Цепи

Костер пылал ярко, привлекая внимание Солоны, заставляя вспоминать ночи у камина в покоях наставника. Она пила отвар мяты, Ирвинг — северное вино, разбавленное и подогретое с антиванскими специями. В такие ночи мир казался немного дружелюбнее, а голодная Тень чуть дальше, чем на самом деле. Когда Солоне удавалось ненадолго вернуть себе концентрацию, она слышала, как Дункан объясняет их маленькому отряду боевые задачи. Отправиться в Дикие земли. Что-то добыть. Что-то найти. Свитки, договоры, бумаги. Солона хорошо разбиралась в рукописях, так что это должно быть легко. Давет и Джори, должно быть, слушали внимательно. Алистер молча кивал, похоже, больше из простой готовности выполнить приказ, нежели понимания, что именно нужно сделать. Эдгар Кусланд стоял поодаль, всем видом изображая безразличие. Но она чувствовала фальшь. Ему точно хотелось держаться поближе к Стражам, изучить их, понять их мотивы и действия, при этом оставаясь в стороне, на безопасной дистанции. Об этом кричали его эмоции. Боль, гнев, разочарование, страх, презрение, любопытство — и все это было направлено на командора Дункана. В меньшей степени — на нее и прочих рекрутов. Молодой лорд, оттолкнувший Солону своей язвительной манерой разговора, неявно пытался передать окружавшим его людям некий горький опыт, в котором почему-то винил новых соратников Солоны. — Все понятно? — Дункан облегченно выдохнул, закончив инструктаж. — Страж-командор, разрешите обратиться, — Кусланд прошел к кострищу, задев Джори плечом. — Вы не член Ордена, лорд Кусланд. Так что ждать моей отмашки вам не обязательно. Но спасибо, что дождались окончания указаний. Итак, что вы хотели? — Вы отправляете отряд в топи. Я хотел бы посодействовать их заданию, — он улыбнулся. — В качестве знака почтения знати Ферелдена к Серым Стражам. В конце концов, это вы спасете нас от столь неожиданной и жестокой угрозы… Ну, то есть, я надеюсь на это. Будет весьма затруднительно призвать Амарантайн к ответу в условиях полноценного Мора. — Вот как? — изумился Дункан. — «Знак почтения»? Лорд Кусланд, повторяю — вы не член Ордена. Более того, один из двух оставшихся представителей собственной семьи. Зачем мне рисковать вашей жизнью, и тем самым, расположением вашего брата-тейрна? Только потому, что вам вздумалось выказать почтение? — При всем уважении к вам, командор, позволю себе прояснить. Вы отправляете группу новобранцев в опасную глушь, внушающую страх даже местным, на поиски древних документов, точное состояние которых неизвестно. Когда Алистер и сэр Джори принесут вам обглоданный труп этой милой магички, а вор сбежит с искомыми документами, вы можете пожалеть о своем решении. Я же достаточно опытен, чтобы гарантировать выживание этого отряда. Разумеется, при условии, что и прочие члены не будут стоять без дела.  — Послушай ты, — вскипел Алистер. — Я не знаю, какой ты был из себя вояка в Хайевере, но не вздумай считать нас за дураков! Твой брат ушел с войском, а твоя благородная тушка все еще тут. Видать, не больно ему понадобился, раз все что можешь, это грубить старшим. Дункан, что мы слушаем этого… Его прервал суровый окрик командора. — Алистер, прикуси язык! Этот юноша недавно потерял всю семью, кроме брата, у которого, полагаю, были веские причины оставить Эдгара с нами. Возможно, именно в помощь Ордену. Его бравада может раздражать тебя, но не смей опускаться до оскорблений. Я благодарен тебе за попытку поддержать меня, но я не ищу ссоры с Эдгаром, и тебе не стоит. Так… Чтобы все было честно — кто еще считает, что лорду Кусланду следует выйти с вами на болота? Мозаика из чувств собралась у Солоны в руках, обнажив неприятную картину. Скорбь. Как источник всего, что переполняло Кусланда, делало его столь озлобленным. Она нуждалась в выходе. — Лишний меч не помешает, ведь так? — получилось не слишком уверенно. Простовато. Солона быстро поправилась. — Полагаю, опыт лорда Кусланда в обращении с оружием может оказаться более чем полезен в… боевой обстановке. — Я согласен с Солоной, — поддержал ее сэр Джори. — Лорд Кусланд хороший мечник. Со щитом тоже управляется неплохо. Вряд ли лучше, чем сэр храмовник, но все же… Солона благодарно улыбнулась рыцарю и взглянула на Давета. — Ну, — пожал плечами мошенник, — он был уверен, что я сбегу. Так что я хочу, чтобы он увидел, как ошибется. — Что ж, извини, Алистер. Похоже, тебе придется рассчитывать на еще один меч в отряде. Лорд Кусланд, вернитесь живым. Солнце стояло высоко над лесом, когда они вышли за ворота. Волкодав Кусланда первым ринулся в чащу. Дикие Земли Коркари дохнули на них свежестью еловой смолы, встретили пением птиц и шумом качающихся крон. На неизведанных тропах ждало волшебство. Ждал простор, безграничная свобода, о которой магам запрещают даже мечтать. Солона постаралась ощущать каждый миг. Свое смятение, страх, любопытство, стремление поскорее очутиться в глуши. Но дар ее крови вновь вышел из-под контроля, и волшебство растворилось в чужой скорби. — Если позволите, я хотела бы попросить прощения за Алистера, — как можно более осторожно начала она, нагнав Кусланда в подступавшем к крепости буреломе. Лес сомкнул свои колючие объятия, поглотил их, оставив наедине. Только пес сопровождал их, вынюхивая что-то впереди. — Позволяю. Но если будешь и дальше выгораживать мужчин, жизни не построишь. Солона поджала губы, отвела взгляд. Конечно, человек, незнакомый с порядками Башни, не может знать всего, но это замечание показалось ей неуместно личным. — Маги не могут… Нам запрещено… строить жизнь. По крайней мере, в том смысле… То есть я хотела сказать, что не собиралась никого выгораживать. Тем более бывшего храмовника. Просто я знаю, как они бывают грубы. Им не положен такт. — Дело не в… — Кусланд хмыкнул, — такте. Он действительно не знал. Про мою семью и прочее. Но отвергать безвозмездную помощь по меньшей мере глупо с его стороны. — Разве помощь бывает безвозмездной? — Солона попыталась проникнуть глубже. За скорбь. Но Эдгар не позволил. Закрылся. — Не слишком часто. Но я ничего не просил за свою. Не зная, что ответить, Солона промолчала. Щебетание и ветер вокруг, казалось, тоже исчезли. Лес потерял часть своего безмятежного очарования, и мир вновь расширился. Цель их вылазки всплыла в памяти отрывками приказов Дункана. Руины, бумаги… что-то еще. — Я всего лишь говорю, что война не должна отнимать понятие чести. Солона оставила разум Кусланда и обернулась. Сэр Джори и Давет шли позади них и горячо спорили. — Обманывать солдат и простых людей ради выгоды — это мерзкое, недостойное дело, — сказал Джори. — Что обман, а что нет — вопрос веры, мой наивный друг, — ответил Давет. — Я так считаю — если человек во что-то верит, значит так оно и есть. Будь то амулет из эльфийского корня, заговор на болотной воде или просто молитва. Не станешь же ты утверждать, что сестры Церкви промышляют обманом легковерных прихожан? — А ты сам веришь в Создателя, Давет? А в Мор? — задала Солона невинный, казалось бы, вопрос. Давет посерьезнел. — Верю, — глухо прошептал он. Посмотрел Солоне прямо в глаза. Надежда, светлая и теплая, переполняла его. — И верю, что мы победим. Мечом ли, словом ли, благодаря Стражам или нет — какая кому разница? Главное — вера. Вот эти мужики идут с чем-то у сердца, и верят же, что спасутся. Некоторые спасаются. А те, кто нет, хоть уходят спокойно. Без страха. Так что давайте, обвиняйте плута, мошенника, торгаша. Или как меня еще величают? Я не против, — он ухмыльнулся чуть дружелюбнее. — Скоро перестану дурить народ, обещаю. Не до того будет. Посмотрю как оно — в сером воевать. Может, понравится. На душе стало неловко. Солона виновато глянула на Давета и пропустила вперед. Осталась в хвосте с сэром Джори. — Вот сказанул, — рыцарь почесал затылок. — Но в чем-то он прав. Без веры эту войну не выиграть. Ни против Мора, ни против Хоу. — А в чем ваша вера, сэр Джори? — Моя-то? — рыцарь улыбнулся и полез в сумку на поясе. Достал оттуда платочек с вышивкой солнца по углам. — Вот, леди Солона. Вся вера. Этим в церкви обтирали моего сыночка после купели. Они с женой сейчас у моей матери в Редклифе. Я сражаюсь за них. И да улыбнется мне Пророчица, чтобы вернулся к ним. У Солоны вдруг появилась идея. Она освободила волосы от черной ленты и повязала ее на запястье Джори. — Мой наставник дал мне ее перед тем, как отпустить из Башни. Но, думаю, мне все равно остригут волосы после Посвящения — не хочу ходить косматой, как Алистер. Не приведи Создатель, потеряется. А так я буду знать, что ее хранит друг. Прибавит вам удачи. Как шевалье на турнирах в Орлее. Я про это читала. — Спасибо. Обещаю беречь ее. Они продолжили путь, и спустя, как казалось, час, вышли по следу мабари к прогалине, посреди которой высились в величественном безмолвии белесые кости руин. — Чья это работа? — удивленно спросила Солона, сама не зная, кого. — Возведение или разрушение? — съязвил Давет. — Если первое, то похожи на эльфийские. Я как-то вломился домой к одному чокнутому. Тот был на эльфах помешан. По всем комнатам стояли такие штуки. Только меньше. — Чтобы эльфы такое построили? — поднял бровь Джори. — Не городи чушь. Это явно… Шедший впереди Алистер вдруг застыл, жестом приказывая то же отряду. Его поза означала готовность к бою. Желание поскорее расправиться с угрозой, не тратя ни одного лишнего мгновения. Такую стойку принимали храмовники Башни, когда удавалось поймать очередного смутьяна или беглеца. В девяти с половиной случаях из десяти это оказывался Андерс. Волкодав угрожающе зарычал, заметив какое-то движение за деревьями. Крашенная серая шерсть на загривке вздыбилась, создавая ощущение, что огромный пес стал чуть ли не вдвое больше. На них наплывал туман. Черный и текучий, он быстро покрыл корни деревьев, озерца болотной воды, тропу, по которой они сюда пришли. Подобравшись к носкам сапог, он замер, будто в раздумье. А затем начал пульсировать. В нем мелькали фигуры. Большие и маленькие. Они передвигались так быстро, что Солона не успевала толком рассмотреть. Солона не поняла, когда это началось. То ли когда Давет достал ножи, то ли когда Джори протянул руку в пелену тумана, будто забыв о своем мече. Лента с драконами исчезла в черноте. Но силуэты из Тьмы стали ближе. Кинулись на них, утробно рыча. — Хафтер, фас! — резко скомандовал Эдгар. Пес подчинился приказу хозяина, немедленно ринувшись в туман. С первой ватагой незримых врагов они разобрались быстро. Давет сцедил поганую, дурно пахнущую кровь в переданные Алистером склянки. Самих тел Солона так и не увидела. — Не расслабляться! Сейчас они испугались, но скоро придут в себя и вдарят по-новой. Приготовьтесь. Алистер оказался прав. Не прошло и минуты, как туман снова пополз вперед. С утроенной силой. Маленький отряд окружали все плотнее, а они могли только огрызаться и крепко стоять на ногах, считая каждый шаг для маневра. Казалось, у них даже получается. Пока тени не стали явью. Солона едва успела послать очередное заклинание паралича куда-то в дымку, как перед ней предстало нечто. Серая гниющая кожа, изорванная черная кольчуга под грубой шипастой броней. Длинная шея, руки с парой лишних суставов. Словно детский рисунок чудища из шкафа. Сияющие лазурью чудовищные глаза смотрели на нее с жаждой и ненавистью. Солона отмерла первой и ударила тварь посохом как раз промеж них. Отступила назад. Спиной нашла Кусланда. Послала вспышку в туман. Увидев цели, представила, как останавливаются их сердца. Гнилые, пустые комочки крови и мышц. Твари в месте, освещаемом ее магией, упали замертво. Но это стоило многих сил. Заныли виски. Солона чувствовала, как носом идет кровь. Помотала головой, приходя в себя. Обернулась на человеческий крик. Джори, сражавшийся в десятке шагов от нее, свалился на землю, будто подкошенный. Его взгляд блуждал, неспособный сконцентрироваться на чем-то одном. Рука, которой он дотронулся до марева, как-то неестественно изогнулась, из-за чего черная лента на кожаной рукавице стала напоминать смертоносную змею, душащую свою жертву. Ноги рыцаря от пяток до колен оплела тонкая проволока со множеством зазубренных колючек, сочащаяся все той же темной влагой. Свободный конец проволоки уходил куда-то за туман. — Солона, помоги! — только и успел выкрикнуть он, прежде чем его утащило прочь. — К руинам! — скомандовал Алистер. — Но Джори… — Хочешь последовать за ним?! Бежим, нужно занять удачную позицию для обороны! Давет! Кусланд! Став спина к спине, отряд отступил к руинам. Слабая защита, это Солона понимала ничуть не хуже Алистера, а может и лучше. Но выхода не было. — Хафтер, — Кусланд свистнул, подзывая пса. Тот не отзывался. — К ноге, мальчик! Хафтер! — Хоть засвистись. Его уже, наверное, порвали. Как и нас сейчас порвут. Давет прижался к одной из задних колонн, выверяя пространство для схватки. И, судя по звуку, что-то зацепил сапогом. — Народ, тут, кажется, ларец… Был. Не знаю, важно ли это, но разломан он в хлам. А на обломках печать с грифоном. Бумаг нет. Алистер неверяще закатил глаза. — Солона, отойди к нему, посмотри. Соглашения никогда бы… От обломков рядом с Даветом тянуло защитными чарами. Старыми и давно выдохшимися. А узор на крышке действительно напоминал грифона. Того самого, что чародейка теперь носила на груди. — Он прав — это ларец Стражей. И он пуст. Кусланд топнул ногой и с шумом втянул воздух. — Вы хотите сказать, что мы умрем зря? — К бою, лорд Кусланд. Если ты и впрямь так хорош, как говорил перед выходом, можем и выжить. Порождения тьмы приближались. Солона успела пожалеть, что не знает больше одного защитного заклинания… А уже в следующее мгновение наступавшие твари взорвались фонтанами крови. Солона ошалело заозиралась по сторонам, а кто-то из ее спутников крепко выругался. — Задница Андрасте! Что за ересь?! — В самом деле, ересь, — раздалось у них над головами, — колдовство, богохульство, сквернословие. Или просто скверна? Чтобы разобраться во всех тонкостях, нам может понадобиться эмиссар в черном. Вы так не считаете? — Кто здесь? Покажись! — закричал Алистер, поднимая над головой щит, готовый встретить нового противника. Солона заметила ее первой. Невысокая девушка, с ног до головы укутанная в волчьи шкуры, похоже, даже не обработанные. Из-под глубокого капюшона виднелись только горящие желтые глаза. Солона не представляла, каково ходить в таком наряде по летней жаре, но, возможно, ночью в этих необжитых местах становилось действительно холодно. Она не хотела бы это проверить. Незнакомка спустилась по не тронутой временем лестнице и покрутилась на месте, давая рассмотреть себя со всех сторон. — Так вот куда подевались волки в Диких Землях, — пошутил Давет. — Довольны увиденным? — спросила она с явной насмешкой. — Теперь выкажите уважение своей спасительнице — назовитесь и расскажите, зачем явились на мои болота. — За своим пришли. Что тебя не касается, — Алистер презрительно сплюнул под ноги и со значением огладил рукоять меча, — ведьма. Желтые глаза угрожающе сверкнули. — Подождите, — Давет побледнел. — Какая еще ведьма? Ведьма Диких Земель? — Вот как? — хрипло протянула незнакомка. — Продираетесь через лес с топотом и криками. Пугаете и кормите мою добычу. А потом еще и грубите в ответ на милость. Хороши Серые Стражи, ничего не скажешь. — Мы благодарим тебя за доброту и за спасение, отступница, — вмешалась Солона. — И не желаем тебе зла. Мы всего лишь хотим вернуть нашего друга и бумаги Ордена. Взгляд ведьмы смягчился. А вот Алистер словно сорвался с цепи. — Ты чего с ней любезничаешь? Она разломала ларец! — Она малефикар, — шепотом предупредила Солона. — Ей под силу разобраться с отрядом порождений Тьмы. Как думаешь, сколько времени у нее займет превращение нас в кровавую кашицу? Пока мы не получим конкретных ответов, лучше проявлять осторожность. — Ты проявляешь признаки хоть какого-то воспитания, — улыбнулась ведьма, отбрасывая капюшон. Красивое лицо неприлично портила дикарская раскраска. — Продолжим. Назови мне свое имя. Я проявлю ответную любезность. В магии есть один принцип, который ни за что нельзя нарушать — имя священно, неприкосновенно, тайно. В древности с его помощью можно было подчинить одного чародея воле другого. Ныне эта техника была запрещена, но Солона бы не удивилась, узнав, что некоторые отступники освоили и ее. — Меня зовут Амелл, — не ложь, лишь часть правды. Она соблюдала условия. — Можешь звать меня Морриган, — без тени схожей осторожности открылась ведьма. — Итак, Амелл, я не могу вернуть вам записи. Не могу вернуть вам друга. Его забрала моя добыча, и вряд ли теперь хоть кто-то сможет взять их след… — Ты охотишься на порождений тьмы, — перебил Давет. — Зачем они Ведьме Диких Земель? — Не они сами, но то, что их возглавляет. Вы зовете его Черным Эмиссаром. Особое порождение тьмы, что появляется перед приходом Архидемона. Ведет его армию из-под земли. То, что управляет тенями. Ему нужны были ваши свитки. Он почти попался в мою ловушку. И вы его вспугнули. — Довольно сказок, Морриган, — Алистер будто подавился именем. — Ты здесь одна, выслеживаешь какое-то особое порождение тьмы. То есть выполняешь за Стражей нашу работу. Ну да, так я и поверил. Где соглашения? — Я, кажется, не говорила, что я здесь одна. Здесь живет моя мать. Думаю, ей больше подходит прозвище, которым вы так опрометчиво бросаетесь. Еще у меня были сестры. Но сейчас они… ушли. — Славно, целая топь отступников. Не проще ли сжечь здесь все к демонам? — И упустить возможность получить свои драгоценные соглашения? Моя мать вскрыла ваш ларец и забрала их. Давно это было. Но они все еще у нее. Могу отвести, если после обещаете исчезнуть отсюда. — Веди, — твердо сказал Алистер, — и ты нас больше не увидишь. Кусланд рванул его за плечо. — Ты в своем уме? Ты потерял рекрута на боевом задании. Лучше не медлить с исполнением обещаний. Вернемся в лагерь. Расскажем Дункану, как все было. Пока не стемнело, отправим отряд на поиски. В округе полно Воинов Пепла, которые согласятся все исполнить. И при этом не беспокоить ведьм. Он обернулся к Солоне и Давету в поисках поддержки. Те почти одновременно кивнули. — Нет. Мне было поручено вернуть соглашения, я так и сделаю. Даже если мне придется терпеть эту болотную корягу. Ведьма вела их сквозь трясину по узкой полоске суши, поросшей ольховником. Ступать приходилось осторожно, едва ли не след в след, но Солона, привыкшая к узким коридорам Башни, особо не жаловалась. Вскоре из-за деревьев показалась небольшая глиняная хижина, примыкавшая к древним руинам. Земля вокруг них была тверда, а рогоз почти доходил Солоне до пояса. На крыльце, под иссыхающими пучками трав, сидела седовласая женщина. Стоило отряду подойти, Солона различила, чем та занималась. На колоде перед ней лежала утка. Брюхо было разрезано, внутренности извлечены. Старуха перебирала их, недовольно качая головой, кажется, вовсе не замечая визитеров. — Мама, — позвала ее ведьма. Старуха не оставила своего занятия, но поманила к себе. — Мне не нравится это, девочка, — скрипучий голос старухи показался Солоне знакомым. — Что ты увидела на болотах? Она снова пришла, верно? С новой ордой. С новым богом. На этот раз точно получит, что хочет. Эти полудурки, Серые Стражи, даже пикнуть не успеют. — Мама, — ведьма с улыбкой перебила старуху, и указала ей на отряд, — я как раз занялась этим вопросом. Старуха встала, вытирая руки о грязно-желтый, засаленный передник. Спустилась по скрипучим ступеням и замерла, обводя пришельцев скользким взглядом. Золотые радужки вспыхнули, когда чернота зрачка захватила Солону. — Говорить будешь ты, — твердо приказала старуха. — Что вы здесь забыли? Солона смутилась, но быстро нашла слова. — Мы здесь по приказу Стража-командора Дункана. У нас поручение забрать из руин ларец с бумагами Ордена. Ваша... дочь сказала, что на данный момент они в вашем расположении. — Не пытайся выглядеть серьезнее, чем ты есть, дитя. Морриган очень много говорит. Однажды я зашью ей рот, но не уверена, что это ее остановит, — старуха ухмыльнулась. — Впрочем, можешь пойти со мной внутрь и посмотреть, есть у меня бумаги или нет. — Солона, я бы не советовал… Старуха быстро перевела все внимание на Алистера. — Тебе давали слово, породистый щеночек? Нет. Вот и помалкивай, пока я не устроила тебе случку с такой же говорливой. Боги, какое ж будет потомство! — Мама, — вмешалась ведьма, — я не думаю, что они пришли ради твоих шуток. Член их отряда попал в лапы порождений тьмы. Они устали и хотят лишь забрать свои записи, чтобы не быть наказанными. При упоминании Джори старуха сочувственно причмокнула губами. — Жаль вашего друга, но вы его не вернете. Из тумана никто не возвращается. Лучше забыть прямо сейчас. Как и про бумаги. Она пошла назад к крыльцу. Поднялась на две ступени из трех, когда Солона окликнула ее. — Вы сказали, что я могу зайти и посмотреть сама. Вы же не отказываетесь от своих слов? Старуха пронзительно рассмеялась. — А ты в змеиную яму прыгнешь, если на дне будет ждать сокровище? Хороша девка. Кусланд грубо схватил Солону за локоть. Та послала слабый, но болезненный импульс, чтобы освободиться. — Не дури, Амелл, — прошептал Кусланд, разжимая пальцы. — На твоем месте я бы не стал идти в дом к Ведьме Диких Земель. — Ты не на моем месте, лорд, и никогда не будешь. Стоило ей войти в жилище, в нос ударила нестерпимая вонь навоза и трав. Торфа. Порыв выбежать на воздух было сложно перебороть. Внутри хижина оказалась еще более зловещей. Свет снаружи сюда не попадал, а свечей не было. Лишь чуть теплящееся пламя очага позволяло разглядеть очертания единственной комнаты, мебели, хозяйки. Та уселась на лавку за пустым столом. — Тени поднялись из-под земли. Я чувствую это в воздухе. Солона прикрыла за собой трухлявую дверь и присела рядом. — Тени? Порождения тьмы? — осторожно спросила она. Старуха фыркнула. — Это только тела. Сосуды для зла, куда большего, чем представляет король в золотых доспехах. Ему следует бояться не Мора. Представь себе музыкальный инструмент, девочка. Любой. Хоть дудку, хоть арфу, хоть барабан. Разве инструмент плох сам по себе? Она всматривалась в Солону своими золотыми глазами и явно ждала ответа. Солона даже вопроса не поняла. Конечно, инструмент может быть плохо сделан, плохо настроен. Однако, что-то подсказывало, что старуха имела в виду далеко не материальные качества. — Нет? Старуха закачала головой. — Вся мерзость или благодать в том, кто играет. А у Мора вот уже более тысячи лет плохие дирижеры. И самый дрянной исполнитель. Это он берет хороший инструмент и наполняет его Тьмой. Солона окончательно потеряла смысл. Дирижеры? Исполнитель? Неужели старая ведьма действительно говорила о Море, как о какой-нибудь музыкальной композиции? Это безумие надо было прекращать. — Вы обещали отдать договоры. Смешок отозвался неприятным холодом в руках Солоны. — Ой ли? Нет их у меня, — растерянно всплеснула руками старуха. — Дочка-дурочка сегодня на заре растопила ими очаг. Этого не могло быть. Она лгала. Просто слишком глупо, чтобы быть правдой. Солона сконцентрировалась, пытаясь проникнуть в голову старухи. Зацепиться хоть за что-то и постепенно прочесть все, чем та является. Книга ее разума захлопнулась все с тем же мерзким, скрипящим смешком. Ну хватит. Солона потянулась к сумке с фиалами. Костлявые пальцы ухватили ее за запястье. Старуха оказалась совсем рядом с лицом Солоны. Свободной рукой откинула прядь волос с ее лба. — Ах, — дыхание оказалось не столь зловонным, как можно было ожидать. Что-то травяное, сладкое. — Черный Эмиссар Мора уже отметил тебя. Старуху явно что-то повеселило. Она откинулась на скамейку, все еще сжимая запястье Солоны. Вновь поймала ее в клетку своих золотых глаз. Чувствуя, как ускоряется собственный пульс, Солона четко понимала, о чем идет речь на этот раз. Ее болезнь. Скверна, с каждым ударом сердца захватывающая все большую часть ее тела. Дункан предупреждал, что без ритуала первые признаки вскоре дадут о себе знать. Но Солона не могла предположить, что процесс настолько быстр. — Чьей ты крови, девочка? Зачем могла понадобиться Тьме? — Я Амелл. Из Киркволла, — словно завороженная, Солона не контролировала слова. — Вот как. Послушай, Солона Амелл из Киркволла — Тьма ищет тебя. Слуга ее эмиссара уже за твоей спиной. Не смотри. Духи этого не любят. Лучше убегай. Убегай, и пусть Мор последует за тобой. Солона вылетела из хижины, громко хлопнув дверью. Кажется, даже повредив и без того хлипкие петли. Неважно, пусть порождения тьмы поживятся ведьмовской плотью и пропитавшим ее бредом. Мысль жестокая, но что-то внутри Солоны находило ее справедливой. — Ведьма не отдаст нам договоры, — бросила она отряду. — Но они у нее? — недоуменно спросил Алистер. — У нее. Но она ясно дала понять, что мы их не получим. Можем стоять тут хоть до глухой ночи — не отдаст. Нужны аргументы посильнее четверки Стражей. Может Дункан что-нибудь придумает? В любом случае, нам нет смысла здесь оставаться. Если ты, конечно, не хочешь осаждать болотную хижину. Обратный путь сквозь топь проходил в тишине. Алистер, верно, обдумывал, что скажет Дункану о записях, ведьмах и потерянном новобранце. Давет поигрывал ножами, подбрасывая в воздух, и насвистывал что-то неприлично-бодрое, хотя по лицу его было видно — терять соратников он не привык. Кусланд просто молчал. Сверлил Солону темными, безразличными глазами. Солона не оглядывалась в ответ. Она думала о Джори в лапах чудовищ. О ленте, свисающей с его запястья в мутную воду. Солона была виновата, а в темноте вина обретает плоть. За каждым кустом, в каждом пне и луже ей мерещились силуэты порождений тьмы. Искаженные, черные тени. Из тех, что пугают детей в старинных домах. В гниющих лохмотьях, скрывающих костлявые тела. С длинными пальцами, тянущимися к горлу. И звенящими цепями на сломанных руках и ногах. Они ползли к ней, хрипели нечто на неизвестном наречии, взирали пустыми глазницами. Но Солона никому не говорила. Такие призраки рождаются в глубине разума, и без вмешательства Тени там и остаются. А впереди уже виднелись огни Остагара. Отряду нечего было бояться. Так она думала, пока не услышала позади истошный вопль Эдгара. Чужие переживания захлестнули Солону волной. Боль. Не такая, как прежде. Не душевная, а вполне физическая. Рваная, стремительно нарастающая. Жар, тянущийся под кожей. Его хотелось заглушить в первую очередь. Страх. Нет. Ужас. От него Солону согнуло пополам. Она услышала, как чужое сердце пропускает удар, и развернулась, посылая диск белой энергии в землю. Порождение тьмы закричало, и крик этот был ужасен. На него сбежались другие. Больше похожие на тех, что утащили Джори. К своему удивлению теперь, оказавшись близко, Солона заметила как первое отличалось от них. Высокое, тощее. Оно почти издохло и действительно напоминало призрака из страшной сказки. Заклинание заставило тварь еще крепче сжать лапу на голени Эдгара. Намертво вцепиться в нее когтями. — В сторону, красавица, — Давет появился откуда-то сбоку. Дальше, чем она запомнила. — Так, Кусланд, смотри на меня. Не на тушу. Кивни, если понял! Солона посчитала за лучшее прикрыть их. Крепко схватилась за посох, стараясь не обращать внимания на чужие ощущения. Отправляла импульс за импульсом в противников, но от их криков закладывало уши. Что-то еще, на границе слуха, мешало ей собраться. Скрип, скрежет. Алистер ворвался во вражеский ряд, рубя порождений мечом и оглушая щитом. Это дало Солоне мгновение передышки. Очередная вспышка боли вынудила напрячь мышцы. — Твою хасиндскую мать! Ты совсем отсталый, плут?! — Кусланд катался по земле, поджав больную ногу, прикрывая ладонями кровоточащее месиво на месте голени. — Ты ее с мясом выдрал! — Алистер! — позвал Давет вместо ответа. — Нам нужно отступать! С ним совсем дерьмово! Разобравшись с последним ближайшим противником, Страж резко убрал меч в ножны и кинулся к раненному. На двоих с Даветом помог ему подняться. — Амелл! Солона не отреагировала. Скрежет в ушах усилился. В наступавшем тумане появлялось все больше призрачных силуэтов. Они были в ловушке. В паре десятков шагов от лагеря, и так безнадежно далеко. Солона заметила это не сразу. Но когда они все же решились продолжить движение, десятки порождений тьмы не кинулись за ними с воплями. Они наступали медленно, прячась за деревьями, кустами, корягами. Не нападали, скорее провожали, тоскливо глядя вслед бесчувственными черными глазами.