Предназначение и другие виды психологического насилия

      Первому накеру она снесла голову быстрым и уверенным движением, поставила блок в шаге назад и отбилась от второго – когтистая лапа мазнула по стали. В блоке Лера выждала ещё пару мгновений, чтобы третий и четвёртый подбежали ближе, и свободной рукой наложила Аард, усиливая его голосом. За секунду удачно выигранное время превратилось в вопрос выживания: из-под земли ещё двое выскочили прямо к ней, затряслись мелкие камни чуть дальше; пока она расправлялась с ближними противниками, оглушенные начали приходить в себя.       Четыре оставшиеся твари уже становились проблемой, но не слишком большой: за два широких шага она сменила сторону так, чтобы все они оказались с правого бока; попыталась подрезать хоть кого-то в движении, но накеры двигались слишком быстро. Брошенный перед боем Квен ещё держался, и Лера ударила в шаге, сунувшись в гущу их длинных конечностей. Это всегда было самым жутким: лезть напролом, пусть и под защитой, контролировать противника, контролировать энергию знака, контролировать собственное тело, чтобы успеть отпрянуть, когда защита пропадёт. Она распорола двоих, прежде чем по ней всё же угодили лапой, оставив щиту энергии на один удар, кольнула снова. Справиться с одним можно и без ещё одного знака, и...       Лера услышала звук из-под земли, но отшагнуть всё равно не успела – движение пошло прямо у неё под ногами. Она качнулась, присела, уходя от удара и пытаясь соскользнуть на ровную землю, но твари полезли из нового места, словно она наступила на муравейник. Накер-воин, вылезая, попытался ухватить её за ногу – Лера воткнула меч ему в висок, одновременно используя уже невербальный Игни на лезущую к ней мелочь, и пропустила удар со спины. Щит звякнул и иссяк, ещё один удар зацепил поясницу. Она развернулась, ударила, пробивая себе брешь, чтобы отступить и сконцентрироваться для ещё одного Аарда, но накеры мигом заполнили пустоту, окружив её кольцом. Вместо Аарда она быстро сложила пальцы в Квен, за подступающей паникой даже не чувствуя искр щита – зато услышала, как громко он тут же лопнул под ударами лап.       Земля полыхнула фиолетовыми всполохами Ирдена, время на миг замерло совсем, а потом потекло медленно-медленно, сделав всё обманчиво нереальным. Лера прекрасно знала, что отчаянно стремящаяся к ней лапа очень даже реальна, и знала, что сама не может двигаться быстрее, чтобы точно уж от неё уйти.       Олег расправился с выжившими тварями ещё до того, как знак начал гаснуть, и хмуро взглянул на неё.       - Валер, я же просил тебя включать голову.       Фиолетовые линии, наконец, погасли, и Лера осторожно дотронулась до поясницы. Тонкие царапинки заныли под пальцами, но крови не было - значит, насквозь накер пропорол только куртку. Маленькую узкую склянку с одним из Серёжиных зелий она всё равно вытащила из внутреннего кармана, и, понемногу выливая на ладонь, растёрла по пояснице. Она уже успела навидаться, в чём обычно ковырялись когти накеров.       Куртку было жалко, а за очередную собственную ошибку - обидно.       - Я думала, что успею. Последний же оставался.       Олег нахмурился и вытащил две мелкие бомбы из сумки. Лера зажгла фитили взглядом, почти не концентрируясь.       - Да, да! - буркнула она, отскакивая подальше. - Делать упор на защиту, пока нахожусь в гнезде, потому что в любой момент может вылезти целая орава. Я учту.       Щёки горели огнём - она и без его недовольного вида прекрасно знала, как глупо облажалась. Но так близка к победе над накерами она была впервые за все стычки, и устоять оказалось невозможно.       Олег строго-настрого запрещал лезть к любым стаям чудовищ больше трёх особей (больше двух, если это эндриаги, больше одного, если гнильцы, нет, к мелкому туманнику вообще лезть не вздумай, да, Олег, конечно, Олег), но с накерами это правило пришлось отменять и прорабатывать новую тактику - они перемещались только большими группами. Ведьмак накладывал Ирден на поляну, когда всё становилось совсем плохо - то есть, каждый раз - и добивал выживших тварей сам.       - Быстрые рискованные манёвры - не твой вариант, - отрезал Олег.       Она явно не смогла скрыть обиду во взгляде, но хотя бы проглотила все рвущиеся наружу колкости.       - И мы договаривались.       - Вы договаривались! Дай я второго разделаю!       Олег закатил глаза, но свой нож ей всё же протянул - Лера поспешно полезла за перчатками.       Разделка туш была её маленькой победой. Если Олег после случая на болотах остыл быстро, то нагрянувший Разумовский, прознав об их приключениях, пришёл в ярость и сперва вообще запретил любые поползновения к ведьмачьему пути, кроме скучных тренировок. Союзников в борьбе с несправедливостью у неё, внезапно, не оказалось: Олег, уже вполне готовый выпускать её за городские стены, как миленький переметнулся на сторону чародея, Юля держала такой непрошибаемый нейтралитет, что вскоре вообще покинула их, а Дима как соучастник был лишён права голоса. За всё то время, что Лера училась, колдовала и таскалась с Димой по тавернам (и пару раз, за хорошее поведение, с Олегом на городское кладбище), они с Разумовским три раза крупно поссорились и не менее крупно помирились, но к соглашению, устроившему бы всех, так и не пришли. Серёжа вмиг сделался слепым, как кикимора, и только плевался по-кикиморски же ядовитыми заявлениями, что Путь - неподходящее занятие для благородной девицы, что они с Олегом слишком заигрались и вообще. Что он имел в виду под загадочным “вообще” никто узнать так и не смог - Разумовский жестикулировал, Лера устроила недельный бойкот, а Олег под шумок и вовсе смылся на тракт. Конечно, он же не был благородной девицей!       Исчерпав аргументы, Серёжа заявил, что, раз ей приспичило постигать ведьмачью науку, то пусть она постигает её в полном масштабе, и принялся обучать потрошить трупы чудовищ. Кажется, он ожидал, что ей станет противно - если честно, сначала ей и правда было очень противно, но потом… После анатомических схем и комментариев чародея месиво жил, кишок и странных органов, наконец, стало упорядоченным и понятным, и, когда она стала вынимать глаза трупоедов так, чтобы не повредить ткани, крыть Серёже было уже нечем. Олег, вернувшись, почему-то не пришёл от этого в восторг (хотя теперь она могла ещё больше ему помогать!), но вскоре ситуация в городе так изменилась, что стало и вовсе не до восторгов.       Свою тринадцатую весну Лера встретила уже во Флотзаме, и здесь препарирование и алхимия здорово помогали ей отвлекаться от всего остального. Вынимая сердце из третьего накера, она была уже не так расстроена. Ну, разве что из-за дурацкого фингала…       - Толочь вот так, в походных условиях, тебе будет неудобно, так что старайся рассчитывать запас ингредиентов на дорогу, - сказал Олег, когда они развели костёр на поляне по пути к городским воротам. – Не то, чтобы тебе действительно это понадобилось…       - Не начинай, - попросила Лера. «Толочь» было очень громким словом для всех её манипуляций без рабочего стола. – Серёжа всё никак не успокоится, так ещё и ты его поддерживаешь.       - Как будто он неправ. Ты вот этому хочешь посвятить жизнь? Копанию в кишках чудовищ?       - Но мне нравится!       - Не говори глупостей.       - Правда, нравится! – она подняла взгляд. – Мы столько всего можем сделать! Важного и нужного – по-настоящему, прямо сейчас. Помочь людям…       - Ага, - скривился Олег, осторожно тронув её глаз. – Вот этим вот людям. Мы здесь не ради помощи этому сброду, а ради награды.       - Мы здесь потому, что Серёже нужны внутренности кейрана, - сказала она едко. – А ты не можешь ему отказать.       Олег поднял руки:       - Туше.       - Но лесные тропы станут чище, и водный торговый путь, наконец, восстановят, и…       - Лесные тропы не станут чище, потому что накеры идут на запах гнилого мяса, а внезапные незахороненные трупы в этих местах не переведутся никогда, - фыркнул Олег. – Ты же сама это понимаешь. Чисто не там, где убирают, а там, где не гадят.       - Твои волчьи мудрости всегда такие ограниченные, - она поморщилась и поставила смесь в миске на огонь, выпариваться. – Там, где убирают, тоже будет чисто. А новый мусор всегда можно будет убрать снова.       - Валера, - сказал он серьёзно. – Ты – благородная девица…       - О, боги!       - …а не ассенизатор.       - Ты тоже не ассенизатор.       - Я делаю то, что умею делать лучше всего. Тебя ждёт совсем другое будущее.       - Меня ждёт то будущее, которое я выберу, - она вздёрнула нос. – Мама всегда так говорила, и я ей верю.       - И что она думает об охоте на чудовищ? – поинтересовался ведьмак.       Лера залилась краской.       - Ну… Я не обо всём ей пишу… Чтобы она не слишком беспокоилась.       Олег приподнял бровь.       - Она же не видела, как всё устроено в мире на самом деле! – вспыхнула Лера. – И сложно всё это вот так правильно объяснить!       - Не сомневаюсь. Думаю, как только ты начнёшь, она немедленно велит мне вернуть тебя домой.       Лера насупилась. Она и сама об этом думала, осторожничая в письмах. С одной стороны, волновать родителей лишний раз действительно не хотелось…       А с другой – не хотелось, чтобы родители тот же час, забыв обо всех опасностях, велели доставить её домой. Или запереть в Оксенфурте. Или…       Думать об этом было странно – о том, что ей больше не хотелось так сильно вернуться домой. Странно и немножко страшно. Лера очень старалась об этом не думать.       Она осторожно помешала содержимое плошки.       - Не передержи, - напомнил Олег.       - Да, знаю. Всё, позеленело!       Пока ребис остывал, она старалась, чтобы диалог не вернулся в прежнее русло, и Олегу пришлось смириться.       - Запомни хотя бы главное правило. Сначала ты думаешь о себе, и только потом – о других, если уж так сильно приспичит.       - Разумеется, - она важно кивнула. – Чтобы спасти других, сначала нужно самому оказаться в большей безопасности, чем они.       Олег тяжело вздохнул.