Предназначение и другие виды психологического насилия

      Алтан пришёл в себя от зудящего тревожного ощущения чужого присутствия. Забытье, в которое он провалился, не принесло и толики отдохновения - треклятое тело чувствовало себя даже хуже, чем когда он отключался. Он стиснул зубы и приподнял руку, удерживающую меч даже во сне. В раненой ноге пульсировала боль, отдаваясь приступами беспомощности и бешенства: рана не была серьёзной, но слабость после яда оказалась такой, что эльф сейчас даже не смог бы подняться, чтобы достойно принять бой.       Чужак отвернулся от разведённого костра и уставился на Алтана с любопытством. Эльф скривился. Короткие светлые волосы позволяли разглядеть округлые уши.       - Порядок? - поинтересовался человек. Кажется, его вообще ничего не смущало.       - Пошёл прочь.       Тот хмыкнул, разглядывая эльфа с откровенной насмешкой. Алтан уже приметил и меч, и арбалет, хотя и без них тешить себя надеждами о случайно забредшем мирном путнике было бы глупо. Если у человека хватило опыта пройти кишащий эндриагами кусок леса, чтобы добраться к пещере, то и один раненый эльф точно не станет для него большой проблемой.       Это мало что меняло - Алтан не собирался расставаться с жизнью без боя.       - Сиди смирно, а то совсем поплохеет, - с фальшивой заботой сказал незнакомец и усмехнулся. - Шарлотта предупредила, что ты проблемный.       Руку с мечом Алтан опустил на колени, но не разжал. Он очень надеялся, что вздох облегчения на самом деле не прозвучал столь явно и громко, как показалось ему самому.       - Так ты - то самое подкрепление, о котором она говорила? - прохрипел он. На пересохших губах натянулась кожа. - Где ты был?       - Расчищал дорогу, - без обиняков сообщил человек. - А занятные у вас развлечения. Было интересно, чем всё закончится. Я, честно сказать, ставил на главоглаза - очень продуманная попалась тварь. Но ты меня удивил.       Алтан опешил.       - Ты был там?       - Ну да. Сказал же, мне было интересно.       - И ты просто наблюдал, как это чудище меня гоняет?!       - Ага, - развеселился человек. - Чего ты вылупился? Шарлотта платит мне за помощь в боевых действиях. На лесных прогулках я, разумеется, тоже могу тебя оберегать - но это уже по отдельному тарифу.       Человек ухмылялся всё шире, легко читая плещущуюся в Алтане бесполезную ярость. Он демонстративно подтянул арбалет ближе и занялся котелком. Алтан стиснул зубы и бессильно откинул голову, упираясь затылком в каменный свод. Он чувствовал такую позорную слабость, что сделать никаких глупостей сейчас не мог просто физически.       У светловолосого, как ни странно, раненый эльф явно не вызывал такого впечатления. Алтана это даже позабавило.       - Расслабься, не тревожь ногу и не вздумай бросаться на меня с оружием, - посоветовал человек. - И тогда у нас выйдет вполне приятное сотрудничество.       - Вряд ли, - этому предполагалось звучать холодно, но вышло упрямым хрипом. Эльф прикрыл глаза, представив, как потом вскроет упивающемуся его унижением ублюдку глотку.       - Посмотрим, - философски ответил тот. - Суп будешь?       Глаза от удивления открылись сами собой.       Человек размеренно возился с котелком, явно интересуясь им гораздо больше, чем чьими то ни было унижениями. Алтану вдруг ужасно захотелось рассмеяться: над собственными мыслями, над исключительно сосредоточенным выражением лица, с которым человек добавлял в суп травы, над тем, что после всех стычек его свалил поселившийся в лесу главоглаз, но мир качнулся, смазался, и эльф, бессильно привалившись к стене пещеры, вновь рухнул в темноту.       - Эй, - позвали его тотчас же.       Он решил не отвечать.       - Сдох? - поинтересовался человек.       Веки двигались с таким трудом, словно на них лежали камни. Алтану потребовалась целая вечность, чтобы открыть глаза. Чужое лицо оказалось слишком близко - тревогой скрутило до судорог в ватных ногах, боль поползла по ним змеёй - но даже с минимального расстояния не получалось увидеть его чётким.       У пояса оставалась ещё склянка с противоядием, но Алтан впервые действительно испугался своего состояния - ему казалось, что хватит и одной.       - А, нет, дёргаешься ещё, - удивленно протянул голос. - А сердце почти не бьётся.       - Пошёл ты, - выплюнул Алтан. Пальцы подёргивались, никак не сгибаясь в хватке. Рука почти не двигалась.       - Это от жара, - развлекался человек. - Не знал, что эльфы похожи на рептилий.       Рука дрожала и цепляла пустоту. Алтан прикрывал глаза и открывал их снова, не сразу поняв, что картина каждый раз меняется; он не моргал, а отключался. Неизменным оставалось лишь чужое присутствие.       Человек раздражал Алтана безмерно - даже сейчас, когда сил хватало только хлопать ресницами.       - Какие занятные вещички попадаются в твоих сундуках, - поделился он, и эльфа тряхнуло от ярости. - Знаешь, даже за один камушек я мог бы подать тебе эту маленькую скляночку. И даже стакан воды.       Алтан не удостоил его ответом - пальцы, наконец, вцепились в склянку. Он чувствовал себя полураздавленным жуком, за корчами которого наблюдают с брезгливым любопытством, но смесь унижения, ярости и отчаяния помогала удерживаться в сознании. Он падал в пропасть и не мог ни за что зацепиться, руки разжимались, пальцы скользили, а ярость хватала его колючими ветками и удерживала на месте.       Когда эльф заталкивал противоядие себе в рот, только ярость у него и осталась: он не помнил, ни что делает, ни даже собственного имени, но из темноты на него смотрели два огромных огненных глаза, внезапно обретшие невиданную чёткость, и знал он только одно - пока они издевательски сияют, нельзя просто так закрывать свои.       Глаза всё равно закрылись, мир развалился, и всё стало вдруг совершенно напрасным: вонь болот, намертво впитавшаяся в его волосы, напутствия сестры, скептические взгляды в спину, которые пришлось проглотить, потому что крыть было нечем, ночные переправы и сведенные судорогой ноги в мутной холодной воде. Тело его превратилось в разбитую статую, волосы - в змей, тотчас же затаившихся в трещинах, и только огненные глаза остались неизменными - одновременно любопытными и бесстрастными, висящими над его останками, словно иномирные светила.       Алтан протянул руку, чтобы выцарапать хотя бы их - и очнулся.       В реальности никакие глаза на него больше не смотрели - человек деловито и неторопливо шарился в сундуках. Эльф с трудом облизал пересохшие губы, оценил своё новое, растянувшееся на камнях пещеры положение, примерился к выпавшему мечу и вздохнул с сожалением - идея была замечательная, но совершенно невыполнимая.       - Убери свои лапы от моего золота, - прошипел Алтан, понимая, что большую громкость выдать всё равно не сможет.       Человек развернулся к нему так резко, что сшиб ящик, в котором ковырялся, и так и остался нелепо стоять в боевой стойке перед лежащим на полу эльфом. Несколько монет подкатились к самым его ладоням.       - Потрясающе, - сообщил человек, убирая меч. - В тебе что, столько собственного яда, что чужой тебя всё-таки не взял?       Алтан хотел ответить что-то высокомерное, указывающее светловолосому и на его глупость, и на его место - но камень под щекой холодил кожу, монета неудобно прижалась к руке, а мир, едва не ставший бездонной пропастью из-за безмозглой твари, снова стал очень реальным и очень цельным. Это осознание озарило прояснившуюся голову эльфа в одно мгновение, и его хватило только на то, чтобы злорадно и хрипло засмеяться.       Треклятого главоглаза Вадим отказался убивать наотрез, доведя эльфа едва ли не до молчаливой истерики. Чудище осталось жить в низине, словно в клетке - огромное тело не позволяло ему ни забраться по скалам вверх, ни пробраться в узкую щель между ними и сбежать по лесной тропе. Наёмник своей придумкой остался крайне доволен, и в особенно благодушном настроении бросал Глазику пойманных накеров или гнал их в его логово.       “Я не буду работать с этим идиотом” Алтану тоже пришлось проглотить - других размахивающих мечом идиотов Шарлотта прислать не догадалась. Это бесило его больше всего: наёмник вообще потребовался исключительно из-за не оговоренной махинации проклятой ведьмы с фальшивым покушением на своего темерского королька, в котором, конечно же, так удачно получилось обвинить обосновавшихся под Вызимой эльфов. Чародейка клялась, что изначальный план этого не предполагал, но случай предоставился ей совсем внезапно, и упускать такую возможность вывести Темерию из делёжки осиротевшего Аэдирна упускать было нельзя. Юма верила или делала вид, что верила - так или иначе, обе стервы придерживались установленных договоренностей, а Алтан вновь стал разменной монетой. Теперь их отряды искала каждая темерская собака, делая передвижение практически невозможным. Кишащий тварями лес под забытым богом Флотзамом дал им передышку, за дальнейшую охрану теперь отвечал Вадим, от Каэдвена их отделяло несколько дней пути по реке - в таких условиях Алтан вполне мог бы потерпеть чужую беспардонность, но чёртом из табакерки выскочил ещё один непредвиденный фактор.       У кейрана, очевидно, давно и мирно живущего во флотзамской части Понтара, случился скачок роста.       Вадим на этой части истории хохотал, как припадочный. Алтан, ожидавший, что окажется в Вергене ещё две недели назад и приступит к настоящему командованию, закатывал глаза и заставлял себя молчать - не всегда успешно.       - От тебя никакой пользы.       - Куда вы торопитесь, Золотейшество? Мы рассчитали размах щупалец и выяснили, что эта тварь ядовита - значит, мой лучший вариант использовать нельзя.       - Какой?       - Скормить ему Глазика.       Орать “скорми ему эту мерзкую тварь просто так!” было ниже его достоинства, но сдержаться у Алтана получилось с огромным трудом. Вадим ухмыльнулся, заметив, как эльфа передёрнуло.       - У вас просто предубеждение. Глазик - прекрасная зверушка. Задержимся здесь, захватим власть в фактории, будем бросать ему на съедение неугодных… - мечтательно протянул наёмник. - Будете капризно тыкать пальчиком, а я - приводить приказы в исполнение. Это гораздо веселее, чем вешать преступников, как нынешнее руководство. Ведь даже не прошлый, а позапрошлый век.       Алтан не сдержался, представил эту картину и тонко улыбнулся.       - Вонючая фактория… Мелко мыслишь.       - Разрастёмся со временем, - Вадим пожал плечами. - Да был заложен первый кирпич в основание каждого великого королевства.       Он улыбался, но смотрел цепко, не мимо и не сквозь - Алтан чувствовал этот взгляд всей кожей. Послевкусие у дурацкой шутки оказалось на удивление приятным, и эльф, кажется, не сумел скрыть, что и впрямь повеселел.       - Я хочу услышать, что ты собираешься делать, - сказал он холодно.       Особого эффекта его тон не произвёл.       - Я - ничего. Фактория скидывается на ведьмака - вон он пусть он и разбирается. За измерение этих сраных щупалец, вы, кстати, будете мне должны - я не занимаюсь ни чужой работой, ни благотворительностью.       - Возьмешь с ведьм, - отрезал Алтан.       - Хочу с тебя.       - Меня не интересует, чего ты там хочешь! - вспылил эльф - чужие глаза следили за ним заинтересованно и внимательно. - И следи за языком! И какой, к чёрту, ведьмак - эти кретины могут только совать всюду свой длинный нос!       - Носом больше, носом меньше, - обезоруживающе заявил Вадим, вновь вызывая желание вцепиться в наглые глаза. - Если докапываться, то скрытность передвижения ты всё равно уже запорол.       Алтан ударил его по колену в вцепился пальцами в кадык. Вадим охнул от неожиданности, но следующий удар уже не пропустил.       Ближняя атака была ошибкой - противник был крепче и сильнее, метод общения был абсолютно варварским, но сдерживаться не оставалось никаких сил. Всё шло наперекосяк с самого начала, никакие события от него не зависели, а Юма макала его в каждый косяк, как нашкодившего домашнего кота в лужу. Злоба, какая совсем не пристала потомку столь древней эльфийской династии, собиралась из всего его существа, скручивалась натянутой пружиной и, наконец, распрямилась. Вадим был медленнее, но гораздо сильнее, отставание в скорости никак ему не мешало; большую часть ударов он гасил, а боли словно не чувствовал. Алтан устоял после пропущенного удара в корпус и вписавшегося в челюсть плеча, но потерял ориентацию в пространстве. Чужая рука вцепилась в шею, тряхнула его, опрокинула на землю. Мир медленно проступал в мерцающих перед лицом искрах, вырисовывая скалящееся лицо. Алтан оскалился в ответ - он чувствовал только руку на своём горле, колено на груди, кровь во рту и неуместный восторг. Беспомощная ярость, травящая его сильнее любого яда, наконец, выплеснулась дурным потоком, унося в себе всю доконавшую его шелуху. В голове, наконец, стало пусто и хорошо без отголосков нравоучений, обвинений и бесконечного анализа своих ошибок.       Пальцы на горле ослабили хватку, дрогнули, прошлись совсем ласково; большой очертил подбородок и лёг на губы.       Алтан даже не собирался ни о чём думать.       - Полегчало? - с любопытством спросил Вадим. Эльф кивнул, палец мазнул его по губам. - Славно. До каких забавных времён я дожил - эльфы вдруг стали такими интересными.       - Отпусти меня, - приказал Алтан.       Наёмник, отвесив откровенно шутовской поклон, подчинился.       - Ведьмак пусть притаскивается сюда и разбирается, - произнес он спокойно. - Откровенно говоря, эта тварь действительно так огромна и ядовита, что я не уверен, что и ведьмаку она будет под силу.       - Но...       - Займейте привычку слушать меня, Золотейшество. Строго говоря, нам и не нужно, чтобы кейран был мёртв - главное, чтобы кейрана выманили подальше от протока и заняли на время, за которое мы на каком-нибудь быстром кораблике сумеем проскочить. Кораблик я отобью, но вот на команду всё равно придётся потратить немного вашего золота.       - Можно потратить даже много, - улыбнулся Алтан. - Ведь в Каэдвене команда нам будет уже не нужна.       Вадим от души расхохотался.       - Мне всё больше и больше нравится помогать вам всем строить мир, где каждый станет друг другу добрым братом!