Заблудившись в тенях (18+)

Через три дня Сонхва удалось поговорить с Саном. Всё это время тот был занят подготовкой спасения Чана и Ликса, а Сонхва оккупировали Джисон и Сынмин, начав обучать его особым приёмам в боях с тенями. Оба были достаточно суровым учителями, а Джисон ещё и нервничал постоянно, так что до постели своей доползал Сонхва еле-еле, и было ему ни до чего. Засыпал мгновенно — и до утра, когда его приходили будить неугомонные друзья. Пару раз он болтал с Чанбином, убеждаясь с каким-то умилением, что парнем тот был добродушным, много чего знал, но... На своём ангеле повернулся совершенно. Говорил о Нини с глубоким придыханием, и одно имя его заставлял Чанбина улыбаться — нервно, но счастливо. Самому Чонину было плоховато, так что он постоянно был в их с Чанбином комнате, и Сонхва его не видел. К Сану он попал, потому что серьёзно повернул ногу на тренировке, когда попытался увернуться от сокрушительного удара Джисоновых крыльев и поскользнулся на мокрой земле: ангел загнал его в какие-то жуткие кушири, пытаясь выбить у него из рук Карду. Грохнулся Сонхва эпично, но тут же оказался на руках Джисона, охающего и покаянно заглядывающего ему в глаза. Попытавшись встать самостоятельно, тенеборец впервые в жизни понял выражение "дикая боль" — и позволил жалобно переругивающейся паре своих тренеров оттащить себя в лазарет. Сан тут же выгнал этих шумных товарищей за дверь и сердито глянул на Сонхва: — Ты хоть понимаешь, что подвергаешь их жизнь опасности, вот так легкомысленно относясь к себе и своему здоровью? Сонхва изумился такое странной претензии. — Ну, я вообще-то тенеборец, так что рисковать собой — это моё основное занятие, — возразил он, заворожённо наблюдая, как тонкие длинные пальцы Сана осторожно и абсолютно безболезненно ощупывают его голень и лодыжку. Но потом ангел нажал на место под косточкой — и Сонхва почувствовал острую боль, вскрикнул и невольно откинулся на подушку, сжимая в ладони простыню. — Я всего лишь нашёл место ранения, не о чем беспокоиться, — холодно и чуть громче, чем в принципе надо бы было, сказал Сан. Сонхва открыл глаза и удивлённо посмотрел на него. Теперь по его ноге волнами расходилась боль, но он нашёл в себе силы, чтобы улыбнуться. — Я не беспокоюсь, — виновато сказал он. — Я полностью вам доверяю, господин Сан... Сан нетерпеливо шевельнул крыльями и поморщился: — Да я... хмм... Не называй меня господин, это как-то... хмм... Просто Сан, пожалуйста. И на ты. — Он продолжал свои странные манипуляции, видимо пытаясь оценить область повреждения, а Сонхва исподтишка наблюдал за его невероятно красивым и столь же холодным лицом. — А могу я спросить? — робко сказал он. — Ну? — Сан кинул на него обречённый взгляд. — Ты долго терпел. Давай, мистер деликатность. Валяй. Но сначала выпей-ка вот это. — И он подал Сонхва небольшой стеклянный стаканчик, в котором только что развёл какое-то розоватое снадобье. Сонхва послушно выпил всё до капли. Раствор был жутко горьким, но Пак постарался даже не морщиться, чтобы не беспокоить того, кто так любезно ему помогает. — Не хочешь спросить, что это было? — приподнял бровь Сан, с интересом пронаблюдав реакцию Сонхва на лекарство. — Ээээ. — Пак растерялся. — Я... я же сказал, что доверяю тебе... Сан... Тот поиграл бровями, хмыкнул и сказал, как бы про себя: — И как ты выжил в этом мире, Пак Сонхва... Вот уж и впрямь: истинность — великая сила. Сонхва поднял брови в изумлении, но Сан опередил его: — Спрашивай, герой. Ты заслужил. Снова мало что поняв, Сонхва спросил: — Что значит — универсал? Сан удивлённо посмотрел на него: — Об этом? Ты хочешь об этом узнать? — А о чём? — не понял Сонхва. — Ну... мало ли... У тебя в последнее время столько перемен в жизни... — Сан быстро повёл глазами по плечам Сонхва и чуть вверх, и лукавая улыбка впервые за всё время украсила его лицо, сделав его похожим на очаровательную лисью мордочку. Сонхва невольно улыбнулся ему в ответ и смущённо ответил: — И об этом... Но... — Универсал — это арфх, который может быть и Верхним и Нижним. — Сан кинул взгляд на Сонхва и, вздохнув, стал объяснять: — Верхние — это как ваши мужчины. Они сильны и агрессивны, они достаточно жестоки и прямолинейны, они берут, властвуют, и в слиянии они... — Сан замялся, явно подбирая слова. — Они ну... сверху. Это они берут. У нас, в нашем мире, они обхватывают сущность Нижнего, проникают в неё и оставляют часть себя. Когда добровольно, а когда и силой. У них сильнее аура, у них есть способность... как бы это сказать... заставлять что ли Нижнего захотеть подчиниться, отдаться в объятия Верхнего. Энергии им нужно в два раза больше, чтобы поддерживать, например, в этом мире свою форму ангела, но... Здесь они обретают невероятную силу. И в бою они лучше, так что Нижний и в этом мире всегда проиграет Верхнему. Хотя... — Сан снова ухмыльнулся куда-то в сторону. — После того как Хан Джисон продержался против твоего... хм... ну... твоего истинного, это утверждение уже не столь очевидно. Правда, справедливости ради надо сказать, что Джисона здесь весьма неплохо и регулярно наполняли человеческим, мужским, семенем, а также давали чистейшую энергию во время частых слияний, да и тот, кто его... как у вас тут говорится... трахал его всё это время, был убит только что на его глазах, а это наверняка... Что с тобой? — Сан удивлённо посмотрел на не знающего, куда себя деть от смущения, красного и мгновенно вспотевшего от стыда Сонхва. — Я сделал тебе больно? — Он быстро отдёрнул руки, которыми всё это через короткие промежутки времени чуть сжимал стопу Сонхва, и пробормотал: — Всё-всё... ничего я не сделал... Сонхва стыдливо пролепетал: — Не... Нет... Просто эта тема... Ты так спокойно говоришь об этом... Сан... Я так не привык. — Привыкай, — ответил, облегчённо вздыхая, Сан. — У нас тема слияния вполне себе допустимая для обсуждения. И тебе придётся с этим смириться. Хотя, конечно, наше слияние и ваше... ммм... ну, то, что вы творите, когда трахххмм... Да не красней ты так! — Сан нетерпеливо мотнул головой. — Подумаешь... Так вот. Наше слияние — это процесс энергетический, конечно. Там от контакта мало что. Просто очень приятно и красиво. Даже если не совсем добровольно. — Сан горько улыбнулся. — Красота... слияние двух аур, сияние двух сочетающихся энергий, снежные искры радости... Это прекрасно... прекрасно. Но по сути то же самое, хотя у вас тут всё... ощутимей, ярче, чувственнее. И приятней, что уж там скрывать. — Не обращая больше внимания на подёргивающегося в диком желании спрятаться от стыда Сонхва, Сан, быстро и достаточно грубо ощупал его стопу, пытливо заглянул ему в глаза. — Больно? — Нет, — неловко улыбаясь, удивлённо ответил тот, прислушиваясь к себе. — Вообще перестал чувствовать. — Отлично. Ляг! — коротко скомандовал Сан. Он вытянул стопу Сонхва на себя, чуть повернул внутрь и выпрямил ему ногу. Раздался лёгкий щелчок, от которого Сонхва чуть вздрогнул. — Больно? — удивился Сан. — Н-н-нет, — растерянно ответил Сонхва. — А ведь должно... наверно. — Хорошие оглушители, — скупо улыбнулся Сан. — Приму за комплимент. Сам их делал. Справились, заглушили боль. — Здорово! — восхитился Сонхва и вновь с тайным интересом посмотрел на Сана. — Да, да, сейчас. — Сан стал быстро перематывать стопу и продолжил рассказ: — Так вот, это Верхние. Но наши Нижние вовсе не похожи на ваших женщин. Да, они несут новую сущность, если слияние с Верхним было удачным и если объятия были плодотворными. Но они так же сильны и мужественны. Это... хмм... настоящие парни, ты видел. Но только... Они обычно мягче, они более послушны и милы. Ну, в основном. Ты, правда, послушных не встречал, так что... Просто на слово поверь. Нижние — они прекрасны. Они умнее и хитрее, они утончённее. И они гораздо красивее, чем Верхние. И их меньше. Намного меньше, так что это ценность нашего мира — Нижние. Поэтому когда Главный Хёнджин сначала создал из них отряд для уничтожения врагов, дав возможность Нижним проявить себя в войне — самом суровом и жестоком деле, добился отличных результатов, а потом нарвался на отряд Минхо и... — Сан подложил под ногу Сонхва скатанную подушку и присел рядом. — И практически отдал ему и его воинам себя и своих подопечных Нижних (а они все из лучших семейств, все очень ценные и, наверно, самые красивые Нижние Главного Куба) — конечно, у него появилось очень много врагов. А уж когда он пришёл к Высшему с тем, чтобы сотрудничать с вами, и рассказал, что для этого всего лишь надо отдаваться вашим мужчинам... — Сан тяжело вздохнул. — Удивительно не то, что их решили уничтожить, ведь они этой идеей многих заразили. Голод — страшная вещь. И многие, очень многие привествовали такое решение проблемы для своих обожаемых Нижних. Удивительно то, что им дали столько времени, прежде чем попробовали убить. Мы наблюдали за этим их опытом давно, Хонджун сразу сказал, что их убьют всех до единого, как заразу. И не посмотрят ни на семьи, ни на красоту, ни на ценность. Наши Верхние слишком страдают от недостатка Нижних, чтобы спокойно смотреть, как вы их трахаете, а им это нравится больше, чем слияние, чем объятия. — Как? — удивился Сонхва, снова яростно краснея. — У вас же у всех есть истинные! Сан опустил голову и пробормотал сквозь зубы: — Ну... да... Истинные... Только вот у нас, с тех пор, как мы напали на вас, потери большие. — Сан нахмурился и умолк на какое-то время, а потом продолжил, очевидно, успокоившись. — Это вы здесь думаете, что мы неуязвимы. Но это неправда. Ангелы, которых вы раните своими копьями и пиками, далеко не всегда выживают. И гибнут в основном Верхние, так как именно они сражаются, помогая теням добывать энергию. — Сан твёрдо посмотрел на Сонхва, видимо, ожидая реакции, но тот только нахмурился, однако промолчал. — Они всего лишь дают возможность нашему миру существовать. Как и раньше, разоряя мир, который нас кормит. Дико, варварски используя вас. Это отвратительно, мерзко и недопустимо для развитого вида. И, очевидно, так считаем не только мы — те, кого наш вид признал мятежниками и изгнал, преследуя и стараясь уничтожить. — Сан зло усмехнулся. — Вселенная на нашей стороне. Она тоже решила, видимо, что раз мы уничтожаем тех, кто предназначен друг другу в вашем мире, она будет забирать их и у нас. И теперь наш узор истинности часто бывает пустышкой: мы не можем найти никого с той же аурой, что у нас, с тем же узором, их просто не создают для нас. И чаще всего нет именно Нижнего. Их среди нас стало появляться всё меньше и меньше — Нижних арфхов. Тех, кто может принести в наш мир себе подобных. Раньше — да, всегда все обязательно находили своего истинного, но теперь... Правда, наши правители говорят, что истинным просто стало труднее друг друга найти, но это бессовестная ложь. В Доме исследований мы проводили подсчёты, так что я точно знаю: уничтожая вас, мы и сами начинаем вымирать как вид: наших Нижних на самом деле становится всё меньше. Такова наша плата за то, что мы узнали и познали вас. И нам бы спохватиться, остановиться, отказаться от вас, но... — Сан отвернулся от Сонхва и явственно сглотнул. — Это так сложно — единожды попробовав вас, людей. Вы слишком... слишком прекрасны. Тебе не понять, Сонхва. И поэтому я не прошу твоего понимания. Сонхва вдруг почувстовал себя неуютно и тревожно рядом с Саном. До этого момента он ни разу не задумывался о том, чем питается этот всегда холодный, жёсткий и уверенный в себе ангел. Чем питаются Хонджун и Уён? Как выживает здесь Чимин? — У нас есть налаженный обмен с местным населением. Они дают нам энергию — нашим способом, без прикосновений, а мы помогли им очистить метную воду и осушить пару болот. Ну, и защиту даём, естественно, — холодно сказал Сан, и Сонхва вздрогнул, поняв, что тот отвечает на его вопрос. Невысказанный вопрос. Но Сан пояснил: — Я слишком эмоционально высказался. А ты слишком очевиден. — Сан снова посмотрел на Сонхва и вдруг мягко провёл рукой по волосам юноши. — Так наивен, так сладок... прекрасен... Сонхва... И почему всегда везёт именно таким, как... — Сан горько усмехнулся и быстро опустил руку, пробормотав: — Всё... Всё... Спокойно... Сонхва отметил про себя, что когда Сан вот так разговаривает сам с собой, то выглядит непривычно мило. От этой мысли он улыбнулся и спросил: — А у тебя есть истинный? Какой... — Он не договорил, вздрогнув и быстро отстранившись от Сана, — такой бешеный, злобный взгляд тот кинул на него: на миг Сонхва увидел в его всегда таких спокойный глазах пламя всех пожаров мира, боль всех потерявших любовь, ненависть всех воинов на поле боя... Он чуть не задохнулся от мгновенного ощущния смертельной опасности, чуть не вскочил, вздрогнув всем телом. Но Сан быстро ухватил его за бёдра и почти силой вернул на место, опустив столь болезненно обжёгший Сонхва взгляд и прошипев: — Куда! Тебе нельзя, глупец! — Сан... — испуганно пролепетал Сонхва. — Прости, прости! Я не знал... — Чего ты не знал? — спросил Сан, отвернувшись к окну и сжимая руки в кулаки. — Твой... он... погиб? Сан усмехнулся так горько, такая болезненная складка залегла у его прекрасных губ, что у Сонхва сжалось от тоски сердце. — Если бы... — прошептал Сан. — Если бы... Сонхва не знал, что делать и как исправить то, что он наделал своим, видимо, неуместным вопросом, поэтому он быстро спросил первое, что пришло ему в голову: — А у меня как? Как будет у меня... с истинностью? Сан медленно перевёл на него тяжёлый взгляд и недобро усмехнулся. — У тебя? А кто ж знает? Ты уникален, Пак Сонхва. Просто страшно уникален. И ты, и твой... — Сан снова усмехнулся, играя бровями. — ...твой истинный. Он один из самых страшных и уважаемых в нашем мире арфхов, однако теперь он, кажется, совсем не заботится о том, как страдает его репутация от того, что он... — Сан запнулся и насмешливо изогнул губы. — Чимин был прав, Сонхва. Это только ты думаешь, что смог прогнать его. Он не отстанет от тебя, чего бы он там тебе ни наобещал. А ведь он пообещал, да? — Сонхва кивнул и опустил глаза, чувствуя, как беспокойство снова захватывает его. — Ты... ты не думай, он не сможет тебя бросить или отказаться от тебя. — Эти слова Сана прозвучали неожиданно горько, отчаянно горько, и Сонхва в удивлении приоткрыл рот. А Сан продолжил, сначала говоря мерно, спокойно, но потом всё более страстно и зло: — Он будет ходить за тобой, он будет преследовать тебя, он вынет из тебя душу, если ты отвергнешь его. Верхние не привыкли слышать отказы. Они не понимают слова "нет". Не верь, что он откажется, что поймёт, что оставит! Пока ты не признаешь его, пока не отдашься ему — он будет рядом! Будет мирным! Покорным, ласковым! Добрым! А вот потом... Вот потом, почувствовав свою власть, он сможет сделать с тобой всё, что захочет! Отказаться от тебя! Предать! Отдать как развлечение другому! Силой! Ещё бы! Хозяин! Истинный! А на тебя — плевать! И на то, что ты живой, а не игрушка — плевать! Прекрасное лицо Сана исказила гримаса боли и ненависти — и он, внезапно коротко размахнувшись, изо всех сил грохнул по невысокому столику, который стоял рядом с кроватью и на котором лежали какие-то инструменты. Сонхва, до этого всё больше и больше сжимавшийся от мутного ужаса, испуганно вскрикнул: рука Сана была разодрана и мгновенно засочилась серебряным паром. Сан тяжело дышал, взгляд его, безумный, злобный, метался по комнате. Он снова сделал короткий взмах — и с грохотом опустил руку на столик, прямо на осколки только что разбитого им стакана, из которого Сан пил лекарство. Сонхва резко сел и ловко перехватил его руку, взметнувшуюся в третьем замахе. Несколько коротких секунд они боролись, глядя пристально друг на друга. — Нет! — шепнул Сонхва и, сделав усилие, решительно дёрнул ангела на себя, крепко сжимая его в объятиях. — Тише... прошу... Тише... Сан... Сан... Сан... Он понимал, что Белый сильнее его, что при желании отшвырнёт, как котёнка, разорвёт, уничтожит... выпьет... Последнее слово пришло ему в голову поздно, когда он уже почувствовал тяжёлое дыхание Сана на своей шее. Ангел прижимался к ней всё теснее, Сонхва чувствовал его прохладные губы на ключице... выше... ещё выше... Но потом Сан быстро отстранился и чуть оттолкнул его от себя. — Совсем идиот? — сквозь зубы прошипел он. Правда смотрел он не на Сонхва, а куда-то в сторону, видимо, стыдясь своей слабости и того, что человек увидел эту вспышку ярости. — Я ещё жить хочу... Сонхва изумлённо поднял брови и недоверчиво заглянул в глаза Сана — серо-голубые, как осеннее небо... как свежий простор родного Сонхва предместья столицы поздней осенью... как... другие глаза. Внезапно, прямо под взглядом Сонхва глаза Сана медленно почернели, превратившись в самые обычные — его, Сана глаза... — Я не нанимался, — буркнул ангел, поднявшись и начиная обрабатывать свою рану на руке. — Свои фантазии оставь при себе. — Что? — растерялся Сонхва. Сан помолчал, сосредотачиваясь на своей ладони. Потом вздохнул. — Я универсал, Сонхва, — тихо и грустно начал он, посыпая руку каким-то светлым порошком, который тут же превращался в розоватый пар, едва касаясь бледной кожи. — Таких, как я, в моём мире не просто мало. Очень мало. Мы уникальны, мы экзотика. Мы можем у вас, в этом мире, принимать не только вид, который выбрали сами. Если я хочу, то могу использовать свой дар. Хонджун и Уён называют его морок. Обман... — Сан тоскливо вздохнул и подошёл к окну. Он опёрся на подоконник руками и прикрыл глаза. Не поворачиваясь, продолжил, глухо и печально: — Люди могут увидеть меня таким, каким хотят видеть. Без моего начала — только своё, только тот образ, который считают идеальным для себя. Или образ того, кого любят. Причём таким, каким хотят видеть своего любимого. Ну, то есть не сам образ — отдельные черты этого образа. Сынмин увидел меня пухлощёким и с большими круглыми глазами, без крыльев, в белой рубахе, полотняных штанах и фартуке, покрытом мукой, — в образе доброго торговца-булочника с явными чертами милахи Джисона. Минхо... О, я был, наверно, самым красивым принцем, когда на меня смотрел Минхо. Один только белый плащ, шитый алым шёлком, и серебряная корона в длинных чёрных волосах чего стоили! А уж глаза-полумесяцы... Кажется, именно тогда на меня слишком долго смотрел Хонджун. Потому что пока на меня смотрит тот, чью фантазию мой морок воплощает, таким же, как он, меня видят и другие. С того момента Уён и перестал быть со мной милым. Глупенький мальчик... Ему не меня бояться... Под взглядом Чанбина у меня... — Он умолк, усмехаясь. — Посинели волосы? — тихо спросил Сонхва. — Именно! — Сан повернулся в нему и скрестил руки на груди. — Исчезли крылья, а за спиной появилась гитара... А каким увидел меня ты, Сонхва? — Он, улыбаясь, посмотрел как будто сквозь Пака, глаза его чуть затуманились. — Светлые, небесно-чистые глаза? Густые иссиня-чёрные брови? Злая, но притягательная улыбка? Каким, Сонхва? То, что воином, — это я увидел. Но чьими чертами ты наделил меня? Какую твою фантазию я воплотил? Сонхва почувствовал, как снова медленно краснеет. Он сжал пальцы и опустил глаза. А Сан негромко, почти напевно продолжил: — Он никуда не уйдёт от тебя, никуда не денется. — Взгляд ангела снова поплыл мягким туманом. — Ему нужно твоё признание. Твоё согласие быть с ним, принадлежать ему. Не слушай меня, мальчик. У меня был не лучший опыт с истинным. Худший из возможных. Но это всего лишь мой опыт. Твой истинный признанно честен, благороден и... чист. Ему нужен ты, хотя бы чтобы сохранять свой облик здесь. Так как вы узнали друг друга, теперь он не сможет просто так жить вдали от тебя. — Голос Сана окрасился мягкой усмешкой. — Ты, правда, тоже... Но... И он. И ему придётся считаться с тобой. Да ещё и непонятно, как у вас всё это будет... — Сонхва вскинул голову испуганно, а Сан кивнул: — Да, да, я о слиянии. Тебе придётся смириться с тем, что он будет... сверху и будет... — Сан умолк и поджал губы, а потом продолжил тише и мягче: — ...будет пить тебя. Как — не могу сказать, но будет, не удержится — это точно. Он не сможет иначе, понимаешь? Сонхва почувствовал, как внутри у него всё сжалось, но это был не страх. С удивлением и тайной радостью он понял, что хочет попробовать. Никогда и никто даже не пытался выпить его: немногочисленные бои его не дали ему возможности это ощутить, к счастью. Но теперь, с ним... С Хосоком... он бы, пожалуй, попробовал... Сан, внимательно за ним наблюдавший, улыбнулся и удовлетворённо кивнул. — Значит, понимаешь. — Понимаю, — тихо сказал Сонхва. — Только вот... я его всё же прогнал. А вы все говорите, что он не ушёл бы... Но его нет, и как мне его позвать, я не знаю. — А ты хочешь? — Я не знаю... — Сонхва задумался. — Мне страшно. И странно. И этот разговор с тобой уверенности мне не добавил, как ты понимаешь. — Просто будь осторожен, Сонхва, — уверенно ответил Сан. — И всё будет в порядке, поверь. Хотелось бы, конечно, чтобы ты всё это для себя быстрее порешал, пока Джисон не поубивал от тревоги здесь всех. И Нини плоховато, а ему бы не надо. Хотя вот с ним вообще ничего не ясно. Да и Чимин, который и так на грани, ему бы тоже поспокойнее атмосферу. — Я не понимаю, — беспомощно сказал растерянный Сонхва. — Ну... Ты реши для себя всё, а потом... — Сан внезапно взялся за своё левое плечо, видимо, неосознанно, потому что тут же нахмурился и опустил руку. — У тебя есть постоянная связь с ним, Сонхва, — хмуро сказал он. — Ты обязательно всё поймёшь, и с тобой всё будет в порядке. — Ну, да... ну, да... А ты? — Сонхва спросил это тише и осторожно. — Ты будешь в порядке, Сан? Лицо ангела снова приобрело выражение светской холодной вежливости. — Буду, конечно. Выбора у меня нет. Мне ещё кучу народа надо спасти. Так что... Сонхва фыркнул и благодарно кивнул ему.