Raw 2 / Кремация

— Приехал! Приехал, дорогой мой! Дорогой друг! — послышался громогласный окрик на весь парк. Высокая фигура в огромной рыжей шубе отделилась от толпящихся возле озера и бросилась к Артему. Уставший, изнуренный, тот шел, еле переставляя ноги — радуясь, что добрался, наконец, до места назначения. Федор заключил его в объятия и крикнул оставшимся на берегу: — Я же говорил, что приедет! Не мог не приехать ко мне! — и зашептал Артему на ухо: — Решился все-таки покинуть монастырь! Я тебе говорил надо было раньше из него бежать, бежал бы тогда со мной, были бы все это время вместе! Ну, да ладно. Все хорошо, что хорошо кончилось. Только когда Федор выпустил его из удушающих объятий, Артем смог, наконец, хорошенько его разглядеть — Федя, который всю жизнь щеголял в сиротских серых рубахах, теперь был одет, как царёк из пьесы провинциального театра. Надел все лучшее сразу — белоснежная блуза из тонкого льна, охотничьи штаны, высокие ботинки из первоклассной кожи, на плечи накинута эта нелепая огромная шуба. На каждом пальце — по золотому кольцу с внушительным драгоценным камнем, которые так и сверкали в лучах закатного солнца. Длинные волосы растрепанны, на устах сияет улыбка, на губах следы чего-то красного. «Вино, должно быть, — подумал про себя Артем. — Наверняка от счастья пьёт, не просыхая» — Пойдем, — Федор положил свою тяжелую из-за перстней руку ему на плечи и повел в сторону озера. — Я тебе сейчас такую красотищу покажу, ты не поверишь! Двое мужчин, не отрываясь, наблюдали за ними, пока они подходили к озеру. — Разойдитесь, дайте пройти, — прикрикнул Федор на толпящихся у берега рабочих. — Вот! Полюбуйся! На примятой, мокрой траве лежала удивительной красоты скульптура, которую, надо полагать, только что вытащили из озера, поскольку вся она была покрыта мелкими водорослями. Длинные волосы, тонкий девичий стан, изумительной красоты лицо, выточенное из белого мрамора. Казалась обнаженной, но потом, приглядевшись, Артем заметил на ней плотно прилегающее платье. Момент узнавания его испугал — на миг ему показалось, что встреченная им на болотах девица обладает поразительным сходством с этой фигурой. — Ручная работа итальянских мастеров! — сообщил ему Федор с гордостью. — Привезенная самим Яковом из Флоренции! Все думали, что они утрачены — кто-то из предыдущих хозяев их утопил, поскольку посчитал, что они — ну не бред ли? — живые! но господин адвокат предложил попробовать поискать. — Не время расслабляться, своего спасения ждут еще две фигуры, — мрачноватый мужчина с длинными черными волосами и в черных очках вышел вперёд. — А сколько еще сокровищ нам предстоит найти! На этих словах глаза у Федора загорелись. Он протянул руку, забрал из рук второго мужчины — крепкого и коренастого — бутылку вина и сделал глоток прямо из горлышка. Его простолюдинские повадки с обретением высокого титула никуда не девались. — Позвольте мне самому представиться, раз уж господин граф не торопится нас представлять, — мужчина протянул руку в черной кожаной перчатке Артему. — Меня зовут Даниил, я адвокат семьи и управляющий поместьем, а это Николай — он руководит ремонтом и восстановлением усадьбы, кроме того, организует охоту в здешних лесах. Можете обращаться к нему по любому вопросу, но правильнее будет, если ближайший друг графа будет отдавать приказы прямо мне, — мужчина улыбнулся — но улыбка эта вышла как оскал. На губах его тоже были заметны следы от красного вина. — Подумать невозможно, до чего хороша! — Федор тем временем сидел на корточках, подметая пыль своей роскошной шубой, у лежащей на траве скульптуры. Увидев, что рука его тянется к высокой девичьей груди, обтянутой корсетом, Даниил громко кашлянул. — Помилуйте, граф, подождите, когда ее приведут в подобающий вид, а потом поставите в парке и любуйтесь сколько душа пожелает. А пока давайте проведем вашему гостю ознакомительную экскурсию. — Я поставлю ее в собственной спальне, — мечтательно произнес Федор, с нежностью поглаживая статую по складке платья. — Это вы еще остальных двух не видели! — усмехнулся Даниил. — Там одна другой краше. Больше всего на свете Артему хотелось сейчас прилечь на кровать — или куда угодно, он привык засыпать на любой горизонтальной поверхности — и отдохнуть наконец, но нельзя было обидеть друга отказом отдать почести обретённой им прекрасной усадьбе. Отдав мешок со своими нехитрыми пожитками слуге, Артем поплелся вслед за другом в сад. — На, попробуй, — Федор подал ему бутылку. — Изысканейшее вино столетней выдержки! Обнаружили целый погреб, когда рабочие подвал вскрыли. Нигде и ни за какие деньги такого не купишь и не найдешь! — Нет, спасибо, — Артем покачал головой. — Я, пожалуй, воздержусь. — Эх ты, святоша, — Федор похлопал его по спине и сам с удовольствием к горлышку приложился. — Ничего, скоро спадет с тебя это все ненужное, наносное, как шелуха! — Слушай, со мной такой странный случай произошёл… Тут, в долине, — начал говорить Артем, которого все ещё не отпускало неприятное чувство. — Я когда шёл сюда, был внизу, солнце… — Погасло? — закончил за него Даниил, который шёл впереди и по идее не должен был их слышать. Он обернулся через плечо, замедлил шаг. — Да, — кивнул Артем. — Я уж было решил, что ослеп… — Это солнечное затмение, мой друг, — спокойно ответил ему адвокат. — Мы все его видели. Граф, подтвердите — с удовольствием наблюдали! Сегодня особенный день! В монастыре, должно быть, не преподают астрологию, но в этом явлении природы нет ничего страшного. Хотя крестьяне, наверняка, тоже испугалась. Тёмный народ… — Но я видел кое-что ещё, — торопливо добавил Артем. — Волки и… — На волков мы и отправимся охотиться в ближайшее время, — заявил Даниил. — Их что-то, действительно, слишком много в последнее время развелось, крестьяне тоже жалуются. Постреляем… — Да, но там не только… — попытался объяснить Артём. — Там ещё… Как во сне… — Как в твоём сне? — нахмурился Федор. — В твоём кошмаре? — Да, и время… Что-то со временем… Я сошёл с железнодорожной станции рано утром, а очнулся только вечером, когда солнце уже стремилось к закату… — Вы, видимо, схватили солнечный удар — в такие дни солнце особенно активно, — снова встрял Даниил. — Голову напекло. Вы поспать прилегли. Вот вам и приснился ваш сон привычный, — голос адвоката действовал странно успокаивающе — скорее, даже гипнотизирующе, и Артём замолчал. Они продолжили идти по аллее, решив, почему-то, начать осмотр именно с сада, а не с самого дома. Адвокат вел их целенаправленно к часовне, а Федор ему не возражал. И если у озера было еще как-то терпимо, то в саду по-настоящему холодно — развесистые кроны деревьев, сплетаясь над аллеей, образовывали такую густую тень, что сквозь неё не могли пробиться солнечные лучи. Не было слышно ни стрекотания насекомых, ни пения птиц — только шепот и шорохи среди густого кустарника. Оглядываясь по сторонам, Артем неожиданно для самого себя начал узнавать — вот многолетние астры, вот плетистые ярко-желтые розы, вот россыпь анютиных глазок, вот пышные розовые пионы. Ему неоткуда было это узнать, он никогда не изучал ботанику, но стоило ему бросить один взгляд на цветы, как он угадывал и куда более редкие — и крупные розовые гиацинты, и бордовый амарант, и нежную анемону, и ярко-синюю вербену. — Кто-то ухаживает за садом? — поинтересовался Артем. — Ухаживает, — коротко ответил Даниил, не уточняя детали. Среди цветов, Артем заметил в изобилии растущий чеснок — кто и для каких целей додумался сажать среди изысканных растений этот пахучий овощ, было совершенно неясно, как и то зачем он им понадобился в таких огромных количествах. Его зелёные стрелы виднелись в самых разных участках сада — и возле каждого стоял рабочий с лопатой, выкапывая его. Аллея упиралась прямо в часовню — собранная из серого камня, она казалось высеченной из скалы. Маленькие, узкие окошки ее выглядели как бойницы в древней крепости, а потемневший от времени купол не украшал крест. За ней сразу следовал обрыв — легко можно было, оступившись, полететь кубарем с этого высокого пригорка и докатится таким образом до серебрившийся внизу в долине речки. — Как видите, уникальный образец древнего искусства, — начал рассказывать адвокат, с любовью касаясь древних стен. — Часовня по меньшей мере пятнадцатого века. Она стояла тут задолго до постройки усадьбы, еще тогда, когда две здешние, ныне обмелевшие речки, были полноводны, и вокруг них еще не было болот. Артем тоже подошел к стене — тут было тихо, царила небывалая космическая тишина. В присутствии величественной святыни умолк даже шепот деревьев. Прикоснувшись к древнему камню, который видел много столетий, Артем почувствовал как небывалый, леденящий холод проникает через его ладонь, прижатую к стене, прямо ему в сердце. Чувствовал, но оторвать ее не мог. Так, прижав руку, он начал медленно обходить часовню, прикрыв глаза. Голос Федора, который громко восхищался архитектурой постройки, удалялся от него и звучал уже глухо, как сквозь толщу воды. Вдруг словно сердце екнуло — что-то внутри него буквально приказало остановиться. Артем замер, открыл глаза — рука его была возле скульптуры ангела, сидящего на постаменте. Сложив руки в молитвенном жесте ангел прикрывал самого себя крыльями, опустив скорбно голову. Артем положил на нее ладонь и неожиданно громоздкая стена словно бы подалась назад от одного слабого нажатия. Испуганно отстранившись, Артем осмотрел еще раз, уже внимательнее, постамент — он действительно сдвинулся. Там, внизу, у его подножия, виднелась полоска чистого, не заросшего травой, пола. Снова положив руку на голову ангела, Артем чуть подтолкнул ее назад — и открылось еще больше. Испугавшись, что он сейчас что-то сломает, Артем позвал Федора и Даниила. Увидев, что статуя въехала внутрь стены, адвокат пришел в полный восторг — такой, что не мог его скрыть. — Прекрасно, превосходно, удивительно, — бубнил он себе под нос. — Так просто… С первого касания. Сразу узнал… Удивленный Федор тоже попробовал надавить, однако механизм не среагировал. Но стоило Артему положить руку, как статуя с тихим полускрипом-полустоном сдвинулась еще дальше, обнажив крутой спуск вниз, в подземелье, откуда повеяло сыростью и холодом. — Это вход в семейный склеп, — тихо произнес пораженный Даниил. — Вы открыли его. Поздравляю. Но радоваться было рано — крутой спуск упирался в стену, в которую была вбита серебряная решетка, на которой, в свою очередь, красовался огромный серебряный крест и множество крестов более маленьких. В дрожащем свете зажженной спички Артем успел заметить, что стены входа в склеп испещрены надписями — то были цитаты из Библии, преимущественно из Откровений Иоанна Богослова. «Ибо пришел великий час гнева его, и кто может устоять?» — было вычерчено над решеткой ножом по камню. — Чистое серебро! — вынес свой вердикт Федор, который спустился туда вместе с Артемом. — Бешеных денег стоит такая штука. А уж крест-то какой! — Я позову рабочих, — распорядился Даниил, который предпочел остаться наверху, а не испытывать на прочность скользкие, поросшие вековым мхом ступени. — Они живо эту решетку вскроют. — Сегодня же устроим пирушку! — заявил Федор, когда они снова выбрались на белый свет. — В честь твоего приезда, в честь такой находки — ведь это фамильный склеп моих предков! Может и останки самого Якова тут погребены. — Но почему здесь, а не кладбище? — удивился Артем. — Странный обычай. — Ну, кто знает, кто знает, друг, — Федор ему подмигнул, допивая из бутылки последнее. — Мой далекий предок, говорят, был тот еще мистификатор. — Он покоится в подвале дома, — заявил адвокат. — Там находится ещё один склеп, более древний. Туда мы сейчас и направимся. А в этом склепе нашел свой покой молодой граф, погибший во цвете лет на охоте. Трагический случай, я вам позднее обязательно расскажу. А пока пройдёмте к дому — рабочие займутся решёткой, а мы с вами попробуем тот самый склеп в подвале дома отыскать. Потом нас всех ждёт праздничный ужин.