Рух проснулся на удивление вовремя. Это была не его заслуга – его разбудил стук в дверь. Открыв ее, он застыл. Под его дверью стоял Марат, а за ним - толпа жителей Змеиной ямы. Рух с недоумением посмотрел на старика.
- Мы не могли не прийти и не проводить нашего Басшы, - с немного горькой улыбкой произнес он.
- Я же не навсегда уезжаю, - сказал Рух, не веря тому, что видит, - к чему проводы?
- За тридцать пять лет ты первый житель Змеиной ямы, который покинет его пределы. По-моему, это веский повод, чтобы собрать народ, - только и ответил Марат. Жители позади тут же загалдели и поддержали его точку зрения.
Дальше были сами проводы. Люди по очереди обнимали Руха. Если человек был слишком слаб чтобы встать, то Рух сам наклонялся и обнимал его. Старшие сыпали его наставлениями, молодые желали хорошей дороги и благополучного пребывания вне родных мест.
Когда со всем этим было покончено, Басшы подошел к Марату, тот смотрел на него теплым, каким-то отцовским взглядом:
- Надеюсь, что все пройдет гладко, и у Ямы в самом деле есть будущее. Причем светлое и радостное, - уведя глаза в даль, мечтательно промолвил он. Потом снова взглянул на Басшы и улыбнулся, прижимая его к себе со всей силы. Рух сразу же ответил на столь нужные обоим объятия. Одному - чтобы выразить свою привязанность, второму – чтобы понять, что он все делает правильно.
- Не потеряй себя в круговороте лжи, алчности и лицемерия, в которое отправляешься, - шепнул старик Руху на ухо. Потом отпустил и отошел на один шаг назад.
- Не потеряю, - сказал Басшы, перед тем как отвернуться и направится к воротам из Ямы. Какого было его удивление, когда он увидел в пятнадцати метрах от себя богача в доспехах. Тот сидел верхом на лошади, все так же демонстрируя безупречную осанку, и не спускал взгляда с руха. Сам Басшы был в недоумении, ведь он вчера говорил, что сам придет к лагерю.
- Почему вы здесь? - спросил он сухо, подойдя к всаднику, - Я вроде бы не опоздал.
- Хотел убедится, что вы за эту ночь не передумали.
- Думаете, что я могу так быстро поменять мнение? Что я могу сказать одно, а сделать совершенно иное? Вы упустили один маленький нюанс: я не какой-то аристократишка, которому дела нет до простого люда, и чьи слова и яйца выеденного не стоят, - процедил он, пытаясь сдержать свой гнев, и не показать, как сильно оскорбили его данные слова.
- Простая предосторожность. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Не принимайте на свой счет, - холодно ответил он, разворачивая коня боком к Руху, - Запрыгивайте.
Рух, успокоившись, вставил правую ногу в стремя и перекинул левую. Его движения были неуклюжи и отдавали неуверенностью.
- Первый раз на коне? – не оборачиваясь поинтересовался богач.
- Да, - честно ответил Алмаз. Врать не было желания.
Тот лишь хмыкнул и вскинул поводья, призывая лошадь двигаться.
Когда они добрались до лагеря, его самого уже не было. Лошади запряжены, палатки были собраны, костер потушен. Только сейчас Алмаз заметил небольшую повозку с теми самыми палатками, и… провизией. Живот снова заурчал.
- Вы не ели со вчерашнего дня?
Рух лишь покачал головы из стороны в сторону.
- И как вы думали идти в путь на голодный желудок? Когда мы выдвинемся, следующий привал будет только вечером.
- Вы думаете, что у меня в доме круглосуточный дастархан*, пока мои люди голодают?
Богач молчал.
- Да и что с того? – с вызовом продолжил и посмотрел на солдата Рух.
- А то, что двое суток совсем без еды и долгая дорога превратят вас в овощ. Моя задача состоит в том, чтобы доставить вас целым, невредимым и здоровым.
- Пф, ничего страшного. И не такой голод терпел, - будто упрекнул Басшы.
- Я не могу рисковать. Хочу, чтобы вы зарубили себе на носу – я всегда беспрекословно выполняю приказы, - теряя терпение, проговорил богач.
- Вот как? Ну тогда, конечно же, я поем с руки одного из богачей из Жулдызкаласы, которых презираю, если на кону стоят его принципы, - съязвил Рух в ответ.
- Я не могу связать вас и заставить есть, поэтому прошу вас это сделать. Можете сами приготовить, мы дадим вам продукты, - спокойно проговорил богач.
Рух откровенно удивился данному предложению. На секунду он даже засомневался, не шутка ли все это. Но не было похоже, что солдат шутит. Ледяные глаза пронизывали его насквозь.
- Если вам это так принципиально, так и быть, я поем, - попытался Басшы скрыть растерянность за маской безразличия.
Богач заметно просиял и успокоился после этих слов и приказал сослуживцам принести продукты для Руха. Через минуту перед Басшы на ткани лежали немного черствый хлеб и половина палочки казы*.
Максимально сдерживаясь, чтобы не накинуться на простой, но такой желанный и первый за несколько дней завтрак, он медленно принялся за еду. Солоноватый привкус лошадиного мяса ласкал и дразнил долго не работающие рецепторы. Рух сам не заметил, как в сухомятку съел почти все, что было перед ним. Он заметно стушевался, взглянул на богача.
- Не волнуйтесь, припасов у нас на обратный путь достаточно. Ешьте на здоровье, - улыбнулся он той самой улыбкой, которую Рух уже успел лицезреть вчера.
- Спасибо, - только проговорил он. Богач приподнял брови в удивлении, но ничего не сказал, только улыбнулся шире. Возможно, этот солдафон не так плох, как думал Басшы.
Полностью насытившись, он прочистил горло - соленость лошадиного мяса вызвала сильную жажду. Ему тут же предложили воды. Он долго смотрел на то, что не видел очень давно – чистая, прозрачная питьевая вода. От нее не несет тиной и грязью. Она вообще не пахнет! Он взял флягу и сделал глоток. Как безвкусная жидкость может оказаться настолько вкусной? Прохладная живительный напиток наполнял рот и стекал по горлу, лаская и смачивая стенки глотки. Рух сам не заметил, как начал улыбаться, возвращая полупустую флягу ее владельцу. Эта была счастливая, даже немного детская улыбка.
С рассветом, как и обговаривалось, они двинулись в путь. Рух никогда не чувствовал такую легкость на душе и такую тяжесть в желудке. Все-таки в первый за несколько дней прием пищи надо было быть более сдержанным. Поездка в повозке была на удивление
спокойной, несмотря на кочки, ямы и камни. Все, что он делал – это лежал в мешках с провизией, палатками и смотрел на серое небо, думая, когда же проступит голубой купол и выглянет ослепительный солнечный лик.
Размышляя об этом, он даже не заметил, как к нему подъехал богач. Он ехал в самом начале, но сбавил ход, чтобы сравняться с повозкой.
- Как себя чувствуете? – спросил он.
Басшы лишь одарил его непонимающим взглядом.
- Вы первый человек из Змеиной ямы, который покинул ее пределы за последние двадцать пять лет. Нам любопытно, чувствуете ли вы что-то? Трепет? Радость? Растерянность?
- Во-первых - за тридцать пять лет, во-вторых – вас, я смотрю, несет, Безымянный мырза, - перебил его Рух, - и кто это Мы?
- Я и мои сослуживцы. Извините за напор, просто это, можно сказать, исторический момент. И как свидетели, мы хотим знать все детали.
- Ты больно воодушевленный, - прищурил глаза Рух.
- После месяца вне дома я наконец возвращаюсь – вот причина моего энтузиазма, - уже привычно улыбнулся он.
- Конечно, кто не будет скучать по шелковым простыням, или какой у вас там самый дорогой тканевый материал; по деликатесам из морепродуктов с побережья Балыктар, и первосортным мясом от дома Токты*? – не удержался от колкости Басшы.
- Батыр*, - не впопад ответил богач.
- Что? – не понял Рух.
- Мое имя, - пояснил он, - Меня зовут Батыр.
- А как же политика “я не говорю ничего, если это не относится к моему заданию”? – съязвил Басшы.
- Я всегда могу сделать исключения из правил, - напомнил, как выяснилось, Батыр.
- Правда? Конечно, как я мог забыть? Вам же, богачам, правила не писаны. Возводите их в абсолют для простого люда, а сами плюете, и делаете все, что взбредет в ваши зализанные и уложенные головешки.
- Вы говорите так, будто в аристократах и богачах вообще людей не видите, - сказал Батыр с небольшим упреком.
- Потому что так и есть, - пожав плечами, признался Рух.
- А что вы скажете о самой Власти?
- А разве Власть не часть Аристократии? – растерялся Басшы.
- Не совсем. Аристократия – это представители домов, отвечающих за определенные аймаки или отрасли экономики и быта страны… - начал свою тираду Батыр.
- Это все мне известно, ближе к делу, – в нетерпении перебили его.
- А Власть, - продолжил сдержанно Батыр, - это человек, которого на роль патши* избирают, как говорят, звезды. Он, как звено между людьми и небом.
- И люди в это верят?
- А вы нет? – выгнул брови Батыр.
- Не-а. Я знаю, что вся наша культура основа на мифах о Звездных Ключах и о том, что сами Звезды оберегают наши границы от захватчиков. Но верить в это у меня нет ни малейшего желания и причин, - сказал Рух, закрывая глаза, давая тем самым понять, что разговор он продолжать не намерен.
- А что, если я скажу, что все это правда? – после нескольких минут молчания произнес Батыр.
- Я бы от души посмеялся над этим, но больно хочется поспать. Прошу меня простить, - произнес он уже невнятно, так как сон сытного человека уже окутывал его.
- Ну-ну, - шепот затерялся в скрипе колес и стуке копыт.
***
Руха разбудила резкая остановка повозки. Он поднял голову, и про себя заметил, что уже стемнело. Режим сна сбит, прекрасно.
- С добрым
утром, - не сдержался от колкости Батыр.
- Почему вы меня не разбудили? – спросил Рух заспанным голосом, голова от дневного сна сильно болела.
- Не думал, что нужно, - пожал плечами Батыр, - Да и не очень хотел – вы так умиротворенно спали.
- Ага, теперь буду так спать в полуденное время, как филин, - фыркнул Басшы.
- Не волнуйтесь, солнце вас не потревожит – завтра весь день будет пасмурная погода.
- Откуда такая уверенность?
- Просто предчувствие, у меня такое бывает - вновь пожал плечами Батыр, - вы будете ужинать?
- Нет, спасибо, - совсем не весело усмехнулся Рух, - плохая идея была сразу и полностью забивать желудок, который почти забыл, что такое еда…
Батыр только посмеялся, но потом, отходя от повозки, добавил:
- Мы оставим вам на завтра.
- Какое великодушие от представителя самых бездушных существ в Аспане, - не успев прикусить язык, сказал Рух.
От этих слов Батыра передернуло. Он застыл, сделал глубокий вдох и просто ушел. Если бы он повернулся и влепил Басшы прямо в нос, Рух чувствовал бы себя намного лучше. А так он остался один на один с “лучшим” другом, который может скрести душу получше любых кошек – Совестью.
Когда лагерь был разбит, костер разожжен, а лошади паслись поблизости, Рух, сидя и смотря на этих созданий, уловил нотки запаха картошки, зажаренной в костре. Его тут же волной накрыли воспоминания. В Змеиной яме картошка была роскошью, и с самого раннего детства Рух помнил, как только на праздники все разжигали костры и ели этот жареный корнеплод. Ветер подхватывал этот запах и разносил по всему городу. На душе вдруг стало уютно. Несмотря на весь ужас, который окружал жителей Ямы, они находили причины и силы для веселья, песен, и банального счастья. Как же Рух хочет, чтобы таких моментов у его народа было настолько много, что улыбки просто не успевали бы сходить с лиц людей.
Из этих прекрасных и по-детски наивных мечтаний его вывел шорох. Басшы обернулся, и друг по имени Совесть вновь дал о себе знать. Батыр держал в руках блюдо через кусок ткани с двумя обуглившимися картофелинами. Он молча подошел к Руху, сел рядом и поставил это дымящее лакомство между ними. Басшы перевел взгляд с блюда на Батыра. Тот со спокойным лицом наблюдал за лошадьми. Он так же был одет в свои роскошные одеяния, обшитые золотыми нитками. Не очень практично для похода.
- Все-таки принес вам поесть. Боялся, что кто-то не сдержится и съест ваш завтрак, - со смешком сказал он.
- Не боитесь запачкать столь дорогие тряпки? - спросил Рух, вновь окидывая Батыра взглядом.
- Нет, - просто ответил второй, - Я почти всегда в броне и кольчуге, поэтому нет времени на носку подобной одежды, а просто бросить в гардероб жалко.
После этого оба устремили взгляды на лошадей.
- Мне стыдно за свое поведение. Я не должен был так говорить. Прости, - прервал длительное молчание Рух, - просто я часто не могу сдержать язык за зубами.
- Я не держу обиды, - со вздохом произнес Батыр, - Вас можно понять: вы всю жизнь прожили в грязи и голоде из-за людей, обладающих деньгами. Это нормально, что вы испытываете гнев и неприязнь по отношению к ним.
- Я надеюсь вы не думаете, что я злюсь на аристократов только из-за своего положения? – оскорбился Рух, - Они ужасно поступили со всеми другими жителями Змеиной ямы. Раньше это место процветало, технологии строительства и архитектура города опережала весь мир на десятилетия! А что теперь? Люди умирают от голода, холода и болезней на руинах их дома.
В ответ прозвучало лишь молчание. Батыр взял подостывшую картофелину, разломал и принялся поедать мягкую, горячую сердцевину. Рух последовал его примеру. Вкусив картофель, его вновь посетили воспоминания, грея душу и сердце.
- Настолько вкусно? – спросил Батыр. Тут Рух понял, что его лицо просияло какой-то ребяческой улыбкой.
- У меня много хорошего связано с картошкой из костра, - уклончиво ответил Басшы.
Так они и сидели, поедая ужин и смотря на пасущихся лошадей. Когда трапеза была окончена, Батыр объявил отбой. Солдаты начали собирать все, кроме палаток, чтобы к утру, не теряя лишнего времени, отправиться дальше. Рух же снова улегся в повозку меж уже полюбившимися мешками, что на время поездки служили ему подушками.
Засыпать на полный желудок оказалось легче, чем под вой пустого. Устроившись поудобнее, он на удивление почти сразу провалился в сон.
В одно утро его разбудили лязганье брони и шуршание ткани. В общим суета перед отъездом. Он был рад, что все-таки смог заснуть.
- И снова здравствуйте, - к нему подошел Батыр.
- И тебе не хворать, - отозвался Басшы, - Нужна помощь со сборами?
- Не стоит, все уже почти собрано. Вам осталось только позавтракать, и мы можем отправляться.
***
Все последующие дни проходили так же: подъем, завтрак, дорога, привал, ужин, сон. И так по новой.
Уже почти месяц они жили в таком спокойном темпе. Поездку портила плохая погода: весь путь их сопровождали тучи с редким дождем, солнце очень редко показывало свой лик, и то на несколько минут максимум. Только красоты по бокам от дороги спасали Руха от скуки и меланхолии. Зеленые леса, могучие горы, луга с разноцветными цветами были немного блеклы, но все еще удивительны. Местность Змеиной ямы не могла похвастаться разнообразием флоры, а фауны и подавно. Немудрено, ведь раньше это был мегаполис с самой продвинутой и прекрасной архитектурой во всем Аспане, разумеется, для диких животных и растений там просто не было места. Ровно до того момента, когда начались налеты обозлившихся соседних стран, а дом Арыстанулы с Властью не предприняли ничего, чтобы защитить границы Змеиной ямы. Город-памятник величия и красоты человеческой мысли превратился в руины-памятник отчаяния. Вскоре конфликт с соседними странами был исчерпан, но какой ценой? Что могло послужить причиной столь открытой и даже аморальной неприязни? Рух дал себе обещание, что по приезду в “Поднебесье” обязательно узнает ответ на этот всю жизнь мучивший его вопрос. В сотый раз он дал себе обещание изменить Яму, спасти свой народ…
- О чем так задумались? – прервал мысленную тираду Руха Батыр. Сколько они в дороге, Рух так и не смог узнать фамилию и дом этого богача.
- Да так, о своем, - просто ответил Рух, - Что будет, когда мы приедем?
- Я же объяснял, что по приезду вы отдохнете, а после с вами обсудят ваш вход в круг Аристократии и будущее Змеиной ямы.
- С чего бы им вспоминать о столь гиблом месте?
- Не мне об этом говорить, но я думал, вы будете рады такой возможности. После стольких лет у Змеиной ямы есть шанс на возрождение. “Город Городов” может снова обрести былое величие. А вы сможете вернуть потерянный давным давно титул…
- Чего? В каком смысле? – опешил Рух. Ни у отца, ни у него отродясь не было никаких титулов.
Тут повозка остановилась. Рух поднялся на руках в сидячее положение и повернул голову на сто восемьдесят градусов. Все вопросы ушли на задний план, когда он увидел место назначения этой поездки. В далеке на возвышенности красовался гигантский город с не менее гигантскими белоснежными стенами, за ними такого же цвета здания. Тут из-за туч выглянули солнечные лучи и город будто засиял.
- Добро пожаловать в Жулдызкаласы, - произнес Батыр и вернулся в начало маленького каравана.
Лучи отражались от белых стен и будто встречали Басшы. Ему вдруг стало спокойно, и где-то там глубоко зародилась толика надежды, что все пройдет наилучшим образом.
Но что же все-таки имел ввиду Батыр, говоря о титуле..?
