(Прошлой ночью).
Расстроенная Хаджин, хромая, вышла из большого холла отеля. Она злилась на всё — на Джэёна за то, что он был придурком, на её сломанный каблук и — когда начало капать — на дождь. У неё не было достаточно денег, чтобы поймать такси, и идти домой нельзя. Она чувствовала себя такой жалкой в своём красивом платье и сломанных туфлях. Хаджин посмотрела в телефон и отправила Чэрин отчаянное сообщение. Она ещё не ответила. «Боже, как я пойду домой?» — подумала она. — «Невнимательный придурок! Оставил меня здесь на холоде. Хаджин подумывала о том, чтобы забронировать номер в отеле, но, учитывая рекомендацию 5 звёзд, цены на номера были недешевыми. Может, я могу просто поспать в одной из зон ожидания? Я объясню персоналу, что не в лучшем состоянии, чтобы идти домой? Притворюсь, что я пьяна…? — Ах, мисс Хаджин! Она обернулась и увидела приятное лицо Тэвона. Он снял пальто и остался в белой рубашке с длинными рукавами, которая на нём хорошо смотрелась. — Здравствуйте, — поприветствовала она. Тэвон огляделся. — Вы видели Джэёна? Мои родители интересовались, куда он пошёл, — спросил он. — Ну… он ушёл, — ответила Хаджин. — Что? Вы имеете в виду, что ушёл насовсем? Она кивнула. — Он уехал тридцать минут назад, — сказала Хаджин, — но не сказал куда. Тэвон посмотрел на неё. — Как вы тогда пойдёте домой? Хаджин посмотрела на сломанный каблук и почувствовала себя такой растерянной. — Я… вообще-то не знаю, — ответила она, — он вроде как оставил меня здесь. Тэвон посмотрел на её сломанный каблук, затем на дождь. На его лице вспыхнуло разочарование, за которым сразу же последовала улыбка. Можно было подумать, что в его голове появилась лампочка или что-то в этом роде. — Подождите там, — сказал он. Прежде чем она успела что-то сказать, он ушёл. А через минуту Хаджин оказалась в его машине. — Вам не обязательно везти меня домой, — сказала она ему, когда они сели внутрь, — я имею в виду… я могла бы просто остаться в отеле и дойти до дома завтра. Он покачал головой, заводя двигатель. — Так не пойдёт. Ваш каблук сломан, идёт дождь, — сказал Тэвон, — я не собираюсь вас бросать. — Но разве родители вас не будут искать? Тэвон усмехнулся. — В любом случае, это не моя помолвка, — сказал он. — Гости будут собираться вокруг Ильсон-хёна и Нарин. Она смотрела на его добродушное лицо, пока он не спускал глаз с дороги. Он был точной первой любви Хэ Су, и Хаджин не знала, что чувствовать. Она вспомнила смутные моменты с ним — сидение в потайной пещере, предложение руки и сердца и ту прогулку по снегу. Но она также вспомнила, как он ушёл, когда Хэ Су нуждалась в нём. Но это был не Ван Ук. — Прошу прощения за моего брата, — сказал он, — среди нас троих он самый непредсказуемый. Но это не оправдание. Мне жаль. — Ничего страшного, — ответила она, — я имею в виду, что я привыкла к тому, что он такой. Просто не думала, что он оставит меня на холоде, но со мной всё будет хорошо. — Я поговорю с ним об этом… — Нет, правда, всё в порядке, — сказала Хаджин. Она не хотела, чтобы Джэён жаловался на то, что она жалуется его младшему брату. — В последнее время он не был собой, — добавил Тэвон. — Ему было тяжело пару лет, особенно с учётом того, что компания лежала на его плечах, и пресса давила на него. Надеюсь, вы понимаете. Доброта в его голосе была слишком знакома Хаджин. Это был тот ласковый и заботливый тон, который всегда восхищал Хэ Су в Ван Уке — чувство безопасности и уверенность в том, что он рядом с тобой. Она не могла не чувствовать то же самое. — Да, знаю, — ответила она, — я не собираюсь закапывать его, не волнуйтесь. Я не хочу терять работу. Я люблю её. — Так вы всегда были очарованы макияжем и периодом Корё? — Макияжем с детства, — ответила она, — Корё, совсем недавно. — Это интересно. Раньше я спал на уроках истории в колледже, — произнёс Тэвон. — Никогда не считал, что исторические периоды как-то может повлиять на мою жизнь. Я имею в виду… они мертвы. Как это повлияет на моё будущее? Хаджин задумчиво посмотрела на него. — Иногда взгляд назад на вчерашний день даёт более четкое представление о завтрашнем, — сказала она. Тэвон усмехнулся, решив, что сделал правильный выбор. — Вау, вы мудрый человек, — сказал он. — Я думаю, вам следует стать президентом компании. Она покачала головой. — Нет, мне лучше быть там, где я сейчас, — сказала Хаджин. — Кем будете вы? Тэвон снова повернул направо. — Будущим помощником будущего генерального директора, — невозмутимо ответил он, — тем, кто получит эту должность. — Вау, и вот я говорю с вами, как будто мы на одном уровне. Тэвон улыбнулся и посмотрел на неё. — Мне искренне нравится, — сказал он, — думать, что это наш первый серьёзный разговор за два месяца. Она улыбнулась в ответ. — Это не лучше автомата, но оно сработало, правда?***
Хаджин улыбнулась при воспоминании о её разговоре с Тэвоном. Всю ночь они говорили о компании и макияже (Тэвон особенно подчёркивал нелепые названия оттенков теней). Когда он высадил её, она была очень благодарна, но Тэвон отмахнулся от её признательности, сказав, что не может дождаться, когда Хаджин снова окажется в затруднительном положении, чтобы он мог «…подвезти вас и обменяться ещё историями о макияже». — Эй, нуна, ты закончила пить? — раздался голос Дживу. — А, да, — сказала она, протянув её ему обратно, — тебе теперь лучше? — Пока я не встречусь с этим парнем, я думаю, что у меня всё в порядке, — ответил он. — Но тот другой парень, который привёл тебя домой, мне нравится. — Правда? — Да, вообще-то, я думаю… ну, я не знаю… — Что? Дживу понимающе уставился на неё. — Я думаю, он может быть немного влюблён в тебя, — сказал он, — я имею в виду… это очевидно. — Что? Ни за что. Хван Тэвон очень милый. Он известен этим. Молодой бариста наклонился и растерянно посмотрел на Хаджин. — Не знаю, но я парень. Основываясь на твоих рассказах, я могу сказать, что ты ему нравишься, — сказал он, — не полностью, но он влюблён в него. — Эй, перестань, — сказала Хаджин, — почему бы тебе не принести мне ещё вафель? — Ах, я снова твой раб? — спросил Дживу. — Вафли скоро будут, госпожа Нуна! Донсэн бросилась к кондитерскому уголку, чтобы получить то, что она заказала, оставив Хаджин наедине с её мыслями. Она ненавидела то, что была слишком увлечена прошлым. Хаджин признавала, что она надеялась, что Джэён воплощение безответной любви Хэ Су. Она искренне верила, что в откровениях этих людей из её прошлой жизни есть что-то, особенно воплощение Ван Со. Но, учитывая темп развития событий, похоже, что всего этого может и не быть. Может ли Джэён просто выглядеть как Ван Со? Она солгала бы, если бы сказала, что всё ещё надеется, но пламя постепенно угасало. Было больно, но если это судьба, то судьба жестока.***
Воскресенье музей приглашал семьи и друзей на художественное приключение. Некоторые из них приехали сюда ради того, чтобы развеяться в выходные, другие надеялись сделать достойные селфи. Для Хаджин всё было иначе. Среди занятых людей и детей, бегающих вокруг, она стояла перед гигантским портретом императора Кванджона из периода Корё, задумчиво глядя на него. Первую половину своего визита она провела, рассматривая реликвии, вспоминая, как использовала их раньше. Тридцать минут спустя она снова оказалась перед его изображением. Погружение в реликвии её прежней жизни вызвало прилив воспоминаний — некоторые из них были такими же, другие — новыми. Но все они указывали на него — Императора. Хаджин вспомнила, как беспокоилась из-за того, что покинула Дворец. Она хотела остаться, но кровотечение было слишком сильным. Я хотела остаться. Вы знаете, что я сделала. Я хотела быть рядом с вами, — сказала она портрету, — простите, что бросила вас. Глядя на его знакомое лицо, она почувствовала не только безопасность, но и чувство защищённости. Это было напоминанием о том, что он существует, что ей не снится, и что его давно нет. Хаджин хотелось плакать, но она устала. Она просто остановилась на его лице. — Почему я так часто замечаю, как вы смотрите в лицо Королю? — спросил знакомый голос. Хаджин был поражена, когда увидела дружелюбное лицо ведущего Джихёна. — Ах, Джихён-ним, — поприветствовала она, — я не ожидала увидеть вас здесь. — Что ж, я тоже не ожидал увидеть вас в этом месте, мисс Хаджин, — ответил он. — Как бы то ни было, однако, когда я здесь, вы всегда смотрите на Императора. — Вы видели меня только дважды. Джихён засмеялся. — Справедливо, — сказал он. — По общему признанию, проводить воскресные дни, любуясь искусством и историей, лучше, чем просто веселиться, — затем Джихён понимающе посмотрел на неё. Хаджин подумала, может ли старший читать мысли. — Разве вы не поэтому здесь? — Э… да, — ответила она, — я думаю, я всегда была очарована этим периодом. — Воистину, битва князей за престол заслуживает внимания. Это история обмана, кровопролития и разорванных семейных уз, — заметил Джихён. — Всё было пропитано политикой, даже браки. Любовь не всегда была частью уравнения. Хаджин наблюдала, как Джихён задумчиво смотрел на портрет. Ей вспомнился астроном Джи Мон. — Император Кванджон был железным кулаком своей эпохи. Люди не знали, нравился он им или нет, потому что он был безжалостен, но в то же время, — продолжил Джихён, — они говорили, что у него нет чувства привязанности — бесчувственный правитель, который руководствовался властью, умом и военной тактикой. Даже его первенец утверждал, что его отец не умеет любить — даже его сын. — Я не верю в это, — внезапно сказала Хаджин. Джихён посмотрел на неё и улыбнулся. — Почему же? — Я… я просто считаю несправедливым называть кого-то бесчувственным только из-за того, что они видели, — рассуждала Хаджин. — Никто не может жить без любви. Джихён кивнул. — Есть истории о том, что Император полюбил придворную даму, — сказал он. — Когда он был всего лишь Четвёртым Принцем, Кванджон, по слухам, посвятил свою жизнь этой особенной женщине. Если эта история правдива, то ей повезло, потому что даже королева Дэмок не наслаждалась безразличием своего мужа. — Ты мой человек. — Она моя, — сказал я. Она моя. — Когда ты коснулась моего лица, я решил, что никогда тебя не отпущу. — Мне всегда было интересно, кто была эта придворная дама, — продолжил Джихён. — Будет здорово, если удастся доказать, что Ван Со не был таким бесстрастным, как утверждают люди. — Вы верите в перерождение? — внезапно выпалила Хаджин. Джихён был озадачен её вопросом. Хаджин знала, что он мог подумать, что она сошла с ума, но ей следует воспользоваться этим шансом. Он казался сведущим в истории; может, он кое-что знал о реинкарнации. — Что ж, — начал Джихён, — я затронул реинкарнацию во время учёбы в аспирантуре; это было хобби. Мне нравилось сидеть в классах, где обсуждались прошлые жизни и другие религиозные концепции. Я не был большим сторонником, но я и не старался отстраниться от них. Почему вы спрашиваете? Ты ему скажешь? — Я… ну, моя подруга пишет об этом рассказ, и я хотела знать, что вы думаете о реинкарнации, — сказала она. — Почему они происходят? — Что ж, концепция реинкарнации — это, по сути, исправление души. Проявляясь в другом теле после смерти, она стремится к улучшению. Если смотреть на это с буддийской точки зрения, то душа регенерирует, пока не достигнет нирваны, — начал Джихён. — Жизнь проходит процесс созревания с разной скоростью. Когда душа чувствует потребность исправить себя, она делает это один цикл за другим. — Помнят ли перевоплощённые люди свои прошлые жизни? Я имею в виду, это нормально? — Большинство людей не помнят, но есть то ноющее чувство инстинкта или изменений, — ответил он, — для себя лучше забыть и, надеяться начать всё сначала. Думаю, вселенная думала, что слишком много воспоминаний одному человеку может взорвать его голову. Но есть особые случаи, когда реинкарнированный человек запоминает обрывки и детали. Это проявляется в бессмысленных воспоминаниях или даже в снах. Хаджин вспомнила ту бессонную ночь через неделю после пробуждения из комы. Этот человек в маске преследовал её во сне. Кто бы мог подумать, что она хотела, чтобы он также преследовал её в реальности? — Что, если перевоплотившийся человек всё помнит? — спросила она. — И также видит людей из его прошлой жизни? Джихён с любопытством посмотрел на неё. — Какую книгу пишет ваша подруга? — Странную. К счастью, это рассмешило собеседника. — Что ж, в таком случае у души есть более глубокая цель, — продолжил он, — насколько я помню, это случается не часто, но если так вышло, то это очень важно. Это означает, что жизнь даёт второй шанс людям, вовлечённым в процесс, особенно тем, кто всё помнит. Однако понимание и выполнение этой цели также лежит на их плечах. Я помню, как мой профессор говорил мне, что жизнь исправится, когда это будет необходимо. Причина различна, но обычно это из-за столкновения. Такие сценарии возникают, потому что они повлияют на число, — сказал Джихён, — но коллективное соглашение перевоплощённых душ за один период сложно, потому что не все согласятся. Души, что отвергают, — это те, кто вмешивается в предполагаемые планы природы. — Почему они не верят? — спросила Хаджин. — Это всё ещё твоя жизнь. Почему бы не принять это? — Потому что душа хрупка, Хаджин-а. Вот что они говорят, — объяснил он, — не все принимают то, что знают, из-за сомнений и логики. Однако это плохая новость для возрождённой души, потому что она не может выполнить свою задачу. Воцарилась тишина, пока Хаджин переваривала новую информацию. То, что она вспомнила происходящее с ней и увидела людей из своей прошлой жизни, больше не было случайностью. Всё, что сказала Джихён, имело смысл — это сделало её ситуацию более реальной. К сожалению, она поняла, что всё уже не так просто. — Что произойдёт, если ничего не удастся? Джихён посмотрел на неё. — …Я не знаю. В его тоне была тяжесть; это напугало Хаджин. Но его серьёзное лицо тут же сменилось яркой улыбкой. — Что ж, этот разговор был очень проницательным, — заметил Джихён, — вы проверили мою память, и я доказал, что хорошо слушал во время занятий. Надеюсь, это поможет истории вашей подруге. — Ах… о да, — ответила Хаджин, — но… ей, возможно, нужно знать больше. Вы знаете, чем я могу ей помочь? — Я думаю, что у меня всё ещё остались заметки с того курса, и я могу одолжить их вам, если хотите, — сказал Джихён. — Кроме того, Интернет полезен, — затем он посмотрел на часы. — А, мне пора идти. Жена готовит вкусную еду, и я пообещал дочери, что пойду с ней посмотреть игру. Я оставлю вас здесь, мисс Хаджин. — Хорошо, спасибо, что сопровождали меня, — сказала она, — и спасибо за информацию. Это было полезно! Ведущий попрощался с ней и ушёл, оставив Хаджина наедине с её мыслями. Было ещё много вопросов о её ситуации без ответов, но был и свет. Она наконец поняла, почему вспомнила, но боялась своего следующего шага. Она бы солгала, если бы сказала, что слова Джихёна о душе, которая не помнит ничего, не испугали её. Если Хаджин была частью исправляющейся природы, что насчёт остальных? Этот непомерный груз упал бы ей на плечи. Тем не менее, это вселило в неё надежду. Если она помнит, значит, её Ван Со существует в этой жизни. Он просто не помнит.