Лодка

      Эйвери всегда были падки на гнев, поддавались его соблазну и расценивали его не как грех, а как мощную двигательную силу. Источник, который подпитывал их, не имел ничего общего с человеческой душой в благоприятном её проявлении. Состояние Лукаса было нажито тяжким трудом, хождением по головам, великими амбициями, незаурядным умом и, конечно, что-то досталось ему по наследству от предков. Лукас знал, как ставить цели и достигать их. Ему не мешали предрассудки, сомнения и неуверенность в собственных силах. Такой нарцисс как он просто не мог быть не уверен в собственном успехе, потому что лез из кожи вон, чтобы получить желанное. Хорошо, что его дочь унаследовала от него несколько иные черты: благородство, преданность и способность подниматься, даже когда устал падать. Ну и мстительность, которая по несчастливому стечению обстоятельств смогла поставить девочку на ноги быстрее настоек Пэнси. Этот огонь Драко и обожал. — Не могу насмотреться на тебя, — выдохнул Драко, развалившись на стуле и подперев щеку рукой. Лиа сидела на его кровати среди кучи бумаг, предприняв восьмую попытку разобраться с ними. Официальные документы, вероятно, для того и составляются из неразборчивых и запутанных предложений, чтобы простые люди бежали за помощью к адвокатам и юристам. Просто чтобы те перевели им на понятный язык значение каждой сноски и легальность написанного. И чтобы содрать несколько сотен галеонов за свою работу, разумеется. Лиа смахнула с лица мешающую прядь и приподняла бровь, исподлобья глянув на Драко. Перегруженная, задумчивая и недовольная, какой он её полюбил. Малфой почти лежал на стуле напротив, с интересом наблюдая за тем, как Лиа водила пальцем по строкам документов и в который раз переставляла листы местами. — Не издевайся. Наконец уголок её губ дрогнул в намёке на улыбку, когда Малфой сел рядом, осторожно отодвинув несколько листов. Мысленно молился, чтобы это оказались не те бумаги, которые она сложила в своём «особом» нерушимом порядке. — Мне кажется, мы что-то упускаем, — проговорила она, положив прохладную ладонь поверх ладони Драко, но так и не оторвала взгляда от разложенных перед ней документов. — Когда ваш адвокат сможет заняться этим? Она уже спрашивала, но накопленная за столько недель энергия не давала ей отложить вопрос с наследством даже на несколько дней. — Через три дня, когда вернётся в город, — ему было несложно повторить это ещё раз. Учитывая, что она, кажется, снова не слушала. — Вопрос с банком или насчёт недвижимости? Драко склонился над документами вместе с ней, в очередной раз пробегаясь по строкам. Когда он перечитывал их, то не заметил намёков на возможные обходные пути. Лучше бы в Хогвартсе преподавали основы права вместо нумерологии. Только Лие что-то явно не давало покоя. — Дом. Запрет на пересечение территории владельца, — заговорила она и её глаза активно зашуршали по листам. — Здесь не указана причина, нет отдельного документа, в котором суд запретил бы мне делать это, но это указано в заключении. Смотри. — Это не обязательно должно быть решение суда. Вероятно, он просто выразил свою волю, — теперь и между светлых бровей Малфоя углубилась небольшая складочка, когда он взял в руки один из документов, которые им прислал адвокат Лукаса. — Этого здесь тоже нет, — взгляд Лии резанул воздух и кольнул Драко. — Но есть запрет. — Покажем Маркусу, и он объяснит, в чём здесь дело. Он акула в этих делах. — Да, а человек, который звался моим отцом, акула во всех остальных. Или шакал, — она горько улыбнулась, но это действительно было улыбкой. Смиренной, позволившей ей посмеяться с упыря папаши. Уголок губ Драко изогнулся в короткой ухмылке. Он старался не оскорблять её отца в её присутствии, это ведь невежливо, в конце концов, но когда это делала она, грех было пропускать мимо ушей. Малфой поднял взгляд к её посвежевшему лицу и мягко погладил большим пальцем место между напряжённых бровей. Те мгновенно расслабились. — Не можешь ждать? — тихим хриплым голосом спросил он, изучая каждое проявление эмоций на её лице. Его взгляд скользил по глазам, опускался к покусанным губам и возвращался назад. — Нет, — выдохнула она, насмехаясь над собственным помешательством. Но у неё были весомые причины. — Но мне хочется решить проблемы, которые мне создали. — Тогда, — Драко метнул взгляд к умеренно тикающим карманным часам, брошенным на кровати среди бумаг. Приятно было вспомнить, как он дарил детали для них на какой-то праздник. Кажется, это было Рождество. — Может, стоит нанести визит мистеру Ридельрегу? Есть вероятность, что в этот раз он станет сговорчивее. Если найти рычаг. — В письме он чётко обозначил свою позицию, — несколько секунд Лиа думала над предложением, которое спустя два часа увядания над документами, звучало соблазнительно. — Ты пойдёшь со мной?— Лиа спрашивала украдкой, словно невзначай, собрав бумаги в одну кучу. Ей хотелось, чтобы он пошёл. Рычаг был очевиден и, к несчастью, только один. — Я могу встретиться с ним без тебя, — Малфой скользнул по кровати и устроился на боку, пытливо склонив голову. — Но не сегодня, у меня есть одно дело. Серые глаза слишком проницательные, скользили по ней, изучая каждую секунду. Спокойный, как удав, уверенный, но в глазах горела та хитрая искорка, которая заставляла девушек оборачиваться ему вслед. — Нет, это мои дела. Не хочу, чтобы ты узнал потрясающую правду раньше меня, — собирая кипу документов, Лиа рассматривала парня тем же взглядом. Всё ещё не укладывалось, когда он успел стать таким импозантным юношей, в глазах которого так чётко прослеживалась власть. — Это что, акт недоверия ? — наигранно насупился Драко, только ухмылку сдержать не сумел. — Ты знаешь слишком много. Лиа облизнула губы, осторожно потирая уставшие глаза. За последнее время Малфой был в курсе всего, что происходило с ней. Что уж там, она хорошо помнила момент, когда он мыл её в ванной и оборачивал махровым полотенцем. Драко вёл себя не как парень, — как мужчина всё это время. Терпеливый, понимающий, трепетный. С полной готовностью решать её проблемы. И ни разу не упрекнул её в иррациональных страхах, безделье и молчаливости, с которой она жила в его доме так долго. Лиа потеребила кулон, впивающийся в нежную кожу её шеи. Реликвия, подаренная Томом ещё когда тот казался бесчеловечным, лишенным всего, что делало людей людьми. Это была награда за первое выполненное задание, похвала или, может, откуп. В любом случае, Лиа до сих пор не понимала, почему Лорд смилостивился и отдал ей столь ценную вещь, которая значила для него куда больше, чем он пытался показать. Он говорил, в медальоне заключена часть его силы и вряд ли большая, раз он доверил его девчонке, которая едва удержалась, чтобы не упасть в обморок в момент, когда он впервые приблизился к ней. Но сила, даже скорее, уверенность, которую предавала реликвия, была ощутима. В сыром подвале её не хватало. Пальцы коснулись холодного металла, свисающего тяжестью на грудь. Том не говорил о нём, не спрашивал о сохранности, не велел показать его или отдать, но Лиа всегда видела, как его взгляд касался медной цепочки на её шее или когда он пытался найти его очертания под плотными слоями чёрных одежд.       — Не удалось узнать, что это на самом деле такое? — спросил Драко, в сотый раз замечая, как пальцы девушки тянутся к медно оболочке медальона.       Выросший в семье коллекционера, тёмного мага, среди таких же людей, как его отец, Драко не верил, что это просто ценный подарок. Старинная вещь, но Реддла в ней интересовала не цена на аукционе. Запечатывание силы в столь заветную вещь и ради чего? Чтобы отдать его? Малфой обладал здоровым скептицизмом. В его мире всегда всё имело смысл, скрытый подтекст, ловушку. Он был из тех, кто мало кому доверял, видел в людях сначала плохое, его стакан не пуст и не полон.       Лиа покачала головой, глянув, как Драко плавно расположился на кровати, утонул в ней и блаженно прикрывая уставшие глаза. Сколько всего он сделал для неё? О скольких поступках он умолчал? — Знаешь, — вдруг она продолжила тише, наклоняясь к нему ближе. Тонкие пальчики здоровой руки мягко пробежались по шероховатой коже на его щеках. Взгляды встретились, и Лиа словно забыла, как это, на мгновение опустила глаза. — Я редко говорю «спасибо». — Я не жду благодарности, — Малфой словил губами её тёплое дыхание. — А как насчёт подарков? Или вы предпочитаете подношения? — хитрый блеск вернулся к её глазам, и она увеличила расстояние между их лицами. — Я тебя слушаю. — Сотри с лица нахальное выражение, я хотела сделать это красиво, — причитала она, вынудив Драко тут же расслабить каждую мышцу на лице. Лиа продолжила тише, спокойней: — Как ты успел заметить, у меня ни черта нет. Очередное напоминание об этом вызвало глупую усмешку, но она быстро исчезла. В руках блеснул медный циферблат, длинная цепочка заструилась между пальцами, и Лиа задержала взгляд на мирно отбивающей ритм секундной стрелке дедовских часов. — Я хочу чтобы они были твоими, — она потёрла выпуклое стекло большим пальцем. Потребовалось время, прежде чем Драко заговорил. После того, как Лиа протянула ему зачарованные часы, которые носила с собой всё то время, что он её знал, он вернул себе всю серьёзность. Он понимал, что это значило, она берегла эти часы, иногда почти панически открывала их в надежде увидеть, что стрелки не остановились. Она хранила их в выдвижном ящике письменного стола у себя дома и оставляла в вазе на полках комнаты в Дувре, когда боялась выронить на заданиях. Насколько знал Драко, часы подарил ей дед, и он был единственным Эйвери, который позволял себе баловать её. Они были близки, и Драко помнил, какой подавленной она была много лет назад, когда смерть забрала его. Малфой прочистил горло и наконец оторвал взгляд от протянутых часов к которым не прикоснулся. — Я не могу, — выдавил он. — Как ты сказала, у тебя больше ничего нет. — Можешь, потому что я этого хочу. Посмотри на меня,— мягкий голос вынудил Драко повиноваться. — С тобой я чувствую себя собой, ты делаешь меня человеком и если бы не ты, я была бы... Я хочу быть благодарной. И чтобы это было у тебя. Вряд ли мои ботинки налезут на твои длинные ноги, так что, — она ухмыльнулась, — это то, что я могу предложить. Пожалуйста. Дай мне сделать что-то для тебя. Драко пришлось сделать глубокий вдох, подавляя желание напомнить подруге о пророчестве, которое никуда не исчезло несмотря на ужасы, которые с ней произошли. Часы могли бы подсказать, дать надежду исправить то, что было ей предначертано, а Драко не мог больше её потерять. — На утёсе, — заговорил он сипло, и его голос завибрировал,— до захвата Министерства ты сказала, чтобы я пожил без тебя, когда я сделал тебе предложение. Назвать это предложением было громким заявлением. Драко знал, каким должно быть настоящее предложение руки и сердца, но даже не имея при себе кольца, тот раз был искренним. Не глупым порывом бурлящих эмоций или гормональным всплеском у подростка. — Ты помнишь, — шепнула она, не поверив собственным ушам. — Я пожил. И больше не хочу. Хитрый блеск напрочь исчез с его глаз. Лиа всмотрелась в родное лицо, замечая не только то, как вырос Драко, но и отметины, которые на нём оставило её отсутствие. Под глазами появились крошечные морщинки, которые не исчезали, даже когда Драко был расслаблен, в уголке челюсти засел белёсый шрам, но главным было не это. Его глаза напомнили, объяснили ей, откуда в них появилась та решительность и уверенность в собственных действиях. Из-за чего он стал таким. Драко не только вырос, он был сломлен, разбит и собрал себя по кусочкам сам, пока каждый чёртов день полгода искал её, боясь, что не успеет. Пока каждый напоминал ему, что она может быть уже мертва, ведь пленники так долго не живут. — Они не спасут меня от пророчества, — после долгого молчания хрипло проговорила Лиа. — А это, — она сжала часы в руке и снова протянула ему, — просто важная для меня вещь, которую я хочу отдать тебе. Чтобы ты сохранил и с тобой была частичка меня. Если я должна была умереть, я бы умерла тогда.       Ей хотелось верить в это. — Частичка тебя, — выдохнул он. — Как подарок Реддла у тебя на шее? — смотрел на блестящую цепочку, что тянулась под её рубашку.       Это была ревность? — Он не очень уж заставляет меня думать о Реддле, но да, — Лиа неловко улыбнулась. —  Я хочу отдать тебе это, просто чтобы... Просто чтобы ты сохранил.       На мгновенье, всего на секунду в голове всплыл образ Лорда в день, когда он вручил ей медальон со словами "сохрани его". Была ли в этом связь? Малфой скопировал её мягкую улыбку: — Я возьму его. Только если ты возьмёшь это. Лиа не заметила, когда именно он успел потянуться к карману брюк, но замерла, когда в его протянутой ладони, прямо в ямочке по центру, лежало увесистое, совершенно лишённое пафоса… кольцо. Закреплённый изумрудный ромб заблестел под скудным светом, проникающим сквозь приоткрытое окно. Этого было достаточно, чтобы грани заиграли и камень засветился изнутри, пока по краям его обнимали нежные веточки. Изысканное, старинное и до странного нежное кольцо, явно не из наследства Малфоев. Оно другое, для неё. — Я хотел сделать это по-другому. В кругу друзей и, может, с моральной поддержкой за спиной в виде мамы, — Драко усмехнулся, отводя взгляд и неловко вставая на колени всё ещё находясь на кровати рядом с ней. — С фейерверком, ужином, как положено, но, полагаю, это не для нас. Не для меня. Должна быть речь, и это правильно. Ему не было сложно подобрать слова, но Драко говорил медленно, каждое слово слетало с его уст совершенно необдуманно и именно это он считал важным. Принято долго готовиться, придумывать грамотную речь, а после заучивать её, чтобы потом от волнения всё равно напутать слова. Но Драко говорил ровно, его голос не дрожал, потому что он точно знал, что должен сказать. Их жизни слишком отличались от жизней других молодых людей, помпезность, вычурность, присущая их семьям, не была присуща им. Их жизни слишком коротки. Драко выдохнул, наконец-то замечая, как волнение всё же накатывает. — Я… не знаю, когда наступит подходящий момент по мнению наших близких, но каждый момент с тобой — подходящий. Потому что всё, что мне нужно, это ты. В горе и болезни мы уже жили, так что… Окажи мне честь прожить дальше только в радости. Вместе. — Драко... — Лиа выдохнула, чувствуя, как волнение подкатывает к горлу, потому что это, чёрт возьми, происходило в самом деле. Её изумлённый взгляд бегал по его лицу, покрасневшие губы разомкнулись и единственной, кто не мог подобрать слов в тот момент оказалась Лиа. Она медленно приподнялась на колени. Не спонтанность, не шутка, Малфой делал ей предложение. — Ты уверен? — сипло выдавила она, растерянно изучая черты на бледном лице. Её не волновало кольцо, не заботило, что под их коленями прогибался мягкий матрас кровати, а за дверью домовой эльф вёз тележку с грязным бельём. Важен был только Драко, его серые глаза, неотрывно смотрящие в её душу, его дыхание. Её подарок спаситель, друг, её семья. — Я никогда не был так уверен. Твёрдый низкий голос сотряс воздух в комнате, и всё нутро Лии задрожало. Лучшее, что могло случиться с ней, — это Драко. Лучшее, что было в её жизни, — Драко, любовь к которому безусловна, а чувство безопасности рядом нерушимо. Лиа сглотнула, и он впервые увидел её искреннее волнение. Не страх, не неприятное переживание, а будоражащее кровь девичье волнение от того, что эту историю они проживут… — До самого конца? — нежный голос коснулся его ушей. — И дальше. Она не должна быть безымянной. Ладонь Драко мягко обернула её левую руку, ощущая холод и твёрдость металлических пальцев. На одном из них она должна была носить его обручальное кольцо, но её лишили и этой возможности. Длинные пальцы обхватили её тонкие пальчики, вплетаясь в них. — Я согласна, — непривычно, странно провертелось на её языке и сорвалось с губ тихо и вкрадчиво. Чтобы никто не слышал, чтобы этот момент остался только для них. К лицу Малфоя вернулась кривая, осторожная улыбка, и он до сих пор не разорвал их зрительный контакт, рассматривая узор радужки её зелёных глаз. Ему казалось, когда она смотрела на него, он готов отдать последнее, что у него есть. Когда она касалась его кожи, хотелось сжать её ладони, прижать ближе, закрыть собой. Целовать каждый пальчик нежных рук, гладить каждый шрам. Дышать её запахом. Любить. Так, как никогда этого не делал. На безымянном пальце протянутой правой руки блеснул изумрудный камушек, в приглушённым свете так похожий на цвет её глаз. Неправильно, не та рука, не те правила, как и всё в их жизнях. Но только не этот момент. В тот самый момент, когда нагретая теплом Драко платина коснулась кожи на пальце Лии, все пути сошлись в один. Словно кусочки пазла, давно потерянные, нашли своё место, разбитая посуда склеилась, всё стало, как должно быть. Тёплые ладони на её талии, пальцы шуршали по смятой рубашке. Губы к губам. Дышать её запахом. Дышать им. Любить, пока не кончится воздух. Руки новоиспечённой невесты обвили шею Драко, пока губы жадно впивались в поцелуе. Сколько он не прикасался к ней, давал время, не давил, терпеливо ждал, когда она будет готова? Но теперь давила она. Целовала, словно встретила после долгой разлуки, искала утешения и находила. Зарывалась пальцами в мягкие волосы на его затылке, прижимая голову Драко к своим губам. Самое ценное, что у неё было. — Я так сильно люблю тебя, — отрываясь от его губ, выдохнула она, выдавая признание, в которое было вложено гораздо больше. — Я знаю, — шепнул Драко, оставляя ещё один поцелуй, — Только не сильнее меня. Слова, которые понимал лишь тот, кто единожды сильно любил. Банальные, лишённые истинной ценности, но настолько важные. Лиа не любила его, она отдала ему своё сердце и душу, стояла на коленях перед ним, давая клятву вечной преданности, потому что она так умеет. Сможет идти за ним, куда скажет, будет его плечом, на которое он сможет опереться, будет его маяком, если вдруг он потеряет ориентир. Драко стоял перед ней на коленях, тем самым обязуясь быть рядом, стать её тенью из которой выйдет при малейшей опасности. Чтобы защитить её. Будет идти за её спиной, пропуская вперёд, как верный солдат. Союзник, который будет на её стороне. Пока не кончится воздух. Драко подарил ей причастность, нужность, доказал, что она не брошенная девочка, которая никому не нужна. — У меня было два подарка, — прошептала она, обронив слабую ухмылку в тот же момент, как расстегнула первую пуговку своей рубашки. Пронизывающий взгляд Драко следил за тем, как одна за одной пуговицы покидают свои петли, как из-под хлопковой ткани белой рубашки показывается упругая грудь, идеальная под его ладони. Мягкая игривая улыбка на лице Лии согревала, призывала прикоснуться, взять её. И кто он такой, чтобы не послушаться? Ладонь легла на мягкую грудь, ощущение которой будет преследовать Драко денно и ночно. Её сосок мгновенно затвердел, упираясь в складку, которую гадалки называли линией судьбы. Драко подался вперёд, нависая и вынуждая Лию поддаться. Рубашка скользнула на пол, оголённая спина коснулась свежих простыней, а Драко продолжал целовать её губы, оставлять влажные поцелуи на щеке и шее, спускаясь ниже. Её руки блуждали по его плечам и спине, нащупывая края чёрной футболки, чтобы стянуть её и бросить прочь. Чтобы горячие тела наконец соприкоснулись. Малфой провёл дорожку от её груди к пупку и задержался, оставляя лёгкие поцелуи на нескольких выступающих шрамиках, словно это могло исцелить их. Лиа приподняла таз, бельё отправилось вслед за рубашкой, а воздух наполнился тяжёлым дыханием. Ощущение его губ на коже, холодок от влажных поцелуев, его руки, гладящие грудь и держащие Лию за бёдра. Крошечный незаметный поцелуй оставленный на лобке, горячий язык скользил вдоль складок осторожно и трепетно. Дразнящими движениями с перерывами на поцелуи. Пальцы Лии зарылись в отросшие волосы на затылке Драко, спина прогнулась от искушения, такого манящего и долгожданного. Не найдя сил терпеть, она притянула Малфоя к себе, снова жадно целуя в губы, пока пальцы нащупывали ремень брюк. Под лязг металлической пряжки остатки одежды небрежно отправились на пол, а горячий торс наконец прижался к нежному телу под ним. Они обменялись мягкими взглядами, словно давали друг согласие, прежде чем губы Лии разомкнулись, позволяя стону вырваться наружу. Её пальчики впились в широкие плечи, а глаза Драко едва заметно закатились, прежде чем с наслаждением прикрыться. Тяжёлое дыхание ударило в тонкую шею, и Малфой покрыл её новой волной поцелуев, сдерживаясь, чтобы не оставить следов на коже. Осторожные плавные толчки сменились более настойчивыми и требовательными, каждый раз выбивая воздух из лёгких Лии. Сливались, как единое целое, поддаваясь навстречу друг к другу, поглаживая тела, осторожно обхватывали шеи, поглаживая пальцами. Малфой прикрывал глаза и заставлял себя не забываться, открыть их, словно, как только перед ними окажется темнота, Лиа исчезнет. Он скользил взглядом по её влажным приоткрытым губам, чувствовал, как она прогибается под ним, и готов был кончить в первые же минуты, но не мог себе позволить. Хотелось растянуть этот момент, насладиться, вкусить его. Её. С его губ сорвался хриплый стон, брови напряжённо двинулись, и Драко отстранился, ловко переворачивая Лию на живот. Уверенный требовательный толчок и поцелуй в ложбинку между её лопатками. Ещё один, и его ладонь потянулась к её рту, заглушая блаженный стон. Свободной рукой Малфой держал Лию за бедро, большим пальцем поглаживая ямочку на её пояснице.       Он приподнял её бёдра, поставив на колени, и устроился сзади. Вид, ради которого он продал бы родину, даже если бы был ярым патриотом. Лиа прогнула спину и наклонилась, прижимаясь грудью к пышным одеялам. Бёдра казались шире, чем были на самом деле, а тонкая талия только подчёркивала их, вынуждая Малфоя на секунду напрячь губы и сделать глубокий вдох. Никого не хотел так, как её. Не прерываясь, он наклонился, нащупывая и массируя набухший клитор пока с губ Лии не сорвался последний стон, а ритмичные шлепки постепенно не затихли. Нежась на мягких пуховых одеялах, Лиа была готова растянуть этот момент до конца своей жизни. Лежать, ощущая нежные поглаживания на своей спине, приятную ломоту в теле и пульсацию внизу живота. Мыслями вдали от всего остального. Но не надолго. — Мне называть тебя женихом? — улыбнулась она, стоя перед открытым шкафом совсем нагая. — Как миссис Малфой того пожелает. Драко знал, что она обернётся, как только услышит эти слова. — Мне потребуется время, чтобы привыкнуть, — Лиа на секунду сморщила нос и вернула внимание к шкафу, доставая нужную одежду. — Сколько угодно, — отмахнулся Драко, затягивая ремень и собрав разбросанные на полу вещи. — Я тебя уже окольцевал. — У нас... — начала она чуть позже, когда в светлую голову наконец пришли здравые мысли, не касающиеся планов на сегодняшний день. — Будет свадьба, — и сама не поняла, был это вопрос или утверждение. Не укладывалось в голове. Неизвестно, сколько времени Драко носил в кармане кольцо, придумывая, каким должен быть тот самый подходящий момент. Неделя, может, две? У него было время поразмыслить, принять своё решение и саму мысль о женитьбе, а вот у Лии в голове теперь эти мысли никак не могли затихнуть. Свадьба. После всего. Казалось чем-то невозможным или может неуместным? — Поразительное умозаключение, — издевался он. — Как ты видишь её? — натягивая чёрные джинсы, спросила Лиа, пристально следя за выражением лица Драко. — Не такой, какой видит моя мать, — поразмыслив, он покачал головой. — Она уже знает? Ты говорил ей? — Лиа замерла, так и оставшись в одном ботинке. — Нет, иначе она бы всучила мне фамильное кольцо, а оно тебе не понравится. И мне тоже. — Это мне нравится, — взгляд упал на колечко, которое непривычно покоилось на безымянном пальце. Нежное, сказочное и аккуратное, даже по размеру подошло идеально. — Я на это надеялся, — на лице Драко мелькнула мягкая довольная улыбка. — Скажем родителям за ужином, обронишь невзначай, что собираешься выйти за их сына и... — Драко накинул на плечи чёрную рубашку, но договорить не успел. — И услышу от них, что невесты беднее они ещё не видели, — полностью одевшись, перебила она. — Они примут меня? Вопрос сорвался с уст нежным и тихим голосом. Каждую девочку волнует этот вопрос. Лиа не исключение. И именно это показалось странным даже ей. Она думала о свадьбе в детстве. Элегантное платье, красавец жених, гости и все безустанно твердят, как же им повезло найти друг друга. Старый волшебник скрепит их союз и они будут жить долго и счастливо, она станет аврором, а он, возможно, будет её коллегой, и они вместе будут бороться со злом. Со временем мысли о замужестве исчезали, а после вся эта история стала, мягко говоря, не актуальной.       Малфой сделал несколько шагов и протянул мантию, свободной рукой касаясь пальцами подбородка Лии. — Думаю, они уже сделали это, — мягко проговорил он. — Они не слепые, видят какая ты. В крайнем случае, они не покажут своего недовольства, — он не мог удержаться, чтобы не обронить последнюю фразу, которая, к слову, не была ложью.       Разговоры о свадьбе были обречены дожидаться своего часа. Торопить события — худшее, что можно было сделать, учитывая тонну проблем, которая горой лежала за спинами. Оставались неотложные дела, отчаянно требующие решения. Уже через несколько минут Лиа и Драко разминулись у каминов в гостиной поместья. Пора было перестать плыть по течению, а стать им.       Лиа сделала глубокий вдох, глядя на зелёное пламя, разгорающееся в камине, и сделала шаг вперёд, убеждая себя в том, что не беспомощна. Впервые покинула дом Малфоев совершенно одна с момента, как вернулась в их стены. Хотелось, чтобы в момент, когда перед лицом находилась дверь адвоката, Драко был рядом, но Лиа неустанно уговаривала себя вернуть те ошмётки самостоятельности, которые когда-то ей принадлежали. И как только она оказалась одна в пустом светлом коридоре адвокатской конторы, она поняла, что держало её за стенами дома Малфоев всё это время. Она не боялась, что кто-то навредит ей, она боялась снова остаться одной. На двери висела именная табличка с зачарованным символом в виде дверного замка и глаза, смотрящего на Лию прямиком из замочной скважины. Кричащий намёк на то, что здесь знали о чужих тайнах.       Трёх минут разговора с Ридельрегом было достаточно, чтобы понять, почему в качестве доверенного лица Лукас выбрал именно его. Одни закрученные усы адвоката прямо говорили «Я мразь, и мне нравится это».       — В документах, которые я выслал вам, чёрным по белому написано, что вы ничего не получите, — скучающе оповестил он, опираясь локтями о массивный, отполированный до блеска стол.        — В предоставленных бумагах не хватает заключения суда, запрещающих мне входить в собственный дом, — Лиа старалась держаться уверенно, но получалось это не совсем убедительно.       Она сидела ровно, постоянно следя за осанкой, закинула ногу на ногу для пущей демонстрации уверенности и даже поддавала корпус чуть вперёд каждый раз, когда открывала рот. Но Ридельрег видел её насквозь, и это раздражало.       — Разве? — его брови наигранно подскочили, а уголки губ устремились вниз. — Я пришлю вам их, если вас это волнует.       — Лучше скажите, как это возможно — отобрать всё до копейки? — Лиа приподняла подбородок, не выказав ни капли возмущённости, но невовремя сглотнула как раз тогда, когда Ридельрег поднял на неё акулий взгляд.       Очередной промах, который не остался незамеченным. Адвокат умыльнулся.       — Вас просто лишили наследства. Будь в вашем владении имущество, нажитое своим трудом, оно осталось бы вашим.       — Вы закрыли мои счета после моего совершеннолетия, — отчеканила она. — Насколько это законно?        — Мои действия подчиняются исключительно действующим законам, не сомневайтесь в этом. И простите, но через пятнадцать минут в этот кабинет войдёт клиент, и будет лучше, если вас здесь не будет, — его притворная учтивая улыбка вызывала отвращение.       — Вы семейный адвокат. Вели и ведёте все дела Эйвери, — довольно прямой намёк на то, что перед адвокатом сидит прямой представитель этой семьи. — Расскажите, что я могу сделать.       Ридельрег сделал глубокий и громкий вдох, откидываясь на спинку своего кресла. Даже не скрипнуло. Его руки спокойно покоились на пуговицах выглаженной рубашки, отдававшей синевой.       — Его фамилия — это всё, что вам досталось.       Ребёнку, которому всю жизнь вдалбливали, что семья — ценнейший дар, главная ценность существования, его слова кольнули в сердце. Поступки Лукаса гнусные, Лиа вспылила и, возможно, перегнула палку, прилюдно угрожая отцу, но не только он был её семьёй. Покойные мать и дедушка тоже были Эйвери. Они были семьёй. Лиа на секунду стиснула зубы.        — Этого достаточно, чтобы ваш договор распространялся на всех членов семьи Эйвери.        — Формально, вы больше не относитесь к этой семье. Вы Эйвери только потому что ваш отец не в праве вносить изменения в вашу родословную и ваши личные данные. Считайте, что вы однофамильцы, — убаюкивающим голосом пояснял он. — Мне жаль.       В последнем Лиа очень сомневалась. Чёрт знает, что Лукас наплёл адвокату, но складывалось впечатление, что Ридельрег более чем уверен, что девчонку волнуют лишь потерянные деньги, которых она не заслужила. В целом, это было лишь отчасти правдой.       — Вам жаль, — повторила она, покачивая головой и поднимая подбородок. На каждого найдётся управа, всегда есть рычаг воздействия, Лиа знала это ещё со времён, когда слизеринцев приходилось вытаскивать из самых проиграшных ситуаций. — Если мои права не распространяются на ваш договор, может это подтолкнёт вас к принятию правильного решения?       Рукав её обычной мантии оказался поднят вместе с рукавом шелковой рубашки. Исполосанное ещё алыми шрамами предплечье оголилось, открывая вид на бледную извивающуюся метку. Однажды это уже помогало Лие получить желаемую информацию и должно поспособствовать этому снова.       — Тёмный Лорд на моей стороне, — она оставалась в кресле напротив стола адвоката, демонстрируя очевидное преимущество.       В последних словах она не была уверена, отнюдь. Увидев метку, Ридельрег расправил плечи и вернул руки на стол, снова сплетая пальцы. Его задумчивый взгляд скользил по бледной изувеченной коже, с которой словно пытались вырезать отметину, но тщетно.       — Я уже видел это, — его голос стал чётче. — На руке вашего отца. Власть нового правителя не ваша и не решает ваших проблем. Я знаю, кто вы. В этом основа моей работы. И я наслышан о том, как давно вы не находитесь на службе.       Беспомощность и осознание собственной ничтожности заставили промолчать. Она не свела с адвоката глаз, лишь медленно, едва заметно повела подбородком в сторону. Всю жизнь ей помогало её имя, все школьные годы на неё работала её же репутация. Безупречная. Отличница, не попадающая в неприятности в отличие от однокурсников, рассудительная и ответственная Эйвери, с которой никогда не было проблем. Только она всегда приходила на зов чужих проступков, чтобы нивелировать проблемы слизеринцев. Разумеется, не просто так. Каждый оправданный проступок слизеринцев по кирпичику строил её репутацию уже среди студентов. На службе у Лорда она полагалась на имя отца и милость самого Лорда, но сейчас у неё не осталось рычагов влияния. Безымянная девочка, никто и без гроша в кармане. Возможно, деньги её жениха поспособствовали бы решению проблемы, но как долго она будет зависима от чужих вложений?       Если Драко подарил ей имя и принадлежность к семье, она должна сама позаботиться о влиянии. Которое требовалось вернуть.

***

      Неотложное дело, о котором говорил Малфой, было тем, что он уже однажды пытался сделать. Он сделал предложение девушке, которую любил и хотел уберечь. Драко хотел дать ей время, выбить еще несколько недель или месяцев, чтобы юная невеста побыла просто Лией. Не пленницей, Пожирателем и дочерью мудака, а девочкой, у которой может быть жизнь, которую она заслужила. Обычная. Драко хотел стоять рядом, когда она неловко покажет кольцо друзям, и те бросятся её обнимать, пока он с довольным видом и чувством выполненного долга будет убеждаться снова и снова, что сделал правильный выбор. Он хотел показать семье, что девушка в их доме — не прихоть, а необходимость. Драко хотел чувствовать себя полноценным, сделать всё правильно, как того требовали порядки. Любишь — будь добр, докажи это, или ты просто сеешь пустые слова. Драко просто хотел, чтобы у них, вопреки всему, было всё как у людей. Но самое главное, он хотел, чтобы у неё было время, и пошёл к тому, кто знает о его ценности больше остальных. Снова.       — Мне нравится, когда ко мне приходят с просьбами. — Том слушал Драко внимательно и молча, но когда настала его очередь говорить, его ледяной голос разрезал воздух одной из комнат в замке слово за словом. — Но только когда за них есть, чем платить. Я не отпущу её, — отрезал он. — Ни тебя, ни кого-либо из тех, чьи имена ты помнишь.       Это было не в стиле Драко и уж точно не в его праве. Он не любил решать за других людей, не любил нести ответственность за кого-то, кроме себя, но чем больше проходило времени, тем больше он убеждался, что его становится меньше. Драко хотел, чтобы Лорд оставил Лию в покое, дал жить нормальной жизнью. Она могла бы доучиться и пойти на работу в Министрество, в безопасность, но всё ещё под его началом. Не в бою, не рискуя собой ради его целей. И Малфой готов был расплачиваться за это.       — Всё, что вы бы поручили ей, сделаю я и мои люди, — низкий холодный ответ прозвучал из его уст. Руки спрятаны за спиной, плечи ровные и напряжённые, как и подобало командующему.       — Твои люди, — негромко начал Том, отдавая письмо в клюв совы, сидящей у открытого окна и отправил её в путь, — это пара беглых авроров и восемь голов новобранцев. Скольких людей ты потерял, пока искал свою подругу?       Том помнил точное количество живых людей под началом каждого из своих Пожирателей. Он был в курсе всего, что происходило в его владениях, каждое движение Пожирателей было под его внимательным прицелом, и это делало его неуязвимым командиром. Лучшим.        — Тридцать семь, — Драко не помнил их имён.        Лица людей, которых он отправлял на поиски, смазались в памяти неразличимым пятном. Он сожалел о потере, но поступил бы так же снова, если бы пришлось. Его цель оправдывала средства. Но у Лорда было иное мнение на этот счёт.       — Люди — бесценный ресурс, Драко. Тридцать семь жизней ради одной, — сипло проговорил Том, возвращая прищур к молодому командиру. — Она должна того стоить.       — Она не такая, какой вы её видели. Расплачиваться мне.       — Не тебе решать, кто здесь платит, — громче процедил повелитель. — Мои люди остаются моими.        Шанс, что Лорд послушает Малфоя, был не велик с самого начала. Драко не много ставил на этот разговор, но продолжал, потому что должен был сделать хотя бы что-то. Попытаться, иначе не простит себе.        — Она всё ещё боится, — сохраняя спокойствие, ровно проговорил Драко.        — Так докажи, что ей нечего бояться! Драко, мне кажется, ты не до конца понимаешь, чего я требую. — Том сделал вдох и продолжил сдержанно, но по-прежнему чертовски холодно. — Верность и сила — единственное, что важно. То, что меня волнует. Ты и твой отец здесь, пока Люциус чувствует выгоду. У Паркинсона свои мотивы держаться рядом, и всё зависит от того, насколько они сильны. Адам Нотт и его знания слишком ценны, чтобы я дал ему уйти живым, — казалось, мысли о смерти тех, кто столько лет служили ему, не задевали его души. — У Эйвери заложено оба преимущества. У обоих.        — Моя преданность вам непоколебима, я буду доказывать её до последних дней, но, повелитель, всё, что может Лиа, смогу сделать я. Незаменимых нет.        Это были слова Реддла. Он твердил, что незаменимых несуществоет и в своём понимании был прав. Незаменим только тот, кто вызывает у тебя чувства, а если ты их лишён, страх потери тебе не ведом.       — Не можешь. Со временем ты поймёшь. Не трать моё время, оно стоило мне слишком дорого. — Реддл окончательно вернул равнодушие и демонстративно вернулся к столу, повернувшись спиной к юному, упёртому Пожирателю.       — Вы берегли её, а она сберегла ваши тайны, — настойчиво продолжил Малфой, чем заставил повелителя остановиться. — Вы помогали искать, потому что она ещё нужна вам. Так дайте девушке время вернуть себя и пожить нормальной жизнью.       — Она солдат. И она должна быть здесь завтра, раз начала покидать твой дом, — Том знал о каждом шаге своих людей и только что подтвердил эти слухи. Он обернулся, просверливая дыру в глазницах влюблённого парня. — Позаботься об этом. Иначе я отберу то, что досталось тебе так легко.       Последние слова сорвались с тонких губ почти змеиным шипением. Малфой выбил себе место потом и кровью в абсолютно прямом значении, повиновался каждому слову Лорда, пробивая себе путь к его расположению. И это отнюдь не было просто, Реддл знал это, но обязан был обесценить усилия парня, чтобы поставить его на место. Потому что незаменимых нет.       Стиснув губы и сохраняя тотальный контроль над каждой мышцей, Драко почтенно кивнул, прикрывая глаза, и склонил голову, прежде чем удалиться. Казалось, первоначальный план с треском провалился и в кипу угроз можно было добавить ещё одну, но Малфой покинул комнату с чрезмерным спокойствием на лице, едва не выдав ехидный блеск в глазах Барти Краучу, который стоял за открытой дверью. Спокойная жизнь — идеальное стечение обстоятельств, слишком невозможное, чтобы на него полагаться. Но Драко убедился в кое-чём более важном — Лорд по прежнему видит в Лие что-то, что ему необходимо. Она всё ещё ему нужна и это козырь в её рукаве.       — Повелитель, — дверь за спиной младшего Малфоя негромко звякнула и Барти Крауч учтиво кивнул, передавая Лорду конверт вестей из Министерства. Он выждал несколько минут, наблюдая за тем, как повелитель мельком осматривает изложенное. — Всё же, зачем вам девчонка?        Расположившись на кресле, Лорд не оторвал взгляда от отчётов. Несколько вестей об экономическом состоянии Магической Британии, пара сплетен о недовольстве среди работников Министерства и ни одной о смерти его людей за сегодня. Это радовало.       — Она справилась с тобой за две с половиной минуты, — сухо напомнил Том, возвращая конверт и с неким любопытством наблюдал за тем, как Барти отправляет отчёт в папку к предыдущим.       — Сильна, понятно, но... — задумчиво согласился Крауч, но не успел закончить.       — Она не сильнее тебя, — перебил Реддл. — Она лишь знает, что с этой силой делать.        Сухая констатация факта, не лишённая смысла, но ведь это Реддл несколько месяцев загружал девчонку книгами, среди которых она засыпала здесь же в замке.       — Тогда я не понимаю ради чего столько усилий, — Барти не хотел нагнетать и сваливать на плечи девочки новые проблемы. Она ему по-своему импонировала, но глядя правде в глаза, она стоила не больше того же Малфоя.       — Почему ты здесь, Барти? — расслабив веки, спросил Том и устало потёр лоб. — Почему ты не выбрал другую сторону, когда была возможность?        Несколько удивительно долгих лет назад, когда Реддл из могущественного волшебника стал беспомощным существом, у Барти действительно была такая возможность. Только он не пытался ею воспользоваться. По правде говоря, после падения Тёмного Лорда жизнь Барти была... скомканой, воспоминания оказались смазанными, ненастоящими. Отец упёк его в Азкабан, затем по неясным причинам помог сбежать, пожертвовав матерью Барти, которая вместо сына гнила в тюрьме и довольно быстро умерла. Крауч-старший пытался быть хорошим отцом, но слишком яростно пытался изгнать тьму из жизни сына, выходя за рамки. Несколько лет под замком в собственном доме, слушая, как тебя обвиняют во всех грехах, применяя на тебе империус — не лучшая жизнь. Но у Барти была возможность измениться.       — Моя сторона всегда была вашей, повелитель, — ему потребовалось время, чтобы ответить, выгоняя паршивые дни прочь из памяти, но Реддл уже смотрел в его душу.       — Потому что тебя поняли здесь, а не в родном доме, — Том озвучил то, чего Барти никогда не говорил ему, держал при себе, но это было так очевидно.       — Вы хотите вырастить себе ещё одно оружие, — осознал преданный сторонник, готовый идти за Лордом как за единственным, кто у него был.       — Клинок нужно только заточить.