Предназначение и другие виды психологического насилия

      - Ну Олег!       Лера, устроив подбородок на собранных в замок ладонях, ехидно стрельнула в ведьмака взглядом – смотри, а я вот помалкиваю, как паинька, и ничего не прошу.       - Дались тебе эти купальни, - отмахнулся Олег, очередной раз прикладываясь к кружке. - Туда идти как раз по той части леса, которая начинается за гнёздами накеров и эндриаг.       - У которых, между прочим, сейчас сезон размножения, - назидательно сказала Лера и потянулась к кружке Игрока. Разумовский, не отрывая взгляда от свитка, треснул её по руке. Лера закатила глаза, краснолюд басовито расхохотался. – И они охраняют коконы целыми отрядами. А дальше, говорят, поселился главоглаз, но ещё говорят, что он огромный, в панцире, может становиться невидимым и агрессивен, значит, это не главоглаз вовсе, а крапаук…       - Умница, - одобрил Сергей, всё так же не отвлекаясь от чтения. – Но пить тебе всё равно нельзя.       - Ну почему?!       - Вот уж действительно проблема, с которой никак не справиться без ведьмака! – съязвил Дима. – Как хорошо, что у меня как раз завалялся один! Волков, да чего тебе стоит?       - Я не хочу, - сознался Олег. – И тебе идти не советую. Неприятное место.       - Да тут везде одно сплошное неприятное место! – прошипел Дубин, понизив голос. – Я предлагаю тебе посетить единственное приятное! Лер, неужели тебе не хочется?       - Ну… - она неопределённо пожала плечами. - Мне было бы интересно посмотреть.       - Посмотри в учебник, - посоветовал Разумовский.       Лера покладисто кивнула. Про эльфийские руины Моррин прожужжал ей все уши, и она безумно горела желанием в них попасть – но в последний разговор с Моррином они жутко рассорились, и теперь ассоциации со злосчастными купальнями у неё были неприятными.       - Эльфийские руины, - подначивал Дима, решив, что она колеблется из-за незнания. – Древние-древние остатки красивейшей купальни, вокруг которой когда-то был чудесный сад. И там, где плющ и дикая роза оплели потрескавшийся мрамор, на остатки былого величия взирают лишь статуи двух влюблённых. И говорят, тот, кто влюблён, может услышать их вздохи…       - Мраморные? – спросила Лера скептично.       - Обычные, - оживился вдруг Игрок. – Очень я люблю эту часть легенды – она самая правдивая. Вздохи там действительно можно услышать – потому что обязательно, сука, кому-то да приспичит в этих купальнях поебаться!       Разумовский закашлялся.       - Надо же, - равнодушно сказал Олег и приложился к кружке в последний раз. – Видишь, Дим – минус одна красивая легенда. Полагаю, если ты туда доберёшься, распрощаться придётся со всеми. Пожалей себя.       Дима покачал головой.       - Предатели! – сказал он горько. – Одному лень задницу лишний раз поднять, другой неинтересно…       Лере ужасно захотелось пнуть его под столом. Разговор, свернувший к эльфийским руинам, ей совсем не нравился.       - Он мне вообще ничего не разрешает, - пожаловалась Лера, когда они залезли смотреть закат на сторожевую вышку.       Кроны деревьев разрастались, но солнечные лучи, пробивающиеся через них, сверху выглядели потрясающе.       Полуэльф пожал плечами.       - В лесу опасно. Отец тоже запрещает мне соваться дальше основных охотничьих троп. Накеры, эндриаги, главоглаз в чаще…       - Я никогда не видела главоглазов. Только в книжках.       - Здорово. Эта такая огромная эндриага в панцире, плюющаяся ядом. А ещё может становиться невидимой и поджидать так жертву, пока она не окажется совсем близко.       - Тогда это не главоглаз, - Лера вздёрнула нос. - Главоглазы так не могут. Я читала.       - Хрен редьки не слаще, - пожал плечами Моррин, и, не удержашись, всё-таки спросил: - Кто тебя так?       Лера стушевалась и тронула пальцем синяк на глазу.       - Никто.       - А за что?       - Да вот что-то не спросила! - раздражённо ответила она. Проклятые щёки снова начали гореть, она совсем ничего не могла с этим поделать: было так паршиво и стыдно, что её отметелили какие-то местные детишки. Её, без пяти минут чародейку и ведьмачку!       Спрашивать “за что”, собственно, было не слишком умно: во Флотзаме ни Моррина, у которого был только эльфийский отец и кричащая о связи с людьми форма ушей, ни её - вполне себе человека, но чужачку - не любили. Ей тоже не нравился ни город, ни его обитатели. Здесь было гадко, грязно и бедно; Флотзам словно выпячивал свою ущербность и ненависть ко всему живому напоказ, гордясь и упиваясь ими - вывешивал, как знамя, вечно качающиеся на городской площади трупы в петлях и тем был доволен. Она безумно скучала по Вызиме, уже, верно, оправившейся от случившегося, по Юле, внезапно сорвавшейся по важным делам ещё до пожара, по Игорю, к которому её настырно пытались отправить, и даже по Фёдору Ивановичу с Костей. Но Олега и Серёжу здесь задержала магическая тварь, над уничтожением которой они оба ломали головы, а Лера категорически отказывалась оставлять их без присмотра. Разумовский бесился и начинал с разговора про Оксенфурт каждый новый день, Олег тоже явно был не в восторге, но, после дурацкой истории с затянувшимся домашним арестом, её мнение, наконец, учитывалось.       Заставить учитывать своё мнение здешних ровесников Лере уже не удавалось - вернее, удавалось раньше, но сегодня её задавили численностью. И разбитый нос снова заныл, портя настроение окончательно.       - Они - просто придурки, - скривился Моррин. - А ещё не видели, как ты расправляешься со всякими тварями… Тогда они бы тебя точно боялись.       Лера только хмыкнула. Моррин, конечно, пытался так неловко её подбодрить, и она не стала указывать на самое очевидное несоответствие в его рассуждениях. Бояться её никому из мальчишек и девчонок явно не было никакого смысла, даже если бы они увидели её в бою – с ними-то она всё равно ни за что не смогла бы сражаться в полную силу, не опасаясь покалечить. Это Олег мог использовать одни и те же приёмы и против монстров, и против людей, не собираясь лишний раз себя контролировать, и её учить тоже не собирался. Лере всё никак не удавалось его убедить или правильно тренироваться самой, поэтому стычки с любым оружием против людей откладывались на неопределённый срок.       - Да ну их, - сказала она, желая как можно быстрее уйти от этой темы. – Много чести – столько о них говорить.       - Как будто взять и забыть – это правильно, - не отставал Моррин. – Просто перестать сражаться?       - Просто не опускаться до их уровня.       - Да как же! Отец уже достал меня этим: мы выше, мы лучше. Как бы не так! Мы просто подставляем левую щёку! Мы – слабаки!       - Эй-эй! – обеспокоенно сказала Лера. – Не заводись. Игорь… ну, ещё один мой дядя, говорит, что грань между «дать сдачи» и бесконтрольным насилием очень тонкая, и подходить к этому нужно с осторожностью.       - Да брось. Звучит, как очередное дурацкое «насилие – это не выход». Хуже только отцовское «лучший бой – это тот, которого не было». Это и есть логика слабаков, рабов и прислуги. Всех тех, с кем не считаются.       - Игорь не стал бы говорить ерунду, - обиженно произнесла Лера. - И отец твой всё верно говорит!       Этот разговор нравился ей всё меньше и меньше. Она уже жалела не только о том, что вступила в него, но и что вообще не сдержалась сегодня, когда Вельд стал её задирать.       Дима говорил, что нужно просто глубоко вдохнуть, мысленно досчитать до десяти и не поддаваться на глупые провокации. Серёжа рекомендовал сосредоточиться, допустим, на яблоке, которое грызёт противник, и телекинетически направить семечко в дыхательные пути.       Из этих двух зол ей всё ещё был ближе всего метод Олега: два стандартных вдоха, два стандартных выдоха, прождать момент наивысшего напряжения, чтобы рассеять внимание противника, и резко выбросить кулак в челюсть, когда этого уже не ждут.       Лера старалась найти собственный способ, но потом к совсем лживому «бардовскому выблядку» Вельд добавил, что таскаться с ведьмаком – много ума не надо, а без него она – просто трусливая девчонка, и на втором выдохе Лера вмазала ему в челюсть. Потом добавила ещё, в лицо и в корпус, но на всю шайку её не хватило, и она сама разжилась подбитым глазом и кровавыми соплями.       Сейчас она злилась больше на себя, чем на них - Олег лишь похлопал её по плечу и проверил, нет ли переломов, а Серёжа её лица ещё не видел, и предсказать его реакцию она не могла. Серёже, наверное, ничего не стоило сжечь этих идиотов на месте…       Думать об этом было страшно.       И то, что говорил, Моррин, тоже звучало очень неправильно.       Дышать, казалось, становилось всё тяжелее. Лере ужасно хотелось отсюда убраться.       - Хочу уехать отсюда, - сказал Моррин, будто читая её мысли. - Отец говорит, что некуда. Что и здесь не так уж и плохо, просто все бесятся из-за того, что Алтан натворил в Вызиме. Он даже не понимает, что Алтан всё делает правильно!       - Алтан?       Моррин запнулся, изменился в лице.       - Неважно, - сказал он сквозь зубы.       - Кто такой Алтан?       - Неважно, сказал же! Никто!       Лучи солнца в прорезях листьев стали совсем алыми.       Лера села ближе к краю, свесила ноги. Олег и Сегерим объяснили ей, что отсюда хорошо просматривается местность, и можно увидеть и выползающих из леса чудовищ, и взметнувшего вверх щупальца кейрана в проливе - до того, как совершится атака. Сейчас ни чудища, ни кейран не собирались проявлять себя; лес и город вообще выглядели удивительно мирно с высоты - и ничуть не были такими внизу.       Она чувствовала что-то странное, думая об этом несоответствии - это чувство скребло её прямо по горлу.       - Там было очень страшно, - сказала она тихо, не сумев сдержаться, не сумев промолчать об этом, как обычно молчала. - В Вызиме.       - Потому что люди до этого довели, - уверенно сказал Моррин. - Даже здесь все знают, как это началось, хоть и не все признают. Какой-то богатый пьяница втянул в драку эльфа и зарезал его, вмешались и эльфы, и краснолюды, завязалась потасовка, в которой они все были бы обречены, но распахнулись ворота, и тысячи эльфийских стрел…       Лера не видела никаких тысяч стрел - они с Димой резались в гвинт в “Кудлатом мишке”, пока Олег разбирался с какими-то людьми. Они и потасовок не слышали за песнями, смехом и руганью, выскочили лишь на жуткий грохот с улицы, чтобы увидеть, как рухнул заброшенный дом наверху, у моста, и огонь перекинулся на соседние.       Кто и что начал она тоже не знала с той истовой уверенностью, с которой говорил сейчас Моррин - когда они пробивались в Купеческий квартал, на улицах уже шла самая настоящая бойня.       Разумовский встретил их у порога дома с обожжёнными трупами под ногами и совершенно белым лицом, а потом был только телепорт во Флотзам, окончательно лишивший его сил.       С тех пор они застряли здесь - в месте, где люди выселили эльфов в деревню за городскими воротами и вместо того, чтобы ненавидеть их меньше, стали больше ненавидеть друг друга.       - Я не видела эльфийских стрел, - призналась Лера. - Только как люди, краснолюды и эльфы убивали друг друга. И как огонь убивал их всех.       - Алтан отомстил за погибших, - гордо сказал Моррин.       Глаза предательски щипало.       - В Вызиме ведь было почти как дома, - сказала Лера убито. - А теперь там пролилось столько крови, всё разрушено, а мы застряли в этой дыре…       - Ты уедешь из этой дыры, как только ведьмак уничтожит кейрана! - вспыхнул Моррин. - А я здесь буду жить, пока не сдохну - а эльфы, знаешь ли, живут очень долго! Здесь, на отшибе, по эту сторону стены, которая защищает город от тварей из леса! Смотри-ка, богатенькая девочка, ты хочешь вернуться домой - а я свой дом видеть уже не хочу! А Алтан - настоящий герой!       - Он - убийца!       - Эй, наверху! - крикнули снизу. - Что у вас там происходит?       Они замолчали, уставившись друг на друга и тяжёло дыша.       - Эй!       - Ничего! - громко сказал Моррин, чуть успокаиваясь. - Немного поспорили!       Лера молча поднялась на ноги.       - Вы ведь не такие, как другие люди, - сказал полуэльф уже куда спокойнее. - Во всяком случае, я думал, что ты не такая. А ты что же, хочешь принять их сторону?       - Я хочу, - сказала она жёстко, - чтобы все, наконец, перестали друг друга убивать.       Моррин прищурился.       - Значит, ты просто соплячка и трусиха.       - Значит, - горько сказала Лера, шагая к лестнице, - что ты просто такой же придурок, как и все остальные. Только с заострёнными ушами.       - А также тебе важно помнить, что, хоть все литературные источники и кричат наперебой лишь о способности Мангуста противостоять яду кейрана, ты можешь использовать его для предохранения от яда любого другого чудовища. Но никакой другой эликсир не спасёт именно от яда кейрана. Есть вопросы?       - Ты знаешь, кто такой Алтан?       Разумовский сощурился, в одно мгновение теряя увлечённо-занудный вид и приобретая крайне недовольный. Во время рассказа он стоял посреди комнаты, отведённой в снятом доме под лабораторию, но теперь уселся на соседний стул и смотрел на неё крайне неодобрительно.       - Я внимательно слушала, - поспешила заверить его Лера. - И вообще, некоторые ингредиенты для Мангуста я добывала и подготавливала сама! И про действие тоже поняла. И что вы не дадите мне даже одним глазком посмотреть на ваш бой с кейраном.       - Естественно. Это абсолютно исключено.       - Но у меня есть вопрос, и я хочу получить на него ответ.       Серёжа, хмыкнув, поднял руки.       - Знаю.       - А что…       - А это уже другой вопрос, - чародей помрачнел. - От кого ты услышала это имя?       - Я не раскрываю свои источники, - она упрямо скрестила руки на груди.       - Твой источник вскоре лишится головы, раз рассказывает всякое направо и налево.       - Серёж.       Он закатил глаза, неубедительно отыгрывая недовольство - Лера уже очень давно на это не велась, но он всё продолжал разыгрывать из себя страдальца.       - Алтан - это новый эльфийский символ, - наконец, сказал ей Разумовский. - Как Аэлирэнн.       - Как Фаоильтиарна?       - Нет, Алтан куда более мелкая сошка. Очередной эльфёнок с искрой в глазах и шилом в заднице, который ведёт кучку чокнувшихся эльфов за якобы достойной смертью. Такие будут появляться, пока все эльфы в мире не кончатся - то есть, ещё достаточно долго.       Лера уставилась на лежащие на коленях руки.       - Вот бы о магических формулах ты думала с таким усердием, - недовольно сказал Сергей.       - Я слышала… В Биндюге считают, что это он устроил пожар в Вызиме.       - В Биндюге и в пророчество Итлины поверят, если им правильно его преподнести, - фыркнул Серёжа. - Не говори ерунды. В Вызиме была потасовка на улице, под шумок которой кто-то попытался убить короля. Феноменально глупый план, но слухи про злобных эльфов, которые пришли в Вызиму - ещё глупее.       - Но в них верят, - она сжала руки на коленях. - И ждут его здесь как какого-то спасителя…       - Уверен, сам Алтан эти слухи и распускает, - хмыкнул Разумовский. - А сам сидит и наслаждается репутацией народного героя.       - Думаешь?       - Да чего ты так этим озадачилась?       Она взглянула на него - собранного, с аккуратно подвёрнутыми рукавами и уложенными волосами - и снова вспомнила о собственном гнезде на голове, которое он велел причесать в начале урока, и о порванной куртке.       Казаться слабой ужасно не хотелось.       Серёжа наклонил голову набок, прищурился и вытянул ногу, подцепив нижнюю перекладину стула носком и резко дёрнув к себе. Её коленки столкнулись с его, и Лера ойкнула от неожиданности.       - Рассказывай, мелочь, что там у тебя в голове.       Она вздохнула.       - С каждым новым местом становится только хуже. Смерти, кровь, огонь.       - В Оксе…       - Причём тут твой дурацкий Оксенфурт! - она легонько пнула его в голень. - Я не хочу туда без вас! У меня вообще такое чувство, словно весь этот круговорот огня идёт за мной по пятам! Как только что-то становится домом - его тут же отбирают! Как будто нигде больше никогда не будет дома!       Разумовский опустил руку на её сцепленные в замок ладони.       - Это место мне не нравится, но оно как будто тоже обречено. Потому что я здесь оказалась.       Он рассмеялся, коротко и неприятно, и большим пальцем погладил её по рукам.       - Это место обречено, потому что здешние конфликты уже достигли своей крайней точки. Придёт сюда Алтан или нет, побывала бы ты здесь или нет, люди накинутся на эльфов или эльфы на людей - эти факторы не имеют никакого значения. У них нет прогресса, только упадок. Множащийся хаос, если угодно.       - Но…       - Хочешь, оставим кейрана в покое, дадим ему вырасти и слопать этот городок?       Лера вскинулась.       - Ты дурак!       - Славно, - усмехнулся Серёжа. - По правде говоря, упускать столько ингредиентов из кейрана я совсем не готов. Смогу, наконец, сделать для вас с Олегом что-то от токсического воздействия. Тебе можно будет наклеить прямо на лоб.       - Бесишь, - надулась Лера. - Я же серьёзно!       - Что серьёзно? Города рушатся, их жители убивают друг друга. То, что ты можешь наблюдать за этим со стороны, а не участвовать изнутри - приятный бонус твоего положения. Их проблемы нас не касаются. И то, что пожирает или убивает, тоже не коснётся - уж я постараюсь. Ты, главное, лезь в это поменьше.       - Ага, - кисло согласилась Лера. – Я постараюсь.