Mr.Policeman

Этот период был одним из самых тяжелых для Хенджина во всех смыслах. С Сынмином он действительно не расставался никогда за все время их знакомства. А теперь приходилось просыпаться и понимать, что снова его не будет весь день. Зато есть Чанбин, который привез его Бог знает куда и командует, словно он его парень. Конечно, те записи с диктофона ошарашили не только Хенджина. Чанбин не знал, какого чувствовать себя Хваном, но он ему совершенно не завидовал. И первые дни даже пытался заботиться. Однако, как только план Хенджина сбежать был раскрыт, Чанбин кардинально изменился. Кроме того, что за Хенджином стали следить, как за ребенком, так теперь он стал даже распускать руки. Нет, Джина не били, хотя сам Хенджин выбрал бы лучше это. Начиная с того времени, как он открывал глаза, Хван чувствовал руки у себя на талии. В течении всего дня к нему прикасались и поглаживали, и еще пару дней Джин скидывал это за черту характера, но когда Чанбин начал целовать его, он начал принимать первые попытки отбиваться. Впрочем, и первые, и вторые, и черт его знает какие еще попытки заканчивались даже не начавшись. Бин хоть и был значительно ниже, но в разы сильнее, даже заставляя Хвана чувствовать стыд за свою слабость. В его жизни появился Чанбин. Он был везде, во всем, что видел Хенджин, что слышал, что трогал. Сначала это пугало, но постепенно Джин просто привык. Чонин сказал, что они знакомы, а значит они прекрасно понимали, к кому его отправляют. Значит, все так и должно быть. Хенджин не писал никому. Первую неделю просто обижался, но ни Сынмин, ни Чонин, ни даже Минхо не спросили, доехали ли они вообще. Или все надеялись, что Чанбин увезет его за границу? Возможно. Несмотря на плотное присутствие Чанбина, Хенджин продолжал чувствовать себя одиноким. Он то бросал идею вернуться к друзьям, был открыт для Со и пытался интересоваться чем-то новым, то замыкался в себе, начиная грустить о прежних временах. Когда закончилось лето, Чанбин немного остыл после попыток Хвана сбежать. Он расслабился, и это было отчетливо видно для Хвана, который от своих принципов не откажется. Да, он уже отвык видеть Сынмина, отвык выпрашивать у Минхо и с замиранием сердца ждать его реакции на проказы, но от одного он точно отвыкать не будет. Чанбин начинает закипать, потому что Хван словно просочился сквозь землю. Они шли рядом с магазина, но младший пропал как-то слишком резко. Чанбин еще стоял около подъезда, пытаясь найти глазами силуэт Хвана, уже готовился искать его, а потом садить на цепь, как вдруг видит его, стремительно приближающегося и просто неимоверно счастливого. Решив повременить с наказанием, Чанбин закрывает дверь, ставит продукты на кухонный стол и осторожно приближается к Джину, сидящему на диване и все еще счастливо улыбающемуся. — Что стряслось, детка? — Прости, я просто... Зашел в магазин и... — дыхание перехватывает от спектра эмоций, и пусть сказать прямо он все-таки не может, но он пытается хотя бы не соврать. — Купил что-то? — Не совсем... Чанбин долго смотрит на безделушку в руках Хенджина, просит разрешения потрогать, вертит ее на свету, но только потом до него доходит вся суть. — Тебе хочется искать приключения на задницу? С этого момента их отношения заметно потеплели. Чанбин позволял Хвану самому выходить из дома, и первый месяц он снова со скрипом в сердце ждал его возвращения. Когда Хенджин все-таки возвращался, Бин крепко прижимал его к себе, словно проверяя, не сон ли это. Хенджин начал чувствовать себя лучше. Он словно снова стал свободным и таскал все, что мог только найти. Чанбин пару раз брал его с собой на мотоцикле, катал по городу и получал еще больше радости, не зная, что Хенджин лишь следует плану. — Ты дал мне свободу, могу я дать ее тебе? Эта фраза Хвана заставила Со выпасть из реальности на несколько минут. В конце концов, Хван просто разделся и прикрылся одеялом, бросив, что если он продолжит думать, то он просто заснет. Чувствовать в себе Чанбина было не так приятно, как Минхо. Хенджин не хотел, но все равно сравнивал их постоянно. Чанбин брал глубоко и грубо, прижимая тело Джина к себе за его горло, все как любил Хенджин. Но был бы это Минхо... Все не так. Чанбин однажды получив свободу больше не сдерживал себя вообще. Секс перед сном стал регулярностью за последний месяц, а Хван против воли стал раскрываться. Он мог спокойно драматизировать мелочные ситуации, реветь с концовок фильмов, словно это была его собственная история, мог сидеть перед ним во все цветах радуги от мелков, которые опять же стащил из магазина, а после раздал детям, рисуя вместе с ними на асфальте. Однажды Чанбин не пришел домой. Он предупредил, что отъедет по делам, а после вернется, но Хенджин четко понял, что ему теперь доверяют. Хенджин по возвращению Бина был максимально ласков с ним, вводя в иллюзию, что его ждали. Хотя Джин ведь действительно его ждал. Со не спал два дня, а последние силы отдал Хвану, поэтому уснул быстро и глубоко, чем воспользовался Джин.