Цепи

— Дункан! Кто-нибудь, позовите Дункана! Алистер и Давет первыми забежали за ворота, неся на плечах отчаянно сквернословящего Эдгара. Солона прикрывала товарищей сзади. Порождения тьмы продолжали преследовать их до самого лагеря — даже сейчас она видела их, рыскающих между деревьями. — Мне нужен целитель, а не Страж, ты, сучий… — Эдгар скорчился от боли, когда Алистер чуть не споткнулся на лестнице. Дункан уже ждал их на площадке с кострищем. Лицо его моментально посуровело, стоило Алистеру только открыть рот для объяснений. — Где Джори? — без всякого вступления спросил он. Похоже, отсутствие рекрута волновало Дункана больше, нежели возможно смертельное ранение не-члена Ордена. Давет опустил Эдгара на каменные плиты и отдышался. — Сил больше не было держать эту благородную тушу. Дункан продолжал испытующе смотреть на Алистера, ожидая ответа. — Дункан, мы были на болотах, продирались через топь, когда на нас напал отряд порождений тьмы. Восемь или десять, не сосчитал точно. Но их возглавлял гарлок-вангард. Его доспехи, они… Дункан нахмурил брови. — Ближе к сути, Алистер. Мы теряем время. Лорд Кусланд истекает кровью, и вполне может быть заражен, но я и пальцем ради него не пошевелю, пока не узнаю, что стало с одним из рекрутов. — Джори утащили в чащу. Мы не смогли его спасти. Но фиалов по-прежнему три, — Солона сняла с плеча сумку. — Лорд Кусланд, скорее всего, не выкарабкается, если не принять его в Орден. Вы сказали, что это единственный способ спастись от скверны. — Он не будет этому рад, — хмыкнул Давет. — И я тоже. Алистер? Прежде чем Алистер успел ответить, Эдгар снова разразился криками. — Это возмутительно! Вы не имеете права решать судьбу благородного человека! Тем более, вот так насильно записывать меня в ряды своего «братства» отступников и убийц! Дункан спокойно обернулся к раненному. — Вы предпочли бы смерть или обращение в вурдалака, лорд Кусланд? Если нет, то сообщаю вам, что у меня есть полное право забрать вас в Орден по Призыву. И в этом случае всем будет плевать на ваше согласие. Теперь, где ларец с договорами? Солона, — добавил он, не позволив Алистеру сказать первым. — Ведьма Диких Земель забрала их и отказалась отдавать. Они у нее в хижине, на другом краю болот, я это знаю. Но мы не стали вступать в конфликт. Отряд был слишком мал, а она владеет магией крови. Дункан кивнул, похоже, ничуть не удивившись. — Разумное решение. Заберем их позже. Уже большими силами. Кто знает, Алистер, возможно, тебе придется вспомнить старые навыки. Хотя я предпочел бы не вмешивать в это Церковь. Навыки? Какие навыки могли быть у новобранца, только получившего щит? Выходило, Алистер приврал, и на самом деле он полноправный храмовник? Или, по крайней мере, был им когда-то? Слова Винн о том, что Круг никогда не оставляет человека, теперь обрели новую окраску. — Медлить нельзя. Алистер, подготовь чашу и медальоны. Солона, передай ему фиалы. Давет, будь так добр сопроводить лорда Кусланда до палаток целителей, иначе он рискует умереть раньше, чем войдет в наши ряды. Рана есть рана. Приготовления заняли около получаса и проходили в абсолютном молчании. Солоне было не по себе. Она слышала крики сэра Джори, чувствовала черный шелк ленты на своей ладони, видела лазурный блеск в глазах порождения тьмы. Будто крохотные синие звезды окружали ее со всех сторон. Хотя, быть может, кричал Эдгар, которому отчаянно пытались спасти ногу? Кожу могла тревожить ткань новой формы. Блестеть могли светлячки. Их было очень много в такую теплую ночь. Вокруг уже стемнело. Отряды лучников лениво занимали позиции на стенах, перешептываясь о своем. Колокольчики сестер Церкви призывали всех на последнюю молитву перед боем. Выли посаженые голодать мабари. Чем голоднее, тем злее, а в бою это очень полезно. По крайней мере, Солона об этом читала. Она надеялась, что Эдгар хоть раз покормил своего, и пес сможет выжить один в глуши. Мыслями она решила в последний раз обратиться к Андерсу. На тот случай, если Посвящение пройдет не слишком хорошо. Если скверна продолжит распространяться по ее телу, превращая в чудовище. Если все будет так же странно, как и с Истязанием, и она не проснется. Пас рукой назад. Представить, как соприкасаются ладони. Как чужой разум открывает дверь. «Вперед, проторенной тропой…» Чуть сонливый ответ последовал почти сразу. Солона чувствовала, что друг улыбается. «Где крики чаек и прибой…» — Эм… там Дункан ждет, — голос Алистера вывел ее из транса. Ощущение близости и тепла пропало. — Кусланда уже подлатали. А как упирался! Как бравировал! Давет тоже уже готов. Только тебя не хватает. Эй? С тобой все хорошо? — Да. Я готова. На руинах храма кого-то из Древних Богов Империи Тевинтер было собрано все необходимое для Посвящения. Факелы в руках Стражей освещали то, что когда-то было ритуальным кругом, но за его пределом сгущались тени. Странные, текучие и влажные как вода. Страшные. — Не смотри на них, — шепнул ей Алистер. — Они всегда появляются перед очередным ритуалом. — А вы всегда проводите ритуал здесь? — Нет конечно. Но тени всегда с нами. Алистер завел Солону в центр круга, сам замкнул его, заняв место за ее спиной. Дункан стоял за огромным каменным столом, на котором, помимо трех открытых, пустых амулетов, стояла сильверитовая чаша, до краев наполненная темно-красной густой жидкостью. — Не стану лгать, кто-то из вас вполне может и не пережить предстоящее нам действо, — обратился он к рекрутам. — На каждого стоящего здесь сегодня Стража пришелся, как минимум один товарищ, не переживший Посвящение. Но тем ценнее деяния тех, кто посвятил и посвятит себя борьбе с Мором во имя человечества. Солона посмотрела в глаза Эдгара, стоявшего напротив нее, опираясь на грубый деревянный костыль. Они были полны боли и решимости. Может, из-за недавней операции, а может из-за того, что случилось с ним в Хайевере. — Жертвы должны быть принесены. Надеюсь, все успели это понять. Дункан тоже посмотрел на Эдгара. В черных радужках командора плясали тени. Он взял со стола чашу, склонил голову. — Мы говорим немногие слова перед Посвящением, но они восходят к самому Первому Мору. И сегодня прозвучат так же, как и тысячу лет назад. Стражи отступили во тьму. Свет факелов исчез. Затем раздались слова Призыва: «Присоединяйтесь к нам, братья и сестры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенями, где мы бдим неусыпно. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам погибнуть, знайте — ваша жертва не будет забыта. И однажды мы все присоединимся к вам». Дункан подошел к Эдгару с чашей в руках. — Назад пути нет, брат. Ты призван, чтобы преисполнить себя скверны, ради общего блага. Отныне и навсегда, ты — Серый Страж. Эдгар сделал глоток быстро, не давая себе шанса на сомнение. Вытер влагу с губ рукавом рубашки. А затем рухнул на землю вместе с костылем. Дункан вскинул бровь и присел на корточки рядом с телом, проверяя пульс. — Жив, — он встал и повернулся к Давету. — Теперь ты. Мошенник принял кубок с благодарностью и надеждой, достойной Избранного Церкви. «Он будет хорошим Стражем, — подумалось Солоне. — Лучшим, чем я или Кусланд. Он хотя бы верит в то, что делает». — …Отныне и навсегда, ты — Серый Страж. Стоило Давету глотнуть из чаши, как все его тщедушное тело зашлось судорогой. Глаза закатились до белков, на губах выступила розовая пена. Грязные, обломанные ногти заскребли по шее, словно он пытался вырвать застрявшую в горле гадость. Или проделать новый путь воздуху, покинувшему легкие. Солона потянулась к нему, желая прекратить агонию. Для того ведь и существовала ее сила — забирать чужую боль, повелевать распадом, сокращением, разложением. Это почти то же самое, что скверна. Дункан жестом повелел ей замереть. Сделав еще пару хаотичных движений, Давет упал замертво. — Мне жаль, Давет, — прошептал Дункан, опуская веки покойника. — Солона, твоя очередь. Солона отшатнулась назад. По тому, как быстро встал Страж, как светились его черные глаза, как быстро билось сердце в нетерпении продолжить, она поняла — ему не жаль. Ему все равно. Как и прочим рыцарям в синем, ныне сокрытым в тенях. Вот почему Ирвинг плакал, отпуская ее к ним. — Я не выпью, пока вы не скажете, что в этой чаше, — тон не вышел твёрдым. Голос предательски дрогнул. — То, что налито в ней, уже отчасти течет в твоих венах, — Дункан, напротив, наступал на нее без всякой дрожи. — Перед тобой стоит выбор еще меньший, чем перед Эдгаром, дитя. Мор не должен тебя получить. Если ты откажешься проходить Посвящение, мне придется избавить Тедас от угрозы твоего обращения. Он протянул чашу с явным напором. Ладони Солоны легли на вечно холодный металл с обреченностью усмиряемого. Она могла бы попытаться сбежать сейчас. На болота. К ведьме, явно знавшей больше прочих. Остановить сердце Дункана, просто сжав кулак и представив желаемый результат. Но это бы сделало ее отступницей, монстром, о котором так любят писать церковные книжники. Корифей Хора Тишины, Архитектор Мастерских Красоты, Прорицательница Тайны… В гордыне своей осквернившие Золотой Город… Нет. Она другая. Она всю жизнь стремилась быть хорошей. Солона почувствовала легкое прикосновение к тыльной стороне правой ладони. Андерс пытался достучаться до нее. «Вперед, проторенной тропой…» Если бы только она ее различала. Кровь обожгла рот и гортань. Стянула горло липкой паутиной. Солона попыталась дышать носом — не получилось. Ударила себя в живот — никакого результата. Успокоиться. Сконцентрироваться. Заставить мышцы правильно сокращаться. Взор заволокла черная пелена. Все, что могла ощущать Солона — она все еще на ногах. Но звуки, запахи, температура, вкус на губах — изменились. Она чувствовала затхлый запах стоячей воды и благоухание елового леса, кислую вонь каменных сводов пещер и дурманящий аромат ладана. Было холодно и невыносимо жарко, ее волосы трепал нежнейшей бриз и засыпал песок пустыни. Пряная плоть, материнское молоко, приторный отвар мяты и гниль наполняли ее рот. Главным были голоса. Сотни, тысячи. Одни шептали, другие кричали так, что закладывало уши. Непонятные слова, пугающий грубый язык. Но был среди них один, говоривший с ней мягко и напутственно. — Не смотри на меня, Солона. Очнись, — прекрасный зов, красивее которого, наверное, и нет на свете. Все, чего ей хотелось, это потянуться к нему своей сутью. Слиться с ним в одно. И вдруг он изменился. Стал гомоном, ревом страдающего зверя. Неестественным, таким же чудовищным, как прочие голоса. — Возвращайся! Солона с трудом разлепила веки и тут же упала. Дункан подхватил ее на руки. — Тише, девочка, ты справилась. Ты молодец. Спустя час, когда нежно-голубая Сатина заняла свою позицию на небе, новобранцы и Алистер, обступив командора, обсуждали план действий, предложенный королем. Сквозь постепенно затихавший гул в ушах, до Солоны доносился звонкий голос сестры Церкви, отпевавшей Давета перед сожжением, и еще клятва Стражей, та самая, что они уже произносили на Посвящении. Тянувший заученные слова бас, чьим бы он ни был, звучал надтреснуто и хрипло. С сожалением. Ведь пусть на несколько мгновений, но этот пройдоха из Денерима успел побыть их братом. Ее, Солоны, братом. Братом Эдгара, которому спас жизнь, братом Алистера, братом Джори… И Дункана, который все это время продолжал говорить. — Солона выйдет со мной и большинством братьев на поле. Будем биться бок о бок с королем Кайланом. Королевские войска примут основной удар на себя. Там же будем и мы. Солдаты тейрна Логэйна останутся в резерве, и когда придет время, нападут на порождений тьмы с правого фланга. — То есть Стражей Орлея ждать не будем? — изумился Алистер. — Даже после того, как лагерь оставил тейрн Кусланд? Интересно… Командуй я битвой, связал бы тварей здесь, пока не выдохлись, а потом оттеснил бы на северо-запад. К Морозным Горам и командору Риордану. — К счастью, Алистер, ты не командуешь. Представляешь, сколько сил потребовалось бы затратить на твои «гениальные» маневры? — Эдгар многозначительно хмыкнул. — К счастью, — одернул их Дункан, — никто из вас не командует. Риордан задерживается на перевалах, так что сражаться придется без подкрепления. Алистер, Эдгар — вы займете позицию на сигнальной башне. Подадите войскам Логэйна знак. И на этот раз без геройства. Четко и ясно выполните приказ. — Меня отправляют на башню? Дункан, это нечестно. Понятно, Эдгар с его травмой, но я-то цел. Мое место на поле боя. — Ты прав, Алистер. Эдгар получил травму. А значит, в нужный момент ему может стать хуже. Он может не справиться. Тут понадобится помощь. Помощь кого-то, кому я всецело доверяю. Все понятно? Алистер с недовольством согласился. — Тогда не следует терять время. Советую всем подготовиться к битве.

***

С сумерками на лагерь опустился туман. Он покрыл руины непроницаемым чернильным полотном. Кто-то из Серых Стражей выплюнул слово «скверна». Черный, вязкий как патока туман был признаком приближения орды. Факелы служили единственными ориентирами магам, получившим приказ разогнать марево порывами ветра. Солона бы помогла им, если бы умела, и если бы Дункан отпускал ее от себя. После отчета о произошедшем на болотах, после того, что твари сделали с Эдгаром и Джори, он нервничал. Отмалчивался, даже когда Солона напрямую спрашивала о возможном значении слов старой ведьмы. «Послушай, Солона Амелл из Киркволла — Тьма ищет тебя. Слуга ее эмиссара уже за твоей спиной». Солона чувствовала свою вину. Она знала, что с лентой нечто не так. Что прощальный подарок Первого Чародея опасен. И все равно отдала его невинному парню, немедленно ставшему целью для порождений тьмы. Это грех, который ей предстоит искупать очень долго. Начнет сегодня. Дункан сжал ее руку и со всей серьезностью посмотрел в глаза. — Не отходи от меня во время битвы. Защищай себя и короля, — что-то страшное проскользнуло во взгляде. — Не отходи ни на шаг. Ты поняла меня? Солона кивнула. Нарушать субординацию ей не хотелось. — Усилить ветер! — скомандовал король Кайлан. — Я хочу видеть ряды этих тварей, когда они посмеют выступить против нас. Дункан, не пора ли? Дункан поднял руку в светлой перчатке, и кисть исчезла в тумане. Прошло не более пары секунд, прежде чем Дункан вновь взглянул на нее. По перчатке стекала черная жижа. — Пора. Солоне почудилось или король действительно улыбнулся? — На построение! — возбужденно провозгласил он. Командиры отрядов подхватили крик. Мимо прошел отряд целителей во главе с Винн. Старшая чародейка улыбнулась Солоне и сдержанно кивнула Дункану. — Она будет в тылу вместе с грозовыми магами, — теплая рука опустилась на плечо Солоны и легонько потянула назад. — Вы сможете поговорить после боя. Главное, постарайся не нагрузить ее работой сверх меры. Они прошли за королем в авангард. К лучшим воинам коронных земель и Серым Стражам. За их спинами стояли сплошной стеной дружинники эрлов. Впереди рычали и пытались укусить туман величественные волкодавы-мабари. Ополченцы-лучники во главе с приведшими их баннами, и боевые чародеи расположились на остатках крепостных стен, охватывая поле битвы с флангов. По логике, леса вдалеке должны были неплохо просматриваться, но Солона не видела ничего, кроме черноты. Несмотря на усилия грозовых магов, туман вокруг продолжал сгущаться. Поначалу из него слышались шепотки солдат, нервный кашель, молитвы сестер Церкви, но затем и это стихло. Король начал волноваться. — Почему маги перестали разгонять туман? Порождения тьмы подберутся к нам, а мы и не увидим. — Мы услышим их, Ваше Величество, — успокоил его Дункан. — Уверяю, вам не о чем беспокоиться. План сработает. — Да, — в золотистые пряди короля вплелась черная нить тумана. — Ты прав, Дункан. Мор закончится здесь. Лес представал непроницаемой чернильной громадой. Темнота поглотила все, от земли до крон деревьев. В тусклом свете лагерных факелов она казалась статичной, мертвой. Формой и сутью слившейся с тишиной вокруг. Однако, Солона слышала нечто… иное. Гомон. Темнота разделилась на множество голосов. Ужасных, совершенно нечеловеческих. Говорила. Безостановочно, неразборчиво, но так громко, что Солона едва совладала с порывом заткнуть уши. — Они ждут приказа, Ваше Величество, — Дункан склонился к королю. — Их эмиссар медлит. «Черный Эмиссар Мора отметил тебя», — слова старухи защекотали ушную раковину. — Значит, мы ударим первыми. Король вскинул руку, подавая сигнал лучникам. — Запалить стрелы… «Тьма не боится огня. Не боится армий. Подобное страшится только подобного. Ваши потуги ее только раззадорят». Огненный дождь обрушился в сосредоточение мглы. Чернота завизжала и развеялась. Из-за спин загонщиков, да ещё и со своим слабым зрением, Солона не могла разглядеть то, что открыло пламя. Но она почувствовала ужас, заставивший сердца мужчин забиться быстрее, срывая ритм. Она ощутила, как сбивается их дыхание, катятся по коже капли пота, начинают дрожать руки. Как все в них кричит, что пора убегать. В рядах настало беспокойство. Кто-то попытался протиснуться назад. Кто-то закричал. Гомон стал громче и хаотичнее. Солона пошатнулась, однако Дункан удержал ее за локоть. — Все идет по плану. Главное — не отходи от меня и защищай короля. Не до конца различая его голос в общем гвалте, Солона просто кивнула. — Спустить псов, — словно за пологом прозвучал приказ Кайлана. — Быстрее, быстрее, пока туман не вернулся. Поднялся вой. Мабари помчались на пылающее марево, сливаясь с черно-рыжей массой. Неестественные голоса в голове разом взвизгнули и затихли. Но тьма не двинулась, пока… «Вперед, — шепот, отчетливый и красивый. Властный, уверенный, и словно вовсе безразличный ко всему, что творилось вокруг, перекрыл собой другие. — В наступление!» — Пора, Ваше Величество. Король будто только того и ждал. Он воздел свой богато украшенный меч к небу и направил острием в сторону орды. — За Ферелден! Повинуясь этому знаку, все побежали, сбивая друг друга, сохраняя лишь общее подобие строя. Совсем не так, как было написано в древних трактатах по военному ремеслу. Стоило ли ей побежать? На кого? Куда? Солона едва нашла глазами Дункана и последовала его приказу. Держаться рядом с королем и другими Стражами оказалось сложнее, чем она думала. Еще ни разу в жизни Солона не держала такой бешеный темп. Бег в Круге обычно не поощряли. Разве что нужно было выполнить особо неотложное распоряжение старших чародеев или храмовников. Андерс пару раз пользовался этим послаблением в корыстных целях, планируя новые побеги. На поле боя, похоже, действовало противоположное правило — чем быстрее ты бежишь, тем лучше исполняешь приказ. Момент столкновения с порождениями почему-то проскользнул мимо ее внимания. Она просто продолжала бежать, а потом вдруг кроме бега потребовалось еще и работать руками. Дар не слушался Солону. Импульсы застывали в кристалле посоха, нагревая его, но не нанося вреда противникам. Гниющим, истекающим чернотой нечеловеческим тварям. Их булькающие голоса по-прежнему раздавались в голове. «Страж… Страж! Порченая кровь! Не наша. Плохая…» Удар тяжелым щитом в грудь сбил Солону с ног. Она повалилась на сырую землю. В грязь и слизь. В темноту. Порождение тьмы нависло над ней, зарываясь мощными кулаками по обе стороны от ее головы, скаля зубы, похожие на швейные иглы. «Гадость… Сладость! Закусить. Перегрызть кости». Белый импульс, сорвавшийся с ее пальцев, оборвал бесконечный лепет. Солона с трудом поднялась на ноги и ударила отползающего от источника болезненной магии звероподобного коротышку. Осмотрелась. Король рубил тварей в десяти шагах от нее. Дункан кружился в смертоносном танце, разя чудовищ одновременно мечом и кинжалом. Порядок. «Приказ! Направо, где крупные! В кучу их! Кричать! Кричать!» Двое тощих «крикунов» поспешили к ударной части королевских войск — рослым пехотинцам, орудовавшим двуручными мечами. Солона решила за них иначе. Плетение было слабым, но сбивало с толку не хуже удара по голове. Одна из тварей побежала, сама напарываясь на клинок ближайшего воина, но вторая со всей злобой накинулась на нее. «Бить! Злить! Жить! Почему не давать нам жить?!» Сражавшийся рядом Страж оттащил «крикуна» за некое подобие волос на макушке и немедленно обезглавил. С Солоны словно сорвали оковы. Она била тварей посохом, топтала их ногами, посылала в них заклятье за заклятьем. Лишь бы больше не вслушиваться в то, что они говорят. Еще один всплеск энергии вынудил порождение в чудных вороненых латах опуститься на колени. Таким его и настиг удар короля. — Дункан, — позвал он, всматриваясь в лицо трупа, — кажется, я убил эмиссара. Страж остался невозмутимо хмурым. Он оценивающе взглянул на Солону и замотал головой в знак несогласия. — Эмиссара с ними нет, Ваше Величество. Но я ее чувствую. «Vinek kathas, imekari». Прекрасный шепот раздался у уха Солоны в момент создания нового импульса. Сбил ей концентрацию. Пришлось приложить порождение тьмы посохом. — Дункан… — Не сейчас, Солона. — Vinek kathas, imekari, — запинаясь, насилуя собственное горло, с трудом поворачивая язык, повторила она слова незнакомого наречия. Дункан побледнел. — Огры… Кайлан, эмиссар призвала огров! В подтверждение необъяснимо жутких слов поле боя сотряс яростный рев, громче которого Солоне слышать не приходилось. Над монолитной темной массой тварей будто возбухли три гигантских рогатых силуэта. Солдаты, находившие их взглядом, бросали оружие и отказывались сражаться. Дружинники, гвардейцы, даже Стражи — большинство их словно бы утратило всякую веру в победу. Солона не понимала. Что еще противник приготовил несчастной армии? Резко в голове словно оборвали струну. Протяжный, звенящий звук окрасился в белый, затем в красный, и под конец стал лазурным. Красавица в одеждах цвета вод моря Нокен вновь стояла перед ней. Посреди поля боя, где каждый по щиколотку в скверне, она выглядела гостьей с великосветского бала, буравя лириумными глазами. Дух? Видение? — Мы долго ждали тебя, Солона, — рука, коснувшаяся ее щеки ощущалась реальной и очень холодной. — Позволь извиниться за то, что последует далее.       Сердце Солоны замерло. Воздуха стало слишком мало. Солона задыхалась. Что-то сжимало ее горло, выдавливая жизнь подобно тому, как из фрукта вытягивают сладкий нектар. Перед глазами поплыло. Из носа точно пошла кровь. Кап-кап. Капли крови упали на ее красную мантию. Красную? Солона моргнула единожды. Дважды. Слишком поздно поняла, что может дышать. Что ощущения, отчего-то передавшиеся ей, испытывал кто-то другой. Красная мантия, знак изумрудных листьев в золотом круге. Винн. Но как же? Нет, все не могло быть так. Ведь Винн была в тылу, вместе с грозовыми магами, целителями и жрицами. В безопасности. Или же? — Король Кайлан! — чародей в золотистой мантии, так похожей на ту, что еще утром носила Солона, с трудом ковылял туда, где сражался король. Но, не дойдя десятка шагов, свалился у ее ног. — Передайте королю… они напали с тыла. «Хоть ты и покинула Круг, но мы все еще твоя семья. Мы всегда будем любить и заботиться друг о друге. Ты не одна, Солона. Я рядом. Мы рядом». Яркая белая вспышка на миг осветила ее, раскидав окружавших Солону тварей. Холодный свет проник под их гнилую кожу шипами и иссушил, выжег черную вязкую кровь. Их сила направилась к Солоне. Дала ей шанс сделать рывок в сторону крепости. И она побежала. Не разбирая дороги, видя лишь предсмертные гримасы убитых чародеев. »…мы все еще твоя семья». Мелкое порождение тьмы, закованное в тяжелый черный металл, встало на ее пути. Зарычало и кинулось к Солоне. Выставленный вперед посох принял на себя удар, кристалл раскололся, и осколки ослепили тварь и порезали щеку. Само оружие стало почти бесполезным. К демонам! Бежать. Из последних сил. Пока ещё есть шанс спасти хоть кого-то! »…мы все еще твоя семья». Белый эмбриум и красная ткань платья. Амеллы, чье имя она носила, но чьих лиц почти не помнила. Красный носила мама. А еще старшие чародеи, заменившие ее. Солона не бросит их. Звуки боя затихли, а голоса в голове стали громче. Она была почти у самых стен. На них не было и следа лучников или магов. Или же их просто было не разглядеть во вновь сгустившейся мгле? Что-то рыскало в едва различимых руинах. Тени. Причудливые. Вытянутые и деформированные. Солона чувствовала их боль. Скорбь. Сожаление. Ужас. Но тени были мертвыми. Перед Солоной возвышалась совершенно мертвая крепость, ставшая ловушкой для неподготовленных войск короля и Серых Стражей. А если порождения тьмы перебили отряд, засевший в башне Ишала, значит, и сигнал второй части армии никто не подаст. Глупая. В своей слепой ярости, она позволила увести себя так далеко от Дункана. Солона должна вернуться к нему. Должна предупредить, пока не случилось страшное. Вместе они что-нибудь придумают. Она вскрикнула от внезапной боли в затылке. Поле боя закружилось перед ней калейдоскопом черного, красного и лазури. А затем мир померк.

***

— Внизу что-то не то, — обеспокоенно пробормотал Алистер, отступая от оконного проема. Эдгар фыркнул в ответ на неопределенность. Встал, облокотившись на оставленный целителями костыль. — Ты не мог бы выражаться четче? Конкретнее. В этой битве, возглавляемой предателями и глупцами, многое могло пойти не так, как задумывалось. — Слушай, давай поменьше яда, — Алистер заметался по комнате. Явно нервничал. — Понимаю, что тебе не совсем хотелось проходить Посвящение, но сейчас, правда, не время. Реакция Алистера удивляла. Узнать причину стоило хотя бы из любопытства. — Хорошо, — выдохнул Эдгар. — Что там видно? — В том-то и дело, что ничего. Я не вижу факелов в лагере. Не вижу войска вдалеке. Внизу сплошной туман. Несмотря на серьезность и почти суеверный страх, щедро размазанные по лицу напарника, Эдгара тянуло рассмеяться. Этот простофиля испугался темноты и тумана, пришедшего с болот? Да уж, действительно, надежда мира в борьбе со скверной! Опора страждущих. Гроза… Невыносимая боль возникла в голове, обросла шепотками как терновником, и оплела все тело Эдгара. По схожей судороге Алистера он понял, что не один испытывает это. — Что за напасть? — выдавить даже эти слова получилось с трудом. Голос не слушался, срывался. Алистер ответил не сразу. Похоже, ему было еще хуже. — Нечто вроде Зова. Но еще никогда не был таким. Я их не просто слышу, я… Алистер замер, глядя себе под ноги. Отпустил голову, прислушался. А затем распрямился и кинулся к жаровне. — Надо подать сигнал, — словно лихорадочный повторил он несколько раз. Эдгар не послушал. Зов или нет, но боль исчезла вникуда точно так же, как появилась минуту назад. Без следа, без объяснения. Это раздражало, но не больше, чем кровь порождений тьмы у него в желудке или растерзанная икра. Паниковать он не собирался. Доковылял до Алистера и перехватил факел. — Пока не прибежит посыльный с поля, мы ничего не станем делать. Ты в скольких крупных сражениях участвовал? Сколько трактатов по военной стратегии прочел? — Алистер поджал губы. — Вот и не глупи. Если мы вызовем тейрна Логэйна в неподходящий момент, это может стоить жизни многим хорошим людям, верным солдатам. Так что потуши факел и жди приказа. Алистер помялся, но кивнул. Это можно было считать прогрессом. Они сели у стены, и Эдгар, наконец, вновь смог расслабить ногу. Ему подумалось, что целители все же не до конца восстановили мышцу. Каждое движение приносило боль. — Эдгар, — голос Алистера звучал уже куда спокойнее, — а ты сколько трактатов по военной стратегии прочитал? — Если округлить, то где-то с десяток. Мать их обожала. У нас была большая библиотека в Хайевере. Мальчишкой я часто запирался там. Читал, изучал карты. Там было столько потайных уголков о которых почти никто не знал… «Эдгар, беги, — слабый голос матери, ее бледное лицо, как страшный сон предстали в памяти. — Тайный ход в библиотеке. Дженитиви. История Церкви. Том 2. Поспеши». — Иногда, — Эдгар грустно усмехнулся, — знания могут спасти тебе жизнь. Вот только есть ли в этом смысл? Алистер не успел ответить. Их прервал вбежавший мечник. Исполосованный, похоже, когтями, со стрелой чуть ниже ключицы, он явно пробрался через все поле боя и померкший лагерь, чтобы успеть к ним. — Зажигайте сигнальный огонь. Немедленно! — прикрикнул он, заметив что ни Эдгар, ни Алистер не спешат исполнять приказ. — Твари напали с тыла. Лагерь сметен. Мы зажаты с двух сторон. Если тейрн немедленно не подойдет, мы пропали. Мечник чуть ли не плакал. — Да чего же вы ждете?! Тем, что заставило уже всех троих застыть, боясь даже собственного дыхания, были шаги вверх по лестнице. Тихие, осторожные. Шаги крадущегося хищника. Но в башне они и мечник точно были одни. Она не вышла из теней, скорее вползла вместе с ними, медленно лишая зал источников света. Сначала погасли факелы у входа, и ее черные одежды потеряли очертания в темноте. Затем она сделала шаг вперед из проема, и тени покорно потекли по стенам. Эдгар и сам не понял, с чего решил подумать о порождении тьмы в женском роде. Просто все в ней говорило о похищенной красоте и искаженном изяществе. Он поймал себя на мысли, что любуется моровой тварью, пришедшей убить их, но самообладания не терял. Вместе с Алистером и мечником-посланцем, он продолжал отступать к свету жаровни, защищая ту спиной. — В этом нет нужды, — из-под непроницаемой черной вуали раздался человеческий голос. Весьма приятный голос. — Сдайтесь сейчас — и останетесь живы. В этой битве и так уже слишком много жертв. Эдгар оторопел. Первым порывом было спросить о самочувствии этой женщины, предложить помощь, защиту от околдовавших ее существ. Но необычайно высокий рост и длинные руки, обтянутые темными перчатками, выдавали в ней одно из них. Пока он мешкал, Алистер выступил вперед. — Не будет никакой сдачи, тварь! Мор никогда не пройдет в Ферелден! Послышалось нечто, напоминающее вздох разочарования. И порождение отступило. Не сдерживаемые ею, тени хлынули на них мощным потоком чистой скверны. Алистер бросился сквозь преграду, рубя мечом, ударяя щитом. Пробивался к существу, скрытому за тенями, в попытках развеять их. В какой-то момент ему это удалось. Он продрался сквозь них, но звуков боя не последовало. Только глухой удар тяжелого об пол. Мечник рванул к жаровне, и быстро зажегши факел, почти добрался до очага. Поздно. Тени преградили путь. Порождение тьмы выскользнуло из них черной, лоснящейся змеей — и встало прямо перед солдатом. Тот замер от ужаса. Тогда Эдгар и понял, что все кончено. Эта тварь не даст им подать сигнал. Скорее убьет на месте. Оставался один шанс — глупое, но эффективное самопожертвование. Он всего в пяти шагах от мечника и столь желанного факела. Не дойдет. Но что если выбросить себя вперед с помощью костыля, перехватить факел и метнуть его в очаг? Звучало исполнимо. Он упадет и повалит собой мечника, они оба погибнут, но оно того стоит. Эдгар сжал перекладину костыля, расслабил плечо, согнул здоровую ногу, оттолкнулся. Силы хватило, чтобы допрыгнуть до бездвижного мечника. Но вытащить факел из его сведенной судорогой руки он уже не успевал…