ПАЛАЧ
Я назвал Джордану точный адрес стройки, на полпути нас догнали спецназовцы. Полицейские и криминалисты тоже выехали. — А можна пападробней? — просит Эмиль на заднем сидении. — Я не знаю подробностей. Может, это не по нашей части. — Не по нашей части? Тогда почему ты так гонишь машину? — спрашивает Войер. — Хочу поскорее поймать Сееру. Настало время поговорить по душам и надеть на него наручники. — А за чё? Ой, — я наезжаю на кочку, из-за чего Эмиль подпрыгивает. — У меня аж сосок, блять нахуй, встал. — Поверь мне, Эмиль, Сееру есть за что посадить. — Ты хочешь ему врезать, да, Джим? — Это тоже, профессор. Мы подъезжаем к стройке. Будущий жилой комплекс или небольшой торговый центр. — А чё мы ищем? — Эмиль догоняет меня, Войер плетётся далеко сзади. — Парня и девчонку. Свидетелей. Ты уже что-нибудь слышишь? — Давай ты не будешь каждый раз меня аб этом спрашивать? — Эмиль задыхается. — Я сам тебе скажу, когда чё-то пачувствую. Отряд спецназа паркуется рядом с нашей машиной. Строительная площадка — открытое пространство, по периметру начатые многоэтажки и бетонные блоки с торчащими стрежнями и штырями. Дождь превратил песок и пыль в грязь. — Там странная лужа впереди, и чё-то ещё лежит. — Это кровь. Бежим! Это действительно кровь. Слишком много. Если Сеера потерял такое количество, наверняка уже мёртв. — Господи, Боже! Здесь чё, карову зарезали? — Не зарезали, Эмиль. Забили, — окровавленный молот валяется чуть дальше. — Он лежал здесь и истекал кровью. — Кто? Сеера? — Других следов рядом нет, только его. — Эй! — неожиданно кричит Эмиль, глядя на шестиэтажную постройку. — Эй, выхадите! Мы из полиции! Вы звонили нам! — Парень и девчонка? — Ага, — тише говорит Эмиль. — Они испугались и спрятались. Я обхожу лужу крови и осматриваю местность: вдали на бетонных стенах чёрные пятна. — Ну… что… такое? — подходит запыхавшийся Войер. — Господи… Тут его убили? — Мы пока не знаем, профессор, — отгоняю от себя страшное предположение. Из-за бетонных стен выходят худощавый парень и небольшого роста девчонка. — Вы — полицейские? — кричит парень. — Да. Что вы видели? — Ну мы… — они встают перед нами. — Послушай, мне плевать, чем вы здесь занимались, мне важно знать, что вы увидели. — Мы были там, — парень показывает на третий этаж постройки, откуда он вышел с девушкой, — Кейти увидела мужчину. — Он был в чёрной рубашке, — говорит писклявым голосом Кейти, — и стоял на этом месте, — показывает на лужу крови, — не двигался. — Потом и я его увидел, — подхватывает парень. — Он тупо стоял. Я подумал, что это извращенец. А потом появились те буквы, — кивает на стены с чёрными пятнами. — Как будто, знаете, что-то начало писать на стенах, как выжигать. Подходят спецназовцы. Вой полицейских сирен приближается. — А потом появился молот. Вот этот, — Кейти кидает взгляд на оружие. — Кто-то нёс его за рукоятку, но никого не было видно. — Никто не подходил к стоящему человеку? — уточняю. — В том-то и дело, нет. Я думал, мы глюканулись. Ну типа как молот двигается сам? — А потом молот поднялся и… — у Кейти трясутся губы. — Мужика в чёрной рубашке ударили по спине, — продолжает за неё парень. — Джефф снял на телефон, чтобы у нас были доказательства. — Да, не каждый день такое увидишь. — Доказательства для чего? — не понимаю. — Что нас не заглючило, — поясняет Джефф. — Ты всё снял? — Да, с того момента, как я увидел чувака в рубашке. — Дай мне телефон. Быстро. Джефф открывает видео на телефоне. — Ударом всё не закончилось, — пищит Кейти. Меня с двух сторон зажимают Войер и Эмиль. Я включаю видео. Неудачный ракурс для съёмки, но Сееру я узнаю. Картинка скачет — у Джеффа трясутся руки. Сеера стоит и не двигается. Моросит дождь, значит это произошло, когда я разговаривал с Войером под выбитым окном. — Вот-вот. Молот, — Эмиль тычет в экран. Строительный молот тащат за рукоятку по земле. — Что это, блять, такое? — голос Джеффа на видео. — Джефф, мне страшно. Пошли отсюда. — Подожди, вдруг щас что-то произойдёт. Кейти отворачивается и закрывает лицо. Вероятно, они с Джеффом не раз пересматривали снятое видео. — Силуэт. Вот, смотри вырисовывается. Войер прав: за спиной у Сееры прозрачный силуэт. Он приближается вместе с молотом и с новым шагом становится чернее. — Пифон, — называю вслух имя. Картинка дрожит и пикселит. — Что за хрень? — шепчет на видео Джефф. Кадр меняется: перед нами стены с чёрными пятнами — это символы, контур загорается и тут же потухает. — Руны, — уверенно произносит Войер. Джефф переводит камеру на Сееру. Молот возносится. Удар. Сеера падает сначала на колени, а потом на живот. Молот летит в сторону. Силуэт наклоняется и переворачивает Сееру на спину. Брызги крови изо рта. — Это больна. Очень-очень-очень больна, — Эмиль подносит перебинтованную ладонь к губам. Полицейские прибывает на стройку, несколько сотрудников направляются к нам. Джефф пытается приблизить камеру, но картинка становится хуже. Сееру впечатывают в грязь. — О, Господи, Джефф, давай уйдём отсюда? Я не могу больше смотреть на это, — Кейти плачет на видео. — На него встали? Я ни понял. — Я тоже не понял, Эмиль. Сеера лежит неподвижно. Не понимаю, жив он или мёртв. Под телом та самая лужа крови. Через секунду Сеера исчезает, как исчез перед Винсом. — Нужно вызывать копов, — последние слова Кейти. Видео останавливается. — Как мы рассказали, — подтверждает Джефф. Я отдаю телефон подошедшему Джордану: — Отдать полицейским, как вещественное доказательство. — Есть. — Вас будут допрашивать. — Нас будут допрашивать? — переспрашивает Кейти. — Да. К вам нет претензий. Скажете полицейским то, что сказали нам. — Офицер, мы не психи? — нервничает Джефф. — Нет. Увы, нет. Полицейские уводят свидетелей. — Это место преступления. Оцепите, — даю распоряжение. — Отправьте туда, в постройки, криминалистов, пускай проверят стены. Полицейские уходят выполнять мои приказы. — Если это руны, я ничего в них не понимаю. Пойдёмте вместе смотреть. На стенах десяток рун. Я дотрагиваюсь до символа — тёплый. — Что это? — спрашиваю у Войера и Эмиля. — Здесь много разных рун, — Войер рассматривает стену. — Некоторые я узнаю, некоторые вижу в первый раз. — Руна жизни, — Эмиль показывает на черточки справа от Войера. — Что значит «руна жизни»? — Это значит, что человек живой, когда должен быть мёртв. Ну то есть, Сеера должен был умереть от удара молота, но руна жизни поддерживала в нём жизнь, — кое-как объясняет Эмиль. — Руна человека. Руна чувств. Руна смерти, — перечисляет Войер. — Руна… что это, Эмиль? — Руна смирения. — Сеера стал человеком, у него обострились чувства, он оставался жив всё это время, он смирился со своей участью. Так получается? — уточняю я. Эмиль засматривается на два символа: — Руна палача, — произносит очень тихо. — Руна жертвы. — Это жертвоприношение, Джим, — смиренный голос Войера. — Пифон убил Сееру? — Они давно враждуют, но скрывают это. — Сеера говорил, что Пифон хочет его убить. — Видимо, так оно и случилось, — бормочет Эмиль. — Нет! Да ладно вам! — Как ты это объяснишь, Джим? — Войер переводит взгляд со стены на меня. — Я… не могу объяснить. Что если… если это трюк? Иллюзия? Как с дверьми в доме, а? — Атличная иллюзия, кстати. — Эмиль, никакая это не иллюзия! — кричит Войер. — Мы все понимаем, что это убийство! Но Джим не хочет осознавать, потому что… — Почему? — спрашивает Эмиль у меня. — Потому что, если Сеера умер, никто не остановит Пифона. — А зачем его астанавливать? Он же в Мире Снов. Или… — Скорее всего, он покинул Мир Снов, Эмиль, — объясняет Войер. — Сеера передал ему череп. — Тваю мать! — Эмиль хватается за голову. — Беда! Беда! Беда! — Нет! Я не верю! Нет! Сеера не умер! Не может умереть! Где тело? Демон не может умереть! Ему… ему ещё рано. У него день в запасе. Пифон и так заполучил череп! Что ещё ему нужно? — у меня слезятся глаза. — Он добился своего. Заполучил череп и убил брата. — Пошли Вы на хер, профессор! Я найду его! Найду Сееру! — отхожу от стены с рунами и натыкаюсь на приближающихся криминалистов: — Сфотографировать! — слышу шаги за спиной. — Джим… Джим, что ты собрался делать? — задыхается Войер, у него опять поднялось давление. — Задача «вэ» выполнена! Вы меня сопроводили и защитили! Отправляйтесь домой. — Как домой? — не понимает Эмиль. — Я думал, мы эта, типа команда. — Ваши способности мне больше не нужны! Спасибо за сотрудничество! — Нет, Джим, так дело не пойдёт, — голос Войера перебивается тяжёлыми вздохами. — Раз уж мы ввязались в эту историю, то разберёмся в ней до конца. — Я сказал вам… У меня вибрирует телефон. На экране ни пропущенного, ни смс. Я не отключал звук… Вибрировал не мой телефон. Достаю телефон Сееры: смс. Отправитель неизвестен. Вместо цифр символы. «Площадь Позора». Забирай его, Джеймс», — смс само удаляется.***
Меня перенесло на стройку. Без понятия, где я. Только что был в доме, накинул на шею Винса цепь и исчез. Я могу становиться невидимым, но не телепортироваться. Я здесь не по своей воле. Вот он, мой конец? Дождь моросил. Он смыл гарь и пепел с моего лица, но не смыл меня. Я услышал скрежет за спиной, но не обернулся. Знал, кто подходил ко мне. Нет. Я представлял себе это не так. Вдалеке на стенах появились руны, они продублировались на моей коже. Я обездвижен. Он использовал против меня мои же приёмы. Отныне Демон — человек, каким когда-то был. Удар в спину между лопаток. Позвонки хрустнули. Я не могу пошевелиться. Удар проломил спину и рукоятку грудины. Из груди торчали кости. С какой же силой он меня ударил? Я упал на колени. Нет чувствую. Я не чувствовал тело. Кровь потекла из носа и рта. Раздробленные от удара кости порвали лёгкие. Мне нечем дышать. Я упал на живот. Кости груди сдвинулись. Мне больно, адски больно. Нечто тяжёлое стукнулось рядом. Чем он ударил? Он повернул меня на спину. Я хватал ртом воздух, лёгкие выплёвывали брызги крови. Он надо мной — не хочу на него смотреть. Я отвернул лицо и увидел окровавленный молот. Мог бы выбрать орудие получше. Варвар. Он повернул моё лицо для того, чтобы я смотрел на него, чтобы видел, как он меня убивает. Не пошевелиться, пальцы на руках не двигались. Мне совсем не хватало воздуха. Он поставил ногу на торчащие грудные кости. Малиновые броги. Я ненавидел броги. Он сказал: — Ничего личного. И со всей силой наступил на грудь. Кости вправились. Изо рта фонтан крови. Я не почувствовал судорогу, но задёргался в предсмертных конвульсиях. Голова упала набок, я вновь увидел молот. Струя крови медленно вытекала изо рта. Я больше не дышал. Вот он, мой конец.***
«Площадь Позора» в центре города. Ехать примерно час. В три часа дня народа будет полно. Пифону нужна публика. Я не заберу труп Сееры, я заберу его живым. Войера на спасает от скорости ремень безопасности. Я очень жалею, что еду не на Мустанге. Эмиль катается по салону. Я успею. — Я… конечно… всё… па… панимаю, но вы уверены, чт…что-о-о Сеера ещё жив? — еле выговаривает Эмиль. — Да, я уверен! За нами следует спецназовцы. — Ты хочешь, чтобы спецназ поймал Пифона? — спрашивает пристёгнутый Войер. — Его никто не поймает. Я хочу освободить площадь от людей, а на это способен только вооружённый спецназ. Звонит телефон. Тед. Нет времени отвечать на звонки! Как же мне нужно время. Как же мне нужен Демон Времени. Мы доезжаем за сорок минут, я гнал больше сотни миль. Пару раз меня занесло, пару раз мы чуть не разбились. Я жертвовал двумя чужими жизнями в машине в обмен на жизнь Демона. Моя жизнь давно перестала меня волновать. «Площадь Позора» предназначена для пешеходов, поэтому, когда мы заезжаем, я слышу много нецензурных слов от прохожих. Пифон — эстет. Палач выбрал отличное место для смерти брата. На площади проходят разные митинги и гей-парады. «Площадь Позора» завоевала плохую славу в городе. Пифон намерен сделать брата звездой. Я бросаю машину посередине улицы и ищу глазами Сееру. Взъерошенный Войер еле вылезает, Эмиля, кажется, тошнит в салоне. Зелёный от рвоты Эмиль вываливается из машины, из-под куртки чуть не выскакивает книга Рудольфа. — Где он? На меня смотрят сотни прохожих. Ненормальный. Я и правда схожу с ума. Надо мной огромная снеговая туча. Вот-вот пойдёт снег. — Эмиль! За работу! Эмиля рвёт в фонтан. Спецназ ещё не приехал. Большой машине сложно ехать по узким улочкам. — Джим, там народ! — Войер указывает на магазины. У бутика столпились люди — они кричат. Нам туда. — Эмиль, вставай! — А? Да-да. Уже встал. Мы бежим к магазину. Вот я облажаюсь, если народ столпился из-за очередных скидок! Войер с Эмилем догоняют. Мне стыдно. Войеру семьдесят лет, а полоумный детектив заставляет его бегать, как маленького мальчика. Эмиль — инвалид, тоже уже не молод, кто знает, выдержит ли его искалеченная голова такие нагрузки. Как мне стыдно! Мои мысли только о Сеере. — Джеймс! — кричит Эмиль. — Джеймс! — Да! — Он там! Он ещё живой! Нет времени ждать их, догонят. Попрошу Теда наградить медалями за сегодняшний день. Сквозь толпу я пробираюсь к витрине. Магазин одежды. Меня толкают со всех сторон. Скидки? Я слышу обрывки фраз: — Это шутка или что? — Так надо? — Довольно странная реклама. — Он живой? — Вызвать полицию? — Разойдитесь! — кричу я. — Полиция! Немедленно разойдитесь! Я наконец-то подхожу к витрине магазина и вижу Сееру за стеклом. Нет манекенов и стопок одежды. Сеера. Широко раскрыты глаза, кровь течёт изо рта, синяка на скуле не видно из-за кровоподтёков. Демон стоит неподвижно, не колышется. На коже вытатуированы руны, грудь в крови, торчат куски мяса. Текут слёзы. — Сеера! — бью кулаком о стекло. — Сеера! — Джеймс... — О, Господи… — доносятся голоса Войера и Эмиля за спиной. Толпа расходится, но продолжает шептаться. Они не вызовут полицию. Помощь не придёт. Я вытаскиваю пистолет Винса: — Отойдите все! — стреляю. Пули не пробивают стекло, уходят впустую, не отскакивают. Я выпускаю все патроны в обойме. Толку ноль. — Сеера! — бью стекло плечами и ногами — не поддаётся. Тело ноет, завтра появятся синяки. Костяшки в крови, с кистей слезает кожа. — Сеера, мать твою! Он стоит неподвижно и смотрит на меня. Голубые глаза навсегда отпечатываются в памяти. Я вижу мальчишку со скейтом. — Эй! — возмущается он. Из последних сил бью чёртовой доской. Краем глаза замечаю: Эмиль держит шапку на уровне груди. Он смирился с неизбежным концом, а я — нет. — Не смей! — слёзы и слюни брызжут на стекло. — Не смей умирать! Даже не думай, придурок, умирать! Сеера! Не смей умирать! — скейт рассыпается в руках. Мне больше нечем разбивать стекло. Я встаю вплотную к витрине и кладу ладони. — Нет! Нет! Ты не можешь умереть! — слёзы капают с подбородка. — Так не может быть. Ты же Демон! Самый добрый Демон. Мой напарник! Злой коп! Детектив Сеера! Мы — дуэт! Демон не может умереть. Зачем тебе умирать? Ещё не пришло твоё время. У Сееры дрожит лицо, глаза дёргаются, мышцы шеи напрягаются. Он издаёт непонятные звуки — не слышу из-за стекла. Что-то движется у него под кожей вокруг носа. Сеера закрывает лицо ладонью — она окрашивается в красный. Скулы двигаются, глаза наливаются кровью. Больше нет голубых глаз, которые так нравились Эве Винтер. Сеера убирает от лица руку и проводит ладонью по стеклу — оставляет длинный след. Рот и нос в крови — это уже не лопнувшие сосуды, не особенность кожи, это настоящая багровая кровь. — Не умирай… Пожалуйста… Мне не справиться без тебя… Сеера сильно сжимает зубы, глаза со скулами вздрагивают. Я вижу торчащие кости под нижними веками. Сеера закатывает глаза и падает на пол. Стекло разбивается. Пошёл снег. И я потерял единственного друга.