ОАЗИС. АКТ I. ПАССАЖИР БЕЗ БАГАЖА

ВСЕ ПРИНАДЛЕЖАТ НОНО

Алкоголь не помогал. Притуплял чувства, но не помогал. Мысли затуманивались, но вскоре возвращались с большей силой. Я не пожалел, что позвонил продюсеру четыре дня назад. Мне нужен был этот звонок. Стало легче. Я наконец понял, что мне не хватает его, но вернуть, увы, невозможно. Слишком много «я», но я не один в мире. Я пил мартини — пидорский напиток, напиваться нет желания. Сидеть в компании — нет желания. Четыре дня я не ходил во «Фламинго» — нет желания тусоваться. Майкл своё время проводил с Алекс — правильно делал. Я заливал на Ютуб старые ролики — нет желания придумывать новое. Хотя есть немного. Я записывал песни. Впервые квартира показалась мне слишком огромной, а я — слишком одиноким. Звукозаписывающая студия — мой временный остров. Лучше не писать песни в депрессии, ничего толкового не выходит — тексты о суициде и ненависти к миру. Выручали каверы. Возьмёшь заезженную пластинку и сделаешь из неё что-то новое, вложишь в уже придуманный смысл частичку себя. Одну песню можно спеть разными эмоциями, а в радости можно найти горе. Стакан наполовину полон — не хотелось допивать. Через полчаса моё выступление — не хотелось на сцену. Я вышел на улицу, чтобы побыть одному в тишине. Глубокая ночь — небо усыпано звёздами. Кто не боится быть отвергнутым? Я стоял под фонарём десять минут — не тянуло обратно в клуб. — Все любят Ноно, — сказал вслух. — Все принадлежат Ноно, — послышался знакомый голос. Он стоял там же, где я отверг его — на своей территории. Он невероятно красив сегодня. — Только Ноно никому не принадлежит. — Давно ты здесь? — С открытия клуба. — Не видел тебя. — Я стал невидимкой. — Как дела с новой звездой? Когда ближайший концерт, который можно будет посетить? — Не знаю. Я сейчас ни с кем не работаю. Видимо, прогорело, или продюсер наврал Кристин о проекте. — Что ж, ты быстро найдёшь нового талантливого музыканта. — Я никого никогда не ищу. Они сами приходят и сами уходят. Бизнес. Я глубоко вздохнул. Так много хотелось ему сказать, но сейчас, когда он передо мной, я не мог и слова произнести. — Зачем ты пришёл? — Я пришёл в клуб. — Тебе не нравятся клубы. Ты перестал сюда ходить. — Я хожу во «Фламинго» пятый день подряд, но тебя не вижу. — Ходишь из-за меня? — Ты — местная звезда, а я никак не застану твоё выступление. — Ты… невезучий. — Зачем ты мне позвонил? — Я был пьян. Всего лишь. Не принимай на личный счёт, красавчик. — Я выработал привычку принимать каждое твоё слово на личный счёт. — Мне нельзя верить, дурачок. Я — патологический лжец. Минуту мы молчали. — Перед тобой стоит ничтожный человек без достоинства и чести. Я безответственен, ленив, высокомерен и самовлюблён. Я — разочарование. Я — неприметный актёришка… и я — наркоман, — стыдно смотреть продюсеру в глаза, поэтому я потупил взгляд. — Вокруг есть крайне недостойные люди. Сейчас ты не лжёшь, Ноно. — Я никогда не лгал тебе, Крис. Всегда говорил то, о чём думал и… вот к чему это привело, — впервые я назвал его по имени. — Ты живёшь в ужасном мире. Тебя портят не люди, а ты сам. — Я понравился тебе таким. Таким ты увидел меня впервые, и я понравился тебе. — В моей жизни было несколько талантливых людей, но они не такие, как Ноно. Таких, как Ноно, больше не будет. — Да, я — красавчик. — Кажется, через пять минут твоё выступление. — М-м. Пойду подготовлюсь, — я оторвался от фонаря и направился в клуб. — Я буду продюсировать тебя, Ноно, если ты, конечно, согласишься, — он перешёл дорогу и встал под фонарём. — Что? То есть… серьёзно? — Да. Ты — отвратительная личность, а мне плевать. У нас с тобой рабочие отношения. Для меня ты — старый педик и музыкант. Что ты делаешь, с кем ты это делаешь — мне насрать. Хочешь всеобщей славы? Получишь. — Отлично! Договорились. Мне что-то сделать с собой? Поменять образ? Сбрить бороду? — Нет. Всё остаётся при тебе. Один нюанс. — Слушаю. — Делаем акцент на твоём голосе. Музыку ты пишешь хорошую, но она заглушает тебя. Громче голос — тише музыку. Ты понесёшь секс в массы, очень много секса. — О-о, это по мне! Чем больше секса, тем лучше! Когда начнём? — Завтра. Мне, откровенно говоря, понравилось, когда продюсер командовал. В нём появился стержень, который так ему шёл, внутри меня появилось странное чувство, которое так мне не шло. — И последнее: слушаться меня. Я — твой босс. Никогда не перечь. Засунь свою дрянь глубоко во внутрь, чтобы я её не видел. Он прошёл мимо меня, решив, что победил. Я схватил его за руку и прислонил спиной к стене дома. — Как глубоко? — припирал и дышал в губы. — Насколько сможешь. Я притянул его за лицо и поцеловал. Крис не сопротивлялся. Это было иначе, не как в прошлый раз, потому что я целовал человека, к которому испытывал чувства. — Не говори сестре, — я оторвался от его губ, — но ты целуешься лучше неё. — У тебя губы сладкие. Ты пил мартини? — Да. — Какого хрена, Ноно? Ты не пьёшь мартини. — Сегодня решил выпить, но только сегодня, честно, Крис. Больше не буду. — Поцелуй меня. — Обними меня. Главное правило: не перечить. И я поцеловал его. Крис запустил пальцы в рыжие волосы на затылке. Из клуба послышался крик, кричали имя «Ноно». Пора на сцену, но сегодня я точно не буду выступать. — Ко мне?