Предназначение и другие виды психологического насилия

      Они сделали привал ближе к утру, когда небо просветлело от рассветного солнца. Позади них этот свет мешался с огненным заревом. Юля чувствовала всепоглощающую острую тревогу и преобразовывала её в то единственное, во что умела - в недостойное и неуместное раздражение.       Лера, всё это время угрюмо молчавшая, казалось, задремала, утомленная необходимостью держать магический свет всю дорогу, но, когда Юля, пролив чай, тихонько чертыхнулась, открыла глаза.       - Не волнуйся, - сказала она. - Игорь знает, что делает.       Уверенность в её голосе была такой неискренней, что чародейка, наконец, опомнилась и постаралась взять себя в руки.       - Конечно, - отозвалась она, надеясь, что сама звучит куда убедительнее. - Просто не люблю делать что-то впопыхах.       - Я тоже. Но мы бы ему только мешали.       Эти слова задели её гораздо сильнее, чем следовало бы.       - Ты сомневаешься, что я смогла бы ему помочь?       - Я думаю, - сказала Лера после долгой паузы, - что эти люди действительно хотели тебя убить. Может, наш уход… успокоил их.       - Нет, - жёстко ответила Юля. - Наш уход всего лишь обратил их против одного ведьмака.       Лера потупилась.       - Игорь не убивает людей.       - Быть может, зря.       - Может! - вскинулась девочка. Дрова в костре треснули.       Они замолчали, глядя на зарево. Юля, глубоко вздохнув, попробовала ещё раз:       - Я не говорю, что он не прав…       - Он прав, - сказала Лера отчаянно. - Он абсолютно прав! Просто...       Она сжала руки в кулаки.       - Просто так мне за него ещё тревожнее.       Собственные слова испугали её - взгляд у девочки стал совсем растерянным. Юля понятия не имела, что ей на это ответить. Тревога колола её, словно проглоченный ёж, злость подстёгивала. Мысли крутились дурные, и слова тоже шли дурные - ей разве что хватало ума не озвучивать их вслух.       Юля ненавидела чувствовать себя беспомощной, а сейчас эта беспомощность достигла в ней пика: было бесконечно жаль потраченного в деревне времени, на людей, не способных не то, что оценить её усилия, а даже простейшую ценность человеческой жизни. Все эти люди были одной большой мусорной кучей, злобной и бесполезной мусорной кучей; они должны были уйти вместе, оставив их на растерзание их собственному злу, приманившему Зверя. Каждый получил бы лишь то, что заслуживал, и Игорю не пришлось бы тратить все силы на бессмысленную борьбу с чужим проклятием и чужой ненавистью. Она хорошо представляла себе, на что способна разгневанная толпа.       Серёжа, подумала Юля тупо и отчётливо, такого бы не допустил - и был бы омерзительно, чертовски прав. Выжечь заразу дотла, не дозволяя ей марать и портить себя и своё, важное, не играя в героев и всеобщее благо. Нет большего зла, нет меньшего зла, нет вообще, быть может, никакого зла - есть только свои и не свои, и иногда нужно просто сделать выбор. Не правильный, не чистый, не справедливый. Просто выбор между собой и не собой.       На языке горчило, словно грязь оставленной позади деревни пролезла и ей в самое нутро, отравила своим ядом и оставила гнить изнутри. Те самые ростки зла, против которых она так долго и остервенело боролась, прижились в ней и распускались огромными цветами, и Юля просто молчала, смаргивая внезапно проступавшие слезы и стараясь не травить этим ядом хотя бы девочку.       Лера отвела взгляд от неба, посмотрела на неё и придвинулась ближе, обняла порывисто. Юля ужасно хотела оттолкнуть её, чувствуя себя огромным комком липкого дёгтя, но совсем не находила сил.       - С чудовищами так просто, - сказала Лера убито. - Они же… не люди…       - Люди страшнее.       - Но мы тоже люди. Не злые. Не страшные. Просто люди. Чем мы друг от друга отличаемся? Как нас отличать? И что… что нам тогда делать?       У Юли не было для неё - и для себя - ни одного ответа.       Сон к ним так и не пришёл, но, когда солнце уже разгорелось, и они потушили костёр, собираясь в дорогу, подъехал Игорь на одной из деревенских лошадей - измотанный и злющий.       - Отдохнули? - спросил он грубовато, ловя их растерянные взгляды и не заданные вопросы. - Прекрасно. Дайте мне полчаса… а лучше, час. Потом откроешь портал в Вызиму, и мы, наконец, примемся за дела. Чёрте что… Ненавижу порталы. Чего вы так на меня уставились? Что, кто-то хочет вернуться своим ходом и проехать мимо чокнутых крестьян, изрядно потасканных по земле ведьмачьими знаками и тушащих пожары? Чудно, я тоже не хочу.       - Игорь… - неуверенно начала Юля.       - Что “Игорь”? - обозлился он окончательно. - Хочешь послушать историю про ведьмака, удирающего на краденной лошади, как поджавшая хвост дворняжка, и уворачивающегося от пущенных вслед вил?!       - Нет, - смирно сказала Лера. - Чаю?       - Девочки, - сказал Игорь с той степенью душевности, которая обычно хлипко граничила с суровой расправой, - я грязный, злой и чертовски уставший. Сейчас вы замолчите, я лягу спать, и тогда, возможно, никто не пострадает. Задача ясна?       Они синхронно кивнули, не рискуя открывать рты.       - Прекрасно, - искренне сказал Игорь и лёг у потухшего костра.       - Ну, - шёпотом спросила у чародейки Лера, светясь торжеством, - что я тебе говорила?       Домик в Вызиме Юля снимала у местной чародейки, и, по совместительству, королевской советницы. Та, выцепив взглядом разгуливающего мимо мегаскопа матерящегося ведьмака, понимающе ухмыльнулась:       - Этой участи, моя дорогая, мало кто избегает. Доброго дня, Игорь!       - Доброго, Ир. Куда, скажи на милость, ты дела полотенца?       - Я не подстраиваю перестановки в своём доме под желания твоей левой пятки в него заявиться! - притворно оскорбилась Ира. - В шкафу на первом этаже. И прикрой за собой дверь! Девочковые разговоры не предназначены для твоих ведьмачьих ушек!       Юля подавила малодушное желание разорвать соединение.       - Это по работе, - резко сказала она, когда за ним закрылась дверь.       Ира, обычно представляющаяся Шарлоттой, пожала очаровательными плечами.       - Игорь всегда по работе, милая, - хитро сказала она. - Ведьмачьи эманации - наше бабское проклятье. Весьма, смею заметить, недурное.       - Ира!       - Что “Ира”? Правда глаза колет? - чародейка веселилась от души. - Уж твой-то дружок должен был тебя просветить…       - ИРА!       - Пчёлкина, какая же ты нудная, - вздохнула та и посерьёзнела. - Ты выбрала самое неподходящее время для визита, но придёшься очень кстати. Не уезжай никуда до моего приезда, но ведьмака сплавь, если он вдруг слишком задержится. Что-то назревает.       - Что-то всегда назревает, - настороженно сказала Юля. Чародейские интриги в её планы не просто не входили - они им противоречили. - У меня дела.       - Придётся отложить, - не терпящим возражений тоном сказала Ира. - Я не хочу мараться политикой без надёжного человека под боком.       - Я вообще не хочу мараться политикой.       - Придётся, - отрезала Шарлотта уже тоном королевской советницы и отсоединилась.       Юля, воровато оглянувшись, хоть и знала, что в комнате она одна, от души пнула ножку мегаскопа.       Лера, узнав, что экскурс в светскую жизнь будет кратковременным, ничуть не расстроилась - в отличие от Игоря.       - И чего я буду через месяц с ней делать? - поинтересовался он. - Олег застрял в Ковире, Разумовский в работе…       - Работа есть не только у Разумовского, - прошипела Юля, уже выслушавшая от Серёжи миллион претензий. - Хочешь, чтобы я показала Леру всему чародейскому свету?       - Ну, - Игорь почесал затылок - этот жест у него был настолько милым, что Юля взбесилась вконец, проклиная и ведьмачьи эманации, в существование коих не верила, и конкретного ведьмака, - если хочешь что-то спрятать, то лучше всего делать это на виду…       - Он просто не хочет меня обучать, - елейным голоском сказала Лера, ловко уворачиваясь от подзатыльника. - И всё боится, что Серёжа жутко рассердится, узнав, что я мотаюсь по тракту с самым…       - Лер!       - ...безобидным созданием во вселенной, - немедленно выкрутилось исчадие ада. - Но, что делать, если меня совсем некуда деть!       Юля рассмеялась - воспитание Разумовского было видно невооружённым глазом.       - Никаких чародеев, - строго сказала она. - Лучше тракт, чем наше змеиное гнездо.       Игорь понимающе хмыкнул, Лера, напротив оживилась.       - Никакого тракта и никаких змеиных… тьфу ты, чародейских сборищ. Закинешь её в крепость, теперь Костина очередь заниматься преподавательской деятельностью.       - Костя будет в восторге, - веселилась Лера. - А уж в каком восторге будет Фёдор Иванович, когда никто не будет кричать “какое ещё Испытание Травами, старый ты...”       - Вы хоть когда-нибудь, - рассвирепела Юля, - закрываете при ребёнке рты?! Игорь!       - Что “Игорь”?! Угадай с одного раза, кто может так общаться с Прокопенко!       Лера наслаждалась представлением, и Юле даже ругать её не хотелось - девочка, наконец, приходила в себя после гадкого инцидента в Предместьях. Проблема с тем, что приходящая в себя девочка неуклонно наглела и проявляла сверхэнергичный детский энтузиазм, казалась второстепенной.       Игорь к ней неожиданно прислушался и присмирел.       - Прокопенко что, - растерялась Юля, со всей строгостью велев Лере восстанавливать магией разибитые чашки и, в случае удачи, магией же разбивать их вновь, - действительно может… Ну…       - Нет, конечно, - вздохнул Игорь. - Но Фёдор Иванович человек… старой закалки. А Костя, наоборот, слишком молод и сам недавно закончил обучение.       - И что?       - И больше всех нас поддерживает идеи настоящего ведьмачьего обучения. Я могу сколько угодно орать, что именно это ей и нужно, но дело даже не в том, что вернувшийся Олег, застав Лерку после недельного голодания в пещере с троллем, выпустит всем кишки, а в том, что здесь я его логику полностью разделяю. Чего ты улыбаешься?       - Вы такие очаровательные дурни, - мягко сказала Юля. - Честно, я думала, что ваше отвратительное мужланство не знает никаких границ. Но, чем дальше, тем заметнее, как много вы в действительности о ней думаете. Что это не просто свалившаяся с неба лишняя морока.       - Она ребёнок, Юль. Родители души в ней не чаяли. Она до похищения фехтовала по утрам, носилась с братом и училась танцевать, а по вечерам играла в куклы. Куклы тоже фехтовали, но суть-то не в этом. У них наследование по мужской линии - брат бы правил, а её ждал бы счастливейший брак и…       - И смерть в двадцать лет, Игорь, - она погладила его по плечу. - Она больше не будет играть в куклы - и, что бы вы теперь ни сделали, это не изменится.       Он не стал уходить от прикосновения, и Юля почему-то продолжила.       - Юль, я в восемь лет стал сиротой, колол дрова соседям за кусок хлеба и спал в хлеву со свиньями. В девять меня забрал Прокопенко. В десять я прошёл Испытание и жалел, что не сдох в процессе. В одиннадцать очень сильно проебался на учебной тропе и остался на неделю в той самой пещере, которую охранял тролль. Там была маленькая грязная лужа, три дохлых накера и куча растущих в естественной среде ингредиентов, которые при правильном приготовлении позволяли доводить лужу, мочу и накеров до того состояния, в котором всё это можно было пить и жрать. Очень хорошо, что рецептура этого правильного приготовления вообще была у меня в памяти. Когда тролль, жадный, тупой и очень быстро выжирающий свои запасы, ушёл на охоту, я вылез оттуда, поплутал по лесу и по возвращении получил таких пиздюлей за нерасторопность, что помню до сих пор. В двенадцать мы с Олегом влезли к туманнику и героически его уделали - тогда это было очень круто, а сейчас я уже понимаю, что основная заслуга той победы - в счастливой звезде, под которой родился Волков. Мне разможжило ногу, а Олег нихрена не видел и безостановочно блевал - можешь подключить всю фантазию, чтобы представить, как мы ползли в крепость, и получишь разве что четверть всей красочности этого эпизода. Косте даже сорока нет - я неплохо помню, что в этом возрасте кажется, что если ты лежал в чужой блевотине и думал, что вот так и сдохнешь, то нет большой беды в том, что кто-то другой тоже пройдет через это. Это же, ну, просто будни. Только возраст у меня уже совсем другой. Я догадываюсь, что в чародейских школах тоже не в куклы играют - но…       - Но, - кивнула Юля. - Протыкать баргестов мечом - это хорошо, лежать в блевотине - плохо.       - Ты реально считаешь, что это одно и то же?       - Я считаю, что у вас есть две крайности, а между ними… Вы понятия не имеете, что с ней делать. Она девочка, Игорь, и чем старше она будет становиться, тем меньше вы будете понимать. Дело не в том, что вы мужланы - дело в том, что вы ведьмаки и чародей, о чьей смерти молится весь континент.       Игорь льнул к зарывшейся в его волосы руке ластящимся котом - ей это нравилось, пожалуй, даже слишком сильно, но внимания на этом Юля твёрдо решила не заострять.       - Пожалуй, ты права.       - Я всегда права, - она сжала пальцы чуть сильнее. - Чёрт… Если бы был кто-то в Вызиме, у кого она могла бы остаться, чтобы я спокойно навещала её, не вызывая подозрений… Кто-то надёжный… Мужчина, женщина, неважно, могли бы просто списать на мою новую интрижку.       Игорь поморщился - Юлю это ужасно развеселило - а потом вдруг просветлел лицом.       - Кто-то, - сказал он удовлетворённо, - с домом в Вызиме, надёжный и не вызывающий подозрений…       - Настолько надёжный, чтобы мы могли ему всё рассказать, - напомнила она. Игорь фыркнул.       - Настолько. Сможешь настроить магический след для портала по… Шкатулка, однажды мы дико взбесили Иру, и Дима подарил ей шкатулку, которая пришлась ей по душе…       - Игорь.       - А, давняя история… Вот, здесь, родимая!       - Гром, - только и произнесла Юля, готовясь к горе новой работы.       Через два дня её ожидало очередное открытие портала и шок оттого, что “Дима” оказался известным менестрелем Дмитрием Дубиным, который Юля отказалась разделять хоть с кем-либо из честной компании и, выперев из дома всех и заявив Игорю “это твоя забота”, устроила себе полноценный отдых: с порхающими у рук и ног кисточками с лаком, летающими пилочками, масками для всех частей тела, к которым только можно их приложить, книгой и красивым финальным возлежанием в огромной лохани с горячей водой. Игорь вернулся до окончания возлежания, но делать с этим что-то Юле было откровенно лень - она щёлкнула пальцами, заставляя пену взбиться сильнее, и свесила с края и вторую ногу.       - Только хорошие новости! - потребовала она. - Если ты хочешь сказать что-то вроде “Дима сбежал, сверкая пятками”, то даже не смей открывать рот, развернись и иди прочь!       Игорь усмехнулся и обвёл взглядом её лодыжки.       - Дима согласен, но это стоило мне бани и целого списка увеселений.       Он, наконец, перевёл взгляд на её лицо и тепло улыбнулся - от этой улыбки у Юли закололо пальцы на ногах и пришло мгновенное осознание, что она, вся такая бесконечно прекрасная, лежит с мокрой головой, скорее всего, похожей на воронье гнездо. Она суетливо взмахнула рукой, высушивая волосы, и смерила его недовольным взглядом. Игоря не проняло.       - Лерка в восторге, - сообщил он и вежливо отошёл в другой конец комнаты, зарывшись в комод. Юля недовольно закусила губу. - Дима очаровывает людей за две минуты, у него талант. Ну, а ещё он просто отличный парень, в котором я уверен даже больше, чем в себе. Он не слишком счастлив, но помощь другу - дело святое.       Она хотела в четвёртый раз поинтересоваться, точно ли Игорь в нём уверен, но разумно промолчала. Если им повёзёт, все овцы будут целыми, волки - сытыми, а один конкретный даже не устроит им головомойку за самоуправство. Претензий ни Олега, ни Серёжи Юля не боялась - раз сами ничерта не знают, что делать, так пусть молчат, когда знают другие. Она недовольно фыркнула, отгоняя нервные мысли - бесконечная тревога утомила её гораздо сильнее, чем Юля была готова признаться, и ей просто хотелось расслабиться и ни о чём не думать.       Игорь, будто желая испортить ей вечер, целеустремлённо набивал сумку.       - Что ты делаешь?       - Собираюсь, - отозвался он. - Счастливый папаша расколдованной дочки сообщил мне о своём товарище в округе Оксенфурта, у него там какие-то бестии в доме. Даже рекомендации отписал, товарищ крайне щепетильный, а деньги обещает такие, что я, кажется, смогу заменить несчастные дырявые штаны...       Юля, уже наколдовавшая себе две смены воды, прикрыла лицо рукой и застонала.       - Ты отвратителен.       - Ну, какой есть, - Игорь поднял на неё взгляд и снова закопался в сумку.       Она с нарочито громким плеском вылезла из лохани и сделала два шага к зеркалу, глядя только перед собой и гадая, смотрит ли он, подцепила висящий на зеркале халат и оделась, чуть затянув пояс. Отражение взглянуло на неё одновременно и довольно, и озадаченно, явно не собираясь помогать.       Не то, чтобы у Юли были к себе вопросы - она очень хорошо разбиралась в том, чего хотела; гораздо больше её волновала причина. Думать в эту сторону было чертовски тревожно, и эти мысли Юля тоже решительно отбросила. Она сегодня расслабляется - ну, и раз уж ему так вовремя приспичило уйти, может позволить себе расслабиться до конца. С простым приятным дополнением к работе и всеми этими ведьмачьими эманациями, чем бы они ни были.       Вполне может быть, что они действительно существует - что-то же так наэлектризовало воздух, когда он приблизился. Юля хмыкнула, отворачиваясь от зеркала - смотреть в отражения ей не хотелось.       - Мог бы предупредить, что собираешься уходить.       - Зачем? - совершенно искренне спросил Игорь, поправляя сумку на плече. - Терпеть не могу долгих прощаний. Спасибо за помощь, Юль. С Леркой и… и вообще.       Юля подумала, что будет очень просто и правильно, если он действительно уйдёт. А ещё - что хочет она сейчас совсем другого.       В конце концов, какого чёрта она должна в чём-то себе отказывать.       Она цепко схватила его за эту дурацкую сумку на середине шага, развернула к себе, вжалась и вжала в себя, настойчиво коснулась губами губ, будто требовала. Игорь не повёлся, осторожно погладил пальцами подбородок, нежничая, и в итоге всё вышло совсем иначе - медленно и мягко. Он чуть отстранился, всё ещё сжимая ремень сумки одной рукой, смотрел своими пронзительными глазами - Юлю чудовищно, катастрофически вело.       Она потянула толком не завязанный поясок, позволяя ему упасть, и повела плечами, чтобы распахнувшийся халат сполз к ногам следом.       - Ах, - сказала она, нагло глядя ему в глаза. - Как же это так.       Игорь обжёг её взглядом и опустил сумку на пол.