Лодка

      Комната, гостиная, коридоры, лица — всё оставалось таким же. Тяжёлая сумка с грохотом столкнулась с полом, заявляя, что Лиа дома. Выдох. До странного исключительное чувство, особый момент в ящик воспоминаний. Макушка коснулась перьевой подушки на родной кровати, матрац скрипнул, изумрудные балдахины заколыхались на сквозняке из-за открытой двери.              — Я сейчас просто ошалею!              Звонкий голос заполнил комнату девочек. Дафна взялась за свою белобрысую голову, увидев на одной из кроватей давно пропавшую подругу. От её радостного и громкого заявления должны были лопнуть стёкла на окнах, но этого не произошло. К счастью.              — Рыбка моя, я, должно быть, сплю, — спокойней добавила она, глядя как с давно пустующей кровати поднимается Лиа и расплывается в улыбке.              — По твоим синякам не скажешь, что ты умеешь спать, — взгляд скользнул по тёмным кругам под глазами Дафны, прежде чем подруги бросились друг к другу в объятия.              Руки Гринграсс крепко обхватили Лию, пока та прижимала однокурсницу к себе, вдыхая сладковатый запах её волос. Если бы Лиа прикрыла глаза хотя бы на секунду, перед ними бы определённо возникло то утро, когда они проснулись на полу слизеринской гостиной. Кучка подростков, спящих на всех поверхностях после ночи безудержного веселья и игр в настолки. Ни грамма алкоголя, только компания друзей, пара бутылок сока и килограммы снеков. Тогда для счастья этого было вполне достаточно. Неужели сейчас нужно больше?              — Тео не говорил, что ты приедешь, — начала Дафна, отпуская подругу. — Мы когда узнали, что ты на домашнем обучении, решили, что ты, сучка, уехала не попрощавшись. Даже на выпускном молчала.              Домашнем обучении? Брови Лии в замешательстве сдвинулись. Неплохое оправдание, даже вызвало одобрительную ухмылку. Паркинсон в панике вбежала в комнату, услышав крик, но при виде невредимых подруг её плечи тут же расслабленно опустились. На лице мелькнуло смиренное осуждение за поднятый шум. Видимо, Пэнси неслась по ступенькам изо всех сил, чтобы понять, что произошло за те несчастные минуты её отсутствия. Пэнси пожала плечами на немой вопрос Лии, мол, а что ещё можно было придумать, чтобы оправдать твоё отсутствие длиной в полтора семестра?              Лучезарно улыбнувшись в сторону Пэнси, Дафна вернула взгляд к Эйвери. Посмотрела на неё по-доброму, но вдруг сузила глаза, всматриваясь. Даф отодвинула переднюю прядь волос с её лица, рассматривая несколько заживших шрамов на уголке челюсти и виске. Лиа тут же мотнула головой.              — Тренировалась летать на метле, захотелось попасть в нашу сборную по… — начала она откровенную ложь, которая и ежу была очевидна. Первое, что пришло на ум, звучало как одна из неправдивых историй, о которых невозможно молчать.              — По укладке асфальта лицом? Эйвери, — Дафна закатила глаза, хихикнув в себя.              Звучание собственной фамилии резало слух, Лиа совсем перестала ощущать себя Эйвери, но не только из-за отца. Для Эйвери она сейчас слишком никчёмна. А вот Дафна, похоже, не изменилась. Её родители в спешке покинули Британию ещё до захвата Министерства, Драко говорил, что они наотрез отказывались принимать сторону Лорда. Хотели быть вдали от политических деяний любого из тех, кто займёт место министра, но дочерям было безопасней находиться здесь, в Хогвартсе. Программы обучения в других школах сильно отличались, и Гринграссы не хотели, чтобы их дети терпели предвзятое отношение к себе за границей. Сейчас англичан мало где жаловали.              — Ну как-то так, да, — Лии самой стало смешно от картинки, которую нарисовало воображение. Этот вариант куда приятнее того, что случилось на самом деле. — Куда такая нарядная?              Лиа заговорщицки улыбнулась, разглядывая чёрное платье-рубашку на Гринграсс. Талия затянута коричневым кожаным корсетом, а это явно сулило ей поток нескончаемых комплиментов и слюнки, которые придётся вытирать её избраннику.              — На свидание, — довольная, Дафна не могла сдержать радости и светилась, протягивая заветное слово.              — У-у-у, — торжественно протянула Лиа, вставая у стенки рядом с Пэнси. — Харпер-таки остепенился? — она сложила руки под грудью, наблюдая, как меняется лицо старшей Гринграс.              — Харпер? Забудь это помешательство, — она даже скривилась, не понимая, почему парень вообще когда-то привлёк её внимание. А после медленно, почти осторожно добавила: — Я с Тео, ты... — запнулась, — ты не знала?              От замешательства на лице бывшей своего нынешнего, Дафна вмиг напряглась. Сама не зная почему, Лиа ощутила, словно её окатили холодной водой или бросили в Чёрное озеро посреди февраля. Знала ли она? Нет! Но должна была, должна была догадаться после того, как застала этих двоих в неглиже в конце прошлого учебного года! Сама же сказала Нотту, что он может спать с кем хочет, и это была чистейшая правда. Истина. Так почему же тогда она не может расслабить чёртовы брови и сомкнуть пересохшие губы?              — Нет, — тихим и низким голосом выдавила она совершенно искренне, наконец начиная понимать, что выглядит странно.              Будто интуитивно Дафна сделала шаг назад, подсознательно готовясь к конфликту. Ничего его не предвещало, она вовсе думала, что Лиа в курсе, ведь все в школе в курсе! Да и что в этом такого, она ведь не уводила чужого парня, не в этот раз?! Только где-то на подкорке сидело предчувствие, дурацкое ощущение, будто так она и сделала.              — А ты уже рассказала главную новость? — внезапно, как гром среди ясного неба, Паркинсон начала спасать утопающую подругу. Задорно она взяла Эйвери за плечи и с горящими глазами продолжила, — Даф, знаешь, кто выходит замуж?              Чудесная, чудесная Пэнси! Пусть Мэрлин подарит ей долгих лет безбедной жизни и крем от морщин, который спасёт в старости! Выбираясь из шока, Лиа натянула настолько широкую улыбку, на которую только была способна. Паркинсон подняла её правую руку, демонстрируя обручальное кольцо, пока округлялись глаза Дафны.              — Охренеть! — от удивления её рот просто не смог закрыться.              — Я сказала так же! — воодушевлённо завопила Пэнси, едва не прыгая на месте.              А вот Дафна радостно то и дело вставала на носочки, рассматривая капельку изумруда на пальце Лии.              — Ну Малфой, вот же красота. Я просто... Ох, дайте мне переварить! — Гринграсс приложила свою холодную ладонь ко лбу. — Подождите, ты хоть не беременна?              — Да нет, — Лиа даже рассмеялась, запирая неясные эмоции в дальний ящик.              — Точно?              Паркинсон подняла задумчивый взгляд к её глазам и, получив утвердительный ответ, расслабилась. Почему ей самой не пришёл на ум этот вопрос, когда она узнала о ранней помолвке?              Дафна встречалась с Тео с тех самых пор, как Лиа видела их вместе и никто не сказал ей об этом. Лиа думала об этом, шагая по коридору на ужин. Натянула одну из чёрных толстовок Драко — теперь в её гардеробе мужских вещей стало больше. Большие, уютные, тёплые, могли скрыть худобу и бесконечные шрамы на теле. И метку. Перчатка на левой руке смотрелась дико и неуместно, но это был единственный вариант скрыть результат тёмной магии Лорда. Лиа дёрнула бровями, смиряясь хотя бы с этим, а подняв взгляд, заметила Нотта, подпирающего стену. Все студенты Хогвартса считали, что без их помощи эти стены долго не протянут.              — Оверсайз снова в моде? — ухмыльнулся он, окинув подругу взглядом. — Тебе идёт. Ещё мешковатые штаны, и будешь похожа на нашего садовника.              Насмехался, чёрт.              — Заткнись, — со смешком выдавила Лиа, поравнявшись с ним у окна.              Остановилась, опираясь локтями о подоконник, и натянула рукава настолько сильно, что из них выглядывали только кончики тонких пальцев. Нотт же упёрся ладонями о холодный камень подоконника рядом с ней, устремив какой-то неясный мечтательный взгляд за окно к закатному солнцу.              — Как Дафна? — нарушила молчание первой, не могла больше терпеть.              Спросила невзначай, спокойно, но Тео не ответил. Вместо этого Лиа лишь заметила, как его взгляд упал к собственным рукам.              — Почему не сказал мне? — всё так же спокойно, даже слишком, продолжила она.              Не давила, не осуждала, просто не могла понять, как так случилось, что лучший друг, её самый близкий друг, утаил эту крошечную деталь своей жизни. А он молчал, пытаясь найти ответ, но на подкорке давно и глубоко засело одно объяснение. Измена.              — Не пришлось к слову, — Тео ухмыльнулся.              — Как же? Доброе утро, кстати, я всё ещё сплю с твоей подругой, — Лиа издевательски покачала головой в такт словам, но задорно улыбалась.              — А ты с моим другом.              Факт.              — Да, — протянула она, скользнув взглядом за окно. Жизнь преподносила свои подарки, хотя чувство юмора у неё всё ещё сильно хромало.              — Пожмём друг другу руки? — он опустил взгляд на макушку Лии и её задумчивое лицо.              Не знал, как она воспримет, в действительности не нашёл момента, да и не было в этом какого-то смысла. Им обоим было не до этого. Но она казалась спокойной, конечно, она ведь была невестой другого парня. Какая глупость.              — Только если ты их мыл, — она ухмыльнулась, отрывая локти от холодного камня.              — Тогда в другой раз.              Чуть подумав, будто что-то прикинул у себя в голове, ответил он, смеясь. А она, она его поддержала. Своим тёплым взглядом, смиренным выражением лица и толчком локтем. Он пригорнул её к себе, как старший брат, опираясь подбородком в твёрдую макушку. Блядская ирония судьбы, какой старший брат? Теодор был её другом, семьёй, союзником, занозой в заднице и даже тем, к кому она обращалась за редким советом. Маленький мир в одном человеке. А он гордился ей, каждым большим и крошечным достижением, каждым проявлением воли и твёрдости, каждым моментом мягкости, которую она выискивала в себе для него и находила.              — Бежит, — насмешливо констатировала она, услышав цокот крошечных каблуков из коридора за спиной Нотта и отстранилась.              — Да, она.              Его грудь дрогнула от едва заметного смешка, и он обернулся выглядывая свою девушку, которая уже через минуту ушла с ним под руку в сторону Большого Зала. Рука Тео свисала с её хрупких плеч, а Лиа смотрела вслед, всё пытаясь уложить эту мысль в голове. У Тео появилась девушка. Это же хорошо.              — Ты же знал? — звучало как вопрос, но не являлось им.              Малфой подошёл сзади, положив руку туда, где под толстовкой, которая ещё недавно была его, находилась её талия. Серый с остринкой взгляд бросился к парочке впереди.              — Знал, конечно, — низкий голос Драко прозвучал у уха.              — Сказать момента не нашлось? — она задиралась, бросив Малфою причину, по которой молчал Нотт.              — Не знал, как отреагируешь.              То, с каким спокойствием Малфой ответил на вопрос, заставило Лию поднять к нему взгляд и замедлить шаг. Они так и шли в обнимку по коридору, в котором с каждой минутой становилось всё более людно. Предельно честный ответ, который означал, что Драко всё видел. Не объятия с Ноттом минуту назад, Драко видел всё, что происходило между ними всё время, которое знал их. Стало стыдно. Не за то, что Лиа, возможно, могла чувствовать к другу, а за то, что Драко мог подумать, думал, что она может что-то чувствовать. Она остановилась.              — Что, прости?              — У вас, — Малфой задумчиво покачал головой. Спокоен как мёртвый удав, — длинная история.              Другими словами: я ещё помню твою влюблённость в него на втором курсе и то, что этот придурок был первым парнем, увидевшим тебя голой.              — Так, — согласно протянула она, не сводя взгляд с его глаз.              — Он твоя семья.              — Я выйду за тебя замуж, — сдвинув брови, тихо проговорила Лиа, словно напоминала. Вдобавок, легонько ударила кулачками по его груди. — Какая разница? Ты думаешь, меня волнует, с кем он? — тихо говорила она, глядя на Драко сквозь прищур.              — Нет?              — Нет!              — Значит, я сейчас выгляжу, как ревнивый идиот, — он ухмыльнулся, возобновив движение, и повёл Лию за собой.              — Именно.              Ревнивый, идеальный идиот. Лучше, чем она когда-либо могла подумать. Она выдала смешок и покачнулась, опираясь о плечо Драко. Впереди Большой Зал, кишащий детьми. Студентов стало меньше, но их всё ещё было достаточно, чтобы заполнить зал целиком и наполнить его нескончаемым трёпом. Гул стоял, как в старые добрые, возвращая в прошлое. Всё, как и было. Даже слишком. Слизеринский стол, зелёные яблоки на одном из подносов, только в центре преподавательского стола сидел Снейп. Всё ещё похожий на чёрную кляксу среди разноцветных мантий обновлённого учительского состава. Его взгляд следил за учениками и остановился на той, которая пропустила почти весь курс. Лиа нашла его письмо на своей прикроватной тумбочке. Он не собирался давать поблажек, её ждали напряжённые месяцы, если она хотела сдать экзамены хотя бы на удовлетворительно, чего не могла себе позволить. Профессор наблюдал за воссоединением слизеринского квинтета так, словно и сам не думал о том, что это произойдёт снова. Эйвери села между Малфоем и Забини, Паркинсон умостилась рядом, а напротив Нотт с одной из Гринграсс. По бокам Харпер, неразлучные близнецы Креб и Гойл, Монтегю. Вся кучка проблемных детей снова за одним столом, только теперь Эйвери не будет заступаться и спасать их задницы. Значок старосты давно ей не принадлежал, а Дафна Гринграсс хоть и пыталась действовать по похожей тактике, до уровня манипуляции Эйвери не дотягивала. Зато другой значок старосты всё ещё красовался на груди Забини, которому чудом удавалось совмещать новую работу с учёбой и не просрать всё.              Разложив на столе пару бумаг, Пэнси задавала Блейзу вопросы о каких-то растениях, действие которых всё никак не могла запомнить. Нотт пошутил про главного ботаника слизерина, за что получил в ответ угрожающий взгляд, призвавший заткнуться. Так он и поступил, заполнив тарелку запечёнными куриными ножками, картофелем и для красоты добавил сверху лист салата, чтобы создать видимость здорового питания. Запах был неимоверный, Лиа даже забыла о том, насколько пышный стол бывает в Хогвартсе, но взгляд приковали не тарелки с едой.              Лиа не могла оторвать взгляд от насыщенно рыжих волос за спинами Тео и Дафны, вдали, за гриффиндорским столом. Прикованный столь же крепко, как убеждение, что она больше не увидит её.              — Что? — отвлеклась Пэнси, заметив, как подруга завороженно смотрит куда-то вперёд.              — Почему она здесь?              Всё, что Лиа смогла выдавить, глядя, как Джинни Уизли садится за стол и смотрит на неё тем же сверлящим взглядом. Вряд ли она была готова увидеть Эйвери снова.              — Уизли? — переспросила Пэнси, собирая свои записи со стола, пока их не забрызгали жиром.              — Она засветилась в прессе почти год назад, — негромко пояснил Малфой. — И теперь, если она вдруг исчезнет или трагично умрёт, общественность не простит этот поступок новому правителю. Вытянула счастливый билет.              — Все знают, кто её семья и что она здесь? — Лиа чуть сузила глаза и лишь сейчас смогла перевести взгляд на лица друзей.              — Да, а затея с «независимыми СМИ» обернулась боком сама понимаешь кому, — Забини потянулся, вытягивая спину.              — Снейп сказал, что утопит нас в Чёрном озере, если мы тронем её, — мысль вызвала у Малфоя смешок, и он резким движением наколол картофелину на вилку. — Я не рассказывал никому. Пусть лучше думает, что мы ненавидим её всеми фибрами.              Факт того, что Джинни помогала Лие, когда та терпела издевательства от других членов её семьи, был известен Драко и остальным. Кроме Дафны. Та вообще не была в курсе происходящего, но наверняка понимала, а может и видела метку на руке Теодора. Но это осталось только между ребятами. Узнай кто, что Джинни помогала Пожирателю, она-то осталась бы невредимой, а вот Лиа тут же оказалась бы под подозрением в предательстве. Сейчас это устроить проще простого: один неверный шаг — и ты на виселице или найден убитым на крыльце своего дома. А дело твоё так и останется не раскрытым и покрытым завесой мрачной тайны. Ещё раз Лиа подняла взгляд к усыпанному веснушками лицу девочки, которая оказалась слишком сердобольной. Неожиданно доброй, способной пожалеть врага. Лиа кивнула ей едва заметно, но Джинни уловила этот жест благодарности, которую ей не успели озвучить напоследок.              — Перебить их и свечку в церкви поставить, — протараторил Нотт, ковыряясь в тарелке.              — Не ты ли наезжал на меня из-за угрозы жизни невиновным? — брови Лии вопросительно поползли вверх.              — Но они не невинны, — пояснил он в ответ, приподняв вилку.              — И ты тоже, — губы Лии скривились в ухмылке.              — И ты со мной в одной лодке, — закинув в рот салатный лист, Тео подмигнул.              — Это не лодка. Скорее, плот из дерьма и палок, — Малфой подал голос и хотел было откинуться назад, но вовремя сообразил, что у лавок здесь нет спинки.              — С пробоиной посредине, — поддержала Лиа, надпив крепкого чая из его кружки.              — Рад, что тебя это веселит.              — Веселье придёт тогда, когда настанет время говорить со Снейпом, — невзначай бросила она.              Драко проследил за Лией, пытался найти на её лице каплю страха или может, обиды, но она была спокойна. Словно воспринимала всё через призму шуток и в самом деле. Это радовало, действительно. Невольно вспомнилось то время год назад, когда умерла её мать. Момент, когда из подавленной и разбитой, Лиа стала ещё решительней, чем раньше. К этому шло, Драко надеялся. А ещё, он соскучился по чувству, которое испытывал, наблюдая за властной, бесстрашной крошкой.              — Так хоть немного проще воспринимать ситуацию, — пожала она плечами, возвращая кружку в его руки.              — Грустно, но вкусно.              Последнее слово осталось за Тео.              Покинув Большой Зал голодной, не притронувшись к еде, Джинни шагала по коридору непривычно медленно, как для гриффиндорки. Кусок в горло не лез, как только там, среди студентов, она увидела Эйвери. Живая, в добром расположении духа, беседовала с друзьями, словно ничего не произошло. Джинни гадала, как у неё вышло оправиться? Внешние раны залечивали зелья, но что насчёт тех, что не видны глазу? Она помнила её в подвале штаба Ордена, помнила её потухшие глаза. Совершенно разбитую, униженную, грязную. Как та худела на глазах, и с каждым визитом Джинни замечала, как исчезала тяга к жизни. Взгляд Эйвери тогда просил о скорой смерти, у неё не было сил бороться. Джинни не было там в последний день, но ей рассказали о пожаре, о ранении Эда и о том, как Пожиратели нашли и разрушили дом в щепки. От него не осталось ничего, всё сгорело, рассыпалось как карточный домик.              На Джинни не было лица, мысленно она часто возвращалась в то время, обдумывала. Она опёрлась плечом о стену посреди почти пустынного коридора. Голоса из Большого Зала звучали совсем отдалённо. Казалась измученной, но лишь остановилась подумать. Правильно ли она поступила тогда, когда тайком приносила лекарства и хлеб в тот подвал?              Когда по коридорам вновь носились студенты, Джинни стояла у одного из ответвлений, ведущего к старым кабинетам и сломанным лестницам. Опёрлась спиной о холодную стену, едва не растекаясь по ней. Совесть, или что там могло быть вместо неё, сжирала изнутри, и когда по оживлённому коридору с вечной компанией прошла Эйвери, Джинни кивнула ей в сторону.              Лиа застыла посреди широкого коридора, упёршись взглядом в светло-зелёные глаза Уизли. Каменные лица у обеих студенток едва ли кто-то заметил, кроме Малфоя, которому довелось быть рядом.              — И не думай, — низкий, слегка сиплый голос предупредил Лию. Драко встал перед ней, чуть наклонив голову вперёд.              — Как думаешь, чего она хочет? — тихо, но ровно проговорила Лиа, не оторвав взгляд от веснушек на переносице Джинни.              — Без разницы, нам это не нужно, — бесстрастный тон Малфоя не отступал, но он добавил тише совсем у лица Лии: — Увидят они и тебе конец. Ты видела, что он делает с предателями.              Мельком, Драко бросил взгляд на проходящих мимо патрульных, которые имели прямое отношение к новому Министерству.              — Я не предатель, — сухо и так же тихо заявила она.              — Попробуй потом доказать. Крошка, я знаю, что она сделала. Я благодарен и никогда не смогу расплатиться, но на этом остановимся.              Он пытался подобрать слова, убедить не делать глупостей, а Лиа... О, Драко знал, она была на них способна. Только противостоять долго он не мог. Его ладонь вжалась в стену, ограждая её от Уизли, стоящей в паре метров.              — Если бы не она, ты бы хоронил меня в закрытом гробу.              Одна лишь фраза, а столь большой вес. Ладонь Малфоя скользнула вниз, освобождая путь. Виноватый, смиренный и немного раздражённый, Драко отвёл взгляд в сторону. Девочка за его спиной помогала Лие даже помыться. Он знал. Драко знал, что справедливости нет в этом мире, но сам был справедлив. Мельком глянул в сторону уходящей Лии, проследив, чтобы никто больше об этой встрече не узнал.              Медленный осторожный шаг по тихому, слабо освещённому коридору. Лиа не спешила. Она не знала, зачем идёт, знала лишь, почему. Ей нечего было сказать, кроме короткого и сухого «спасибо»‎. Они не были подругами и никогда ими не станут. Она рассмеётся в лицо, если Уизли обронит хотя бы слово о возможной помощи Ордену, но плавно свернула за угол, подойдя к старому письменному столу, на котором сидела Джинни. Вокруг никого, сюда едва не доносились звуки шагов из большого коридора. Пауза повисла в воздухе и никто не хотел нарушать её первой. Молча, Лиа подошла ближе, забравшись на тот же стол.              Взгляд Джинни упал на чёрную перчатку. Она помнила, что стало с пальцами, это воспоминание до сих пор вызывало тошноту. Тогда она была в истерике. Даже не потому что было жаль врага, а потому что это омерзительно. Такого не должно быть, так не должны поступать с людьми. Фред успокаивал её в тот день. Она смотрела на перчатку и очертания пяти пальцев под ней, не могла понять, что Эйвери пришлось сделать, чтобы создать видимость присутствия всех пальцев. Обтянутый тканью, каждый тонкий пальчик выглядел невредимым. Невольно, она потянулась к ним, медленно и осторожно, чтобы коснуться, но не успела. Лиа убрала руку с пыльной и рыхловатой поверхности стола, но к удивлению Джинни, потянула за кончики, стянув перчатку.              Интерес был очевидным. Лиа училась не стесняться, а в присутствии Джинни, не боялась показать всё, как есть.              — Это, — недоверчиво протянул низкий голос Уизли, — он сделал?              — Да, — голос Лии чуть осип.              Она позволила осмотреть металлический протез, который был слишком подвижным и уже ощущался родным. Джинни коснулась его кончиками пальцев, чувствуя холод металла, но отвращения от чёрной магии не было.              — Значит, — убрала она руку и отвела взгляд к стене напротив, — ты снова с ним.              Лиа не ответила, только снова натянула перчатку. Очевидно. Она бы не ушла от него. Больше нет.              — Наши люди были не правы, ты знаешь. Но они не плохие.              — Джинни…              — Да, я знаю. Прости, я… Я знаю, что они сделали, я всё помню.              — Я тоже, — тихий выдох настойчиво пытался расслабить плечи Лии, но та не поддалась, держала их ровно.              — Я знаю, что вы ищете их, — вдруг чуть чётче проговорила Джинни, но закончила уже тихо: — Понимаю, чего ты хочешь. Я бы.... Наверное, я бы тоже хотела на твоём месте.              Она говорила о мести. Очевидной, желанной и холодной. Лиа медленно перевела на неё расслабленный взгляд. Именно этого она и хотела — отомстить, чтобы не бояться засыпать, перестать бояться находиться одной, не бояться запирать дверь в комнату. Может, тогда станет легче. Лиа едва заметно кивнула.              — Пожалуйста, не трогай мою семью.              Просьба, брошенная внезапно и резко, будто сама Джинни не была готова её озвучить. Боялась получить отказ на самое важное, о чём когда-либо могла просить. Да ещё и кого она просила? Пожирательницу, едва не убившую её старшего брата, из-за которой оба места, которые Уизли называли домом, были сожжены дотла.              — Я много прошу, после того, что они сделали, — крепко зажмурив глаза, Джинни заставляла себя говорить, — но это моя семья.              Лиа выдохнула, поднимая взгляд к потолку. Не смотрела на неё, понимая, как тяжело могло даваться каждое слово. Она знала это чувство, когда приходится просить, и даже не за себя, а за других, близких. Ей самой приходилось делать это, но не молить, а просить и отдать что-то взамен. Но Джинни уже отдала, что могла, и теперь оставалось только надеяться на то, что у её собеседницы ещё была душа.              — Я не стану защищать их, Джинни, — ответила резко, не подозревая, что в ней ещё остались силы, чтобы быть категоричной и прямолинейной.              — Просто… не навреди. Не ты.              Она не могла дать слово, не могла обещать подобного и даже не смогла кивнуть. Ведь в планы входило обратное. Сидя рядом, осознавая её боль, зная, каково ей, Лиа поняла простую истину, от которой никуда не деться. Она уничтожит Орден, собственноручно перережет глотку каждому, кто причастен к её собственной боли. Слова отца, которые он повторял, приобрели смысл. Вот почему он говорил не показывать своей слабости при других. Потому что чужая слабость внушает тебе силу. В пока ещё хрупком теле по венам текла ледяная кровь и если до этого момента Лиа чувствовала себя уязвимой, сейчас она видела, что уязвимыми могут быть другие. Но не она.              — А как же справедливость?              Туфли коснулись потресканного камня на полу, Лиа соскользнула со стола неспеша, не обрывая разговор.              — Справедливости нет, — голос Джинни был с хрипотцой. Она поднялась на ноги следом, глядя на удаляющийся силуэт.              — Будет.              Хотя бы в этом.              Так продолжился путь, начавшийся столь давно, что Лиа и сама не могла припомнить, где же всё брало своё начало. С чего всё началось, в какой момент стало ясно, что назад не свернуть? Чаще вспоминались слова отца, чётко обозначающие жестокий закон жизни: или ты, или тебя. Вечерами в памяти всплывали давно позабытые слова матери, сказанные в какие-то из рождественских каникул, много лет назад: пообещай, что будешь на несколько шагов впереди тех, кто вокруг. Всё вело к этому слишком давно. В голове звучал голос Лукаса в день, когда они потеряли Мэриан.              Всё, что ты любишь, когда-то умрёт.              А всё, что ты не любишь, будет убито. Тобой.       Среди тренировочных чучел Лиа затянула повязки на кистях рук, надёжно закрепив их между большим и указательным пальцами. Руки ещё помнили это сдавливающее ощущение эластичной ткани на ладонях. Взгляд подняла к высокому пыльному окну Выручай-комнаты, наконец не почувствовав ничего лишнего. В голове вдруг стало тихо, бесконечный гул собственного голоса затих и наступила блаженная тишина. Она прикрыла глаза, наслаждаясь столь неожиданным, желанным покоем, но когда взгляд упёрся в мутное отражение, в ответ смотрело то, чего она так старательно хотела избежать.              У тьмы была новая избранница.              Она обнимала её плечи, шептала на ушко о дисциплине, дарила силы, когда лёгкие бунтовали от нехватки воздуха. Болтала о неутомимости, обещала защиту и стала стержнем внутри. Тьма не была домом, она обитала внутри, разрешив выдохнуть. Стоило впустить её, как тогда среди поля напротив горящей деревушки. Довериться, чтобы она тенью ходила следом, навсегда избавив от чувства беспомощности. Лиа больше не оставалась один на один со своими страхами. Теперь у неё был надёжный союзник.              Проблема была в том, что магия не слушалась, а большую половину дня занимали занятия и подготовка к экзаменам. Два месяца Драко наблюдал, как безжалостно боролась Лиа за то, чтобы вернуть себе то, что отняли те отвратительные полгода в заточении. Стоял у окна, смотря за тем, как за ним у берегов Чёрного Озера она не жалела себя, заставляя бежать ещё. Падала на колени в попытке отдышаться, поднимала взгляд к небу, борясь с головокружением. Наблюдал вечерами за тренировками в Выручай-комнате. У неё была безупречная техника, над которой годами кропел Лукас, но не хватало скорости и выносливости, которую она утратила. Драко вступал с ней в дуэли, позволяя попасть по себе, взял роль беспристрастного тренера, рассказывая всё то, чему успел научиться сам. Теодор каждое утро выделял час, чтобы помочь заново научиться контролировать магию и направлять её без помощи палочки. А поздно ночью она нависала над учебниками, прежде чем кто-то из слизеринцев заботливо укрывал её спящую пледом.              — Тебя топит твоё же убеждение, что тебе не хватит сил, — говорил Малфой, протягивая руку, чтобы помочь подняться с пыльного пола их тренировочного зала.              — А то я вижу их избыток, — выплюнула Лиа, сжимая его ладонь, и поднялась на ноги. — Так не пойдёт, — выдохнула она, опираясь руками о собственные колени. Дыхание сбито, а к влажному лбу то и дело прилипали волосы.              — Полгода зелий против магии не могли пройти бесследно. Это нормально, что…              Она перебила его немедля, поднимая змеиный взгляд к лицу сдержанного Малфоя. Выручай-комната сейчас напоминала поле боя, на котором растрощенно было всё, один только Драко стоял в центре невредимым. Его зачесанные волосы даже не истрепались, пока сама Лиа едва смогла перевести дыхание и встать ровно.              — Что я не могу попасть в тебя, стоящего в двух блядских метрах? — тяжело дыша, выдавила она. — У меня нет столько времени, чтобы торчать здесь, как в тринадцать лет. Она не слушается меня, — Лиа посмотрела на свои руки, стиснув зубы. — Магия не хочет мне подчиняться.              — Это не собака, которая не выполняет команды. Ты сдерживаешь её сама.              От сухого тона всезнающего Малфоя хотелось закатить глаза столь сильно, чтобы он мог почувствовать раздражение, вибрирующее вокруг неё.              — Я не сдерживаю! — рыкнула Лиа, резко и рассерженно махнув рукой перед собой, пуская в него волну разрушающего заклинания.              Даже не сомневалась, настолько разочарование в собственных силах съедало изнутри. Заклинание вылетело из-под кончиков пальцев, захватывая всё больше воздуха, который волной хлынул в сторону Драко, но едва его задел. Чего не скажешь о вешалке за его спиной, вернее того, что от неё осталось. Лиа не была слаба, её сила возвращалась, осталась почти прежней, но не желала подчиняться. Медленно Малфой повернул голову, глядя на щепки и мантии, которые теперь пылились на полу. Выдохнул, разминая плечи.              — Мне нужна Пэнси с её зельями. Это невозможно, у меня нет столько терпения, — низким голосом говорила Лиа, чувствуя, как жар злости разливался по телу. Пыталась обуздать её, но Драко уже вспомнил, почему раньше считал её похожей на Нотта.              — Ты здорова, — он сделал несколько шагов, подходя ближе. Голос звучал жоще, — Тебе не нужны зелья, тебе нужно упорство! — он взял её за предплечье, в попытке остановить, пока Лиа раздражённо стаскивала с себя защитную экипировку. — Ты ленишься!              — Ленюсь? Я как ёбаная белка скачу по этой школе, сплю по три часа и купаюсь в собственном поту! — едва не рыча, она почти прокричала ему в лицо и сделала шаг в сторону Драко. Ему же пришлось сделать шаг назад. — Не смей мне говорить об упорстве.              — Ты знаешь сама, что тебе нужно время. Трать силы не на ругань.              Спокойствие и размеренность, с которыми он обращался к ней, выдавали воспитанное в нём мужество. Выдержка, которая теперь была присуща Малфою, превосходила её собственную. Он был лучше, лучше, чем она сейчас, и даже годом ранее. Идеальный солдат Малфой, холодный и непоколебимый. Он потянул за ремешок на её локте, одним движением затянув налокотник обратно, и развернулся так же бескомпромиссно, возвращаясь на место в центре. Призывал продолжать, но упрямость была не только его чертой. Драко услышал, как за его спиной на пол упали её защитные латы из драконьей кожи.              — Подними, — не оборачиваясь, уже мягче проговорил он.              Лиа видела, как его плечи расслабились. Она знала, он всеми силами пытался понять её, старался помочь. Но у неё было слишком мало времени, она больше не могла ждать.              — Я нашла Грюма, — внезапно подозрительно спокойно заговорила она, вынудив Малфоя резко развернуться. — Я знаю, где он.              Острый, как новенькая бритва, взгляд резанул её по переносице. В глазах Драко виднелось всё то, что он собственноручно был готов сделать со стариком, но один он не справится, не с Грюмом. И она не справится без него.              — Я уже видела его неделю назад, — продолжила Лиа, спокойно снимая остальные латы с колен, локтей и груди. Не могла смотреть на Драко, смотрела вниз на то, как из-под кожаных пластин вылетала серая пыль. — И сегодня ночью тоже, в том же месте. У нас неделя, если он явится туда снова. Больше ждать нельзя. Или помогают настойки Пэнси, или он остаётся на свободе.       — Назови место и мои люди будут там.       — Ну уж нет. Это моё дело.              — За такую магию придётся платить, — низким голосом тихо проговорил Драко, всматриваясь в лицо девушки, которая вновь напоминала ту, в которую он влюбился. И так сильно хотел оберегать.              Любое зелье или настойка имели свою цену. Те, что слабее, отнимали силы и время своих создателей, и направляли магию выпившего на залечивание его ран. Но вот то, что поистине было волшебно, стоило дороже. Ни одно проявление магии не берётся из ниоткуда, об этом знал каждый волшебник.              — Платят те, у кого есть, что отдавать.              Лиа изменилась после разговора с Джинни и менялась каждый день, возвращая себе себя. Её осанка становилась прямее, взгляд острее, на место вернулась врождённая гордость. Лиа перестала просыпаться по ночам, ей перестали сниться сны, она забыла о кошмарах. Изгибы тела постепенно округлялись, мышцы возвращали былую твёрдость. Медленно, но результат ощущался каждой клеточкой. Она становилась живой, для страха больше не оставалось места. Становилась одержимой.              — Нет и нет, — отрезала Паркинсон, когда тем же вечером в их пустой комнате Лиа озвучила свою просьбу. — Ты понимаешь, почему я лечила тебя простыми настойками, а всё остальное колдовала сама?              Слышать нравоучения от Пэнси было чем-то новеньким. Лиа знала, что так будет, Пэнси тряслась над ней, как над своим главным достижением, вложила в здоровье подруги больше, чем думала, ей по силам.              — Прошло три месяца, как вы вернули меня, — Лиа выдохнула, опираясь спиной о колонну кровати, с которой свисал бархатный балдахин. Её руки сложены под грудью, и это не предвещало ничего хорошего. — Сколько ждать? Ещё месяц, два? Лорд не будет ждать, когда я снова смогу колдовать как нормальный человек, а не как обезьяна с палочкой. Я же не прошу сделать для меня зелье удачи или всемогущества!              На последней фразе лицо Лии скривилось, а брови напряглись, но так же быстро она приобрела задумчивый вид.              — А-а! — Пэнси покачала пальцем, заметив, как подруга прикидывает новые варианты для своих великих свершений. — О последнем даже не думай. Нет настоек, которые смогут контролировать твои способности вместо тебя. Нет такого, — она казалась довольной этим фактом и поджала губы, всем видом говоря «прости, такие правила и я этому несказанно рада».              — Животворящий эликсир, охранное зелье, укрепляющий раствор, — на пальцах начала перечислять Лиа, пока Паркинсон не остановила её громким выдохом. Она уже и забыла, что подруга превосходила её в зельях все шесть лет учёбы.              — Хорошо, допустим. Зелье найдёт твоё слабое место и решит проблему, но ему нужен баланс. И что оно сделает? Вернёт тебе усталость, головные боли, что ещё у тебя было? Слабость, млявость и десятичасовой сон. У тебя не хватит сил на то, что поручит тебе Лорд, — констатировала Пэнси, победно плюхнувшись на свою кровать.              Она была права, да только последним, что волновало Лию, были задания Лорда. Первое место в списке важного занимали её собственные цели и мотивы. С остальным она справится, не одна ведь. И с Паркинсон Лиа знала, как говорить.              — Вспомни себя год назад или два, — спина оторвалась от перекладины, и Лиа встала у кровати подруги, обратив на себя её взгляд. — Что ты умела, чего хотела и какой была твоя жизнь?              Паркинсон привстала, глядя на то, с какой серьёзностью с ней заговорили, надавив на больное.              — Ты помнишь, точно не забыла, — Лиа говорила спокойно, но её ледяной взгляд едва не впервые был направлен на подругу. — А теперь представь, что тебя туда вернули. И ты снова ничего не можешь и снова считаешь себя никем.              В груди ёкнуло и сжалось, больше всего Пэнси гордилась тем, что выбралась из дерьма собственной бестолковости. Она не была старостой, не была умницей-отличницей, не знала, кем станет в будущем, к чему стремиться и даже единственный парень, который вызывал у неё симпатию тогда в упор не видел её. Пэнси Паркинсон два года назад была никем и старательно всем видом пыталась доказать, что всё равно. Будущее? Срать на него, она не прогибается под систему и абьюзера папашу. Оценки? Есть вещи важнее, например, жизнь, прожитая в удовольствие. Такой была Пэнси снаружи. Тогда, но не сейчас. И Лиа знала, о чём говорит, потому что в этот момент она была Пэнси Паркинсон, заняла её место и стала никем. Потеряла семью, деньги, собственные силы и даже бестолковый значок старосты.              Пэнси сглотнула, проглотив умелую манипуляцию. Правдивую, ей ведь не соврали.              — Я так не могу, — Лиа покачала головой, смотря прямо в глаза. — Я должна вернуть то, что у меня забрали.              Почти молящий взгляд упёрся в Паркинсон, и та прекрасно понимала это чувство. Бесшумный выдох, и плечи Пэнси опустились.              — У меня нет этих зелий, — пояснила она, наблюдая за тем, как открылся рот Лии, и та жадно, разочарованно втянула в себя воздух, отворачиваясь. — Но есть у Снейпа.              Молчаливый кивок оказался единственным, что смогла добавить Пэнси, когда резкий взгляд подруги снова обратился к ней. Они заодно.              Профессор Снейп был непревзойдённым зельеваром и хорошим учителем, если привыкнуть к его манере подачи материала, унижающим взглядам и шлепкам по рукам. Найти к нему подход было невозможно. Обычно преподавателю достаточно увидеть старания ученика, и тот становился его любимчиком, но только не Снейпу. С ним не срабатывало ни упорство, ни смех над его унизительными шутками, ни чистота на рабочем месте, которая граничила с идеальной. Он был предвзятым, не любил детей, не давал поблажек, у него даже не было тех, к кому он относился бы хотя бы на капельку лучше, чем к остальным. Его терпимость — единственное, за что боролись его ученики, как за платочек заветной дамы.              — Ты злишься, что я рассказала ей? — Пэнси заглядывала в глаза Драко в тот же вечер, когда Лиа сорвалась на поиски Снейпа.              В поступке Пэнси не было ничего ужасного. В конце концов, последствия зелий не столь ужасны, даже обычная тёмная магия оставляла следы куда весомее, нежели побочное действие даже самой сильной настойки. Но она всё же чувствовала вину.              — У тебя не было шансов, — опираясь на подлокотник кожаного дивана в гостиной Слизерина, Нотт выдохнул густой дым, обратив взгляд к потолку.              Блейз согласно закивал, приблизительно представив, что могла наговорить невеста Малфоя, чтобы получить своё. Во всяком случае, радовал факт, что Эйвери наконец стала похожа на себя, и они могли выдохнуть. Хоть одна из проблем постепенно разрешалась.              — Если это ей поможет, то всё только к лучшему. Я слышал, как Крауч говорил, что бывшего зама министра сдала Лиа. Он был связан с той группой повстанцев, с которой разбирались твои люди, — он кивнул в сторону Нотта.       Это было последним заданием, которое Реддл поручил ей.              — Тот предатель слишком глупо себя выдал, — наконец подал голос Малфой, наклоняясь к столу, чтобы потушить сигарету.              — Она сманипулировала мной, — так, словно осознание этого её забавляло, добавила Пэнси. — Не факт, что Снейп станет говорить с ней, у него на новом посту своих дел по горло, так что…              Малфой выдохнул носом и ухмыльнулся, возвращаясь в своё кресло.              — Бедолага Северус, — довольная улыбка на лице Нотта и его взгляд, скользящий по лицу Малфоя, означали, что эти двое явно сошлись во мнении.              — Она вытрахает ему душу так, что он сам отдаст всё, лишь бы ушла.              В этом уж Драко был уверен. Его девочке это было под силу. С каждым днём она влюблялась в жизнь снова, не позволяя себе отступать и в этот раз. Остановившись перед дверью директора, Лиа точно знала, что сказать.              — Добрый вечер.              Как всегда вежливо в сторону преподавателей прозвучало из её уст, и старая дверь щёлкнула за спиной. Карие глаза Снейпа подскочили к незваной гостье и снова вернулись к пачке записей в его руках. Даже не пытался скрыть досаду, вызванную её визитом.              — Принесли домашние задания за прошлый семестр, мисс Эйвери?              — Они, — она покачнулась вперёд и назад, — в процессе.              Руки спрятаны за спиной, лицо спокойное и даже взгляд был распахнут. Девочка была уверена и спокойна, что только наводило директора на мысли, что быстро его кабинет она не покинет.              — Тогда чем я вам обязан? — голос был главной силой профессора, почти загробный, он уничтожал любые зачатки хорошего настроения.              Втянув и прикусив нижнюю губу, она двинулась вперёд медленно, заняв стул напротив стола Снейпа. Взгляд заскользил по его столу и ответам учеников в его руках. Медлила, одному Салазару известно, специально ли.              — Я оправилась не до конца, — начала она издалека и Снейп почти закатил глаза.              — Не говорите, что вам нужен больничный. Вылетите из школы и даже я не вправе буду вернуть вас.              — Не нужен. Дело, — она сделала спокойный глубокий вдох, рассматривая портрет на стене слева. Когда-то оттуда на неё смотрел Альбуса Дамблдор, но теперь там блестела ещё одна пара, плюющих в душу, глаз нового директора, — в том, что магия не слушается меня. Она вернулась, но она… другая. Я хочу вернуть всё, как было.              — Мои соболезнования, — бездушно протянул Снейп, положив бумаги на край стола, а после чуть поддал корпус вперёд. — Ничем не могу помочь.              Лие показалось, он ненавидит её пуще прежнего, хотя раньше он относится к ней терпимо.              — Пара зелий могут решить мою проблему.              Ей нравилось варить зелья. Он даже не сомневался, что она сможет назвать ему добрый список ингредиентов для тех, которые смогут помочь ей. Голова Снейпа напряженно склонилась чуть на бок в ожидании.              — Радостная новость, желаю вам удачи, мисс Э…              Он хотел сказать «Эйвери», но она перебила, не в силах больше слышать это обращение к себе сегодня.              — У вас они есть. Я посчитала, вы одолжите мне немного ради наших общих целей. И секретов.              — Так пересчитайте, — низким басом выплюнул он. — Не берите на свой счёт, но, кажется, я достаточно долго шёл на поводу у вашего слизеринского квинтета все шесть лет. У меня нет ни малейшего желания продолжать и ни о каких «общих целях» речей не будет.              Он знал её от и до, вдоль и поперёк. Видел, как она росла на его глазах, как менялась и как училась манипулировать учителями, защищая своих друзей и выпрашивая их прощение. Северус знал её слишком хорошо, чтобы подметить сразу, как она заходит издалека и как язык её тела демонстрирует расслабленную притворную наивность. Он поражался тому, как ей удалось пройти через всё, что выпало на её судьбу, даже было жаль её, но ввязываться в её игры он не намерен.              — Сядьте, профессор, — ровно проговорила она совершенно спокойно, когда Снейп поднялся на ноги, решив проводить её к двери.              Около его носа мелькнула морщинка раздражения.              — На вашем месте я была бы сговорчивей, — её взгляд опущен, она казалась опечаленной.              — Оставьте угрозы профессору Флиттвику, Эйвери, — он развернул стул вместе с ней, отчего по кабинету разошёлся неприятный скрип. Его руки оперлись на деревянные подлокотники и профессор навис над ней. — Одно моё слово, и вас вздёрнут на виселице как в старые добрые, пока вы не рассказали своему близкому другу Уизли, — он почти шипел ей в лицо, но сделал короткую паузу, — лишнего.              Он имел в виду Джинни? Видел, как они разговаривали несколько недель назад? Или до него дошли слухи о Фреде? Нет, о дружбе с Фредом он был наслышан уже давно… Жаль, что информация перестала быть актуальной. Лиа смотрела в его глаза непоколебимо, распахнутый взгляд напоминал акулий, следил за тем, как двигаются губы Снейпа прямо перед её лицом.              — Расскажите ему сами то, чего ещё не знают его люди.              Ровный женский голосок доносился прямо из её груди. Спокойный, чувственный, но совершенно твёрдый. Мышцы на лице профессора напряглись, а Лиа медленно начала вставать, аккуратно положив руку ему на грудь, чтобы увеличить дистанцию. Обошла его, так же невинно продолжив, пока уничижительный взгляд Снейпа следил за ней.              — Я сначала думала, что Лорд отправил меня собирать чужие тайны, потому что никто не знает меня в лицо. Никто не посмотрит, не подумает на меня. Но потом поняла, что секреты других сами находят меня, — она мягко улыбнулась и только после подняла к нему мягкий взгляд. — Не понимаете, профессор?              Он молча выпрямил спину, дожидаясь кульминации, заключения повествования.              — Когда я сидела в том сыром подвале, — Лиа сделала шаг в сторону, проходясь пальчиком по корешкам пыльных книг на полках, — я мало что видела. Это был плохой опыт, — она мельком глянула на него. — Лучше бы этого не было. Но было кое-что, во что я сначала не поверила. У меня было окно, крошечное у потолка, и однажды, кажется, уже была зима, кто-то за ним назвал ваше имя.              Каменное сердце Снейпа ухнуло вниз.              — Сложно вспомнить точнее, но кто-то из Ордена говорил, что пока вы здесь, в Хогвартсе, у них ещё есть надежда. Не знаете, что они имела в виду? Они сказали: небольшая надежда, — продолжала она, пока Северус с опаской следил за каждым её медленным движением. — Должно быть, они не слишком доверяют вам. Обидно, вы ведь так рискуете ради них.              Лиа говорила чистую правду. В один из холодных вечеров сквозь сон она услышала отдалённые голоса и подошла ближе к окну, чтобы прислушаться. Крупица информации, а столь драгоценная. Лиа знала, что пригодится. Не было смысла выдавать чужую тайну просто так, гораздо ценнее продать её за свою цену. Если бы Северус не знал её, он подумал бы, что девчонка говорила искренне, что он мог надеяться на её понимание. Но она играла, и он знал это. Знал и увидел подтверждение в мелькнувшей ухмылке на её посвежевшем лице. Дьяволица Эйвери, чёртова копия своего отца. Снейп медленно покачал головой. Вот почему Гринграсс никогда не дотянет до уровня манипуляции этой маленькой девчонки.              — Вы не сказали Лорду, — расстроенно, действительно расстроенно продолжила она, прервав долгое молчание. Опустила взгляд, расслабила веки, словно разочаровывалась. — Не сказали ему, где я. Не сказали никому, чтобы помочь мне. Вы знали, что они делали со мной?              Её голос звучал так мягко, что только в моменты, подобно этому, Снейп вспоминал, что перед ним всего лишь ребёнок.              — Я не знал, — во рту пересохло. — Не знал, где они держат тебя.              Странно, как ему внезапно захотелось оправдаться перед ней, чтобы она молчала. Чтобы сохранила его тайну, ведь её молчание длилось уже три месяца. Он осторожно склонил голову на бок, всматриваясь в её лицо напряжённым взглядом. Только глаза выдавали его истинное отношение.              — Поверь, я пытался узнать. Они знают, на чьей я стороне, они не доверили мне этого, посчитали бы, что я помогу тебе, — тихий вибрирующий голос взывал к её доверию. — Я бы помог, если бы это было в моих силах.              — А на чьей вы стороне, Северус?              Она всмотрелась в его глаза, стоя в нескольких шагах. Одно её слово, и на виселице будут качаться уже они оба. Только у неё ещё останется шанс оправдаться, а вот у него…              — Мне доверял Дамблдор. Только он знал правду, — медленно, думая над каждым словом и продолжая следить за девочкой, осторожно говорил он. — После его смерти Орден не доверял мне, я не помогал им.              — Вы знали, что они делали со мной? — так же тихо и мягко повторила она.              — Да, — голос Снейпа дрогнул. Несколькими минутами ранее он угрожал ей, ему хотелось придушить её, выставить за дверь, а теперь он застыл. Она обернула всё в свою сторону, показала слабость, была жертвой невиданной жестокости, была девочкой. Девочкой, в чьих руках находилась его судьба.              — Я не помогал Ордену. Собирал информацию, в последние годы на мне нет вины предателя. Моих заслуг перед Лордом, — он запнулся, — больше.              — Вам страшно, Северус? Мне тоже было страшно. Я мало чего успела рассказать Фреду, прежде чем их люди убили мою мать. И жалела бы сильнее, если бы рассказала больше. Вы выбрали сторону хорошего человека. Вряд ли Дамблдор знал, что происходило в том подвале.              — Он не знал, — сухо подтвердил он.              Лиа повела плечами, это уже было не важно.              — Человек, которого выбрала я, оказался неподходящим, — она совершенно точно говорила про Уизли. — На чьей вы стороне?              — Я не могу поддерживать сторону, которая пытала ребёнка, который рос на моих глазах, — он всё заглядывал в её глаза и оставалось только догадываться, искал ли он в них спасение или испытывал жалость.              — Меня это тешит, — она оперлась спиной о стеллаж и даже слабо улыбнулась. — Я не расскажу ваш страшный секрет. Думаю, мой порыв быть хорошим человеком, тоже останется при вас.              Северус едва заметно согласно закивал. Он был готов понести наказание за свои грехи перед Лордом, не хотел, но если пришлось бы, не прибегал бы к унижениям. Принял бы смерть как должное. Но Эйвери не собиралась сдавать его, что само по себе было странным.              — Я пересчитала, как вы посоветовали, — она снова слабо улыбнулась, отводя взгляд. — Думаю, вы всё же одолжите мне пару подходящих зелий.              Когда дверь за ней закрылась, Снейп наконец смог выдохнуть. Ухмылка, блеснувшая на лице, прежде чем она ушла с парой склянок, стояла перед его глазами. На её плече сидел настоящий дьявол, Северус видел его в блеске её глаз, видел в размеренных жестах. Дьявол шёл с ней под руку и давал сил пережить ужасы. Это он спасал её жизнь всё это время.              Спустя неделю Малфой рухнул на пол, снеся собой остатки тренировочного чучела уже не по своей воле. Смотрел в потолок, медленно напрягая мышцы спины, пока Лиа, ликуя, опускала палочку. Взгляд зелёных глаз пару долгих секунд оставался направлен перед собой. Осознание приходило постепенно. Она одолела Драко в равном бою, уложила его на лопатки своими силами. Совершенно честно, как не играла уже слишком давно. На её шее не было медного медальона, она всё сделала сама. Малфой осторожно поднялся на ноги, пытаясь понять, как пропустил удар, но было кое-что очевидно понятное, когда их взгляды наконец встретились. Это был день, когда время пришло.       Аластор Грюм, именуемый Грозным Глазом, Тюремщик, загнавший едва не семьдесят процентов Пожирателей Смерти в Азкабан, был неосторожен. Неосторожность погубила много жизней, но он всегда знал, что в могилу его сведёт зелёный змей. Как иронично, ведь на самом деле это сделает дракон.       Исингтон. Лиа выследила старика ночью, проследила до самого бара на отшибе магловского квартала на севере острова. Четыреста чёртовых километров от Лондона до места, где шрамированный уродец пил виски, сидя за липкий столом. Бар «Сисайд» не был примечательным, таких по Британии разбросаны тысячи. Он выбрал его, потому что здесь было тихо и достаточно далеко до ближайших патрулей от нового министра. Он бывал здесь в молодости, а с годами стариков тянуло в места из прошлого. Прижавшись грудью к одной из крыш двухэтажного здания напротив бара, Лиа опиралась о выпуклые черепицы локтями и коленями. Почти по-кошачьи выглядывала из-за гребня крыши, следила, как Грюм сел за стол у дальнего окна. На нём было всё то же потрёпанное бежевое пальто и трость. Лиа ухмыльнулась, заметив, что потрепанным была не одна лишь его одежда, последние месяцы помотали и старика тоже.       — Я бы сказал, что ты выше этого, — сипло проговорил Драко, глянув на цель и опираясь на скошенную крышу спиной, надел перчатки.       — А я бы ответила, что и так поднялась слишком высоко.       Вряд ли она имела в виду крышу двухэтажного дома, который, судя по всему, был учебным заведением. Малфой ухмыльнулся, мельком пару раз глянув на Лию. Уверенность шла ей, приковывала взгляд к сосредоточенным глазам и плавным отточенным движениям. Чёрный был ей к лицу, обтягивал стройное тело, которому всё ещё не хватало нескольких килограмм. Чёрный подходил к её волосам и светлой коже, оттенял глаза и поэтому взгляд сразу цеплялся за них. Хитрые. Теперь она была опасна.       Она провела ладонью по карманам формы под грудью, где покоилась пара ножей, проверила палочку, спрятанную за поясом, убрала две длинные косы за спину, чтобы не мешались. Снова нашпигованная оружием, но теперь ей это пригодится. Лиа подняла резкий взгляд к Малфою, почти лежащему на крутом склоне из черепиц. Наблюдал за ней, пока полная луна освещала его бледное лицо и серебристые волосы, которые снова отрасли. Лиа не хотела впадать в сентиментальность, но каждый раз при взгляде на Драко ощущала неизмеримую благодарность. Он криво улыбнулся, и на красивом лице около губ углубилась морщинка. Серые глаза ехидно сверкнули. Губительный блеск.       — Заставь его жрать землю, — заметив, как она на секунду замешкала, проговорил он.       Она так и сделает. Заставит.       Доисторический колокольчик на двери звякнул едва ли громче, чем проскрипела сама дверь. Малфой вошёл первым. Одетый в новую форму Пожирателей, как и его спутница, вышедшая следом. На них не было мантий, теперь люди Лорда носили их только в дни, когда сражений не предвиделось. Не сегодня. Вместо старой формы теперь верхнюю часть их тел плотно обтягивали чёрные тактические кофты, перетянутые через плечи и грудь кожаными ремнями. Свободные брюки на мужчине и обтягивающие на ногах следующей за ним дамы. Если бы не маски на лицах, вошедших теней выдала бы именно одежда, но пробил час, когда скрываться должны были не они.       Малфой прошёл вдоль бара прямиком к барной стойке и напряжённому старому бармену. Следом расслабленно шагала Лиа. Взгляд из-под прорезей её маски скользил по деревянным столам и завсегдатаям. Сегодня их было не много: трое неприятной наружности мужчин за столиком у входа, ещё двое у самого бара и один справа у окна. Взгляды не сразу обратились к вошедшим, но люди в такой одежде непременно вызывали только одну эмоцию. Несколько маглов у бара напряглись, не сводя взгляд с холодной маски Драко, наклонившегося к бармену через стойку.       — Уходи сам и забирай своих пьяниц. Тихо, — шепнул грубый голос, и бармен, мужчина лет сорока с недельной щетиной, поставил бутылку перед Пожирателем.       Тихо, как было велено, он успокаивающе приподнял руки вверх и кивнул парням за стойкой в сторону. За спиной Лии звякнула дверь — молча сбежали те, что сидели у входа. Но её волновало не это, а тот, кто сидел у окна и не шелохнулся. Её голова по-кукольному склонилась на бок, когда она уселась за стол к неприметному старику.       — Ну здравствуй, — скрипящим голосом заговорил Грюм, поставив стакан с недопитым виски на стол с какой-то досадой.       Он узнал её сразу. Ни разу не видев её походки, не увидев лица за маской и толком не разглядев волос, спрятанных в косы едва не до пояса, он знал, что это она.       — Привет, — Лиа провела здоровой рукой около маски, и та растворилась, открывая фарфоровое лицо без единого шрама, хитрый взгляд и кривую ухмылку на её губах.       Лиа избавилась почти от всех шрамов, отказалась от них, стерев со своего лица и тела, но оставив в памяти. Оставила лишь те, что должны были напоминать о значимых событиях, которые сделали её такой, какая она есть. Несколько выпуклых полос от разбитой вазы, на которую она упала из-за отца, навсегда остались на ладони. Рваный шрам на пояснице напоминал о первом важном задании, когда она спиной атаковала дубовый стол в доме Шостера. Ещё несколько на левом предплечье рассекали чёрную метку. Этим она обязана Грюму и его дружкам.       Серьёзный, но спокойный взгляд Аластора поднялся к парню у бара. Вид чёрной пожирательской формы вызывал у него тошноту. Светлые волосы за маской явно кричали о принадлежности к семейству Малфоев.       — Поговорим? — девчонка бросила старику ту же фразу, что они когда-то сказали ей, прежде чем терзать её тело.       Аластор смотрел на неё, посвежевшую, другую, на зубки, которые виднелись, когда она снова улыбнулась, и не мог узнать. В его памяти она осталась другой, сломанной, как и должно было быть. Покаранной. Но она светилась жизнью и жаждой его крови.       — У меня нет времени, — будто невзначай бросил он, допив наконец манящий виски и встав на ноги.       Лиа не шелохнулась, лишь наблюдала за тем, как трость старика стукнула о деревянные половицы и как напряглись его плечи, когда ничего не произошло. Она не могла сдержаться, повернула голову к Малфою у бара, довольно демонстрируя клыки. Это он наложил барьер на аппарацию тремя минутами ранее.       — Ты прав, времени у тебя и правда мало.       Ледяной голос из-под маски Грюм не смог узнать, да ему и не нужно. Улыбка с лица девочки слетела так же резко, как она взмахнула рукой, посылая проклятие в старика. Отбил, а она вскочила со стула, посылая заклинания одно за другим. Парень стоял позади неё не вступая в поединок. Только наблюдал с интересом и упоением, как она наслаждалась каждый раз, когда искры играли на кончиках её пальцев. Сумасшедшая получала удовольствие, атакуя, глаза светились ненасытной радостью, но Грюм не собирался сдаваться. А кто собрался бы? Его опыта сражений было куда больше, он упёк за решётку десятки таких, как она. На морщинистом лице старика засело тотальное равнодушие, ловко он орудовал палочкой, отражая каждую из её атак. Наконец бросил череду заклятий в ответ, а она даже не пошевелилась, будто знала, что защитник позади неё сделает всю работу сам. Защитный купол треснул от последнего проклятия, вылетевшего из палочки Аластора, но на голове девчонки не шелохнулся даже волосок. Она даже не взглянула на блондина, взгляд был прикован только к её обидчику, ради которого она здесь. Ради чего она оправилась, взяла себя в руки и вернула себе всё, что было возможно. Её взгляд исподлобья был намерен просверлить дыру в голове Грюма, улыбка бесследно слетела с её лица. Ледяной холод в глазах Лии вынудил его напрячься.       В тот момент ход драки изменился. Резкие, точные движения её рук вызвали череду красных вспышек. Волнами от её заклинаний перекинуло старые обшарпанные столы и стулья, со стен послетали засаленные украшения и рамки с фотографиями. От последнего, которое Аластор едва успел отбить, рухнула одна из полок с алкоголем за баром. Петрификус Тоталус встретился с Эверте Статумом и расстворился. Лиа сделала несколько шагов в сторону, обходя волшебника, как хищник. Продолжала смотреть в глаза, выжигая в них дыру. Она знала, что он не уйдёт от них, они не отпустят его. Она знала, что сегодня был его последний день, и не ошиблась. Малфой вступил в бой рука об руку с ней, практически синхронно. Его движения с палочкой совпадали с движениями её безоружных рук без каких-либо договорённостей. Вспышки одного заклинания за другим били в Аластора, заставляя его отступать назад, но было уже поздно. Он ломанулся к двери, выбежав на пустующую ночную площадь. Они не должны были быть сильнее него, но у них был серьёзный мотив, заставляющий их сердца с ненавистью колотиться в груди. Пожиратели выбежали вслед за стариком, и он не имел ни малейшего желания поворачиваться к ним спиной. Собравшись с силами, одной рукой он стукнул о землю тростью, а второй вырисовал в воздухе заклятие, которое тут же пришло в действие.       Земля задрожала под ногами Лии, она опустила взгляд, следя за тем, как мелкие камушки на побитой дороге подпрыгивают от вибрации, а после куски асфальта, словно от сильного взрыва, отрывались от земли и летели в их сторону. Взрывная волна ударила в лица, подняла пыль и камни в воздух, разорвала электрические провода, обесточив и погрузив целый район во тьму. Одной рукой Лие пришлось рукавом прикрыть нос и рот, но скрип пылинок на зубах всё равно ощутился. Она вскинула левую руку, защищая их с Драко чарами, измельчившими всю ту дрянь, что летела в их сторону. Старик был не промах, это было очевидным фактом, но у неё было два лучших в этой стране учителя.       Площадь погрузилась во тьму, но даже сквозь неё благодаря полной луне Малфой смог рассмотреть чёрный туман, который заструился из уже опущенных рук подруги. Это заставило его отступить назад. Он уже видел его в день, когда она пропала, в Министерстве. Знал, как эта дрянь работает, но не хотел оказаться случайно поглощённым чернеющим дымом. Драко не ждал, он поднял палочку, выпуская несколько круциатусов в сторону Грюма. Одной рукой Лиа продолжала выпускать дым, а другой внезапно атаковала. Драко заметил это лишь краем глаза, продолжая наступать и защищать их от ответных проклятий, но сглотнул. Он не знал, что так можно, никогда не видел подобного и только пытался представить, какой уровень концентрации необходим, чтобы вытворить подобное. Не знал, что она так умеет.       Защитные заклинания Грюма срабатывали каждый раз, когда в воздухе мелькали вспышки. Он увидел дым не сразу, попытался отразить его, но «Протего» так не работало. Защитное заклинание пролетело сквозь чёрные клубы и растворилось в них слишком поздно. Щупальца уже заползли под его бежевый плащ и змеёй добрались до раздутых ноздрей. Наступила тьма. Почти панически Аластор быстро моргал, пытаясь сбросить чёрную пелену перед глазами, но она не исчезала. Он слышал, как приближаются шаги, вслепую бил вперёд, выставил полупрозрачный щит, но в конечном итоге, что-то обвило его конечности и повалило на землю.       Молча Лиа обернулась, чтобы встретиться взглядом с Драко. Хотела убедиться, хотела посмотреть на того, кто заставлял её чувствовать себя живой. Человеком. Прежде чем отдать ледяной ярости полный контроль над собой. Она сделала несколько неспешных шагов, склоняясь над телом Грюма, и провела рукой по густой дымке, которую он всё ещё жадно вдыхал. Хотела, чтобы он видел её, чтобы посмотрел в её глаза, прежде чем она перерезала ему глотку давно знакомым ему кинжалом.       Он стал первым.       Билла Уизли выследить было сложнее, но и он попался спустя неделю после того, как юные Пожиратели сдали первый выпускной экзамен. Лиа гнала его по ступеням многоэтажки в одном из жилых кварталов Лондона до самой крыши, где он, метнув отчаянный взгляд в её сторону, шагнул за край.       — Уйти и оставить своих близких так… — говорила Лиа, рассказывая эту историю ночью в слизеринской гостиной, — трусливо.       — А что, их с собой забрать нужно было? — ухмылялся Нотт, подъедая со стола остатки закуски в виде вяленого мяса.       Слизеринцы тихо прыснули, закатывая глаза, и даже Лиа не сдержала смешок. Шутки Нотта были… специфичными, но, чёрт возьми, остроумными. Порой.       — Было бы славно, — прокомментировал Драко, явно желая, чтобы Уизли канули в лету.       — Я думала, он аппарирует или свалит в последний момент. Что, не знаю, там, на уровне одиннадцатого этажа, его наготове ждёт метла, — продолжила Лиа уже задумчиво, но её совершенно точно волновала явно не жалость к нему, а причина такого решения одного из Уизли.       — Выбрал более лёгкий путь к решению проблемы, — размеренный голос Малфоя разлился по комнате, давая ребятам кроху пищи для размышлений.       — Что ты чувствовала, когда убила Грозного Глаза?       Мысли завели Паркинсон в другое русло. Никто в компании не поднимал тему того, что случилось с Грюмом, Лиа даже не говорила прямо о том, что связана с тем, что старика нашли мёртвым. Но её причастность к этому была чересчур очевидна, а теперь, когда она рассказала о Уизли, всё окончательно встало на свои места.       Взгляд задумчиво скользнул по столу и остаткам еды. Бокалы давно опустели и высохли, но это был едва не единственный свободный вечер у всех пятерых. Лиа мляво пожала плечами, не найдя стоящего ответа. Ей хотелось сказать, что она почувствовала покой, радость отмщения или, может, лёгкость. Но этого не было.       — Ничего, — скучающе поджала губы она.       Может, оно и к лучшему.