга. Затем они обе расхохотались.       — Мы сходим с ума, — фыркнула Анна, хихикая.       Эльза прикрыла рот рукой, смеясь, а Анна забыла, что сердилась на сестру. Внезапно она поняла, что никогда не сможет по-настоящему разозлиться на Эльзу, точно так же, как она была уверена, так же как была уверена, что Эльза никогда, никогда не причинит ей боли.       — Знаешь, — сказала Анна, — говорящий снеговик на самом деле довольно крутой — ладно, немного жутковат. Но крутой. Ха, крутой. Поняла?       Эльза поджала губы.       — Анна… Мне нужно тебе кое-что сказать.       Анна старалась не выглядеть удивлённой, но она действительно была удивлена. Когда они с Эльзой в последний раз по-настоящему разговаривали?       — Хорошо. Говори.       Эльза заломила руки и глубоко вздохнула. Затем её брови сошлись вместе и снова опустились.       — Я не знаю, с чего начать.       — Ребя-я-я-я-я-ят? — крикнул снеговик, заставив их обеих подпрыгнуть. — Кто-нибудь может помочь?       Анна подскочила. Эльза ещё сильнее обняла колени. Она так выглядела намного меньше. Анне было интересно, узнал ли папа, что Эльза сделала, и сказал ли он ей, что это нормально, точно так же, как мама сказала Анне, что чувствовать себя одинокой нормально.       Анна закусила губу, затем встала и отряхнулась.       — Хорошо! — сказала она бодрым голосом. — Вот план. Я отвлеку его, и ты, Эльза, побежишь, спасая свою жизнь. — Она толкнула дверь. — И если я упаду в бою, чего я не сделаю, потому что, очевидно, ведь должен же мой рыцарь в сияющих доспехах приехать верхом… но в случае, если я упаду…       — Я сделала его, — сказала Эльза.       — Что? — Вау, эта дверь была тяжелой.       — Я сказала, что…       Анна вскрикнула, когда дверь резко открылась. Она выпала в коридор — как раз в тот момент, когда из холла выскочило тело снеговика без головы. У Анны не хватило духа закричать. Она просто смотрела, как завороженная, как снежное тело немного потанцевало перед Эльзой, а затем весело взбежало вверх по лестнице, прежде чем кто-либо из них смог двинуться с места.       Голова снеговика всё ещё лежала лицом вниз на снежном холме.       — Сейчас неподходящий момент, чтобы упомянуть, что я немного боюсь темноты?       — Да, — не задумываясь, ответила Анна, потому что, увидев его в таком состоянии, она почувствовала себя паршиво. Как она вообще решила, что этот говорящий, танцующий, доверчивый снеговик представляет угрозу? Анна любила снеговиков. Она расправила плечи и сделала шаг вперёд. — Ладно, подожди… Воу!       Она поскользнулась на льду… и упала спиной на снежный склон, которого, как она помнила, там не было.       — Будь осторожнее, — тихо сказала Эльза позади неё.       Анна быстро усмехнулась через плечо. Она благополучно прошла через зал и очень осторожно подняла голову снеговика.       И чуть не уронила её, когда она воскликнула:       — О! Снова включился свет!       Хорошо. Слишком странно. Анна держала голову на расстоянии вытянутой руки.       — Вам нужно многое объяснить, мистер… э-э-э… как Эльза звала вас раньше?       — Олаф! — услужливо подсказал он.       — Да! Олаф! Вы не можете просто вальсировать в замке, как… подождите. — Что-то в её памяти сдвинулось с места. Анна нахмурилась и посмотрела на снеговика.       Он усмехнулся в ответ. Почему-то его лицо выглядело так, будто чего-то не хватает. Морковь?       — Смотри! — взволнованно прошептала её сестра в темноте.       — Олаф…? — вздохнула Анна.       — Ага! А ты…?       — Я люблю тебя, Олаф!       Безмолвно открывая и закрывая рот, Анна обернулась.       Эльза стояла позади неё, скрестив руки на груди и прижав их к животу. Их взгляды встретились.       — Эльза? — Анна не знала, почему шепчет. Может быть, потому что она чувствовала себя странно; её мысли двигались хаотично, и начала болеть голова, и она просто не могла понять, почему весь этот снег и лёд казались такими знакомыми. Поэтому она спросила единственного человека, которому всегда доверяла: — Что происходит?       — Я же говорила тебе, — прошептала Эльза. — Я сделала его.       — Сделала?       — Хочешь слепить снеговика?       Эльза глубоко вздохнула и сглотнула.       — Я сделала Олафа. — Она указала на остальную часть снежного холла. Анна подняла глаза. — Я сделала… всё это.       Падающая снежинка прилипла к тыльной стороне ладони Анны и растаяла на её коже. Холодно и определённо реально.       — Что? — шутливо засмеялась Анна. — Это волшебство?       Эльза ничего не сказала.       — …Эльза?       — Не знаю, как он ожил, — выпалила её сестра. — Я так и не узнала, на что я способна. Отец пытался помочь мне контролировать это, но я просто не могла и… Прости, Анна, мне так жаль… — она глубоко вздохнула и спросила: — Теперь ты вспомнила?       Как будто Анна забыла.       — Я… Ты имеешь в виду, что я знал об этом раньше? — Резкая боль пронзила её голову. Анна ошеломлённо отступила на шаг. — Ого… ой.       — У тебя болит голова? — спросил Олаф. — Я всегда хотел знать, какого это, испытывать головную боль.       А тогда Эльза была там, также, как и всегда, когда Анна падала, или делала что-то глупое, или… Я действительно забыла?       — Анна? Ты в порядке? Тебе больно?       Было такое ощущение, что какая-то часть её волос засветилась.       — В-всё в порядке, — сказала Анна. Она слегка покачала головой. — Я просто… — Просто. — Что ты имеешь в виду, говоря, что можешь творить магию?       Эльза выглядела так, как будто она хотела обхватить лицо Анны руками и убедиться, что с ней действительно всё в порядке. Вместо этого она неохотно встретила пытливый взгляд Анны.       — Отец сказал, что я родилась с этими силами.       — Родилась? — А потом пришла мысль. — Значит ли это, что они у меня тоже есть?       — Нет, — быстро и легко ответила Эльза. — Я так не думаю.       — Ой…       — Ты бы не хотела их, Анна.       — Почему бы и нет? Я думаю, то звучит — выглядит — потрясающе. Я имею в виду, что всё это сделала ты!       — Это вышло случайно, — Эльза сказала это так, как будто ей было больно.       — Ты колдуешь каждую ночь? Сама? — Потому что эта мысль расстроила и рассердила Анну, и ни одна из этих эмоций не подходила к снегу.       — Нет. Этого не происходило десять… одиннадцать лет. Анна, это вышло случайно. — Эльза, казалось, отчаянно пыталась заставить её понять эту мысль. И Анна думала, что да. Вроде.       Но даже если она поверила Эльзе — а она поверила; как она могла не поверить? — была одна вещь, которую она не понимала.       — Почему ты мне не сказала?       Эльза отвернулась.       — Я… говорила тебе, Анна… Ты мне не поверила.       Сначала Анна нахмурилась, потому что Эльза просто не очень умела рассказывать о своих вещах. Но потом она вспомнила, как постучалась в двери папиного кабинета и обнаружила, что они заперты, а Эльза с другой стороны шептала: Анна, я… ​​у меня есть силы.       — Боже мой, ты не просила меня поверить тебе!       Эльза моргнула.       — Что? Нет, я… я не хотела, чтобы ты мне поверила. Ты бы испугалась.       — Испугалась бы? Я не… подожди. Подожди. — Анна хотела, чтобы жужжание её голове утихло, но оно только усилилось. — Это причина, по которой избегала меня все эти годы?       Эльза открыла рот и снова закрыла его. Её глаза говорили всё. Анна издала короткий, недоверчивый вздох.       — Эльза! Ты закрылась от меня на десять лет, потому что сама приняла за меня решение?       — Нет… Анна, ты не понимаешь. Мои силы опасны. — Как только Эльза сказала это, порыв зимнего холода поднялся с пола и начал кружиться вокруг неё, словно метель.       — Девочки, успокойтесь, — встревоженно пропищал Олаф. — Сёстры не должны ссориться, верно? А теперь давайте встанем в круг и подарим друг другу тёплые…       — Почему ты просто не сказала мне? — Анна поняла, что кричит. Она посмотрела мимо сестры на пустые троны их родителей, и у неё перехватило дыхание. — Мама и папа знали, не так ли? Я была единственной, кто не знал об этом?       Эльза всё время качала головой. Она начала ходить. Ураган перерос в шторм, разбрасывая снег по всему залу.       — Разве ты не видишь? Я пыталась защитить тебя!       Сколько раз она слышала это раньше?       — Но почему именно ты защищаешь меня? — Анна услышала свой вопрос.       И буря замерла. Всё, даже снег в воздухе, дыхание Анны и испуганное выражение лица Эльзы — всё замерло, застыло. Как метель между двумя сестрами.       Анна забыла, что боится штормов.       — Потому что, — прошептала Эльза, сглатывая. — Я до сих пор помню, как ты прыгнула на меня в постели. Я помню, что небо проснулось. Я помню, как мы катались на коньках и строили Олафа, и я… я помню, как папа и мама вбежали в этот зал. Я помню, как впервые села на лошадь. Я помню красные огни в небе.       Анна услышала треск льда.       — Я помню, Анна, — сказала Эльза. — И ты забыла, что мне не всегда удавалось тебя ловить.

***

      — У меня хорошее предчувствие, — радостно сказал Олаф. — Чудесно приятное чувство! Это именно то место, куда мог убежать мой зад.       Эльза вышла вперёд и открыла дверь того, что должно было быть, по всей видимости, третьим шкафом для мётел       — Ладно, я не угадал! — Казалось, ничто не испортит настроение Олафа, хотя с этим вполне справлялись ладони Анны. От его холода её руки стали скользкими, и вода от него потекла по запястьям.       — Олаф, ты таешь.       — Ага! У меня особенно хорошее предчувствие по поводу насчёт этой двери… нет, той, что за ней. Да. Открой её!       — Олаф, — произнесла Анна раздражённо, потому что она едва знала его, но почему-то заботилась о нём гораздо больше, чем сам Олаф. И, возможно, он вёл себя как весёлый ребёнок, или он был просто снеговиком, — а она любила снеговиков — Анна боялась, что он растает. Исчезнет.       На этот раз Эльза открыла дверь в музыкальную комнату. Анна, конечно, знала. Она знала все двери в замке. Что её немного успокаивало, ведь знает хоть что-то. Потому что сейчас Анна многого не знала. Например, хотела ли Эльза снова с ней поговорить.       Как она могла забыть?       — Вот она! Удивительное чувства у меня вызывает вот эта дверь. Я бы почувствовал это своими костями, если бы они у меня были!       Анна подняла глаза. И моргнула. В нескольких шагах впереди Эльза остановилась. Анна могла понять, почему у Олафа было хорошее предчувствие по поводу этой двери; она была приоткрытой, и на полу виднелись белые брызги.       Впервые с тех пор, как она вышла из снежного холла, Анна привлекла внимание Эльзы.       — Я иду, задница! — Олаф изо всех сил пытался вырваться из объятий Анны, чтобы выглянуть из-за двери.       — Подожди, — сказала ему Анна. — Нам нужно сначала постучать.       — Зачем?       — Потому что это спальня.       — Оу. Почему?       — Потому что. Боже, Олаф!       — Тогда чья же она?       — Она…       Эльза потянулась через плечо Анны и толкнула белую дверь.       — Моя, — мягко сказала она.       Всякий раз, когда Анна представляла себе комнату Эльзы (что было часто), она представляла себе, что сторона Эльзы в их спальне будет выглядеть чуть взрослее. Потому что, если у Анны почти ничего не изменилось, то и у Эльзы тоже, верно? Наверное, там будут куклы, рассаженные по порядку по именам, разные чаи в ящичках, может быть, великолепный карточный домик…       Анна вошла внутрь и ахнула.       — Папа?       — Мой зад! — воскликнул Олаф. Он выкатился из рук Анны и приземлился на пол громким, мокрым шлепком. Он пробрался к заправленной кровати, где остальная его часть подпрыгивала на одеяле Эльзы.       Анна смотрела на криво повешенный портрет, на его кривую улыбку и гадала, как долго папа ждал, что она найдёт его здесь.       Затем холодный ветерок прошёл мимо локтя Анны и поднял голову Олафа, отбросив его обратно на его тело с удовлетворённым:       — Ах! Так намного лучше.       И хотя она была расстроена, сбита с толку и смущена, Анна развернулась и сказала:       — Это было потрясающе.       Эльза застенчиво опустила руку.       — Я не была уверена, что смогу это сделать.       Олаф, теперь полностью невредимый, ударил Анну сзади по ногам.       — Давайте познакомимся как следует. — Он обнял её за голени и улыбнулся ей. — Привет, я Олаф, люблю жаркие объятия!       Анна присела, чтобы пожать восторженную руку Олафа.       — Я Анна, и мне очень жаль, что я тебя пнула.       — Ничего страшного; у меня нет черепа. Или костей. Скажите, вы двое сестры, не так ли? Я всегда хотел брата или сестру! На что это похоже?       — Это… — Анна взглянула на Эльзу. Они всё ещё в ссоре? — …Иногда довольно сложно. Но это связь, что никогда не исчезнет.       Эльза опустилась на колени по другую сторону от Олафа. Она протянула руку и осторожно погладила его по голове кончиками пальцев.       — Да, — согласилась она. — Связь никуда не уходит.       — Но иногда они перестают с тобой разговаривать без причины.       — Иногда они не понимают, когда ты делаешь что-то для их же блага.       Нос Анны сморщился.       — Это может расстраивать, но я бы никогда ни на что не променяла эту связь.       — Потому что она безоговорочна, — сказала Эльза.       — Вау, — заметил Олаф, засовывая свои выпавшие передние зубы обратно в рот. — Вы двое действительно сёстры.       Эльза снова встретилась взглядом с Анной, и Анна моргнула, потому что в глазах Эльзы был тёплый, знакомый взгляд, который заставил её почувствовать, что между ней и миром Эльза выберет свою младшую сестру. Всегда.       Анна посадила хихикающего Олафа себе на колени.       — Разве ты не можешь ему помочь, Эльза? — спросила она. Потому что, хотя они и не знали друг друга недолго — а она провела большую часть этого времени, борясь с его вывихнутыми частями тела, — Анна внезапно поняла, что будет подавлена, если попрощается с Олафом.       Она поймала взгляд Эльзы, брошенный на портрет папы, висящий на стене. Анна тоже посмотрела на него, и у неё сжалось сердце, когда она увидела своего отца так близко. Она хотела бы, чтобы папа и мама не переселяли Эльзу в эту комнату.       — Почему ты так боишься своей магии?       — Почему ты не боишься? — спросила Эльза.       Анна подумала об этом. Затем она встала так быстро, что Олаф упал с её колен на колени Эльзы.       — Если бы ты могла сделать со мной что-нибудь прямо сейчас, что бы ты сделала?       Эльза нахмурила брови.       — Ой, просто подыграй! Я даже глаза закрою.       Вмешался Олаф:       — Мы снова играем? Я тоже закрою глаза!       В конце концов, Эльза спросила:       — Нужно сделать что-нибудь?       Анна кивнула. Она даже немного развела руки — совсем немного, потому что не хотела, чтобы Эльза подумала, что она ожидает тёплых объятий или чего-то ещё, хотя в этом не было никаких сомнений…       Что-то мокрое и холодное ударило её по лицу.       — Эльза!       — Ты сказала, — засмеялась Эльза, смахивая белый порошок со своих рук, — я могу делать всё.       Анна стряхнула снег с волос. Она не осознавала, как сильно смеялась, пока не поняла, что ей сложно говорить из-за смеха:       — И ты… бросила… волшебный… снежок… в меня?       — Прости, — улыбнулась Эльза, её глаза сверкнули.       — Нет, всё в порядке. — Анна улыбнулась в ответ. И посмотри — ты не причинила мне вреда.       Улыбка Эльзы дрогнула.       — Так в чём же цель игры? — крикнул Олаф. — Я должен угадывать, что происходит? Когда мне открыть глаза?       Анна повернулась к Эльзе и с надеждой улыбнулась.       Эльза выдохнула и на мгновение закрыла глаза. Затем она медленно потёрла руки, и прямо на глазах у Анны вспыхнули искры цвета индиго.       Магия. Моя сестра волшебница.       — Готова? — прошептала Эльза.       Когда небо проснулось из-за дождя, Анна поняла, что никогда не понимала истинного значения «безусловно» до этого простого вопроса.