***
Она сказала, что не зайдёт, но Хаджин нарушил своё обещание. Ранее Хаджин заверила себя не подходить близко к выставке живописи Корё. Она ступит на порог. Она развернётся и пойдёт домой. Но, конечно, она осталась. Она смотрела на массивный портрет Четвёртого принца Ван Со, широко известного как император Кванджон эпохи Корё. Перед её глазами снова и снова возникали слова о нём, пока она вглядывалась в каждую деталь. …Добрый и мудрый император, правивший людьми. …Освободил рабов, восстановив их статус полноправных граждан. …Верил в равенство между дворянами и людьми низшего сословия. Хаджин вспомнила тот день, когда она была уверена, что он будет тираном. Также вспомнила мимолётный страх, потому что она думала, что её попытка прикрыть его шрам полностью изменила историю. Если бы Хаджин знала лучше, возможно, всё бы изменилось. «У него всё хорошо, — подумала она, — у него действительно всё хорошо». Хаджин оглядела выставку, на мгновение оторвав взгляд от лица Со. Картины были её воспоминаниями, воплощёнными в жизнь. Даже эта прогулка с Мёнхи и восьмым принцем была здесь. Она чувствовала особую нежность, глядя на них и всё вспоминания — от первой встречи с братьями до последнего вздоха. Это было очень сложно. Её глаза вернулись к портрету Кванджона. Сколько времени прошло с тех пор, как Хаджин в последний раз слышала его речь? Она попыталась вспомнить его последние слова, но всплыли только колкости. Они казались неприятными. Она, должно быть, разозлила его или что-то в этом роде. — Я вижу, вы очарованы Императором. Хаджин удивлённо взвизгнула глубоким голосом. Обернувшись, она увидела приятного ведущего, что был здесь вчера. — Ах… извините, я вас напугал? — спросил он. У него было лицо приятного дяди — это было второе впечатление Хаджин о мужчине, которого она встретила вчера. Но в нём было что-то знакомое. — Я… я в порядке, — сказала она, — мне очень жаль. Ведущий ей улыбнулся. — Как вы себя чувствуете? — спросил он, как будто знал её давно. — Гм… Мне уже лучше, — ответила Хаджин, — спасибо за беспокойство. Глаза старика блеснули, и он засиял улыбкой. Ей было интересно, видела ли она его где-нибудь ещё, кроме выставки; Хаджин ломала голову. Был ли он раньше покупателем? Он покупал косметику жене или дочери? Затем он посмотрел на портрет императора Кванджона с задумчивым выражением лица. — Говорят, Кванджон был одним из величайших императоров того времени. Знаете ли вы, что он был одним из первых, кто признал равное положение всех граждан страны? Многие министры и богатые семьи нападали на него за это, но он придерживался своего решение, — ведущий с гордостью рассказал эту историю и продолжил: — Он освободил рабов и вернул им их статусы. В отличие от своих предшественников, Четвёртый император был приверженцем равенства. Конечно, это навлекло на него множество врагов, включая его собственную Королеву, но у него было видение, выходящее за рамки его времени. Немного нечёткое воспоминание поразило Хаджин. Она вспомнила, как стояла перед дворцом и смотрела, как только что провозглашённый император занял свою позицию. Больше вас не будут помнить в истории как кровавого монарха. Я вам помогу. — Он убил своих братьев? — внезапно спросила она. Ведущий не растерялся от её вопроса. На самом деле, похоже, он этого ожидал. — История отмечает, что Четвёртый Император убил двух из восьми своих братьев. Он нанёс последний удар десятому принцу Ыну по приказу бывшего короля, — ответил он, — во время своего правления император Кванджон также приказал казнить девятого принца Ван Вона за измену. Его брат выпил яд и тут же умер. Он также приказал убить своих племянников, — добавил ведущий. — Он сделал это, чтобы обеспечить восхождение на престол наследного принца Ван Цзюй. При этой новости Хаджин переминалась в лице. Ведущий заметил такую смену настроения. — Ходили слухи, что он сделал это, чтобы выполнить своё обещание, данное королеве Дэмок, — произнёс он, — но это ещё предстоит доказать. Тем не менее, Император никогда не убивал, пока не почувствовал в этом необходимости. Она коснулась портрета, и воспоминания плыли одно за другим. Это было похоже на сильную головную боль — приятную и в то же время неприятную. Вернулись лица, в голове застряли голоса, вернулись события и… — Джимон! — воскликнула Хаджин, поразив ведущего выставки. Она уставилась на его лицо, наконец вспомнив, где его видела. Он был не просто бездомным, с которым она столкнулась в день, когда упала в озеро. — Мистер! Вы меня знаете, не так ли? Мы даже пили вместе! — Что это за возмутительная история? — Су, ты раньше встречалась с астрономом Чхве Джимоном? Это был он, ошибки быть не может. В представлении Хаджин этот человек был астрономом, которому он доверял; тот, кто сказал им, что Четвёртый принц родился со Звездой Короля — тот, кто сказал, что она не может выйти замуж за Императора. — Джимон? — спросил ведущий. До Хаджин дошло, что она не спросила, как его зовут. К счастью, его имя было выяснено, — он Пак Джихён. — А-а-а, извините, я забылась, — извинилась Хаджин, — я немного ошеломлена. Джихён сочувственно посмотрел на неё. Он потёр руки и сказал: — Что ж, мисс Го Хаджин, — сказал он, — выставка закроется через час. Если вы хотите ещё раз взглянуть на картины, сделайте это. Если у вас есть ещё вопросы, вам придётся подождать завтра. Я немного устал отвечать на вопросы подростков о противозачаточных средствах в период Корё. Пак Джихён кивнул на прощание и собирался уходить. Тогда Хаджин поняла, что у неё есть вопросы. — Сэр, подождите, — произнесла она, следуя за ним, — у меня есть вопрос. — И какой же? — Эти картины, — сказала Хаджин, — вы получили их из дворца? Это подлинные реликвии? Ведущий Пак Джихён покачал головой. — Всё это, за исключением картин, являются подлинными реликвиями Корё, — ответил он. — Один страстный художник вызвался создать произведения искусства, которые вы видите. Он делал те живописные декорации, за исключением, конечно, портрета короля. Я могу познакомить вас как-нибудь, но прямо сейчас, — сказал он, глядя на часы, — мне придётся оставить вас. — Хорошо, извините, что задержала вас, — произнесла Хаджин, — завтра будет хороший день для моих вопросов. Ведущий выставки тепло улыбнулся и ушёл, оставив Хаджин и картины одних. Вид астронома в образе Пак Джихёна немного встряхнул её. Уходя с выставки, она начала вспоминать тёплые моменты о любимом советнике королевской семьи. Он спас всех, кого смог, и она была за это благодарна. Но тут ей пришла в голову другая идея. Если бы здесь был астроном… возможно ли, что…? На улице пошёл дождь. Хаджин поспешно порылась в своей сумке в поисках зонтика, но нигде не нашла его. «Чёрт! Я, должно быть, забыл свой зонтик на выставке». Хаджин побежала обратно на первый этаж, надеясь увидеть свой розовый зонтик. Чэрин сойдёт с ума, если Хаджин вернётся домой промокшей. Если она заболеет, её могут приговорить к чему-то похуже домашнего ареста. Она добралась до выставки Корё как раз вовремя — сотрудники уже начали выключать свет и убираться. Её розовый зонтик стоял в древней вазе, что была рядом с портретом короля Кванджона. С облегчением вздохнув, Хаджин быстро схватила его. — Сэр? Мы закрываемся, — сказал чей-то голос, — пожалуйста, покиньте это место сейчас же. Хаджин увидела, как один из организаторов разговаривает с мужчиной, который пристально смотрел на одну из картин. — Ох, правда? — сказал он низким голосом. — Вы сможете увидеть картины завтра, в последний день открытия, — продолжил организатор, — нам просто нужно убраться пораньше перед большим мероприятием. Больше он ничего не сказал. Быстро кивнув, мужчина покинул своё место и направился к выходу. Но перед выходом он заметил Хаджин. Он взглянул на неё. Сердце Хаджин упало. Эти глубоко посаженные глаза были такими же — точно такими же. За исключением волос и одежды, лица, голоса, роста… Всё было таким же.Глава 2. Экспонат
4 сентября 2021 г. в 21:23
— Ты уверена, что с тобой всё в порядке?
Хаджин ободряюще улыбнулась Сиын, когда она устанавливала флаконы духов для их выставки в стиле Корё.
— Ты выглядела так, будто вчера собиралась упасть в обморок, — сказала Сиын. — Ты уверена, что тебе не нужны лекарства?
— Нет, я в порядке. Чэрин дала мне немного вчера вечером, — ответила Хаджин, — сегодня мне должно быть лучше.
Она понюхала болгарское розовое масло и улыбнулась. Сиын, с другой стороны, неуверенно смотрела на Хаджин. Последняя, поняв, что её коллега не подведёт, сменила тему:
— Что случилось вчера, когда меня не было? — спросила она.
— Что ж, выставка прошла хорошо, и многие люди купили духи с розовым маслом, — ответила Сиын. — Ведущий проделал огромную работу по рекламе макияжа периода Корё. Все сходили с ума из-за этого.
Хаджин услышала, как весёлый ведущий снова начал рассказывать свою шутку. Она наблюдала, как он повторял свои истории для разных толп посетителей, указывая на косметику для пожилых людей и то, как она повлияла на период Корё.
— Ты уверена, что с тобой все в порядке? — спросила Сиын в энный раз. — Потому что я могу прикрыть тебя, честно.
Хаджин улыбнулась Сиын.
— Я в порядке, — произнесла она, — правда.