ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК
— Лиза, ни в коем случае не прикасайся к нему! — ору в трубку. — Джим, я надеюсь, ты объяснишь, как приедешь. Здесь то и дело, все шепчутся. Говорят, везут странного человека, — шипит Лиза в ответ. — Ладно, я жду тебя. Прерываюсь, меня подслушивают, — она отключается. Я гоню за полицейской машиной в участок. Сеера в наручниках, но легче от этого не становится. Звоню Бену. — Я задержал его. — Не спешите с выводами, дорогой детектив. Всё не так просто. Не стройте иллюзий, партия не выиграна. Сеера опасен и пленённый. Если он будет умолять Вас снять руны, не смейте этого делать. Демон хитер, но Вы хитрее. — У Вас есть предположения, что я получу от его допроса? — Надеюсь, что-то невероятное и полезное. Бен завершает звонок, я подъезжаю к участку. Сееру выводят двое полицейских — голова запрокинута, ноги еле передвигаются. В участке я отдаю распоряжение: — Посадите в общую и скажите не подходить к новенькому! — показываю на задержанных в камере, среди них наркоманы, воры, бездомные, чернокожие — отбросы улицы. Они здесь на время, пока не поменяют отношения к себе. — Детектив, Вас ждёт комиссар, — оповещает сержант. — Иду. Снимите отпечатки пальцев с задержанного и возьмите образцы ДНК. Пол пробьёт отпечатки по базе данных. ДНК сейчас не так важно, результатов ждать вечность. Сееру сажают в общую камеру. В углу бездыханное тело, грудь движется, значит пока жив. — Детектив, у задержанного идёт кровь, пулевое ранение, — замечает молодой сержант, совсем «зелёный». — Знаю. С ним ничего не будет. Я обещал Лизе зайти к ней по приезде, но придётся отложить. Комиссар в курсе произошедшего: полицейский без причины ранил и задержал прохожего на улице. — Комиссар, вызывали? — голова торчит из-за приоткрытой двери. — Заходи, Блэр, — гнусавый голос и взгляд с презрением. Комиссару за шестьдесят. Я знаю, когда у него хорошее настроение, а когда плохое. В руках Теодора Джонсона ручка. Сейчас комиссар в бешенстве. Я направляюсь к овальному столу. — Я не приглашал тебя сесть. Когда мы в кабинете вдвоём, вспоминаем былое. Я был совсем мальчишкой в полиции, а Тед носил звание бывалого копа. Мы обходили улицы в поисках мерзавцев. Теда повысили до комиссара, чему я несказанно рад, а я так и остался на своей ступени эволюции в полиции. Тед всегда доверял мне, между нами нет секретов. Двенадцать лет назад он был шафером у меня на свадьбе. Сейчас я облажался и обязан доложить о случившемся комиссару Джонсону. — Комиссар… — начинаю издалека. — Какого хрена ты творишь, Блэр? Что за чудика привезли? Как ты смеешь командовать в полицейском участке? Ты — простой коп, называй себя детективом сколько угодно, но ты навсегда останешься обычным копом. Я понимаю Теда, он прав. Я превзошёл его по полномочиям. Однако сейчас происходит нечто странное. Тед — скептик. Объяснить ему происходящее и убедить, что в участке бомба замедленного действия — невозможно. К сожалению, другого выхода у меня нет. — Комиссар, задержанный подозревается в серии преследований. Он крайне опасен. Он напал на меня. — Напал? А какого хера у него дыра от пули? — Я стрелял в него. Тед знает, что я не пользуюсь оружием. Надеюсь, он поймёт крайность ситуации. — Детектив… Джеймс, что ты творишь? У тебя дел нет? Нет жертв? Нет заплаканных пострадавших и убитых горем родителей мёртвых детей? Ситуация в участке сложнейшая. Полки незакрытых дел, потенциальные убийцы бродят по улицам. Пироманьяк на свободе. — Тед, я хочу поймать поджигателя, это мой шанс. Задержанный выведет меня на маньяка, — на самом деле, я блефую. Не уверен, что Сеера мне поможет. Я перестал верить в реальность событий библиотеки. — Откуда он взялся? — Сам вышел на меня. Тед, признаюсь, я взял другое дело, отсюда и появился Сеера. — Кто? — Я знаю его под этим именем. Один гражданский пожаловался на преследование и покушение. Я не верил, клянусь! Мне намекнули, что Сеера, возможно, связан с Пироманьяком. Тед, дай проверить? Что если я поймаю поджигателя таким образом? — Ты уже поймал одного. — Я должен проверить его. Тед, не могу долго объяснять. Я чуть не умер при нападении в библиотеке. Сеера не человек. Я ввязался во что-то страшное. Тед… Я потерял Натали. — Что с ней? — беспокоится Тед. Ему известно, как нам тяжело живётся. Тед многое мне прощает, даёт лишние выходные, чтобы я провёл их дома с больной женой. Тед знает, что Натали умирает. — Натали жива, но она больше не со мной. Я потерял её, — голос дрожит, глаза чешутся от слёз. Впервые за день я произнёс вслух страшную правду. — Садись, Джим, — начальник Джонсон становится другом Тедом. — Возьмёшь выходной? Выглядишь паршиво. Я присаживаюсь за стол, выгляжу и правда паршиво: галстук болтается под шеей, рубашка в заломах. Не знаю, что на меня повлияло: уход Натали или встреча с Сеерой? Хочется одного — сильно заплакать. — Тед, дай мне разрешение на это дело. Если прогорит, я вернусь к Пироманьяку. Сейчас необходимо проверить отпечатки пальцев задержанного. — Что ты надеешься найти? — Другого человека. Тот, в клетке — фальшивка, прикидывается чудиком. Сеера — монстр, возможно, убивал. Наверняка он из тех подозреваемых, кого мы ищем, но никак не найдём. Если я отыщу Сееру в базе, тут же арестую. — Не имеешь права. У тебя есть доказательства? — Моих слов будет недостаточно, но слов аукционера — вполне. — Аукционера? — Сеера преследует его. — Джим, не желаю показаться мозгоправом, но происходящее похоже на паранойю. Расскажи кому-нибудь другому эту историю, и у тебя тут же заберут оружие с значком в лучшем случае. В худшем — для тебя готовят койку в психушке. Я не упоминаю, что мой пистолет таинственным образом испарился. — Тед, я чуть не умер в библиотеке, уже с жизнью попрощался. У меня есть ужасное доказательство. — Может, это стресс, а? В связи с уходом Натали. — Уход был позже. — Хорошо, проверяй базу. Находишь данные в базе — проводишь допрос, но допрашиваешь в моём присутствии. А если чудика нет в базе, я отстраню тебя от работы на неделю. — Ты же знаешь, что для меня работа! — я не могу жить без неё. — Но… хорошо, пусть будет по-твоему. Я поднимаюсь со стула и собираюсь уходить, как Тед спрашивает: — Тебе известно, отчего умер один из полицейских, которых ты завербовал при поимке чудика? Мотаю головой. Для меня остаётся загадкой, что произошло на перекрёстке. — Его укусили. Насекомое, неизвестно какое.***
Меня посадили в клетку. Руки и шея затекли. Не пошевелиться. Сил практически нет. Детектив ушёл. Ведёт себя, как начальник — глупец. Никто не знает, как он чуть не помер от страха. Здесь смельчак. С меня сняли отпечатки — пахнет краской и бензином. Эксперты десять минут пыхтели над руками в наручниках за спиной, пытаясь ровно приложить пальцы к листкам. И что у них вышло? База пуста, меня нет там. Пальцы грязные и липкие. Правая сторона отнимается, кровь засохла. Ничего не вижу вокруг, на глаза давят руны. Сука, Крауч! От кого ещё детектив мог узнать, как меня обезвредить на время? Они и впрямь сдружились. Я в углу клетки: одна нога согнута в колене, другая выпрямлена. Сижу, никого не трогаю. Заснуть не могу, сознание не получается потерять. Грёбаная бумажка на лбу! В клетке расплывчатые задержанные, я их слышу: обсуждают меня. Скоро они успокоятся.***
Мне не нравится этот тип. Грязный, странный и вонючий. Нам запрещают к нему подходить — насрать. Я не собираюсь с ним сидеть. — Эй, начальник, долго с бомжом торчать? От него краской воняет, у меня голова заболела. Дайте таблетку! — Заткнись и отойди от решётки. Ничего не получишь, — отвечает коп, стуча дубинкой. Я отхожу с поднятыми ладонями: — Ладно-ладно, начальник, но не удивляйся, если я начну блевать. Ребята шушукаются. Новенький им тоже не нравится. Они плюются в него — у того ни один мускул не дрожит. Крепкий чувак. В костюме, блять, такой важный! Ему здесь не место. Обозначаем территорию. Я потихоньку подхожу к нему. — Тебе сказали не приближаться к нему, — меня палит коп. — Да я прогуливаюсь. Мне на одном месте стоять, что ли? Коп возвращается к своим делам. Я опускаюсь на корточки у решётки. — Чувачок. Слышь? — ноль эмоций. — Я говорю, это моя территория, тебе здесь не место. Он не шевелится. Я встаю, спина хрустит, стучу по чёрному ботинку на вытянутой ноге — чувак дёргается. Какая-то хрень с чёрными символами приклеена на лоб. — Ты чё, сатанист? — смеюсь ему в рожу и плюю. Меня бесит, что он не реагирует и не отвечает. Хотелось набить ему морду, но кто-то другой до меня уже это сделал. Участок живёт своей жизнью. Главный коп кричал, чтобы другие копы следили за общей клеткой, но они заняты делами. Мне это на руку. У чувака тёмное пятно на пиджаке. Ага, он ранен. Я ударяю ногой в плечо. Чувак падает замертво на бок, не пищит от боли, валяется в луже крови. Никто ничего не замечает. Я возвращаюсь к ребятам, рассказываю о проделанной шалости. Они смеются и хлопают меня по плечу. Разыгрываю спектакль: — Эй, начальники! Ваш приятель сдох, — громко смеясь, тычу в дохлого. — Что ты натворил?! — кричит на меня коп. — Я? И пальцем не тронул, — по факту я его не трогал. Копы обходят клетку с трёх сторон, внутрь пока не собираются входить, осматривают через решётку труп в луже крови. — Он дышит. Грудь двигается. Крови много потерял, — докладывает «зелёный». Копы расходятся. Какого хера? Нет, я не дам чуваку истечь кровью. Следующий удар прилетит в голову. — Парни, прикройте, — иду бить второй раз. Ребята обходят меня с двух сторон и внезапно начинают кричать. Последнее, кого я вижу — это большого чёрного паука. Он выпрыгивает и бежит по полу. Парни давят его. Бестолку. Паук карабкается на меня. Я чувствую тысячу уколов, а потом перестаю вовсе чувствовать. Падаю на пол и наблюдаю, как паук возвращается на шею к хозяину.