Предназначение и другие виды психологического насилия

      Олег должен был прибыть к середине первого месяца зимы, как раз к началу основных холодов - на последнем торговом корабле, встающем в Цидарисе - но, увенчанный славой и со всех сторон обложенный заверениями в величайшей благодарности, был закинут в Вызиму порталом, когда только-только перевалила за середину осень. Порталы Олег не любил, в королевские милости не верил, но своим пребыванием в Ковире остался очень доволен. За амфисбеной - громадной, чрезвычайно умной и невероятно древней - он гонялся почти два месяца, перепробовав, кажется, все виды морских судов, ощутимо улучшив навыки подводного плавания и ухитрившись всё-таки обойтись без варианта, в котором тварь должна была заглатывать его целиком.       Разумовский, прослышав о последнем, скривился так, словно это ему Олег предложил посмотреть на змею-переростка изнутри - проекция с мегаскопа аж рябью пошла.       - В манускрипте, который я нашёл, было весьма подробно описано, как использовать такой способ и сделать его максимально безопасным, - сообщил Олег, не сумев сдержать улыбку.       - Такое чувство, словно ты расстроен, что не удалось проверить эту самоубийственную ересь на своей шкуре, - Серёжа недовольно скрестил руки на груди.       - Самую малость.       - Олег!       Он смотрел тепло, но выглядел совсем вымотанным. В левой руке у Серого был перевязанный свиток, никакого практического отношения к разговору не имеющий - чародей просто забыл о его существовании. Олег покачал головой:       - Когда ты последний раз спал?       - Ты задаешь ужасные вопросы.       - Не ужаснее, чем твой вид.       Сережа фыркнул:       - Как я скучал по твоим изысканным комплиментам!       - Я серьёзно. Знаю, ты мечтаешь о средстве, которое позволит тебе не спать вовсе, но сейчас-то почему ведёшь себя так, словно уже изобрёл его?       Тон так и срывался на учительский, но Олег старался справиться с собой и говорить мягче, хотя Серёжа, скорее всего, обозлился бы и так. Разумовский удивил его - чуть наклонил голову, улыбнулся уголками губ и покладисто сказал - не подозрительно, а как-то очень мягко и уязвимо:       - Может, ты и прав. Я слабый человек - мне просто нравится, как ты отправляешь меня в постель.       - Я бы с удовольствием...       Наверху у Юли что-то грохнуло, смазав момент и заставив Олега дёрнуться, как мальчишку. Разумовский коротко усмехнулся:       - Всё, прочь с глаз моих и не трави душу. Я мечтаю поскорее закончить со всеми демонстрациями исследований и отчётностью, но даже предположить не могу, как долго это ещё будет тянуться.       - Спать иди, - напомнил Олег на прощание.       Он хотел проверить, не разбудил ли шум Валеру, но та и без этого снова не спала - из-под её двери выбивался слабый свет. Олег настойчиво постучал, испытывая усталое желание открутить упрямой девчонке уши - в конце концов, с ней единственной это пока ещё можно было проделать.       - Войдите, - смиренно разрешила Лера.       Она сидела на кровати, высунув из одеяла только голову и кисти рук, и перебрасывала по воздуху тусклый шар света.       - Такая маленькая яркость - чтобы было не слишком заметно? - поинтересовался Олег.       Лера помотала головой.       - Определяю максимальное время, которое могу удерживать его в качестве фонового магического процесса.       - И сколько?       - Зависит от того, какие заклинания использую помимо него, - ответила она уклончиво. - Смотри!       На её ладони заклубился дымок и появилась мелкая зелёная горошина, из которой потянулся ввысь, достигая высоты в локоть, саженец яблоневого дерева. Дымок вращался всё быстрее, саженец оброс листьями; наконец, на нём начало зреть небольшое яблочко. Валера подождала, когда оно немного увеличится в размерах, и обхватила его другой рукой, срывая. Яблочко так и осталось в её руке, а вот саженец втянул в себя весь дым и бесследно исчез.       Олег взял протянутое ему яблоко, по чрезвычайной легкости уже сообразив, что это всего лишь иллюзия, а не материализация. Откусил кусочек и одобрительно кивнул. Вкус у иллюзии был отменный.       - Юлина система? - хмыкнул ведьмак, отправляя остатки яблока в рот. - Вкусовые ощущения и диетические принципы? Отличная иллюзия.       - Если бы, - грустно сказала Лера. - Иллюзия - это всё, что у меня получается при любых попытках что-то действительно создать. Только видимость предмета. Серёжа взбесится, когда узнает, что я ничему не научилась.       - Тебе не кажется, - спросил Олег, несколько сбитый с толку её пессимистичной логикой, - что ты слишком драматизируешь?       Она промолчала и снова подбросила потускневший шарик.       - Валер, - произнёс Олег настойчиво, понимая, что продолжать диалог она не собирается.       Она совсем сбивала его с толку - то слишком уверенная в себе, то жмущаяся в одеяло, объятая до глупого упадническими мыслями. Олег, откровенно говоря, понятия не имел, требовалось от него сейчас уйти или остаться. В тонкостях высшей магии он всё равно ничего не смыслил и оценить способности не смог бы, поэтому толку от его присутствия не было совершенно никакого.       - Валерия.       - Чего ты пристал? - вскинулась Лера и сжала ладонь - свет мгновенно исчез. - Всё, доволен?       Она неловко выпуталась из одеяла и шумно улеглась, демонстративно отвернувшись. Олег смотрел, как девочка возится, устраиваясь, почему-то чувствовал себя до неловкости глупо, и вышел, когда она затихла, аккуратно прикрыв дверь.       - Как думаешь, я - хороший человек?       Олег не сразу понял, что вопрос задан ему - Юлька смотрела в окно так пристально, словно вела за привычной улочкой Купеческого квартала слежку.       Тема напрягла его, но не удивила - чародейка с самого начала его приезда была сама не своя. С Лерой она занималась со всей отдачей, но просто поговорить с Юлей была невозможно: Олег прекрасно видел, что она даже не фокусирует внимание, слушает вполуха и отводит глаза почти на любые вопросы.       В чужие дела он никогда не лез - а сейчас, видимо, хлынуло через край у самой Юльки.       - Думаю, что хорошее и плохое - глупые определения.       Она хмыкнула.       - Ну да.       Олег вновь почувствовал, что не понимает приблизительно ничего.       - Юль, хоть ты скажи ртом. Валерку я тоже не понимаю, но ей хотя бы... поменьше лет.       - Чего ты не понимаешь? - удивилась чародейка. - У неё переходный возраст, она ужасно устаёт и прекрасно чувствует, что ни у кого нет времени ею заниматься.       - Ей занимаются слишком много - потому и устаёт.       - Олег, - простонала Юля. - Я же не об этом.       - А о чём?       Она развернулась, догадавшись, что вопрос задан абсолютно искренне.       - О том, что она полностью оторвана от жизни и нормального общения.       - Но ты и Дима...       - Волков!.. - она вспылила было, но тут же опустила экспрессивно поднятые руки. - Ты невозможен. Вокруг неё всё слишком быстро меняется, и совсем не в лучшую сторону. Ей хочется, чтобы всё стало, как раньше, чтобы всё осталось, как раньше, не знаю, что именно. Да, она понимает, что это невозможно, но когда понимание проблемы решало проблему?       - Ты же сама прекрасно знаешь...       - Лера тоже прекрасно знает. А где не знает, там додумает, исходя из имеющихся данных. Их у неё немного: люди, к которым она привязана, занимаются собственными делами, город, в котором она находится, перестаёт быть безопасным, а сила, с которой она ещё не слишком хорошо управляется, и гормоны только множат её дурь. Закрой рот и не вздумай говорить, что лучших вариантов всё равно нет - я сама это знаю!       Она совсем по-детски обхватила себя руками.       - Вариантов лучше всё равно нет, - потерянно повторила Юля.       Повисло молчание, от которого ему ужасно хотелось уйти - всё равно куда - но раньше, чем он начал вставать из-за стола, чародейка сказала:       - Олег, я должна убить человека.       Молчание хотя бы приобрело совсем другой оттенок.       - Его могу убить я, - осторожно сказал Олег, смутно догадываясь, что проблема не совсем в этом.       - Благодарю, в рабочих руках недостатка нет!       Эмпатии у него вполне хватало, чтобы понять, что столь нетипичная для принципиальной Пчёлкиной ситуация её тяготит - но не для того, чтобы прочувствовать всю драму.       - Юль... Это просто человек.       - Это не просто человек. В смысле, это чужой человек, но...       - Но ты не хотела бы марать руки?       Ему показалось, что сейчас в него полетит посуда, но Юля справилась с первым порывом и сникла совсем.       - Да.       - Не марай.       - Лучше от этого никому не станет.       - Разве что тебе.       Она усмехнулась.       - Не станет. Я покрутила эту мысль под всеми углами и выяснила, что чистота моих рук в перевёрнутом вверх тормашками мире тоже не сделает меня счастливой. Как Серёжа любит говорить? Есть два стула.       - Желание спасать мир ещё никого не доводило до добра.       Юля покачала головой.       - Думаю, я просто хочу понимать, что у того, что я больше не смогу смотреть себе в глаза, хотя бы есть смысл.       Олег усмехнулся, поняв, наконец, что она уже всё решила. Так было чуть проще - от него хотя бы ничего не ждали.       Юльку он по-своему, наверное, любил, хоть и не понимал никогда её неукротимого стремления причинять добро. Им ещё ни разу не приходилось вписывать в свою картину мира чужую: Пчёлкина никому из них не навязывала своё мнение, прекрасно зная, как сильно они различаются, и следить предпочитала исключительно за собой. С Серёжей они иногда дискутировали под настроение, с Олегом разве что закатывали глаза друг на друга, могли огрызнуться в особенно неудачный момент, но хотя бы друг другом не тяготились (возможно, потому что Серёже хватало ума закапывать некоторые тайны так глубоко, чтобы они больше не могли вылезти на поверхность). Сейчас Олег пытался понять её просто потому, что Юля была "своей", и основы для этого понимания даже нащупал.       Юльке было безумно страшно. С этим ещё можно было работать.       - Несмотрение себе в глаза... несколько преувеличено. Ты знаешь, что и зачем делаешь. Когда ты это сделаешь - ничего не изменится.       - А как же я?       Этого своего вопроса она тоже заметно испугалась. Рвущийся смешок Олег сдержал. Самые разные люди были, в конечном итоге, безумно одинаковыми - все в первую очередь старались стать счастливыми исключительно для себя. Чародейка, сковавшая себя строгими рамками, раньше вполне успешно умещала в них и своё счастье, и чужое - а сейчас для всего этого в рамках предсказуемо стало слишком тесно, чтобы всё оставалось, как есть. Она, как и многие другие, всё пыталась их удержать, никак не желая понимать, как же это глупо и бессмысленно.       - Ты уже изменилась, Юль, - безжалостно сказал Олег, помогая её кукольному домику сломаться.       Она взглянула на него с таким ужасом, словно действительно не понимала этого раньше, сама слишком сильно похожая на маленькую девочку, лишённую последней защиты от не слишком приятного мира. Маленькой девочкой она давно уже не была, а потому в её победе над миром, желающим перемолоть всех, кто окажется слабее, Олег не сомневался.       Впрочем, он всё ещё слишком мало понимал - но почему-то очень хотел быть уверен в своей правоте.       Юля зажмурилась, помотала головой, проморгалась и не заплакала.       - Водки? - спросил Олег, и она вдруг вздохнула с облегчением:       - Давай.       На предложение сходить порыбачить в Предместья Дима отреагировал тяжёлым взглядом и напряжённым пояснением, что появляться там представителю ведьмачьего цеха лучше не следует, и рыбачить они пошли на пристань за воротами Храмового квартала.       - Гром что-то учудил? - поинтересовался Олег. - Девочки мне вообще ничего об этом не рассказывали.       - Мне тоже не особенно, - отозвался Дубин, закидывая в корыто с водой третьего карасика. Олег старательно убеждал себя, что пустое корыто возле него ничуть не ущемляет его эго. - Полагаю, между Игорем и местными возникли некоторые разногласия.       - Каждый третий заказ у каждого из нас обязательно возникают разногласия с местными.       Дима невинно пожал плечами, одновременно обозначая, что он и не знает толком ничего, и не выдаст даже того, что знает. Спорить с ним было бесполезно - Димино упрямство тоже было из тех вещей, что становятся притчей во языцех. Со времён их не слишком приятного знакомства поменялось многое, но не это.       По причалу прогуливалась проститутка, отдыхали в тени два ленивых торгаша и сновали туда-сюда несколько откровенно бандитских рож, перетаскивающих неприметные серые тюки. Торгаши делали вид, что груз принадлежал им, но Олег сразу понял, что не так - никто из них никак не комментировал не слишком аккуратную транспортировку.       - Контрабандисты? - без особенного любопытства спросил он.       - Я думаю, гавенкары.       - Даже так.       - Я был на болотах, - признался Дима. - Думал, проведу пару дней среди местных - у них есть очень интересные элементы культуры, я бы с удовольствием исследовал и написал об этом песню. Вообще, конечно, нужно было напрячься ещё когда паромщик слишком уж удивился и назвал какую-то смешную цену, но я просто решил, что не сезон. Я уносил ноги вечером того же дня и за обратную дорогу заплатил втридорога. Слишком много звуков со всех сторон и трупы утопцев, из которых торчат эльфийские стрелы.       - Трупы утопцев - это прекрасно, - оживился Олег, очередной раз выдернув пустой поплавок. - На трупы утопцев обычно приходят другие утопцы. Денег, правда, с кирпичников и эльфов особенно не наберёшь, но мне не мешало бы пополнить запасы.       - Ты ужасно меркантильный! - попытался пристыдить его Дима.       - В этом вся суть. Уважение к нашей древнейшей профессии держится исключительно на страхе и торгово-рыночных отношениях. Это о ведьмачьих расценках информация разлетается по миру долго, а стоит раз дать слабину - и всё. Цех и так страдает от альтруистических порывов Игоря - мне приходится их уравновешивать.       - Ты говоришь потрясающе тоскливые вещи, - вздохнул Дубин. - И баллады из них получаются такие тоскливые, что никто их не запоминает. Люди хотят верить в героев, а не в торгашей.       - Ещё бы. Герои бесплатные, а также не жрущие, не срущие и не спящие. Очень удобно.       - Меж тем, сейчас Орден Пылающей Розы становятся именно такими героями, и работу у вашего цеха скорее отберут они, чем твоя гипотетическая слабина.       - Дим, ты же понимаешь, что шутка “рыцарь - это такая консерва” - это не совсем шутка?       - Волков, как же с тобой тяжело! - не выдержал Дима и ещё сильнее деморализовал Олега четвертым карасём. - Я ведь знаю, что ты не оправдываешь чужим безденежьем или чужими деяниями свой мудачизм, но ведь всё равно тяжело! Если ты не пойдешь искать пропавшего на болотах ребёнка без платы, то почему так язвишь о том, что пойдёт кто-то другой?       - Так вот откуда Валера нахваталась этой хрени! Дубин, ну тебе же не двенадцать! Подумай сам: гавенкары и эльфийские стрелы. Ты что же, считаешь, что при таком раскладе рыцари на болоте ищут пропавших детей?       - Пошёл бы ты в задницу, Олег, - огрызнулся Дима и уставился на поплавок.       Они замолчали, и Олег, упустив очередную рыбу, больше сосредоточился на тюках, чем на рыбалке. Складировали их в обычном месте для отгрузки, что было совсем не подозрительно. Ведьмака больше всего интересовало, оставляют ли их про запас или готовят для перевозки - по всё больше оживляющемуся паромщику стало ясно, что собираются перевозить. Это была хорошая новость - значит, эльфы пока ведут бои только на болотах.       - Интересно, спонсирует ли их кто-то, или это очередная попытка умереть в бессмысленном бою, - задумчиво произнёс Олег.       - Ставлю на второе, - печально ответил Дима.       - Было бы отлично. Так они хотя бы не доберутся до города.       - Боюсь, это мало поможет. Горожане всё больше шепчутся о заговоре нелюдей, город закрыт, скоро эти настроения станут совсем паническими. От этих искр среди местных людей - или нелюдей - может разгореться такое пламя, что не понадобится никакое вмешательство извне. Нас почти ничего не отделяет от того, чтобы спустя столько лет стать второй Ривией.       - Ещё не передумал исследовать культуру кирпичников? - невпопад спросил Олег. - Так уж и быть, с тебя, как с бесплатной няньки, денег за сопровождение брать не буду.       Он пожалел о своих словах тотчас же: Дима так просветлел лицом, что, кажется, собрался эксплуатировать его по полной.       Юля, услышав о болотах, вспылила так, что отбросила и тревожность, и прострацию. Не разругались вдрызг они исключительно чудом. Чудо отложило лютню к середине не касающейся его беседы и спокойным, не позволяющим вставить и слова, тоном пояснило, что Лере, пребывающей в бесконечном расстройстве, что никто не воспринимает её всерьёз, это пойдёт на пользу, Олег заботится так, как умеет (здесь и Юля, и Олег пришли к общему знаменателю, считая, что заботиться Олег не умеет), а сам Дима не отведёт от Леры глаз. Последний тезис Олега позабавил, но помощь Дубина в вопросе присмотра за ребёнком ему была необходима, а потому рассказывать, что выгуливать Валеру в городских стенах - это увеселительная прогулка, а по кишащему тварями болоту - настоящий ад, он не стал. В светлой Диминой наивности было множество плюсов. Юля вот, несмотря на экспрессию, тему присмотра за самым лучшим на свете ребёнком даже не подняла - от Юлиной наивности, кажется, в последнее время вообще не осталось и следа.       - Предупреждаю один раз, и больше мы к этой теме не возвращаемся, - строго сказал Олег, окидывая взглядом Лерину экипировку. - Ты держишься рядом и слушаешь всё, что я тебе говорю. Даже если тебе это не нравится - особенно если тебе это не нравится.       Он видел, как девочка буквально проглотила отчаянно рвущееся наружу “но”.       - У тебя, без всяких сомнений, есть своё мнение. Потом сможешь мне его даже рассказать. Но, если я сказал не лезть - ты не лезешь. Это не обсуждается. Если ты это не воспринимаешь - значит, после будешь сидеть без тренировок с чудищами, пока я не решу, что мы снова можем вернуться к этому вопросу. Ты всё поняла?       - Да, - ответила Лера недовольно.       - Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь? - очень тихо поинтересовался Дубин, когда она ушла допрашивать паромщика о жизни на болоте. - Ей…       - Не кажется, - отрезал Олег. - Гораздо проще заставить её не влезать в неприятности, чем потом из них выпутывать.       - Это как-то… не совсем педагогично.       - Дим, я что, похож на педагога?       - Потому и советую.       Олег напомнил себе, что менестрель будет очень полезен, да и вообще, вроде как, его друг, поэтому сбрасывать его с лодки - плохая идея.       - Слушай, я ей не отец, не учитель и не воспитатель. Я понятия не имею, как вообще с ней разговаривать - особенно, блядь, сейчас, когда через слово становлюсь её главным врагом. Но я прекрасно знаю, как сделать так, чтобы её руки, ноги и голова оставались на своих местах, и именно этим и собираюсь заниматься. Здесь мне не нужны советчики.       - Совет всего один, - хмыкнул Дима, как-то расслабляясь. - Касательно общения, а не рук и ног. Ты ей-то это всё как-нибудь скажи.       - А то она сама не понимает.       Страдание, проступившее на лице Димы, даже не поддавалось описанию.       Болота Олегу не понравились.       Дима и Лера проблем не создавали и слушались беспрекословно; чудищ хватало, но это для местности было вполне обычно - никакого “рога изобилия”. Тропы были достаточно крепкими, трясина начиналась гораздо дальше, глубже - прямо у башни мага, к которой Олег ходил один. Ему даже крупно повезло: башню обжил вызимский алхимик, который, при всех своих странностях, с протоколом и ценником ведьмачьей работы оказался хорошо знаком. Магия башни притягивала тварей магнитом, и он убил всех возможных зайцев: пополнил запасы ингредиентов, угодил алхимику и изрядно проредил здешних тварей. Лера рвалась в помощники со страшной силой, но Олег мгновенно это пресёк - к башне чудовища шли мелкими стайками, и контролировать ситуацию при таком раскладе он бы просто не смог.       Девочка дулась, но слушалась и молчала. На её долю выпали утопцы, пиявки и даже мелкие молоденькие археспоры, которых они встречали вдоль тропинок между причалом и деревней кирпичников - больше Олег никуда не пускал обоих своих спутников. Пиявки его порадовали - совершенно непробиваемые и очень слабые, они были отличным тренажёром по отработке ударов и мечом, и магией. Валера делала успехи и даже взбодрилась. Олег купился на хорошее поведение, разговоры у костра и доверчиво жмущийся во сне к его плечу лоб и разок прошёл с ней до пещеры, в которую даже не собирался - возле неё жил гавенкар, с которым Олег очень хотел поговорить и к которому теперь нужно было возвращаться одному. Пещера выдала им стаю волков и слабенького призрака, которого Олег Лерке уступил, приведя её в полный восторг.       В деревню они возвращались в приподнятом настроении. Дряхлый дедок, сидящий у деревянного алтаря Мелитэле, окликнул их посреди разговора.       - Новые лица нынче - такая редкость! - пожаловался он. - Какая храбрая юная леди!       Лера заулыбалась. Олег потянул её дальше.       - Молодые люди! - заволновался дед. - Помогите старику! Я что-то так засиделся, и теперь не успею доковылять к себе до темноты! Тут по тропе, до деревни кирпичников, только обогнуть её и чуть дальше!       Олег посмотрел на девочку самым тяжелым взглядом, на который был способен, и рот, из которого совершенно точно готово было вырваться “нам как раз по пути”, она закрыла.       - Попутчики нам не нужны, - прохладно сказал ведьмак.       - Сынок, - расстроенно проговорил дед. - Пред богиней тебя прошу - проводи старика!       - Попроси у богини ещё какого провожатого, - посоветовал Олег и настойчиво потянул девочку за собой. Лера неохотно пошла.       - Какой же ты… - пробормотала она, разом сникнув. - Олег, это… Его же сожрут!       - Голову включи. Представь примерно, сколько он здесь живёт - не сожрали же.       - Он же просто попросил помощи!       - Он увидел пару свежих лиц и решил присесть нам на уши. Тем более, что мы сейчас вернёмся в деревню, и больше я уже никуда не пойду. Даже за деньги, которых, напоминаю, он мне не предложил.       - Олег!       Ночью она отвернулась от него к стене, и Олег, поймав многозначительный Димин взгляд, только закатил глаза. Он прекрасно понимал, что год назад в такой же ситуации она просто вывернулась бы из рук и помчалась помогать самостоятельно, а теперь хотя бы просто злилась и огрызалась. Хоть что-то ему удалось закрепить в её наивной голове. Олег задумчиво уставился на светлую макушку. Валера всё хотела от него какой-то сказочной доброты и доблести, которых он начисто был лишён, и ужасно расстраивалась, не получая их. Это его не то, чтобы задевало - он просто не совсем понимал, что ей это должно было дать.       - Иди ляг к Диме, если намерена обижаться всю оставшуюся жизнь. Замёрнешь же.       Лера гордо промолчала и крупно вздрогнула. Дубин успешно притворился спящим. Олег тяжело вздохнул и непедагогично схватил её за плечо, притягивая под бок. Ночи в здешней сырости были чертовски холодными.       - А чтобы со мной таскаться, тебе много заплатили? - спросила она у стены.       - Прилично, - ответил Олег, набрасывая на неё часть своего одеяла. Дубин чертовски убедительно всхрапнул и легонько пнул его в лодыжку. - На что, ты думаешь, мы отстраиваем крепость?       - И надолго этого хватит?       - Это бессрочное вложение.       - Пока деньги не кончатся?       - Да чего тебе неймется с этими деньгами? - удивился ведьмак. - Хочешь выделить в них часть на проводы стариков до дома? Не получится.       - Хочу знать, когда ты и мне скажешь дальше топать самостоятельно, потому что тебе никто не платит.       Он закашлялся, одновременно поняв, наконец, к чему она вообще завела этот идиотский разговор, поразившись абсолютно извращённой логике и узнав Серёжины интонации самого нелюбимого умирающего лебедя из всех.       - Валер, - сообщил он в макушку, чувствуя очередное желание удрать и зажатый с одной стороны Дубиным, а с другой - до крайности странным ребёнком. - Возню с тобой невозможно оценить в денежном эквиваленте. Сколько ни назови - всё равно продешевишь.       Лера зло скинула его руку, Дубин снова заехал по лодыжке, на этот раз со всей силы, и Олег, вконец обозлившись, действительно поднялся на ноги.       Бродить ночью по болоту оказалось в разы проще, чем разговаривать с маленькой девочкой.       Разбуженный ночью алхимик выказал очередную свою странность: ничуть не удивился, зевнул и пропустил полузнакомого ведьмака внутрь.       Эльфы встретили Олега предсказуемо неприветливо - его напрягло совсем не это.       Эльфы были худыми, малочисленными, и, в сравнении с более удачливыми своими собратьями, даже грязными, но ничуть не выглядели обречёнными. Двигаться к смерти столь же героической, сколь и бесславной они явно не спешили, и это Олегу совершенно не понравилось.       - То, что тебя ещё не убили, не означает, что тебе здесь рады, - заявил их предводитель, совсем мальчишка даже по эльфским меркам.       - Руки чешутся? - поинтересовался Олег.       Ответ, вспыхнувший в алых глазах, был слишком искренним.       - Поворачивай назад, d`hoine. Мы не привечаем у себя чужаков.       - Меня привело дело, - легко соврал ведьмак, выбирая самый беспроигрышный вариант. - Я пытаюсь что-то разузнать о пропадающих на болотах детях.       Кто-то в лагере засмеялся. Предводитель сощурился:       - К чему нам человечьи дети?       В лагере эльфов было двадцать шесть, и, Олег подозревал, немало бродили по окрестностям. Отдохнувшие, понял он запоздало. Они выглядели настолько отдохнувшими, что жажда деятельности плескалось в них почти осязаемо. Они действительного чего-то ждали, и явно не самоубийства о рыцарские мечи.       - Я не говорю, что они вам зачем-то нужны, - миролюбиво произнес Олег. - Лишь спрашиваю, знаете ли вы о них что-нибудь. А ещё у вас, смотрю, растёт феаинневедд. Редкая штука. Очень хотелось бы верить, что вам не жаль позволить мне сорвать пару цветков.       Предводитель улыбнулся - широко и паскудно, и чуть наклонил голову, встряхнув косами.       - Это болото, ведьмак. Перед нами башня, чей свет привлекает всю шевелящуюся дрянь этого места, за нами - лагерь друидов, которые разводят виверн и волков. Возле деревни живёт крайне благовоспитанный каннибал. Даже не знаю, кто больший дурак: тот, кто заплатил тебе за поиски, или ты, действительно эти поиски проводящий.       - Значит, пойду к друидам, - хмыкнул Олег, поддерживая легенду до конца. То, что мальчишка вёлся на стереотипы о ведьмачьей глупости, было плюсом, но плюсы на этом заканчивались. Затаившиеся в богом забытом месте эльфийские отряды, довольные жизнью настолько, что даже не истребляли местных, были очень дурным знаком. - А что с цветочками?       - Проваливай! - вышел из себя мальчишка и потянулся рукой к скрещенным за спиной мечам.       Олег, вздохнув, успокаивающе поднял руки и поспешил удалиться.       Деревенские встретили его удивлёнными взглядами.       Паромщик и ловчий на причале видели Леру и Диму утром, проходящими в сторону алтаря Мелитэле, но не видели, как те проходили обратно, кирпичники тоже не видели их с самого утра. К алтарю Олег дошёл в сгущающихся сумерках, сбитый с толку и какой-то сам не свой. Сознание было ясным, но таким суетливым, что ему пришлось себя одёрнуть. Что что-то случилось, он понимал прекрасно - Дима не был идиотом и ни за что бы не додумался бродить по болотам без него, а вот что - в голову отчего-то настойчиво лезли всякие глупости, думать о которых было и рано, и бессмысленно. Следы на болотной тропе читались плохо, но тут везло с тем, что в эту сторону от причала никто особенно не ходил. Третьи следы Олегу были не знакомы, но попадались слишком часто, чтобы не догадаться. Все три цепочки в итоге шли по тропинке в обход деревни, к глиняному карьеру и дальше, забирая вправо.       “Хижина отшельника” оказалась сраными хоромами с огромной развороченной поленницей и двором, с которого отчётливо пахло гарью - Олег вдохнул полной грудью, хотя с его обонянием в этом не было необходимости - без примесей мясного запаха.       Старик сидел за столом, придерживая ковш у виска, и очень удивился позднему гостю.       Олег устало опёрся о дверной косяк.       - Где?       - О чём ты, сынок, говоришь? - осведомился старик, ничуть не теряя благодушия. По центру стола горделиво стояло огромное, явно дорогое блюдо, на котором, словно трофеи, собирались кости. Провожатыми у деда, очевидно, становились в основном взрослые, но венчал блюдо вываренный детский череп.       Взгляд Олега никаких особенных эмоций у старика не вызвал. Ведьмак фыркнул: надо полагать, дедушка давным-давно был не в себе.       - Я говорю, что утром ты встретил у алтаря двух моих идиотов и убедил их тебя проводить. Сгоревший во дворе эхинопс и твоя разбитая голова внушают мне некоторые надежды.       - Корнеплодик мой бедный, верно, сегодня сгорел...       Олег подошёл к нему вплотную, забрал ковш, взял деда за волосы и с силой приложил о стол. Стол скрипнул, дед охнул - Олег не смог остановиться и приложил его ещё раз. Идея была отвратительная, как ни посмотри, пользы от откинувшегося старика не было бы никакой, но Олеговы спокойствие и невозмутимость определённо достигли своих пределов.       Он отпустил чужие волосы и шагнул назад. Старик, дрожа, уселся ровно.       - Мяса хочется, - сказал он грустно. - Силы совсем уже у меня не те, ни охотиться не могу, ни работать.       - Где девочка?       - А шут её знает. Воспитанная такая с виду, приличная, а как суть да дело - взбеленилась вся. Поленницу мне разнесла, Корнеплодик спалила. Мы с ним знаешь, сколько лет… Что за молодежь пошла - один ковшом деда бьет, другой - о стол головой. А дедушка мяса хочет. Все мяса хотят, а только...       Старику повезло - его голова слетела с одного удара, хотя Олег не особенно старался.       Самым чётким следом оказалась Димина кровь, но и та вела только в болото. Ближе всего отсюда была башня мага, но Олег понадеялся на Валерино благоразумие - твари на подступах разорвали бы девочку и барда на куски. По болоту хорошо можно было срезать дорогу всё к тому же злополучному алтарю, оттуда - к пещере. Тварей по пути было много даже для темноты, что хорошо вписывалась в версию, что изначально они вылезли из болота, унюхав добычу. В воздухе висел лишь вопрос, остались ли они у берегов, когда добыча скрылась - или же остались, чтобы её доесть.       Ближе к пещере начали попадаться мёртвые утопцы, и дышать стало легче.       Пещера оказалась пуста.       Холод, ползущий от затылка, мешал, отуплял - не сразу получилось сориентироваться, куда ему теперь двигаться дальше. Направо были лесопилки, ещё дальше - друиды, но ни следов, ни утопцев к ним не вело.       Олег зачем-то постучал в лачугу гавенкара, до которого так и не собрался дойти, начав прежде с эльфов, хотя это было совсем глупо - открыть ему, особенно в темноте, мог только идиот. Дверь, чуть погодя, распахнулась, и он буквально услышал в своей голове щелчок.       Валера, стоящая у полуэльфа за спиной, сжала готовые сложиться в знак пальцы, и кинулась к нему.       - Прости-прости-прости!       Какая же, ошарашено подумал Олег, обнимая её и осторожно ощупывая, она мелкая, и мысленно отвесил себе затрещину. Каждый, сука, раз как в первый, мог бы уже и привыкнуть.       - Дима?       - Я здесь, - отозвался бард с другого конца маленькой комнаты. - Олег, извини, это мой косяк.       - Твой, - прошипел Олег, гладя девочку по волосам. - Мало я тебя тогда отпиздил, Дим! Забираю все извинения! Никак вы, блядь, не научитесь!       Полуэльф кашлянул, чтобы они зашли уже внутрь, и флегматично закрыл дверь.       Орать оказалось чертовски приятно.       - Чем вы вообще думали, спасатели херовы?! Сраный одинокий дед на сраном болоте - вас вообще нихуя не напрягло?! Дима, блядь!       - Олег, я...       - Рот закрой! Два дебила! Довольна, Валер? Довела дедушку до хаты? Твоё чувство справедливости, наконец, удовлетворено?!       Лера куталась в его плащ и пристыжённо молчала, впервые на его памяти не пытаясь огрызаться в ответ.       Гавенкар пил чай и с любопытством наблюдал за шоу. Олег справлялся с ролью главного клоуна превосходно, он прекрасно это понимал, но остановиться никак не получалось.       - Чё покормить дедулю не остались, а?! Корнеплодик старику сожгли, паскуды!       - Умоляю, не надо про Корнеплодик, я думал, эта тварь мне руку оторвёт...       - Я, блядь, голову тебе оторву!       - Ты чего, - всполошился полуэльф. - Он ею поёт! Я сегодня, оказывается, всемирно известного менестреля полдня слушал. Когда бы ещё такая оказия выпала.       Олег выдохнул, прерывая бесконечный поток брани. Его распирало так, что выйти из лачуги и покрошить всех сунущихся тварей казалось лучшей идеей.       Лера закопошилась и ткнулась лицом ему в плечо.       - Это я его попросила.       - Уж надеюсь, что не он тебя, - Олег приобнял её одной рукой. - Валер, что творится в твоей голове? Неужели так сложно делать то, что я прошу? Сложно просто, твою мать, никуда не лезть? Не спасать всё, что возле тебя зашевелилось?       - Ты сказал не соваться к башне, и я не стала, - зачастила Лера.       - Вам феноменально повезло, что трясина начинается дальше.       - Про это ты тоже говорил. Я в пещере думала отсидеться, но Виллем, когда увидел, что за нами половина болота мчится, пустил нас внутрь. А выйти мы уже не могли.       - Что у Виллема одна извилина, вам тоже повезло.       - Слышь, гулящий папаша! - оскорбился гавенкар. - Мог бы и спасибо сказать! При чём тут мои извилины? Девчонка и раненый пацан - ну как бы я их не пустил? Чего я, зверь, что ли?       - Спасибо, - буркнул Олег. - Да ни одному нормальному человеку не придёт в башку...       - Ты свои бы извилины подкрутил, нормальный человек!       Ведьмаку снова безмерно захотелось на всех наорать, но задор прошёл. Лера мирно свернулась у него под боком и послушно помалкивала.       - Утром же закину вас через портал Калькштейна в Вызиму, и ты будешь сидеть у Юли до конца века. Поняла меня?       - Угу. Как скажешь. Я, кажется, поняла.       - Что меня надо слушать?       - Нет. В смысле, и это тоже! Я поняла, что ты имел в виду, когда сказал, что продешевил.       Олегу пришлось приложить все усилия, чтобы самому понять, что она имеет в виду.       - Валер, вы удрали от чокнутого каннибала, ты спалила эхинопса, перебила кучу утопцев, а волнует тебя только то, что я имел в виду?!       - А что ещё должно меня волновать?! У тебя всегда такое лицо, как будто ты мечтаешь побыстрее от меня отделаться, всем вечно некогда, никто никогда ничего не говорит, яблоки не материализуются, прыщ на подбородке такой уродливый! А ты!.. А ты!       Виллем захохотал. Дима здоровой рукой кинул в него деревянную чашку.       - Я не мечтаю, - мрачно проговорил Олег, - от тебя отделаться.       - Даже сейчас? - дотошно уточнила Лера.       - Даже сейчас.       - Вот и хорошо, - миролюбиво заключила Лера и полезла обниматься.       Олег взглядом пообещал ехидным рожам Виллема и Димы все кары небесные.       - А что эльфы, - пожал плечами Виллем. Они сидели возле несчастно лежащего Дубина и гоняли бесконечный чай. - Я просто торгую и не лезу в их дела. Себе дороже. Сюда везу мало - большинство товара идёт по реке в другую сторону. Здешние сидят, никуда особенно не высовываются, отстреливают особо рьяных рыцарей. Ждут чего-то. Странно это - Алтан, он... Ну, ждать не любит.       - Какой-то он юный для командира.       - Так почти все белки из молодняка. Старики основались в Дол Блатанна и доживают под нильфским флагом. Те ещё твари. Алтан, конечно, тоже тот ещё псих, но даже он вызывает больше уважения.       - Псих, довольно чего-то ждущий, и куча оружия вверх по реке, - заключил Олег. - Прекрасно. Это не странно. Это херово.       - Ну... - протянул Виллем. - Странно не совсем это. Я просто удивлён, что кто-то снова решил использовать эльфов, а они и рады. Ничему долгая жизнь их не учит.       - Олег, - тихо спросил Дима. - Это же...       - Это же, - кивнул ведьмак. - Ничего нового. Очередная война. Понять бы только, чья.       - А есть разница?       - Есть. Я бы предпочёл держать вас от неё подальше.       Виллем невесело хмыкнул.       - Без обид, Олег - но с держанием их подальше у тебя откровенно паршиво.