Рассказы сумасшедшего Тома

Он всегда появлялся из ниоткуда - незаметный, невзрачный и серый. Даже если он возникал в середине толпы, никто из окружающих не мог с уверенностью заявить, как он тут очутился. Обычный человек в самом обычном плаще. Не то сером, не то синем... Даже эта деталь, почему-то, не запоминалась. Что уж говорить о блеклом лице и его неуловимых чертах, будто ускользающих от наблюдателя, постоянно меняющихся? От этого мужчины не исходило особого обаяния или шарма, ему не хотелось смотреть вслед, сохраняя в памяти его походку, стать, звучный голос или ещё какую-либо романтичную ерунду. Не вызывал он и отвращения или антипатии. В меру аккуратный, в меру симпатичный, в меру... В меру... Никакой. Пересмешник не был стандартным мужчиной, дорогие путники. Скорее, он напоминал тень. Достаточно зловещую тень, надо сказать... Ибо никто из вас не заметил бы его приближения - если он сам этого не захотел бы. Но стоило бы ему заговорить с вами... О, путники. Пересмешник умеет заставить себя слушать. Уж поверьте старому дураку. Вот и сейчас он спокойно шествовал между инординтами - чутких и внимательных тварей, агрессивно и молниеносно реагирующих на чужаков. Никто из них даже не останавливался рядом с ним, привычно обшаривая пространство вокруг себя, не принюхивался и не прислушивался. Тот, кого Ванесса называла Мартином, а все остальные - Пересмешником, шёл к своей цели без особой спешки, размеренным шагом. Оглядываясь по сторонам, он думал о том, как изменился Пятый Уровень. Над ним всё ещё сияло голубое Светило, но улицы были пустынны. В памяти Пересмешника вспыхивали картины из прошлого: оживлённые кварталы ремесленников, многолюдная Главная Площадь, озарённая мерцанием Портала, шумная детвора на улицах... Сейчас же по узким проулкам, между серыми домами, сновали инординаты и немногочисленные жители Пятого Уровня, порабощённые ими. Пересмешник знал, что большинство мужчин и женщин убито и превращено в прах Ванессой. Знал также, что дети и их матери по просьбе всё той же ведьмы отправлены на Седьмой уровень и находятся в безопасности. Странная сентиментальность для столь безалаберной убийцы... О, а вот и Суд Старейшин. Здание, которое не утратило прежнего величия даже в смутные времена. Сумрачный серый фасад достигал почти до самого светила, в высоких окнах царил полумрак. А вот и окно, которое нужно Пересмешнику. В нём трепетал еле различимый голубоватый свет. Он знал, что она там. Наверное, пытается отвлечься от постигшей её участи, воображая пение птиц. А может, пытается ни о чём не думать, чтобы не сойти с ума и сохранить контроль над телом... Не надо на меня так смотреть, путники! Я ничего не выдумал! Да, представьте себе, Пересмешнику было известно очень многое. Нет, не всё. Но знал он определённо больше, чем кто-либо из всех тех, о ком я веду свой рассказ. Да, так бывает. И вы узнаете причину - не торопите события! Как дети малые... Налейте мне лучше ещё, и не перебивайте старичка! Вот так-то лучше. Итак, наш с вами Пересмешник решил наведаться к Ванессе. И не ради низменных утех вовсе - особого влечения к трупам он никогда не испытывал. Даже к вполне себе ходячим и симпатичным, как Ванесса. Беспрепятственно проникнув в здание вместе с несколькими инординатами и миновав крутую лестницу, ведущую на верхние этажи одной из башен-близнецов, он тихо постучал в единственную в освещённом бледными факелами коридоре дверь. Ответа не последовало. - Ви, это я, - тихо проинформировал он. Некоторое время царила тишина. Только рептилия, проскользнувшая у ног Пересмешника, ненадолго нарушила её едва различимым шорохом. Затем голос - сухой и бесцветный, так не похожий на прижизненный голос Ванессы - произнёс: - Тогда ты прекрасно знаешь, что здесь не заперто. Пересмешник усмехнулся и толкнул дверь. Она распахнулась с лёгким скрипом, открывая взору печальное зрелище: на кровати, скрестив ноги и уставившись на вошедшего, сидело жалкое подобие прежней Ванессы. Бледная, с синеватой сетью сосудов на лице и открытой шее... Только в глазах, чудовищно изменившихся, залитых синим огнём, каким-то непостижимым образом всё ещё угадывалась жизнь. - Тебе-то чего от меня надо? - тихо спросила она, не сводя глаз с Пересмешника. Она больше не испытывала к нему необъяснимого влечения - мёртвое тело на это не способно. Тем не менее, его присутствие вызывало у неё смешанные чувства - не то горестные, не то радостные. Ванесса поймала себя на мысли, что даже сейчас ей хочется, чтобы он просто был рядом. - Поговорить, - просто ответил он, и встал напротив неё. - Ты допустила немало ошибок, Ви... - На совесть пришёл давить? - мрачно усмехнувшись, заметила Ванесса. - Не выйдет. Я и без тебя это знаю. Да, мне следовало издохнуть по приказу этой... как её... Длинной, чешуйчатой - не так ли? Ну уж действительно - какая разница? Всё равно я - труп. Так меня убил какой-то глупый уродец, иначе - прикончил бы мой папаша. Зато я стала бы для всех вас героем. Не так ли, Мартин? Пересмешник покачал головой. Некоторое время он смотрел в неподвижные зрачки девушки, будто тщательно продумывая и взвешивая каждое слово из тех, что намеревался сказать возлюбленной. Затем он тихо произнёс: - Я не желал тебе такой судьбы, Ви. Поверь. Я люблю тебя. Она горестно расхохоталась, и сухо всхлипнула, когда весь припасённый для следующей реплики воздух со свистящим призвуком вышел из её лёгких. Ванесса глубоко вздохнула и проговорила сипло и зло: - Любишь? Да я вот что-то сомневаюсь в том, что ты вообще на такое способен. - Способен, - Пересмешник улыбнулся своей блеклой улыбкой. - Ты даже не представляешь, насколько. Но теперь мы оба с тобой - заложники ситуации. - Да что ты говоришь! - Ванесса попыталась вскочить с кровати, но ноги всё ещё недостаточно слушались её. Она пошатнулась и рухнула на своё ложе. - Посмотри на меня, Мартин! Посмотри! Ты видишь, что со мной стало? И это ещё не худший вариант! Как смеешь ты мне говорить про какую-то там ситуацию?! Я мертва, Мартин! Мертва! Она протянул ему руку в отчаянном жесте, и он перехватил эту ледяную ладонь. - Я тоже вышел на путь смерти, Ви, - твёрдо заявил Пересмешник. - Что?.. - Ты всё верно расслышала. Проблема в том, что мы не должны допустить массового проникновения во Внешний Мир. - Что за бред, Мартин?! - сипло вскричала Ванесса, пытаясь высвободить свою руку. - Уж ты-то... Как ты мог поверить в эти байки выживших из ума уродцев с Нижних Уровней?! - Это не байки, Ви, - уверенно заявил Пересмешник. - Ты знаешь, я никогда не был с тобой до конца откровенен. Ты уж прости меня, так было нужно. Но теперь время пришло, и кое-что я тебе расскажу. Я не человек, Ви. Я думаю, ты догадывалась об этом с самого начала. Я гораздо древнее твоего отца. И победить его я смогу только одним способом, - он промолчал, вглядываясь в её изумлённое лицо, затем с нажимом добавил: - Умерев. - Что?.. Мысли путались в голове Ванессы. Она заплакала бы от гнева и бессилия, но такая роскошь доступна лишь полноценно живым. - ...и убьёшь меня ты, - подытожил Пересмешник полушёпотом. Ванесса от волнения забыла глотнуть воздуха. Она открыла рот, чтобы возразить, но не произнесла ни слова - только протестующе замотала головой и впилась ногтями в ладонь Пересмешника, всё ещё удерживающего её руку. - Послушай, Ви, - мягко произнёс он. - Я же никуда не денусь. Собери мой прах - и я навсегда останусь с тобой, буду сопровождать тебя вечно. Природа моей души отличается от стандартной. Понимаешь? Я не стану похожим на твоих "мальчиков". Вызвав меня, ты получишь полноценного Пересмешника. Но только будучи мёртвым я обрету достаточную силу, чтобы закрыть портал прямо перед носом беглецов, да ещё и одурманив их разум, чтобы они не подняли мятеж и не уничтожили Паутину со всеми её жителями! Пойми, Ви! Вместе мы - великое оружие! Вечные стражи этого мира! Понимаешь? Ванесса не могла заставить себя дышать. Она только слабо, неподдающимися руками, отталкивала от себя Пересмешника, словно понимая, что именно он намерен сейчас сделать. - Послушай меня, Ви. Послушай! - он уже сел напротив, не обращая внимания на жалкие попытки девушки отстраниться от него. - Моя жертва не будет напрасной, если ты сохранишь разум. Если ты сейчас сделаешь над собой усилие и поймёшь, что всё хорошо. Что я никуда не денусь. Что я теперь всегда буду с тобой, и в любой момент ты сможешь меня призвать. Просто собери мой прах, когда всё случится, хорошо? Она снова замотала головой, и, набрав полные лёгкие воздуха, неистово закричала: - Нет! Нет!!! Я не стану тебя убивать, Паучиха тебя побери! Нет! Только не тебя! Слышишь?! Сначала он закрыл ей рот свободной рукой. Когда она затихла, израсходовав весь воздух, он запечатлел на её губах ласковый, тёплый поцелуй. Затем заглянул в её глаза, в которых застыл ледяной ужас, и нежно произнёс: - Конечно, не станешь. Я всё сделаю сам. Прошу тебя - сохрани разум. Ради нас, Ви. Я люблю тебя, и всегда буду любить. В его руке блеснул кинжал - и тут же вонзился в грудь Ванессы. Она не могла чувствовать боли, но ей показалось, что страшное, мучительное чувство пронизывает тело, когда из раны на Пересмешника - того, кого она любила больше жизни, больше птиц, больше себя самой - хлынуло смертоносное синее пламя. Она услышала его крик - неожиданно тонкий, как-будто нечеловеческий. Её рана быстро затянулась, но он продолжал бить её кинжалом, пока огонь не охватил его с головы до ног. - Сохрани!... Разум!.. Ви!... - кричал Пересмешник в жуткой агонии, повалившись на спину и корчась на полу. Она попыталась рвануться к нему, остановить это безумие - но только упала рядом с ним, и смотрела, как огонь из её вен и артерий пожирает то, что ей так дорого... Сохрани разум... Всё, что ей осталось... Разум... А не послать ли всё?... Сохрани... Разум... Ви... Огонь сделал своё дело, и вскоре перед ней лежало несколько горстей праха. Самого драгоценного праха во всей Паутине. И когда в комнату прибежали двое встревоженных шумом старейшин и прислужник-инординат, Ванесса уже стояла на коленях и с равнодушным видом, неловкими движениями, заполняла один из своих поясных мешочков.