Лодка

      Больница Святого Мунго осталась позади. Зачарованный жилой квартал находился прямо за ней. Кажется, маглы видели на этом месте нескончаемую стройку, что вот уже десять лет считалась замороженной. Пятиэтажные дома с маленькими квартирками простирались через всю улицу. Широкая, выложенная брусчаткой дорога, расположилась между двумя параллельными прямыми из жилого массива и заканчивалась круглой площадью, в центре которой установили импровизированную сцену. Всё, как пару лет назад, когда происходила похожая церемония.       Свернув за угол к нужной дороге, слизеринцы неспешно шагали вперёд. Их лица были открыты для каждого, кто решится взглянуть в сосредоточенные взгляды двух быстро повзрослевших подростков. Толпа, что виднелась впереди, заставила их замедлить шаг. Волшебник и волшебницы спешили успеть к началу церемонии, дети бежали наперегонки, ведь когда ещё они воочию увидят Министра Магии, главу Магической Британии? Внутри всё сжалось, людей было куда больше, чем Лиа себе представляла. Юные Пожиратели остановились прямо позади столпившихся магов, что на несколько десятков метров отделяли их от сцены.       — Страшно? — тихо спросил Теодор, скользя взглядом по многочисленным макушкам впереди, и медленно перевёл взгляд на подругу, что не знала, как отмыться от крови, что ещё не пролилась.       — Немного, — Лиа взглянула на друга, цепляясь за родные карие глаза. Она знала, что Тео, как и она, предпочёл бы что угодно тому, что их ждало, и так же, как и она, был способен на ужасные поступки. Другое дело, что жить с руками по локоть в крови было, поверьте, сложнее, чем совершить самый гнустный поступок в жизни. Вокруг бегали дети.       — Всё будет хорошо. Сигнал подам я, — Теодор был готов искупаться в чужой крови, лишь бы руки его дорогой подруги, его музы, которую он, разумеется, не хотел делить ни с кем, остались чисты. Но её руки уже были испачканы, а делить девушку он был не в силах, ведь она и без того ему не принадлежала. Вот так Тео и жил, стараясь сделать что-то хорошее тогда, когда сам по уши в дерьме.       Руки Пожирателей сцепились в крепкий замок всего на несколько секунд. Чувствуя, как тёплые пальцы друга выскальзывают из ладони, сильный удар сердца дал девушке осознать одну не очень простую вещь — его жизнь, как и жизнь любого близкого ей человека, была дороже сотни безликих душ. И пусть она никогда не отмоется от этой грязи, будет слышать во сне крики тех, кого лишила жизни, она выбирает бороться, потому что только сражаясь сможет сохранить жизни тех, кого любит. Цена была страшна, но пути назад нет, на её шее уже висела часть души и силы Тёмного Лорда. Глупая жертвенность собственной душой или так и нужно поступать ради тех, кто того заслуживает? Слизеринцы однозначно ответят, что это обязанность. Само собой разумеется, ведь они — семья.       Теодор сманеврировал между несколькими волшебниками, скрываясь за их спинами, пока Лиа ещё несколько секунд простояла позади радостной толпы. Старалась не смотреть в лица волшебников, делая их безликой массой, только отключить слух не смогла, постоянно слыша со стороны смех и плач маленьких детей. Лиа не любила детей, но в этом не было их вины. Они ещё ни в чём не успели стать виноватыми.       Лиа подняла голову вверх, обратив взгляд к крышам. На глаза попалось несколько незнакомых волшебников-мракоборцев. Ещё рано. Эйвери не спеша вошла в толпу, слившись с ней в то же мгновенье. От прочих её отличала разве что дорогая качественная одежда, купленная за деньги отца, более ухоженный вид и гримаса, лишённая каких-либо эмоций. Их следовало закрыть глубже, закопать, утопить на дне собственных мыслей, заковать в оковы и заклеить липкой лентой рот.       Веки медленно прикрылись. Грёбанная чертовщина. За что ей это всё? Плечи опустились, нарушив безупречную осанку — ещё одно, что отличало Эйвери от волшебников с посредственной чистотой крови вокруг. Фред Уизли стоял впереди, глядя на сцену, куда только что вышел министр. Это без вариантов был он — его рыжий затылок она узнала бы среди сотни ирландцев. Народ громко захлопал в ладоши, приветствуя Руфуса Скримджера. Кто-то выкрикивал поздравления с вступлением на должность, кто-то благодарил за налоги, что упали на целый процент.       Воля в кулаке. Так Лиа и сделала те несколько шагов в сторону старого друга. Не уверена, были ли они ещё друзьями, ведь не общались несколько долгих месяцев.       — Не оборачивайся, — бархатистый грудной голос вырвался из уст слизеринки, что встала вровень с высоким гриффиндорцем. Фред сразу узнал его, ранее поражаясь тому, как юная девочка могла обладать таким манящим женским голосом, способным коснуться самого нутра.       — Что ты здесь делаешь? — нарастающее чувство плохого заставило голос парня стать чуть более хриплым, чем обычно. Он послушался, не повернув голову к волшебнице.       — Уходи спокойно и забери своих, — ровно добавила Эйвери, глядя вперёд себя. Не могла бросить на него и секундный взгляд, словно увидит всю тяжесть своего предательства в его глазах.       — Где они? — Уизли сглотнул.       — Повсюду, — твёрдо ответила она. — Быстро и без шума, у вас нет времени.       Фред сделал глубокий вдох, прокручивая в мыслях, где сейчас могут быть члены его многочисленной семьи, что явились сюда как дети одного из работников Министерства. Голова парня едва заметно закивала, когда он смочил нижнюю губу, потянувшись к руке подруги. Он всё ещё считал её подругой. Хотел таким невинным жестом поддержать и выразить благодарность за то, что нашла в себе силы предупредить его, но, проникнув под ладонь слизеринки, ощутил, как одним пальчиком та придерживала спрятанную в рукаве мантии волшебную палочку. Готовая воспользоваться ей. Пальцы рыжеволосого содрогнулись, и взгляд, который он старался держать где-то на уровне сцены в пятнадцати метрах от них, опустился на девушку рядом. Брови гриффиндорца изогнулись в осознании трагедии, что вот-вот произойдёт, и ужаса, что мог твориться внутри этой волшебницы.       Вымуштрованная выдержка, воспитываемая годами, не дала ни единому мускулу на лице Эйвери дрогнуть.       — Беги, — повторила она, целенаправленно глядя вперёд и только боковым зрением наблюдая за тем, как парень медленно пятится назад и отходит в сторону.       — Джинни! — выкрикнул он, и имя сестры смешалось с общим гулом на площади.       Глубокий вдох. Спасутся. Должны спастись, а она должна была предупредить. Подвергнуть его опасности слизеринка не могла, ровно как и сражаться против него тогда, когда её лицо будет скрыто под маской. Эйвери могла многое, но это разорвало бы её душу пополам. Взгляд осторожно коснулся крыши ближайшего здания справа, откуда на неё глядело два серых глаза. Светлые волосы беспорядочно колыхались от порывов ветра в такт чёрной мантии. Пора. Глаза смиренно прикрылись, обострив остальные органы чувств, в ожидании сигнала. Голоса вокруг стали громче, смех доносился со стороны, речь Министра всё продолжалась, кто-то начал хлопать, и толпа поддержала инициативу, кто-то вскрикнул. Женщина закричала, кто-то на сцене упал, ударившись о деревянный пол. Глаза открылись. Пий Толстоватый, что лежал у ног Министра, оказался обвит верёвкой, чтобы отвести от Пожирателя всякие подозрения в причастности к сегодняшней трагедии. Теодор чрезвычайно смышлён. Но сила за Эйвери.       Левая ладонь скользнула перед лицом, скрывая его за серебряной маской Пожирателя Смерти, пока палочка в правой рассекла воздух поперёк.       — Депульсо, — едва слышно проговорила Лиа, чтобы лучше чувствовать поток магии, направленный вокруг неё. Не хотела навредить невинным.       Белая искра вылетела из кончика волшебной палочки, облетела волшебницу и сильным потоком оттолкнула волшебников вокруг ведьмы. Идеально ровный круг диаметром около четырёх метров, созданный из ног упавших зрителей, медленно изменял свои границы. Волшебники отползали от Пожирательницы, что так неожиданно возникла рядом с ними, вставали на ноги, топтали менее проворных в попытке скорее сбежать. Крики ужаса разлились по площади. Отец был прав, мракоборцы нападут до того, как Лиа успеет опустить палочку. Но она не опускала, отбивая заклинания, что в ту же секунду полетели в неё.       Мракоборцы, как и она, таились в толпе. Они вытащили палочки сразу же, как только почуяли опасность. Их не волновали мирные жители улицы и волшебники, пришедшие посмотреть на вручение наград. Заклинания летели в сторону Пожирательницы без всякого разбора, пролетали мимо, поражая невиновных, были направлены точно в цель, но ловко отражались обученной дуэлями злодейкой. Глаза сканировали всё вокруг, подмечая опасность со стороны, бегали по головам волшебников, касались крыши, опасаясь мракоборцев сверху.       В воздух поднялись мракоборцы на мётлах, преследуемые чёрной тенью в виде Пожирателей Смерти, пред которыми была чёткая цель и продуманный до мелочей план. Часть тёмных волшебников оставалась над площадью, отвлекая бойцов Министерства бездумными разрушениями, а вторая часть уже ринулась за Министром, что не мог аппарировать на территории, которую для защиты зачаровали его же люди. В воздухе началась жестокая схватка, Пожиратели сбрасывали противников с мётел, но те, приземляясь, видели нового соперника в виде темноволосой волшебницы в маске. Защищаясь, Эйвери чувствовала себя в своей стихии. Движения точные, продуманные на несколько шагов вперёд, лёгкие, словно время вокруг девушки шло иначе. Зелёные вспышки заставляли щуриться. Мракоборцы не искали сложных путей, время от времени прибегая к непростительным, вынуждая слизеринку уворачиваться. На ЗОТИ им говорили, что невозможно отразить смертельное проклятие, и проверять эту теорию всё ещё не хотелось. Выставив правую ногу в сторону, волшебница присела, опираясь рукой о холодную брусчатку, уклоняясь от очередного заклинания.       Слишком много, их слишком много.       Обернувшись, Лиа насчитала с десяток магов, желающих лишить её головы. Хотя, может они просто хотели отправить нарушительницу гнить в Азкабан, но здесь стоило подумать, что из двух вариантов окажется хуже. Дыхание сбилось, требовалось хотя бы несколько секунд, чтобы отдышаться, но их не было.       — Протего Диаболика, — уповая на силу Тёмного Лорда, заточённую в медальоне на шее, Эйвери уверенно назвала заклинание. Не могло не сработать, Лиа знала.       Из палочки вырвался голубоватый огонь, очертивший вокруг волшебницы кольцо, что в ту же секунду рассеяло каждое попадающее в его пределы заклинание. Девушка встала на ноги, дав себе те несколько проклятых секунд, чтобы выровнять дыхание и получить ту дозу кислорода, что была так необходима.       — Бомбарда, — шёпот сорвался с губ Эйвери, замечая, что антиаппарационное заклинание пало, а мракоборцы яростно продолжают защищать Министра, пытаясь дать ему возможность уйти. Слова Нотта пронеслись в памяти: не выйдет сегодня, придётся проникать в Министерство. И снова новые жертвы, новые риски… Нет, пусть это случится сегодня, если этому случится суждено.       Взрывающее заклинание угодило в крышу здания впереди, на углу которой за спинами защитников стоял Министр Магии. Волшебник, который пытался спасти Скримджера, не справился с управлением метлы, которую умело зачаровали Пожиратели, и был вынужден «‎высадить»‎ Министра на ближайшей крыше. Министр, вместе с несколькими мракоборцами, рухнул вниз, мягко опустившись на землю с помощью заклинания. Лиа не допускала факт того, что её заклинание окажется фатальным, она лишь хотела отвлечь мракоборцев, дав тёмным магам чуть больше времени.       — Что ты творишь? — Малфой аппарировал за спину Эйвери, преодолевая защитное огненное кольцо вокруг неё.       — Что приказано, нет? — резко ответила Лиа, понимая, что не способна больше поддерживать действие защитного заклинания.       — С Уизли тоже приказ был? — рыкнул блондин, вплотную прижимаясь спиной к спине подруги, следя за тем, как огонь вокруг них медленно рассеивается, пропуская новый шквал атак.       — Может, отчитаешь в другом месте? — громко проговорила Лиа, стараясь перекричать грохот от продолжающегося со всех сторон сражения.       Эта битва была не так ужасна, как то, что довелось видеть в первые часы схватки за Дуврский замок. Эйвери уже было с чем сравнить. Того страха, что зимой заставил её прятаться за обломком стены, не было. Она знала, что не умрёт. Не могла умереть, ведь главные герои не умирают, а она взяла на свои плечи эту ношу.       — О, непременно, — прошипел Драко, отражая заклинания. Ловко орудуя магией, Малфой выбрал иной путь. Пока его подруга и лучший друг пытались освоить невербальную магию и колдовство без палочки, он направил все силы, чтобы в совершенстве овладеть волшебством в том виде, в котором им пользуется весь магический мир. Палочка словно приросла к его пальцам, а движения были настолько уверенными, что завораживали бы, если бы Лиа могла видеть то, что происходит у неё за спиной.       — Где Тео? — глаза Лии старались найти близкого друга, но от пыли и взрывов от заклинаний, снующих на мётлах туда-сюда волшебников, никак не могла заметить копну тёмных кудрявых волос.       Драко не мог избавиться от мысли, что она принадлежит Нотту. Связь между ними была нерушима, слишком тонкая, но такая заметная. В каждом взгляде, в каждом касании и фразе, Драко видел, как они близки, и не мог избавиться от мысли, что хочет отобрать её у него. Но он хотел. Забрать целиком и полностью, отдать ей всё, стать её щитом и всё остальное, что рыцари обещали своим дамам. Считал, что это всё бред, думал, что это нездоровая дичь, которая бывает только у тех, кто совсем поехал крышей. Пока не почувствовал сам. Свободолюбивая птица за его спиной, которую он не пытался поймать, а только лишь хотел, чтобы она сама прильнула к нему. Как сейчас. Её плечи касались его лопаток, прижимались к его спине, порой совсем опираясь на неё, словно о стену. Она и чувствовала себя за спиной Малфоя, как за стеной, ни разу так и не глянув через плечо, зная, что всё под контролем.       Министр, Лукас Эйвери, старший Нотт и ещё несколько десятков Пожирателей и мракоборцев отходили всё дальше. Совесть не позволяла Скримджеру на глазах у подчинённых и жителей полуразрушенной улицы сбежать. Пока. Глупое геройство.       Взрывы усиливались, слизеринцы выдыхались, пошатываясь на ногах, но не отрывая спин друг от друга. В ход шла любая магия, которую Лиа успела освоить. Невербальные заклинания вылетали из её палочки и кончиков пальцев свободной руки всё чаще, противников хоть и становилось меньше, но остались лишь самые стойкие. Заклинание пролетело откуда-то сверху, прозвучав совсем близко к юным Пожирателем, и, переглянувшись, было принято бежать. Драко пропустил девушку вперёд, расчищать им путь к ближайшем укрытию, а сам, не смотря вперёд, отражал подлые атаки, летящие им в спины.       Магазинчик ручных изделий оказался практически цел и был достаточно близко, чтобы беспрепятственно к нему добраться. Заклинание тумана, призванное девушкой, приблизило видимость к нулю, позволяя Пожирателям спрятаться за нужной дверью. Небольшое помещение со светлыми обоями на стенах выглядело бы уютно, если бы не хаос за окном. Полочки были заставлены глиняными изделиями, разрисованными силуэтами волшебных животных и волшебников. Драконы, русалки, дромароги и даже водный демон Каппа красовались на них. Чаши, графины, глубокие миски, тарелки: было что угодно, если кому-то это было угодно.       — Вернёмся к Уизли? — нахально начал Драко, убирая маску с лица. Он изогнул брови и скривил губы в подобии отвращения, встав перед девушкой. — Вас могли видеть, ты в своём уме?       — Ты видел, потому что знал, куда смотреть, — спокойно ответила волшебница, а затем добавила уже раздражённей и громче, снимая маску. — Что мне нужно было сделать? Убить его прямо там? Дать ему умереть? Давай, говори, чего ты замолчал? — Эйвери расставил руки в стороны и напрягая губы, смотрела как парень и сам понимает, что она сделала то, что должна была. Только он не мог мириться с тем, что риск был так велик.       — Но не у всех на глазах! — прорычал он, но уже заметно спокойнее. — Ты вообще уверена, что он не выдаст тебя? Он член Ордена, или тебя это не волнует?       — Волнует… — голос Эйвери звучал тихо. — Будь на его месте я, ты бы сделал иначе? — она подняла взгляд в серые глаза, расслабив плечи.       — Это другое, — несколько раз моргнув, ответил Малфой, стиснув зубы.       Они оба были правы. Риск был велик, но надежды Лии на молчание Фреда всё ещё были сильны. Она не смела надеяться на то, что её тайна не всплывёт никогда, ведь перед Фредом стоял сложный выбор. Но поступить иначе было невозможно. Глупо, может безрассудно, опасно, без сомнений. Но она человек, а этот парень долгое время был ей другом, Драко понимал это, пусть такая дружба и была ему чужда.       — Хорошо… — спокойно начал он, но не успел договорить.       Взгляд Лии устремился за приоткрытую шторку окна, за которой волшебник уже направил палочку в сторону лавки. Раздумывать не было времени, решение пришло само, и Эйвери не смела ему сопротивляться. Девушка бросилась к блондину, толкая его на землю. Руки обхватили шею парня, ладонь рефлекторно легла на затылок, чтобы уберечь его от удара о пол. Рука Малфоя также рефлекторно скользнула по талии волшебницы, а вторая придержала её голову во время падения. Взрыв, раздавшийся секундой позже, выбил деревянную дверь, оставив её висеть на одной из петель, и превратил её в нечто похожее на решето. Рама вылетела из стены, рухнув рядом с прижавшимися друг к другу Пожирателями. Столп пыли поднялся над головами, не давая дышать, и Лиа прижалась лицом к мягкой ткани на плече блондина, что хоть как-то отфильтровывала воздух. Гул в ушах звучал ещё несколько секунд, а затем стих, давая ощутить неприятную заложенность.       Во время падения парень принял удар о деревянный пол на себя, повернув девушку так, что та упала сверху. Бедро Эйвери неприятно ударило чуть ниже рёбер, а плечо с силой врезалось ему в грудь, но это было ничего по сравнению с тем, что было бы, не заметь Лиа противника так вовремя. Как только стало тихо, округлённые зелёные глаза поползли по лицу парня, поочерёдно глядя в серые глаза.       — Цел? — хрипло спросила она, осторожно убирая ладонь, из-под головы Малфоя. Костяшки болели от удара, который пришёлся бы на белокурый затылок, но едва ли это была боль, которой следовало придать значение.       — Я просил не спасать меня, — серьёзно проговорил он, уставившись на кукольное лицо. Искренне хотел, чтобы Эйвери никогда не рвалась спасать его, никогда не рисковала ради него, но глупо было считать, что она его послушает.       Недоумение на лице девушки не успело появиться, как раздался новый взрыв, что казался сильнее предыдущего. Стены безбожно дрожали, осыпая с потолка пыль вперемешку с побелкой. Содержимое полок с грохотом посыпалось вниз, разбиваясь о пол. Нервным ползком собирая пыль с половиц, слизеринцы добрались до углубления между двумя массивными шкафами, что должны были пережить не одну войну. Покашливая, Лиа опёрлась спиной о боковую стенку плотного деревянного шкафа, а плечом вжалась в стену, от которой веяло холодом. Колено блондина оказалось между ног, а второе касалось внешней стороны её бедра. Присев, Малфой навис над ней, касаясь краем натянутого капюшона лба девушки. Места было мало, взрывы звучали один за другим по всей округе.       Стены продолжали трястись, глиняная посуда, что смогла уцелеть, ритмично звенела, а Лиа, едва дыша, уставилась в глаза, что были слишком близко. Веки дрожали, а он смотрел в её широко распахнутые глаза, чуть пыльный нос, приоткрытые покрасневшие губы, которые та кусала во время битвы. Почему всё сошлось именно на ней? Почему видеть хотелось только её, а другие только растворялись на фоне, когда она шла по коридорам?       Почему я готов верить каждому её слову. Почему её?       А она не могла оторвать от него взгляд, готовая утонуть в его омуте. Прыгать нужно тогда, когда страшно. Глядя на него, хотелось сложить оружие и сдаться. Поддаться порыву, ощутить себя слабой, забыться. Подав подбородок вперёд всего на пару сантиметров, Эйвери пожелала получить то, что хочет. Мягкие губы медленно соприкоснулись, веки прикрылись, а Малфой не мог закрыть глаза. Подался вперёд, но не мог перестать смотреть на неё, словно, это сон и, стоит закрыть глаза, открыв их обнаружишь себя в собственной спальне в пустой постели. Он мягко обхватил её нижнюю губу своими, так нежно, будто боялся обидеть невинную девочку, коей Лиа не являлась. Взрывы на фоне окутал вакуум, в который слизеринцы никого не впускали. Оторвались от реальности на несколько волшебных секунд, заставивших сердца замереть. Наконец. Это была настоящая магия, которую можно было испытать всего раз – первый поцелуй, ведь бывает только раз. Губы Эйвери чуть дрогнули, но вместо волнения она ощутила, как уверенность Малфоя сквозь поцелуй выливается в её тело вместе с чувством, что так и должно быть.       Поцелуй, первый, неловкий, прервался в тот момент, когда парень выставил левую руку в сторону, невербальным заклинанием создав щит, измельчивший летящие в их сторону осколки до состояния пыли. Его лицо всё ещё было опасно близко к её, взгляд снова вернулся к девушке, что впервые смотрела на него, как на Нотта. Драко видел этот взгляд, полный мягкой всепоглощающей преданности. Ещё один взрыв, яркая вспышка и негромкий хлопок перенёс их на площадь до того, как здание вконец обрушилось. Место, где прятались юные волшебники, засыпало обломками массивного шкафа. Потолок упал, и единственной уцелевшей вещью оказалась миниатюрная чашечка с изображением двух драконов, что спряталась под обломком одной из полок. Какой убогий символизм.       Аппарировав, девушка вовремя перенесла их на площадь, ситуация на которой не улучшилась. В ту же секунду маски снова заблестели на лицах. Как только ботинки коснулись брусчатки, Эйвери пригнулась, уворачиваясь от заклинаний. Снова схватка, ожесточённый бой без правил нескольких десятков волшебников с каждой из сторон. Улица, её жители, жилые помещения пострадали одинаково. Одинаково фатально. Несколько окровавленных тел под ногами пришлось бездушно переступить, чтобы иметь возможность отбиться.       — Нужно найти Тео и сматываться, — Лиа прерывисто дышала, ища глазами друга и держа палочку перед собой, то и дело вырисовывая ей нужные фигуры. Губы всё ещё горели от пленительного поцелуя, но думать об этом было невозможно.       — Уже нашёл, — прошипел Малфой, глядя на лучшего друга, что непрестанно аппарировал, всё время оказываясь за спиной своего противника, пока, наконец, конец его палочки не рассёк мракоборцу горло.       Алая кровь блеснула на солнце, окропив землю. Плечи Нотта поднимались от тяжёлого дыхания, капелька, сочившаяся с его разбитой губы, была небрежно вытерта рукавом. Взгляд, полный желания жестокой мести и усталости, устремился на друзей, что сражались бок о бок. Несколько взрывов за его спиной заставили парня прикрыться руками, попутно прибегая к защитным чарам, а затем, озверевший от омерзения осознания того, что происходит, Теодор раз за разом взмахивал палочкой, атаковав каждого мракоборца в радиусе двадцати метров. Несколько из них обездвиженно упали на мощённую камнем землю, кому-то всё же удалось увернуться или отразить заклинание.       Лиа несколько раз мельком взглянула на друга, чей оскал сложно было не заметить даже сквозь маску. «‎Всё будет хорошо»‎ из уст Нотта выглядело именно так. Умудрился вляпаться во всё дерьмо, что было на пути, и сейчас, раздражённо наводя ещё больше шуму, привлёк к себе слишком много внимания. Мракоборцы вокруг исчезали, прерывая битву со своими оппонентами, появляясь рядом с молодым волшебником. Заметив, с какой скоростью число врагов вокруг Нотта растёт, лицо Эйвери напряглось. Драко слышал, как участилось дыхание девушки, что звучало хрипло, напоминая тихое рычание. Обе её руки поднялись вверх, концентрируя всё своё внимание на кудрявом парне. Глубокий вдох, взгляд поднялся к небу, словно вызывая к богам, что должны были благословить, и тёмное защитное заклинание снова повторилось.       Языки голубого пламени, словно ползущий змей, очертили кольцо вокруг Теодора, который от неожиданности сделал несколько коротких шагов назад. Огонь отражал каждый удар, направленный на парня, не давал приблизиться никому, кто желал причинить вред, и Тео поднял взгляд на подругу, что сотворила эту магию вокруг него. Сквозь танцующее пламя он глядел на неё, ощущая силу, что заточена в этой девушке, и восхищался. С болью, тоской на душе, но восхищался. Когда кто-то свыше дарует тебе силу, он делает это не просто так. Чем ты сильнее и умнее, жизнь преподносит тебе больше испытаний. Будь Эйвери дурочкой, для неё это был бы лучший вариант, быть симпатичной, посредственной волшебницей.       Слизеринцы аппарировали в защитный круг, обменявшись напряжёнными взглядами, но напряжению ещё предстояло возрасти. Из начала улицы, что вела к площади, мужчина в чёрной мантии и маске Пожирателя аппарировал за пределы огненного кольца к молодым волшебникам. Сердце Эйвери оглушительно ударило в груди, когда она увидела в глазных прорезях серебряной маски тёмный, чрезмерно самоуверенный взгляд. Тёмный Лорд явился на поле битвы.       Парни несколько раз обернулись на неизвестного Пожирателя, продолжая внимательно следить за мракоборцами, что норовили прорваться. Слизеринцы активно посылали в них опасные заклинания, в то время как глаза Эйвери бегали по сторонам, но возвращались к Лорду, что невесомым кивком указал ей в сторону. За пределы защитной магии, в гущу сражения. Он пришёл за ней?       Сумасшедший, чего ты ещё хочешь?       Крепкая, нетронутая временем рука волшебника потянулась к той, что клялась служить верой и правдой. Осознавая опасность глаза Лии широко открылись в ужасе. Драко Малфой обернулся, медленно опуская палочку, и с такой же жутью во взгляде наблюдал, как та, что украла его сердце, осторожно вкладывает свою ладонь в протянутую ей руку, мгновенно исчезая.       — Грёбанное дерьмо! — внутрь себя прорычал блондин, чьи мышцы от злости задрожали.       — С-сука…— проронил Теодор, глядя туда, где только что стояла его подруга, и на то, как огонь, защищавший их, стремительно угасал, как и его нервные клетки. Безвозвратно. — Куда он забрал её? — выкрикнул он, отбивая первое заклинание.       Он же не позволит ей умереть?       — Драко!       Он же не может сделать это с ней снова?       — Не стой, Драко, твою мать!       Надрывный голос Нотта звучал слишком далеко, чтобы проникнуть в ушные раковины, что были закупорены, чтобы получше слышать собственные тихие мысли. Малфой схватил друга за руку, перенося их на крышу одного из зданий поблизости.       — Мы не уйдём, пока не найдём её, — твёрдо выдавил блондин, ища девушку глазами среди дыма, Пожирателей, мракоборцев и мёртвых тел, словно золотой снитч на квиддичном поле.       — Конечно, нет, — прошипел в ответ Теодор, словно его друг мог подумать, что Нотт захочет сбежать при первой возможности. Словно он мог об этом подумать! Брюнет прильнул к ограждению на крыше, всматриваясь вниз, пока Малфой аппарировал к другой части здания, делая то же самое. — Вот они! — выкрикнул он, указывая в самое сердце бойни.       Волшебники, не знающие, что перед ними могущественный Тёмный Лорд, смело атаковывали, нападали, пытаясь уничтожить прибывшую подмогу, но в их головах никак не могло уложиться, почему девушка, что на полголовы ниже, и, судя по сложению, совсем молодая, не даёт ни одному заклинанию коснуться Пожирателя. Волосы её мягкими спутанными завитками то и дело подскакивали от суровых движений палочкой, ноги уверенно несли вперёд, а волшебник за спиной спокойно следовал по расчищенному пути. Мракоборцы не могли понять, чем этот мужчина заслужил такую самоотверженную защиту, ведь, судя по густым тёмным волосам, что выбивались из-под капюшона, он был молод и не мог быть тем, с чьим именем на губах сражаются Пожиратели.       — Проводи меня вперёд, мы с тобой поищем кое-кого, — вот что после аппарации Реддл шепнул своей любимице на ухо. — Не спеши, я хочу насладиться тем, к чему причастно Министерство.       Лиа, сжав волю в кулак, собрав все силы и всю боль от того, что творилось вокруг, не смела ослушаться. Детский плач доносился из выбитых окон здания рядом. Тела под ногами мешали идти. Кровь на обуви резала глаз, её запах доводил до тошноты. И самым парадоксальным было то, что за всё время схватки, на глазах Эйвери ни один Пожиратель не наносил удары в сторону мирных жителей. Прятались среди них, окружали себя ими, стояли впереди, чтобы обеспечить себе большую безопасность, но не атаковали, в то время, как мракоборцы, видя перед собой противника, не беспокоились о том, что могут задеть невинных за его спиной. Всё равно ведь в «Пророке‎»‎ вывернут всё в свою пользу. Это не укладывалось в голове. Не борьба Тьмы и Света, не сражение Добра и Зла, как гласит история, а кровавая битва за власть. Отключив всё человеческое, что так хотело вырваться наружу, стиснув зубы, Пожирательница Смерти отбрасывала мракоборцев дальше от Лорда. Как от этого отмыться?       Всё больше тёмных заклинаний слетало с её губ, пока губы повелителя изгибались в улыбке. Он не наслаждался смертью, её запах раздражал, преследовал долгие годы, ведь смерть ходила за ним по пятам. Том улыбался, видя, как девочка перед ним, обуздав собственный голос внутри, сражалась за него. Да так, что ни одна пылинка не коснулась его мантии, ни один волосок на его голове не дрогнул. Лукас постарался, научил дочь защищаться, а сила из медальона на её шее, который точно был там, Лорд чувствовал, нашла выход. Способный, трезвомыслящий, отдающий отчёт каждому своему движению и не поддающийся эмоциям волшебник — описание бойца, что может стать идеальным оружием в руках умелого наставника. Самородок в руках Тёмного Лорда.       Волосы успели прилипнуть ко лбу девушки, что без остановок сражалась, позволяя повелителю идти вперёд.       — Вон тот, в голубой рубашке, — спокойный бархатный голос на фоне треска нескончаемых заклинаний, звучал неуместно. — Оставь меня и приведи его в замок.       Одним движением пальцев повелителя заклинания угодили в тех, кто посмел их направить в его сторону. Лёгкость, с которой он сделал это, завораживала. Волшебник был создан, чтобы идти к победе и брать то, что хотел. Сила, гудевшая в его новом теле, была способна уничтожить всё, выходя за пределы площади. У него было то, чего хотела слизеринка. Лиа послушно кивнула, ища глазами указанного мужчину, который отважно сражался, не покинув поле боя с той самой минуты, когда Пожиратели обнаружили себя.       С ожиданием конца, ведь когда-то это должно закончится, с болящими от частого дыхания лёгкими, Эйвери аппарировала за спину волшебника, что сражался с Пожирателем, не скрывавшим своего лица. Тот самый волшебник, который стоял около Лорда в холле замка этим утром и вчерашним вечером, облизывая губы, с азартом посылал одно проклятие за другим. Мужчина, в котором Лиа не сразу узнала Барти Крауча, который в прошлом году наведывался в Хогвартс, отбивался так, словно это был его путь, будто родился для этого и больше в этой жизни его ничего не ждало. Его лицо было спокойным даже тогда, когда за своей спиной он обнаружил нового врага, что мог очаровать, если бы не нёс за собой смерть. Серебряная маска с завитками, словно из шипованных стеблей роз, блестела на солнце, тёмные волосы спадали на неё, создавая контраст, бледные ручки с тонкими девичьими пальцами сжимали поднятую палочку. Одно за другим заклинания высвобождались из её кончика, норовя поставить волшебника перед собой на колени.       Незнакомый Пожиратель кивнул, глядя на юную волшебницу, которую сразу узнал. Наблюдал за ней вот уж второй день. Слишком заинтересовала его та, что не боялась говорить с Лордом, который, по странным обстоятельствам, слушал её. Снова смочив губы, мужчина активней наступал на Крауча, заставлял его пятиться, но тут же снова делал шаг вперёд, ведь за его спиной то же самое делала Пожирательница. Тот, кто не скрывал своего лица, словно гордясь тем, что имеет на руке чёрную метку, ухмыляясь, взглядом указал девушке в сторону, и та, без слов понимая замысел, аппарировала прочь. Молодой мужчина, опьянённый азартом, продолжал атаковать немолодого волшебника, который то и дело оглядывался, ища глазами ту, вторую Пожирательницу, но никак не мог найти. Лиа стояла поодаль, невербально возведя вокруг себя непрочное защитное поле, не пропускающее простые атаки. Наблюдала, как сражаются два волшебника, как цель, указанная Лордом, пытается её найти, от чего теряет осторожность. Эйвери прикусила губу. Пора.       Появившись не сзади, куда оборачивался волшебник, а слева от него, девушка, сверкнув глазами, нанесла решающий удар. Жёлтый дымок выполз из ореховой палочки, неплотным облаком оказался перед лицом Барти Крауча, лицо которого вмиг расслабилось. Напряжение ушло, морщины стали менее заметны, а в блёклых глазах появилась беспросветная пустота. Непростительная магия, отравляющая душу в ту же секунду, когда впервые её используешь. Попробуй раз, и она, как наркотик, не отпустит тебя, попросит призвать её ещё раз.       — П-ха, неплохо, — усмехнулся незнакомый Пожиратель. — Как твоё имя? — хитро прищурившись, не убирая улыбку с лица и не сводя с волшебницы глаз, спросил он, но девушка лишь молча перевела на него взгляд, прежде чем исчезла.       — Вперёд, — Лиа угрюмо приказала волшебнику, подчинённому своей воле, пройти по дорожке к замку.       Двери отворились, маска растворилась на лице волшебницы, обнажив измученное лицо. Физическая усталость была ничем по сравнению с тяжестью внутри. Веки безразлично расслаблены, и, казалось, ничего больше не сможет вывести на эмоции. Так было каждый раз после заданий, порученных Тёмным Лордом. Они выжимали все соки, выкручивали до последней капли. Эйвери провела пленника внутрь, где уже собралась часть Пожирателей, что должны были ликвидировать Министра Магии.       — …Упустить того, кто был в ваших руках! Генерал и лучшие из лучших, так вы себя прозвали? — грубый крик Волдеморта разносился по коридорам и проникал в тот, по которому девушка вела добычу.       — Простите, — тихо проговорила Лиа, обращаясь к Барти Краучу, — Но это ваша участь. Или меня, или вас. Я выбрала вас.       — Кучка никчёмных бесполезных волшебников, что возомнили себя достойными! — прошипел своим истинным голосом Лорд, движением палочки сбив с ног всех стоящих поблизости него подчинённых.       — Мой Лорд, нам почти удалось, но… — мороз прошёл по коже волшебницы, когда она узнала голос отца.       — Но что? Смеешь оправдывать свои неудачи, как семнадцать лет назад? — Реддл был в ярости от упущенной возможности. Несколько волшебников, упавших от его заклинания, продолжали лежать неподвижно у его ног, которыми он брезгливо оттолкнул их.       Холл только открылся перед глазами Лии, но та остановилась, не желая привлекать к себе внимание. Не сейчас.       — В порядке? — медленное ровное дыхание прозвучало у её правого уха, но Лиа только молча закивала, указав Малфою взглядом на волшебника, которого привела с собой.       Теодор и Драко, что наблюдали за ней с момента, как Лорд забрал девушку, видели ход их сражения и следом за ней прибыли в замок. Нотт продемонстрировал подруге пустой пузырёк от зелья, что она дала ему этим утром. Не прогадала. Только Лиа не успела ничего ответить другу, устремив взгляд на отца, что на одном колене смиренно стоял перед Лордом, который был готов замахнуться на него палочкой.       — Вперёд! — грубо сказала волшебница, поставив ладонь между лопаток Крауча, выводя его в холл.       Движение со стороны заставило Лорда остановиться, обратив своё внимание на дочь того, кто подвёл его. Но она шла не одна. Парни, идущие за ней следом его не интересовали, а вот сама ведьма и её улов — очень даже. Взгляд Реддла больше не возвращался к тому, кто, склонив голову стоял пред ним на колене. Адам Нотт пошатнулся, когда его плечо задел заколдованный волшебник, и то, как он посмотрел на ведущую его девушку, заставило её отвести взгляд в сторону. Нотт сразу узнал непростительное, как и отец Малфоя, который вежливо пропустил Лию к Тёмному Лорду.       Остановившись, волшебница взмахнула ладонью вниз, поставив Крауча на колени перед повелителем, но сама не опустила головы, не отвела ледяной взгляд от Лорда. Лукас Эйвери медленно повернул голову к дочери, что стойко стояла, бесстрашно приподняв подбородок. Ни единой эмоции, кроме искромётной решительности, на её лице. Появилась вовремя.       — Твой подарок оказался полезнее тебя, Лукас, — расслабленно сказал Лорд, победно глядя на волшебницу, которая проглотила слово «подарок‎»‎. — Я не сомневался, — добавил он, уже обращаясь к девушке.       Подростки в этот раз справились лучше опытных Пожирателей, за то Волдеморт их несомненно поощрит.       — Вы можете идти, — повелитель кивком указал Пожирателям на выход, ядовито ухмыляясь трофею, что принесла девчонка, который в ту же секунду пришёл в себя. — А вы, — обратился он к молодым волшебникам, — останьтесь.       Холл опустел, даже отцы слизеринцев послушно удалились, не имея возможности забрать с собой своих детей.       Беллатриса приказала убрать обездвиженные тела волшебников, что не были мертвы, судя по тому, как их грудь едва заметно приподнималась от дыхания, и вальяжно зашагала вокруг пленника. Это была её стихия, самая кровожадная волшебница в арсенале Тёмного Лорда, мастерица пыток — Беллатриса Лестрейндж.       — Неужели это ты, Том? — не веря собственным глазам, проговорил Барти Крауч.       — Повелитель, ваше лицо… — тихо проговорила Лестрейндж.       — А что с ним? — без особого интереса Реддл поднял глаза на верную волшебницу.       — Пленник видит его! — нервным шёпотом ответила женщина.       — Ничего, отсюда он уже не выйдет.       Слизеринцы сделали резкий шаг назад, когда заклинание, ударившее мужчину, рассекло ему кожу на щеке, словно плетью. Лорд ненавидел своё магловское имя.       — Откуда в тебе смелость говорить со мной? — с искренней заинтересованностью спросил Реддл, прокручивая палочку в руках.       — Ты изменился, — бесстрашно продолжал волшебник, несмотря на дрожь по всему телу. Он всё ещё стоял на коленях, окружённый Пожирателями. Взгляд поднялся на стоящих рядом подростков и остановился на волосах, которые он видел на поле боя. Девушка тоже смотрела на него сдержанным, граничащим с пустотой, взглядом. Совсем юная, как двое других, но то были парни, а она — девушка, что сумела привести его сюда. Как же далеко зашёл Волдеморт, осквернив души детей.       — Я таков, каким должен быть, а вот ты постарел, Барти. Время тебя не щадит, — Лорд расхаживал перед пленником, подарив ему минуты жизни. И выглядел он так, словно снизошёл до того, чтобы позволить мужчине пожить ещё немного.       — Как ты не щадишь никого, судя по этим детям, — горькая улыбка сорвалась с губ Крауча, когда он снова поднял взгляд на Лорда.       — Это уже не дети. Посмотри на них, они вернулись живыми, в отличие от защитников Министра, чьи тела лежат на площади, — уверенность на лице тёмного мага украшала его, придавала ему вид победителя, коим он себя и чувствовал.       — Ты дьявол, Том, когда ты остановишься? Сколько ещё смертей тебе нужно? — обречённо говорил мужчина, даже не пытаясь спасти себя.       — Вы действительно считаете, что мне нужны смерти? Верите в дьявола, но боитесь открыть глаза на правду, — Волдеморт остановился в шаге от волшебника и ухмыльнулся. — Глупцы… Я всё считал, что газеты врут, но вы и впрямь альтернативно одарены, раз думаете, что мне нужна кровь. Я хочу власти, Барти, — безумный взгляд упёрся в пленного. — Я хочу другой жизни, а не ту, что вы предоставили, называя её «тяжёлым временем‎»‎. Волшебники не могут ютиться на тех клочках земли, что вы заколдовали от глаз магглов. Я хочу поменять нас местами.       — Это невозможно, — Крауч покачал головой.       — Нет ничего невозможного. Границы в твоей голове не дают тебе понять одну простую вещь — вы ошиблись. Теодор, — обратился Реддл к младшему Нотту и тот выпрямил плечи, подняв серьёзный взгляд, — бывает ли зло только во имя зла?       — Разве что в сказках, повелитель, — спокойно ответил парень, от чего уголки губ Лорда натянулись.       — Видишь, за нами будущее не потому, что они юны, а потому, что они умнее вас. А теперь расскажи мне, поддержкой каких стран заручилась Британия? — молодой тёмный маг расслабленно сделал несколько шагов, отвернувшись от пленника. Голос был низким, но тихим, словно Реддл ещё не избавился от привычки шипеть на змеином.       — Ты же знаешь, что я ничего не скажу, — натянуто улыбнулся Барти Крауч, который занимал пост главы департамента Международного Магического Сотрудничества. Он, конечно, всё знал, да только за свои годы успел повидать всякое, чтобы держаться достойно и сейчас.       — Разумеется, — Лорд мягко кивнул Беллатрисе, позволяя ей заняться тем, что у неё получилось лучше всего — доставлять боль.       Работник Министерства выгнул спину, позволяя крику боли вырваться наружу. Вены на дрожащих руках вздулись, выделяясь под плотью, немолодая кожа на щеках затряслась, а волшебник всё старался терпеть. Рот Лестрейндж ехидно изогнулся, крики жертв всегда вызывали у неё особое настроение. Она чувствовала свою силу и власть, ощущала превосходство, когда кто-то извивался в муках у её ног. Ведь когда крики стихали, превосходство исчезало. Лорд ценил Беллатрису, но никогда не считал её равной, она была слишком верна, да так дотошно, что было даже неинтересно. Скажи ей убить себя, она сделала бы это, Реддл был уверен. Беллатриса говорила то, что ему было нужно, всегда, и даже когда женщина приходила с плохими вестями или была причиной неудачи — он наказывал её, а она всё повторяла, что заслужила. Нездоровая привязанность и одержимость сделала из тётушки Драко ту, кем она есть. В ней не было воли.       Узнай Лорд, что сделала Эйвери сегодня на площади, что она предупредила одного из членов Ордена Феникса о нападении, то же самое, что сейчас происходило с Барти Краучем, произошло бы и с ней. Челюсть сжалась. С каким огнём она играет…       Хрипящий крик резал слух, а рука Малфоя мягко обхватила пальчики однокурсницы. Он неотрывно смотрел на мучающегося волшебника, пока не проследил взглядом за вошедшим Пожирателем, который уверенным расслабленным шагом прошёлся вдоль холла, остановившись рядом с Лордом. Драко знал этого молодого мужчину. Очень способный и такой же преданный, как и сумасшедшая тётка.       — Нор-вегия, Ирландия, Б-бельгия и Венгрия, — хватая губами воздух, наконец заговорил Крауч, когда мучившее его заклинание снова стихло.       — А кто не принял ваши условия? — вдруг встрял тот, который считал, что лучше бы умер, чем выдал бы политическую тайну даже под круциатусом.       Полные боли глаза Крауча поднялись на молодого Пожирателя и задержались на нём удивительно долго. Но ответ не последовал, губы мужчины подрагивали, капелька слюны блестела в уголке, но он молчал, неотрывно глядя на темноволосого сторонника Лорда в длинном коричневом плаще. Погрузившись в тишину, холл снова разразился криком от непростительного. Грубый мужской голос озвучил заклинание, отобрав у Беллатрисы любимую часть её работы. Тело главы департамента рухнуло на пол, содрогаясь в болевых конвульсиях, пена со рта капнула на начищенный пол, а Пожиратель обнажил зубы, наслаждаясь. Как давно он хотел это сделать! Рука Тёмного Лорда коснулась плеча волшебника, и тот смиренно опустил палочку, но медленно, словно вовсе не хотел этого делать.       — Гер-германия, — едва выдавил из себя Барти Крауч, не имея сил даже поднять головы с холодного каменного пола.       Повелитель кивнул, и палочка Пожирателя вновь оказалась направлена на пленника, которому не суждено было покинуть пределы замка. Зелёный луч пронзил тело мужчины, чьё сердце остановилось ещё до того, как подействовало заклинание. Не выдержал, был давно не молод, чтобы суметь пережить боль, что пожирала его изнутри. Его тело так никто и не найдёт, но, по правде говоря, кроме сотрудников Министерства, некому было спохватиться о пропавшем мужчине.       Смотри вперёд, смотри...       Лиа так и не отвела взгляд от тела, заставляла себя смотреть, закаляя себя. Она видела много смертей, сама несла её, но была способна убить, только имея чёткую жизненно важную цель, или когда злость берёт над ней верх. Пальцы сжали ладонь Малфоя чуть крепче, не подарив ему ни единого даже секундного взгляда. Как и сам Драко не опускал глаз на подругу, не здесь, не после того, что произошло на их глазах, не перед Лордом и Беллатрисой. Но повелителю не нужно было ловить переглядки подростков, чтобы нутром почувствовать, как, незаметно глазу, между этими двумя что-то происходит. Внутри Реддла текла кровь Эйвери, может это и стало причиной тому, как легко он обнаружил сплетение пальцев слизеринцев, что стояли друг к другу слишком близко, в отличие от сына Нотта.       Уголок губ Лорда дрогнул в полуухмылке, когда он понял, что стал свидетелем чего-то, что никогда не было ему понятно. Подростковая любовь, чувства, как это трогательно, наверное. Два чистокровных рода, что хотят слиться в союзе, и мальчишка рядом, что отводит взгляд в сторону от пары друзей. Дружба может оказаться такой хрупкой, – подумал Лорд, взмахом руки заставляя огонь в камине заплясать с удвоенной силой.

***

      Если выйти из гостиной Слизерина, пройти вдоль длинного коридора, свернуть направо и подняться по лестнице, ведущей из подземелий к первому этажу, ноги сами ведут к одному из тихих укромных коридоров замка. Уже вечерело, когда староста, облачившись в школьную форму, неспешно цокала каблуками туфель, идя туда, где, скорее всего, никого не встретит. Опустошённая внутри, уставшая, измученная, она хотела немного покоя. Солнце медленно спускалось к горизонту, что местами уже начал расцветать. Насыщенные молодые почки на ветвях тихо постукивали в приоткрытое окно и несколько из них даже смогли заглянуть внутрь. Пальчиками Лиа теребила пару нераскрытых молодых листиков, обдумывая ход дальнейших действий. Обстоятельства обязывают думать на несколько шагов вперёд. Чем дальше – тем всё серьёзней.       Итак, с Пэнси Паркинсон сняты обязательства присутствовать на битвах и заданиях Тёмного Лорда, вместо этого в её арсенале прибавилось книг и появился личный наставник. Молодой волшебник, которому выпала честь её обучать, был смышлён, как рассказала девушка, объяснял доходчиво и обладал терпимостью. Последнее оказалось для Пэнси наиболее важным, так как при усиленном давлении со стороны, навыки обычно её подводили. Она вернулась в Хогвартс за час до прибытия остальных, с искрой в глазах рассказав о том, как прошёл её день. Лиа прокручивала слова подруги в голове, сев на подоконник и прикурив. Костяшка пальца потянулась к внутреннему уголку глаз под тихий усталый выдох. Голова опустилась, растянув шейные позвонки, которые приятно расслабились после напряжённого дня.       С Пэнси всё решилось, это было одной из немногих мыслей, что дарили надежду. Дальше всё казалось не таким радужным. Отец снова разочаровал Лорда, как и несколько других волшебников. Может день-два, и метка снова начнёт звать, риски растут, время идёт, что-то меняется, но действовать нужно сейчас. Сколько ещё должно пройти времени, чтобы обрести немного больше надежд на другое будущее? Нужно поговорить с Фредом. Опасность никогда не минует, но если юные Пожиратели смогут помочь в чём-то помимо внеплановых предупреждений о намерениях Лорда, они должны это сделать. Лиа должна. Что бы не обещал повелитель, этого будет мало, чтобы проживать жизнь ради него. Что бы он не говорил о благих намерениях, количество сегодняшних смертей не может быть оправдано ни одной из возможных целей. Бездушно.       — Из моего кармана пропали сигареты, — безмятежный, немного философский тон заставил Эйвери оторвать взгляд от своих туфель. Блондин сделал несколько расслабленных шагов по коридору в направлении одногруппницы. Одногруппница... Да, едва ли в наше время один лишь поцелуй способен изменить статус двух подростков. Его можно списать на страх перед смертью, слишком накалившуюся обстановку и желание спустить пар. Не всегда причиной поцелуев является искренняя симпатия и чувства, а даже если так, это не гарантия того, что поцелуй был не последним. Так думал Драко, трезво оценивая ситуацию, соотнося её с характером той, которую не мог выбросить из головы. И так думала Лиа, наслышанная о нраве Малфоя, и тоже не делая поспешных выводов.       — Я одолжила их ещё на выходе из кабинета Снейпа, — меткий бросок отправил пачку в руки слизеринца, который тут же проверил её содержимое.       — Одолжила, значит? — тихо усмехнулся Малфой, прикурив сигарету, — Когда одалживают, принято, чтобы хозяин вещи об этом знал, — на выдохе спокойно проговорил Драко, выпустив из лёгких светлый дым.       — Хозяин? — прищурилась Лиа и устало ухмыльнулась. — Я не собаку у тебя взяла.       — Владелец, без разницы. Выходит, теперь ты должница, — Малфой мягко глянул на девушку, сидящую на подоконнике рядом, и задержал взгляд на ножке, согнутой в колене. Рука его невольно, но не менее уверенно, потянулась к ней, от чего Эйвери пришлось медленно глубоко вдохнуть.       Пальцы блондина обхватили ногу слизеринки под коленкой и чуть отодвинули её в сторону, оторвав каблук туфельки от стены. По мягкой коже пробежали мурашки, мысли в голове оказались далеки от учёбы и того, о чём должны думать примерные дочери и старосты. Рот невольно приоткрылся, а зелёные глаза не могли оторваться от мужской кисти, что несколько лишних секунд ещё держала девушку за икру. Изящная, сильная. Каждое его касание заставляло время идти медленней. Подозрительно медленней. Но, кажется, только для Лии, потому как Малфой, очевидно, был озадачен тем, что каблук школьных туфель Эйвери пачкал низ её мантии. И не более того.       — Лиа? — парень поднял озадаченный взгляд.       — Что? — слишком резко вырвалось у слизеринки, когда она попыталась вернуть самообладание.       Чёрт, наверное он спросил что-то, а она даже не услышала из-за мыслей, что кричали в её голове непристойности! Лиа подняла на блондина ожидающий взгляд, а тот снова ухмыльнулся, прежде чем ответил.       — Ты и правда глухая? — прозвучало как-то подозрительно по-доброму, как для него. Привычка Эйвери не слышать никого из-за собственных мыслей, забавляла Драко. Порой это казалось немного раздражительным, но чаще всего, забавно было наблюдать за тем, как бегают её глаза, когда Лиа усердно пытается понять, что случилось, пока она была в астрале.       — Мой внутренний голос громче того, что ты шепчешь себе под нос, — брови Эйвери чуть сдвинулись, но смущённая улыбка всё же прорезалась на лице.       — И что он тебе говорит? — расслабленные веки Малфоя придавали его лицу нахальный вид, что сводил на ноль попытки распознать его истинные намерения.       Эйвери сползла с подоконника, цокнув каблуками по каменному полу, и высоко подняла подбородок, подойдя к парню слишком близко, чтобы шепнуть на ушко. Тёплое дыхание коснулось его шеи, заставив непроизвольно сглотнуть, а из уст девушки вырвалось лишь одно слово, заставившее Драко улыбнуться с нотой разочарования.       — Ужин, — прошептала Лиа, обнажив зубы в улыбке.       Она обошла парня, положив руку ему на плечо, и почувствовала, как он потянул её обратно, заставив повернуться к нему лицом. Улыбка уже исчезла с его лица, оно казалось расслабленным, а глаза мягко поднялись к глазам Эйвери. Гордость не позволяла заговорить о том, что волновало их обоих. Может, вопрос стоял не так остро, как сотня других проблем, но не давал покоя. Несколько секунд он держал подругу за рукав мантии двумя пальцами, пока не решился сделать один крошечный шаг вперёд, убирая волнистую прядку с её лица.       — Красивые, — тихо сказал он, пропустив тёмную прядь между пальцев. Смотрел в глаза, даже не взглянув на её волосы.       Сердце в груди выстрелило из ружья, выдав порцию серотонина. Лиа сделала решительный шаг, смотря в серую дымку глаз Малфоя. Нужен глоток свободы. Его рука скользнула под её мантию, а ладони Лии прильнули к шее блондина, не в силах больше делать вид, будто ничего не происходит. Парень подался вперёд, прильнув к губам слизеринки, жадно, словно она могла ускользнуть. Ладонь упёрлась между лопаток, прижимая волшебницу ближе, а тонкие пальчики Эйвери зарылись в мягкие светлые волосы на его затылке. Их глаза закрыты, разрешая почувствовать недолгую близость, ощутить жар нахлынувших эмоций и бесконечную нежность, что ощущалась всем телом. Так интимно. Дыхание сбилось, и Лиа склонила голову на бок, позволив себе роскошь поддаться. Не было здесь опасности, кроме риска оказаться замеченными парой студентов, решивших пораньше выйти на ужин, но едва ли это было важно. Едва ли сейчас их могло волновать что-либо кроме них самих. Драко слишком долго ждал, а Лиа так часто ловила себя за тем, что думает о нём, что, не раздумывая, ответила на поцелуй. Язык слизеринца проник в приоткрытый рот, той, что вряд ли уже была его подругой, уверенно, словно имел на это полное право. Лиа чувствовала, как он скользнул по её языку и мягко коснулся губ, возвращаясь назад. Её губы обхватили нижнюю губу Малфоя, тонкую, расслабленную, с чётким ощущением того, что так и должно быть. Не было волнения, не было страха, была только лёгкость, которой не было уже давно. Это было то, ради чего хотелось идти дальше, несмотря ни на что, то, ради чего Драко был готов идти за ней до конца.       На лицах заиграли скованные улыбки, к которым были прикованы их глаза. Искренние, мягкие, слишком нежные для Пожирателей Смерти. Лиа прикусила губы, забирая с них остатки поцелуя, уголки неловко поползли вверх.       — Ужин, так ужин, — наконец заговорил Малфой.